8
8
Подходила к концу первая неделя их пребывания в лесу под Шостакувом. В один из вечеров Генрик, Эдек и Саша возвращались с задания на базу. Запутанная лесная тропинка вилась среди кустов. Разведчики шли осторожно. Вдруг впереди послышались голоса. Разговаривали по-немецки. Разведчики притаились. По тропинке шли двое немцев. Рукопашная схватка была короткой. Связанные, с заткнутыми ртами, пленные были доставлены на базу. Они оказались унтер-офицерами артиллерийского полка, стоявшего в близлежащей деревне. Генрик и Василь начали допрос. Численность полка, количество орудий, командный состав и десятки других подробностей были переданы радиограммой в Центр.
Исчезновение унтер-офицеров вызвало переполох в их части. Начались поиски. Высланные Василем дозоры доложили, что немцы готовят артналёт на лес и облаву. Необходимо было избежать боя и сменить месторасположение. Ночью двинулись к бухтянским лесам. В глубине их находились болота и непроходимые топи. Лучшее место для базы найти было трудно. Проскользнув мимо расставленных на каждом шагу вокруг леса постов, разведчики пересекли оживлённое шоссе и железнодорожную линию. В бухтянских лесах почувствовали себя как дома.
С каждым днём вести наблюдение становилось всё труднее. В деревнях было полно немцев. Они рыли окопы, устанавливали минные заграждения, артиллерия занимала огневые позиции. Но, несмотря на всё это, группа не прекращала своей работы. Информация регулярно поступала в штаб.
Однажды пятеро разведчиков возвращались на базу после вылазки в деревню Рамново. Едва они вошли в лес, на тропинке из-за поворота появились четверо полицаев. Разведчики, на которых были защитного цвета накидки, с виду не отличались от немцев, за которых их и приняли полицаи. Генрик подошёл и начал орать на них по-немецки — они, мол, бродят по лесу неспроста и, наверное, связаны с советскими партизанами. Те, ударяя себя в грудь, клялись, что, наоборот, они помогали вылавливать коммунистов, принимали участие во многих облавах и в ликвидации еврейских гетто. Этого было достаточно. Полицаи не оказали сопротивления, когда их разоружали. Их увели в лес и под развесистой елью подвергли тщательному обыску. Помимо документов они имели при себе значительное количество долларов, золотых монет, колец и даже золотых зубов — красноречивое доказательство совершённых преступлений. Их расстреляли.
Фронт приближался с каждым днём. Тихими погожими ночами до базы разведчиков отчётливо доносилась глухая артиллерийская канонада. Это стреляли тяжёлые орудия. Штаб фронта нуждался в постоянной и более подробной информации о передвижениях войск противника в районе Шостакува. Находясь в непосредственной близости от немцев, разведчики днём и ночью наблюдали за шоссе, собирали сведения и передавали их в штаб. Минуты отдыха были редкостью. Иногда ночью, усталые, обросшие, они садились возле палаток и предавались воспоминаниям. Это было их единственным развлечением.
В район, где действовала группа Василя, прибыла зондеркоманда, состоящая из отборных эсэсовцев и снабжённая самыми разнообразными средствами уничтожения. Эсэсовцы минировали мосты, приводили в негодность телеграфные столбы, взрывали отдельные объекты, поджигали деревни, уничтожали целые километры железнодорожного полотна, поскольку эшелоны в сторону фронта уже не ходили. Деятельность этой группы не ускользнула от внимания разведчиков. Василь знал категорический приказ штаба избегать столкновений с противником но разрушения, чинимые зондеркомандой, особенно взрывы мостов и железнодорожных путей, могли задержать наступление советских частей. Василь принял решение ликвидировать эсэсовскую группу. По сведениям разведчиков, она насчитывала двадцать пять человек и переезжала в течение дня с места на место на большой грузовой автомашине с прицепом.
