Коронаротромбоз

Коронаротромбоз

Новый, 1977-ой, год я, проходивший стажировку в должности ведущего терапевта Окружного госпиталя в г. Куйбышеве (Самаре), встретил в пятикомнатном люксе командующего Округом, так как в кэчевской гостинице в городе мне предложили только раскладушку в коридоре. В люксе было просторно, но холодно. Это было бы сносно, но так как эти покои находились рядом с реанимационной палатой отделения, каждую ночь меня по разным поводам стали будить дежурные врачи.

Так произошло и в эту новогоднюю ночь. В реанимационную палату прямо с вечеринки бригада скорой помощи привезла пятидесятилетнего подполковника.

Стало известно со слов жены больного, которая прибыла с ним, что на банкете он чувствовал себя очень хорошо, пил водку и шампанское, произносил тосты, танцевал. Где-то во втором часу ночи он закружился в вальсе, держа жену на руках. Веса ее тела он, видимо, не ощущал, так как женщина была миниатюрной и легкой, а он выглядел этаким крепышом. Внезапно ему стало плохо, он усадил жену в кресло и, стеная от боли в груди, опустился рядом, на соседнее кресло. Окружавшим его показалось, что он надорвался. От боли за грудиной он кричал и даже, на какие-то минуты, терял сознание. Сейчас же вызвали скорую. Прибывший врач ввел что-то обезболивающее и на носилках отвез его в госпиталь.

В палате боли у больного рецидивировали. На ЭКГ отчетливо определялась картина острой фазы трансмурального переднего инфаркта миокарда. Позвали меня. Дежурный врач вел себя спокойно, но, поскольку он был из лабораторного блока госпиталя, то есть не клиницист, чувствовал себя не очень уверенно. Наркотики снимали остроту боли, больной, по-видимому, не вполне понимал, что с ним, тем более, что прежде у него не было коронарных болей. Чувствовалась оглушенность его сознания. Жена сидела рядом с ним.

Больной был подключен к монитору, и было видно, что временами сердцебиение прекращается. В одну из таких пауз пришлось приступать к непрямому массажу сердца. Делать это было неудобно, так как функциональная кровать была для меня высока. Но эффект достигался: сердцебиение восстанавливалось и вместе с этим к больному возвращалось сознание, причем настолько, что он начинал рассказывать каким хорошим был новогодний вечер. Затем вновь возвращалась асистолия и выключалось сознание. Так было до десяти раз. Я уже устал проводить массаж сердца, весь в поту почти лежал на больном, а дежурный врач, стоя рядом, только советовал мне, как все это лучше делать. «Ударьте», – говорил он, «по грудине покрепче кулаком и сердце забьется!» Паузы становились все продолжительнее и, наконец, сердце больного остановилось.

Жена поплакала, она понимала, что случилось. Я ушел к себе в «покои», но долго еще не мог заснуть. Поразительно, как мы не понимаем, что своим мышлением и самой жизнью непосредственно обязаны нашему сердцу. А ведь это элементарно.

1-го января было вскрытие. Присутствовали два-три человека. Был подтвержден коронаротромбоз. Левый желудочек сердца был мертвым.

Молча вышли из прозекторской. На улице было тихо, сыпал снежок.

После этого случая меня поселили в комнате в одном из корпусов госпиталя.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.