«ДАЁШЬ АРТЕК» А. Кабанов, начальник лагеря в 40-х годах

«ДАЁШЬ АРТЕК»

А. Кабанов, начальник лагеря в 40-х годах

Я ехал на попутке в Гурзуф. Сердце колотилось: вот сейчас покажутся голубые домики… Аю-Даг уже близко, а домиков нет… Два осталось… Торчат одиноко, словно печные трубы в разрушенной снарядами деревне…

Четыре года ждал я этой минуты — встречи с родным Артеком! Нижний лагерь разрушен полностью. В Верхнем — мало что осталось. Дворец Суук-Су взорван: смотре а на все, и так больно было!

Надо восстанавливать. Вернуть Артек. Местных, кто остался, собрал. Мальчишки с девчонками прибежали, человек тридцать. Начали мы с имущества. Ребята, я их разведчиками назначил, разыскивали кровати, стулья, а мы приносили в лагерь. Но много ли соберешь такими темпами? Тем более что ходить по территории надо осторожно, кругом мины.

Поехал в Симферополь, в штаб 4-го Украинского фронта, к члену Военного совета генерал-лейтенанту Субботину. Давай выпаливать свои просьбы: мол, Артеку доски нужны, стекла, мебель, рабочие… Он слушал, слушал, а потом говорит: «Ты подожди тараторить, толком расскажи, что за лагерь, почему именно за него так хлопочешь?»

Как это, говорю, почему? Это же первая детская здравница. В 25-м сюда детей с Поволжья везли, от голода спасали. Потом лучшие пионеры страны приезжали отдыхать. Сам я с Артеком с тридцать восьмого года связан. Вначале комиссаром был, а потом начальником лагеря. А теперь ЦК ВЛКСМ прислал меня Артек восстанавливать. Да вы посмотрите место какое, лучшую территорию детям отдали!

Наверное, горячо я доказывал, потому что Субботин меня не перебивал и только слегка улыбался:

— Вам сколько лет сейчас?

— Тридцать.

— Молодой начальник. Ну ладно. Завтра минёры, а потом и я загляну.

Минёры работали неделю. Обезвредили сто пять мин. Вывезли тол, который не успели взорвать отступающие фашисты.

А ещё через день, со всем обозом прибыли в Артек саперные войска, человек восемьсот. 9 мая освободили Севастополь. Солдаты могли получить кратковременный отдых, но они решили помочь Артеку.

Построили новый причал, расчистили дворец Суук-Су. Восстановили водопровод, канализацию, изолятор, баню, кухню, начали устанавливать дизели на электростанции… Заголубели новые дачи, готовые принять первых мальчишек и девчонок.

И вот наконец долгожданные ребячьи голоса. Вы знаете, когда они появились, никто из взрослых не мог сдержать слезы. Все как до войны: клумбы, посыпанные леском дорожки, еще не просохшая краска на корпусах, оркестр… Только дети другие: худые, измученные.

У нас ещё не хватало кроватей, вместо подушек и матрацев набивали сеном мешки. В первую ночь разместились кое-как. Ребятишек прислали больше, чем ждали. Ночью обходим спящих. Хотел под одной девчушкой матрасик поправить, а она проснулась, смотрит на меня: «Что вы, дяденька, мне удобно, мы в войну в катакомбах на земле спали»…

Им казалось это раем. Вместо кроватей — раскладушки низкие, канабейками мы их называли. Кормили детей сухим молоком и яичным порошком.

А в следующую смену ленинградцы приехали. Уже осенью.

Нам все помогали. Вернее, не нам, детям. Бойцы 4-го Украинского фронта обратились ко всем советским людям с призывом «Даешь Артек!». И подарки в лагерь шли отовсюду: из Донецка — уголь, от 101-й Сивашской танковой бригады — грузовики, моряки-черноморцы подарили шлюпки и три катера «Охотник».

А 29 мая 1945 года приехал к нам Михаил Иванович Калинин. Помню, сказал он нам:

— Большое дело делаете. Спасибо!