План ликвидации зондеркоманды был довольно прост. В лесу между деревнями Вартаи и Рамново находилась возвышенность, через которую пролегало извилистой лентой шоссе. Было решено на следующий день организовать там засаду. С самого утра во все стороны были высланы дозоры с целью установить, где в данное время находится эсэсовский отряд. Генрик, Вадим и Саша в полицейских мундирах направились к деревне Красне. Поскольку эсэсовцев там не оказалось, они повернули в сторону Голендрова. По дороге навстречу им мчалось два военных мотоцикла с колясками. Генрик, подняв руку, остановил их.
— Ну что ещё? — рявкнул немец, сидевший в коляске.
— Мы разыскиваем кого-нибудь из зондеркоманды по важному делу, — сказал по-немецки Генрик.
— Они на шоссе, в семи километрах отсюда, минируют мост в Цегельни, — сообщил немец. Если хотите их там застать, то спешите, а то они скоро должны выехать в Красне. А в чём дело?
— По их распоряжению мы охраняли мост в Красне, но туда прибыло какое-то подразделение, и нам было приказано убираться. Мы не знаем, что нам теперь делать.
— Ах так! Тогда спешите, вы их ещё застанете.
— Благодарю! — Генрик приложил руку к козырьку.
Немцы небрежно козырнули в ответ и уехали. Разведчики двинулись в лес. Необходимо было как можно скорее попасть на базу.
На операцию пошли вдесятером. Четверо остались охранять радиостанцию. В случае провала операции и гибели её участников они должны были своими силами продолжать вести разведку.
Из Людвинова в Красне шоссе поднималось всё время вверх. Выбрали место для засады. С одной стороны шоссе залегли Василь с четырьмя разведчиками, с другой — Генрик с остальными. Минул полдень. Где-то вдали был отчётливо слышен грохот артиллерии. Время от времени по шоссе проезжали автомашины. Эсэсовцы должны были ехать на большом дизеле, окрашенном в защитный цвет. Разведчики следили в бинокли за участком шоссе от поворота. Вот-вот должен был показаться долгожданный дизель.
Жаркий июльский день покрыл потом их лица. Характерный гул донёсся до них уже издалека. Машина, осевшая под тяжестью груза, вынырнула из-за поворота и, ревя мощным мотором, начала медленно взбираться в гору. Стрелять договорились с близкого расстояния. Фигуры сидящих в полном боевом снаряжении эсэсовцев были уже отчётливо видны. Василь наклонился к лежащему рядом Эдеку.
— Боишься?… — шепнул он.
Тот отрицательно покачал головой и крепче прижал щеку к прикладу автомата.
— Хорошо. Стреляй короткими очередями, но целься получше. Зря на рожон не лезь…
Василь прижал к плечу приклад ручного пулемёта, ещё раз поправил прицел.
— Огонь!
Грохот пулемётов на минуту оглушил всех. Грузовик уткнулся носом в кювет. Пулемётные очереди разведчиков безжалостно косили немцев. Эсэсовцы, сбившись в кучу, метались по кузову автомашины.
Бежать им было некуда. Несколько немцев, спрыгнув с грузовика, пытались ползком забраться под машину. Разведчики кинулись к ним. Один из эсэсовцев начал отстреливаться, но был убит.
Бой продолжался не более двух-трёх минут. Двадцать пять эсэсовцев остались лежать на шоссе. Ни одному из них не удалось уйти живым. Разведчики быстро собрали сумки с инструментами, оружие и планшеты. Василь забрался на прицеп, накрытый брезентом. Ровными рядами стояли ящики с взрывчаткой, лежали мотки бикфордова и детонационного шнуров, коробки с взрывателями.
— Ребята, свяжите три гранаты вместе и подайте сюда! Только поскорее! — крикнул Василь, бросив с прицепа вниз клубок шнура. — Двоим остаться в охранении, а остальным быстро тянуть шнур в лес.
