56. Гурманы

56. Гурманы

Феодосия, ночной порт.

"Сырой холодный туман висел над городом Феодосия. На набережной слышалось тихое ворчание почти не видимого в тумане зимнего моря, да глухой звук колокола с буя затонувшего у входа в порт судна. Буй покачивался на груди спокойно дышащего моря, и тревожный скорбный звук напоминал о бренности земного существования: «Мементо морэ!» (Помни о смерти!.

Пожилой адмирал, крупный, породистый, настоящий пират Карибского моря, о брутальном лице которого можно было сказать: «Его лицо морщинами изрыто, а лоб как будто трактор пропахал…», стоял в глубокой задумчивости. Он ожидал своих друзей-подводников. Сегодня в День защитников Отечества они, четыре друга, ветераны флота, по традиции собирались в таверне отметить этот день. Много лет тому назад они все служили на атомоходе. Когда в феврале случилась страшная беда – огромный пожар, в котором погибла почти четверть экипажа, они, четверо молодых офицеров, чудом оставшихся в живых, дали слово в этот день каждый год собираться и радоваться жизни. Да, да, раз уж им так повезло, то не скорбеть, не стонать, а именно радоваться жизни!

Анатолий Трофимович Тихий, единственный из друзей дослужившийся до звания контр-адмирал, прибыл из Москвы, Он любил море, оно его успокаивало, придавало силы. Он наслаждался туманом, вдыхал сырой холодный морской воздух и не мог насладиться. Да, это не Москва с ее загазованностью миллионами автомобилей! Только моряк-подводник понимает, как хорош морской воздух, насыщенный запахом свежих водорослей. Он еще раз с наслаждением втянул в себя литров пять морского целебного воздуха и даже зажмурился. Его живой, не лишенный гламурной красоты нос как бы говорил об уважительном отношении хозяина к рому, виски, коньяку…, портвейну, гликвейну… этилен гликолю… «777», «33»… (в конце этого скромного списка – корабельный спирт).

Вновь раздался глухой звук колокола. «Как реквием по погибшим морякам,» – мелькнула мысль у Анатолия Трофимовича. Несмотря на хорошее настроение, где-то далеко в глубине души опять нарастала тоска. Жизнь заканчивается. Какая она короткая и печальная! Впереди только болезни и страдания. Усилием воли моряк заглушил свою постоянную спутницу последних лет – внезапную тоску и с улыбкой стал встречать приближающихся из тумана семидесятилетних мальчишек. Три капитана 1 ранга в форме четко представились адмиралу: – Игольников Алексей Иванович! Александр Андреевич Забермах! Колчин Юрий Павлович!

Анатолий Трофимович троекратно впился сочными губами в каждого «юношу». Юрий Павлович прибыл накануне из своего родного Питера, где бросил якорь после окончания службы. Алексей Игольников пришвартовался в Бресте, на родине его жены Вероники, куда они прибыли после развала Советского Союза. Александр Забермах жил в Феодосии, где он много лет служил в подплаве и остался, как он шутил, на вечном якоре. Итак, друзья встретились. Четыре друга – любители тонкого юмора, легкой подначки и флотского трепа. Поскольку сегодня была очередь капитана 1 ранга Забермаха Александра Андреевича «дежурить по флоту», он, приложив руку к фуражке, с еле ощутимой иронией, обратился к Анатолию Трофимовичу:

– Товарищ адмирал! Разрешите начать движение в таверню пансиона «Адмиральский» согласно суточному плану? Адмирал, как обычно говорят адмиралы, коротко отрезал: «Добро!»

Пансион «Адмиральский» – это украшение Феодосии последних лет. Это чудо, которое ценится наравне с картинной галереей Айвазовского и музеем Грина.