Ему подали гранаты. Он привязал их проволокой к замку одного из ящиков, просунул конец шнура через кольца взрывателей гранат. Разведчики в это время тянули шнур далеко в лес. Послышался гул мотора. Василь с Генриком, отбежав от автомобиля, спрятались за небольшим холмом, окинув в последний раз взглядом творение своих рук. Через минуту всё это должно было взлететь в воздух. Машина, мчавшаяся вниз по шоссе из Вартан, едва успела затормозить. Несколько солдат спрыгнули на ходу и подбежали к лежащим на шоссе эсэсовцам. В этот момент раздался взрыв, который на несколько секунд прижал разведчиков к земле. Рядом падали куски металла, камни и сломанные ветки. Желтоватый, с едким запахом дым щекотал ноздри.
Молча, с сияющими от радости глазами возвращались разведчики на базу. С интересом рассматривали захваченные трофеи. На прикладе автомата, который Генрик забрал у убитого офицера, была начертана краткая хроника войны. На оксидированном металле эсэсовец нацарапал чем-то острым:
«Польша — 1939 г., Франция— 1940 г., Восток –1942/43 гг. Густав Визенберг, оберштурмбанфюрер СС, Мюнхен». Последнюю дату фашист не успел записать.
Разведчики вернулись на базу в возбуждённом, приподнятом настроении. Всё было ясно и без расспросов: оставшиеся возле радиостанции слышали выстрелы и взрывы. Гул в ушах не мешал оживлённым разговорам. Предусмотрительный Саша не забыл забрать из машины несколько бутылок коньяку, якобы помянуть лёгкую смерть фашистов.
В этот июльский вечер на базе царило веселье. Пили трофейный коньяк. Беседовали, рассказывали острые анекдоты, сопровождавшиеся взрывами хохота. Пели песни. Генрика и Эдека упросили пополнить несколько польских песенок — «Как на войне хорошо», «Распускались почки» и другие, которые знали Василь и разведчики. Радистка Ольга, сидевшая всё время с надетыми наушниками, приняла радиограмму. Центр требовал сообщить, как проходит отступление немцев по близлежащим шоссе. Поскольку уже наступили сумерки, выполнение задания отложили на следующий день. С востока доносились глухие раскаты артиллерийской канонады. Время от времени над лесом пролетали звенья бомбардировщиков. Чувствовалась атмосфера большого наступления.
Никто не мог заснуть. Василь лежал на траве рядом с Эдеком и перебрасывался с ним шутками. Потом свернул толстую, в палец, козью ножку, прикурил от уголька из костра и сказал, обращаясь к Генрику:
— Ну что, Генрик, не жалеешь? Скучать не пришлось. Через день-два придут наши, доберёмся до штаба, отдохнём, повеселимся, а потом снова айда в тыл.
— Конечно, не жалею. Здорово было, что и говорить!
— Будет ещё лучше, — пообещал Василь.
— Самое главное — это уничтожать фашистскую сволочь. Именно об этом я и мечтал.
— Вот и сбылись твои мечты. А в отношении немцев не бойся. Этого добра на всех хватит.
— Скоро окажемся, наверное, в наших краях.
— Конечно, — сказал Василь.
Их весёлую беседу прервали орудийные залпы, неожиданно грохнувшие совсем близко так, что задрожали даже листья на кустах. Один из разведчиков, старый артиллерист, объяснил, что это ведут огонь расположенные где-то недалеко отсюда немецкие стодвадцатимиллиметровые пушки.
— Василь, — промолвил Генрик, — если ото правда, то, может быть, рискнём ещё раз? Удалось один раз, удастся и второй. Подползём, обстреляем орудийную прислугу, бросим несколько гранат — и ходу.
— Вот герой! — добродушно улыбнулся Василь. — Так и лезет в драку!
— Я ещё не рассчитался за старое, — сказал Генрик.
— Надо подумать, — произнёс Василь.
Результатом его раздумий явилось решение через час выступить в путь.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.