Все в нем достойно восхищения. С первых шагов ты оказываешься в сказочной стране, где живут моряки и властвует морской закон. Иллюминаторы, макеты кораблей, рында, морская атрибутика. Обслуживающий персонал – «команда» в морской форме. Корабельные телефоны, выполненные, как мы в свое время шутили, в противоатомном варианте, т. е. после взрыва на корме корабля ядерной бомбы все исчезнет, а телефон останется. Целая картинная галерея известных всему миру адмиралов вдоль трапа, ведущего в каюты VIP-гостей, тех гостей Феодосии, которым посчастливится бросить якорь в этом чудесном пансионате. Десять двухместных кают с самым современным радиоэлектронным оборудованием. Изысканное обслуживание, блестящий комфорт, идеальная флотская чистота и порядок. Но самым лучшим местом здесь является таверна – настоящий пиратский притон. Подлинный старинный флотский интерьер, поднятый со дна моря феодосийскими дайверами. За две с половиной тысячи лет существования Кафы, этого «богом данного» города, можно себе представить, сколько десятков кораблей нашли свой последний причал на дне Феодосийского залива. Часть их имущества перекочевала в пиратскую таверню пансиона «Адмиральский», куда прибыли четыре современных пиратоподобных морских волка, ветераны подводного флота, корсары морских глубин.

При их появлении был сыгран «аврал» и весь обслуживающий личный состав быстро построился в одну шеренгу. Генеральный директор Олег Игоревич с простой фамилией Сидоров четко доложил старшему по званию контр-адмиралу Тихому о готовности принять почетных завсегдатаев таверни и устроить им «праздник живота». Адмирал крякнул от удовольствия и сказал одно слово:

– Добро!

Только расселись за дубовым крепко скроенным столом, как «оперативный дежурный» Забермах Александр Андреевич, подозвав вестового в форме пирата в бандане с перевязанным глазом, спросил:

– Что у вас сегодня в наличии из раздела «Прохождение узкостей в условиях ограниченной видимости»?

Вестовой, видя, что перед ним не дилетанты, четко доложил:

– Из крепких спиртных напитков, о которых вы спросили выше, сегодня приняты на борт виски «Канадиан Клаб» и «Джин Бим», текила «Ольмека» серебряная, «Сауза» золотая и серебряная и, конечно, ром «Бакарди» белый».

Забермах, который на подводной лодке имел кличку «Забер Бонс», (близкую по звучанию к «Билли Бонсу»), как настоящий пират, с большим достоинством, явно смакуя, произнес:

– Четыре серебряных бокала с тройной порцией рома каждому джентельмену и извольте поднять флаг!

Команда фрегата под названием «Адмиральский» забегала, все поняли, что сегодня у них настоящие «морские дьяволы». Через мгновение рында пробила четыре двойных склянки, горнист исполнил «Слушайте все», кто-то рявкнул: «ФЛАГ поднять!» и пиратский флаг «Веселый Роджерс» взвился над ветеранами. Адмирал удовлетворенно сказал:

– Добро, теперь можно и выпить!

Моряки взяли серебряные кубки и, как у них было принято, не чокаясь, сказав про себя первый тост, в полной тишине выпили вместе с теми, кого уже давно нет рядом. Они выпили за своих морских братьев-подводников, которым не повезло и которых поглотило ненасытное море. Адмирал, крякнув (ром пришелся по вкусу), сказал:

– Вольно.

Моряки расстегнули тужурки, лица их, застывшие на улице в сыром холодном воздухе, стали краснеть и быстро приняли темно-кирпичный цвет. Они взяли сказочно оформленные в морском стиле меню и приготовились обсуждать блюда, предлагаемые сегодняшним «оперативным дежурным». Пользуясь властью, которая на дороге не валяется, Забермах Александр Андреевич поправил очки и начал очень торжественно:

– Товарищ адмирал! Товарищи офицеры! У нас осталось мало радостей в жизни. Возраст постоянно напоминает о себе. Я позволю себе процитировать классика:

Нелегко живется в старости,

Слишком много всяких бед.

Да, какие теперь радости —

Завтрак, ужин и обед.

По традиции раз в год мы швартуемся в этой чудесной таверне, чтобы «заправиться», поскольку еда была, есть и будет одним из самых больших удовольствий жизни. Вашему вниманию будет предложено несколько видов изумительного топлива. Выбирайте по вкусу. Итак, для начала, «Легкое топливо» – холодные закуски. Предлагаю взять шкентели с мусингами (бутерброды с красной икоркой), картечь фальконетную (оливки и маслины) и попросить желтый проблесковый сигнал (лимончик). Адмирал заулыбался. Он обожал легкий морской треп. Адреналин начал веселить душу. «Житель блокадного Ленинграда», капитан 1 ранга Колчин Юрий Павлович, постоянно ощущающий легкий голод, проглотив слюну, добавил:

– Без брашпиля не обойтись!

– Да, да, – сказал Забермах, – домашний печеночный паштет нам не повредит.

– Адмирал отрезал: – Добро!

Все согласились.

– Из «Стартового топлива» – салатов, – продолжал ведущий, – предлагаю «Трофеи палубной авиации». Это салат с курицей, сухариками, ветчиной и листьями салата. И «Атолл Моруа», где французы провели испытания водородной бомбы. Это салат с курицей, черносливом и орехами.

Возражений не было. Адмирал утвердил:

– Два «Атолла» и два «Трофея». Что дальше, Александр Андреевич? Вижу, вы неплохо подготовились! Чувствуется моя школа!

Все засмеялись, засуетились, предвкушая прекрасную закуску к отличной выпивке.

Субтильный Забермах поднял указательный палец, призывая к порядку.

– Из «Топлива принудительного зажигания» – горячих закусок – предлагается нашему высокому собранию «Штормтрап на мидель шпангоуте». Это кусочки языка с грибами в сливочно-винном соусе.

Капитан 1 ранга Игольников Алексей Иванович, молчавший до сих пор, изрек командирским тоном:

– Прошу мне «Гибель эскадры».

Адмирал удивленно на него посмотрел и тонко кольнул:

– Алексей Иванович, что-то вы сегодня такой агрессивный?

Капитан 1 ранга Игольников улыбнулся и ответил:

– Анатолий Трофимович, люблю мидии в пивном кляре с соусом. Это моя слабость.

Адмирал понимающе кивнул головой:

– Если б только это одно было вашей слабостью, вы давно были бы адмиралом флота. Ладно. Оставите мне попробовать. Продолжайте, Александр Андреевич! Не отвлекайтесь.

– Из «Бункеровочного топлива» – первые блюда – предлагается бульон с фрикадельками под названием «Траление минных полей». Есть возражения?

Алексей Иванович Игольников, считавшийся лучшим тактиком на соединении подводных лодок, очень мягко предложил отказаться от бункеровочного топлива.

– Года уже не те. Не выдержим. Впереди еще есть кое-что достойное внимания. К неудовольствию Колчина, изголодавшегося за время блокады, все согласились.

– «Тяжелое топливо» – вторые блюда – сегодня представлены вам, лейтенантам 1960-х годов, либо «Миной авиационной реактивно-всплывающей», т. е. свининой с ананасами и орехами, либо «Шпангоутным рядом», что означает – ребрышки тушеные с черносливом.

Находчивый и неунывающий Колчин, уже успевший дважды прочитать меню, вдруг забеспокоился:

– А разве «Канифас– блок» или «Торпедную атаку» не возьмем?

Адмирал, удивившийся такой прыти петербуржца, попросил объяснить, о чем речь.

– «Канифас-блок» – это филе кефали, запеченное с грибами, а «Торпедная атака» – это форель, фаршированная сыром и зеленью, – пояснил Александр Андреевич.

Адмирал, проявив адмиральскую мудрость, решил:

– Чтобы никого не обижать, возьмем две «Мины» и дважды выйдем в «Торпедную атаку». Хотя и со шпангоутами неплохо бы разобраться. Увы, надо уметь себя ограничивать, – адмирал многозначительно посмотрел на исходящего слюной Юрия Павловича. Тот согласился, но подал дежурному Забермаху какой-то знак, явно намекая, что он готов заказать все четыре блюда.

– «Смазочные материалы» – соусы – брать не будем. Переходим к «Топливному балансу» – десерту. На десерт я предлагаю «Аварийно-спасательный буй подводных лодок».

Все удивленно подняли глаза на ведущего. Алексей Иванович Угольников, прикинувшись «бушлатом», попросил:

– Поясните, профессор!

Забермах вежливо ответил:

– Пожалуйста, коллега. Это мороженое с горячей малиной и коньяком.

Колчин, которому любой разговор о еде доставлял большое удовольствие, как настоящий петербуржец, поинтересовался:

– А какие еще есть десерты? Объявите весь список.

Забермах со знанием дела пояснил:

– «Стапель-палуба в грузу» – мороженое с фруктами, «Диск Плимоля» – блинчики с творожной начинкой, политые шоколадом, «Эх, яблочко» – печеное яблоко, фаршированное фруктами. А «Талрепный стопор», «Ледокольные сборы» и…

– Хватит, хватит, – прервал его грозный адмирал, – нам надо выбрать еще хорошее вино, а кушать уже хочется, невмоготу. Ставим точку. Александр Андреевич, предлагайте винную карту.

Забермах раскрыл огромный перечень напитков, также составленный из морских брендов.

– Сегодня мы будем пить хорошее крымское вино. Крепкие спиртные напитки в большом количестве нам уже не под силу. Итак, я начинаю. «Плавание на мелководье в прибрежных зонах» (безалкогольные напитки) – не рассматриваем, «Увеличение время перекладки руля с борта на борт» (пиво) – пропускаем. «Пассажирский каботаж» (шампанские вина) – брать не будем. «Универсальная диаграмма качки для малых глубин» (ликеры) – нам сегодня не подходят. Обращаю ваше внимание на «Уменьшение дальности видимого горизонта» – прекрасные крымские вина, которых в натуральном виде ни в Москве, ни в Петербурге нет. Предлагаю сухие Алиготе Коктебель, Шардоне Коктебель, Каберне Инкерман. К мясу и рыбе – крепленые вина Мадера Коктебель, Портвейн розовый Массандра, портвейн красный Коктебель и мой любимый Херес четырехлетней выдержки. Обед считаю целесообразным закончить «Котельным конденсатом» – горячим напитком «Чай по-адмиральски с коньяком». «Безделушки для туземцев» брать не будем. Это чипсы, орешки, шоколад, зеркальце, бусы.

Дежурный по флоту капитан 1 ранга Забермах Александр Андреевич торжественно закрыл меню, повернулся к адмиралу, принял стойку «Смирно» и доложил: – Товарищ адмирал! Меню огласил. Жду вашего решения! Анатолий Трофимович повел красивым носом и очень многозначительно сказал свое коронное:

– Добро! – Заулыбался, предвкушая наслаждение, и широким жестом пригласил, – Товарищи офицеры, прошу к столу! «Праздник живота» начался. Блюда сменяли друг друга. Каждое новое кушанье встречали аплодисментами и криком «Ура!». Внимательные матросы – девушки в тельняшках – из команды фрегата «Адмиральский» мгновенно пополняли бокалы, действительно, элитным крымским вином. Тарелки, вилки, ножи, бокалы, смех, шутки, флотские подначки… Часа через два с половиной отяжелевшие «морские бродяги», завершая трапезу, приступили к чаю по-адмиральски с коньяком. Каждый раз после глотка чая в чашечку доливался коньяк. Опять глоток – опять коньяк и чашечка вновь полная. Адмирал, любитель коньяка, пояснил друзьям: – Французский коньяк «Хенесси» – один из самых лучших в мире. Генеральный директор Сидоров Олег Игоревич, сам принесший коньяк, сказал, что эту бутылку семизвездного коньяка он берег целый год специально для четверки моряков-подводников.

Когда уже прощались с таверной и командой фрегата «Адмиральский», Забермах подшофе шутливо запросил адмирала – Анатолий Трофимович, лоцмана брать не будем?

Адмирал удивленно посмотрел вокруг. Покачивающиеся, видимо, от вращения Земли вокруг своей оси, морские волки стояли под плакатом со скромной надписью: «Судам, лишенным возможности управляться, предоставляем лоцманскую проводку и буксировку методом толкания до выхода из акватории».

Адмирал совершенно трезвым голосом сказал

– У нас есть свой, лучший штурман Черноморского флота Игольников Алексей Иванович. Ведите нас к морю!

И они пошли по вечернему зимнему городу. Отдали честь памятнику вице-адмиралу Соковнину Николаю Михайловичу, градоначальнику Феодосии в 19 веке, ученому, моряку, мечтавшему покорить небо. Они прошли около сохранившейся до сих пор башни генуэзской крепости и вышли на берег. В море яркими островками сверкали огни судов, стоящих на рейде. Красными неспешными проблесками вспыхивал маяк мыса Ильи. Яркими бриллиантами горели звезды на небе. Темная вода ласковым котенком нежно плескалась возле их ног. Прозрачный морозный воздух освежал моряков. Ветераны флота стояли, полуобнявшись, и тихо напевали свой юношеский гимн: Знаю, можешь ты черным быть и синим.

Море, море, стать помоги мне сильным.

След мой волною смоет, но я на берег

С утра приду опять.

Море! Ты слышишь, море,

Твоим матросом хочу я стать!"

Данный текст является ознакомительным фрагментом.