О том, как Зоя ездила жаловаться районному начальству

О том, как Зоя ездила жаловаться районному начальству

Некоторое время цыгане, видимо, намеревались обосноваться в нашей деревне окончательно. Во всяком случае, они совершали разные действия, которые окружающие истолковывали именно так. Например, Рома подал заявление на получение участка земли в нашей деревне. Участок был получен, и Моркунов даже стал строить на нем в счет его заработков отдельный дом для них (было ясно, что наша развалюха долго не продержится, в ней текла не переставая крыша, было холодно зимой, да и я не готова была вечно терпеть их на своем дачном участке).

Дом был практически готов, вопрос стоял об устройстве печки или иного нагревателя и о прорезании окон. Однако тут цыганские планы начали как-то меняться. Источником перемен явилась Зоя. Они сообщили, что «Зое тут надоело, и она хочет уехать». Казалось бы, неподвижный человек, не выходит из дому, какая ей разница, где жить: здесь или в каком-то другом месте? Нет, Зое надоело, и она хочет уехать.

Рома с Надеждой, похоже, уезжать не хотели или сначала не очень хотели. Однако после серии скандалов Зоя потребовала, чтобы ее отнесли и посадили Моркунову на крыльцо, что и было выполнено Елисеем. А Моркунову она заявила, что требует, чтобы ее немедленно перевезли на ту сторону озера, на автобусную остановку. Она, мол, едет в Д. Зачем ей в Д., она не объясняла, а только шипела и ругалась. В конце концов Моркунов плюнул и отвез их с Елисеем, предупредив, что забирать обратно не намерен. Рома с Надеждой пока остались в Булавино.

Дальнейшие события развернулись в Д., и мы о них узнали от потрясенного Моркунова, которому позвонило районное начальство на следующий день.

Зоя действительно добралась до Д. и отправилась прямиком в администрацию района. В кабинете главы района вдруг распахнулась дверь, и под вопли ополоумевшей секретарши в кабинет БОСИКОМ (!) заковыляла Зоя! Главу района чуть не хватил удар. Зоя уселась и сообщила, что ее и ее семью уже два года держит в рабстве в отдаленной деревне некто Моркунов, не поит-не кормит, заставляет работать день и ночь, денег не платит. «Вот видите, даже обуви не дает!» – тут она показала на свои босые ноги. Уехать тоже не разрешает. Говорила ли она, что их еще заковывают в цепи, я не помню, но, наверное, об этом можно было сделать выводы. Ей, бедной Зое, чудом удалось вырваться, и она просит районное начальство принять меры к негодяю-рабовладельцу.

Глава района заметался, стал призывать помощников, ответственных за социальные вопросы на селе, и прочий чиновничий народ. Некоторое время царила сумятица, потом Зое пообещали, что «с вопросом разберутся», и она удалилась на своих скрюченных ногах. После ее ухода глава района обнаружил, что у него со стола пропал мобильный телефон.

После звонка из районной администрации Моркунов схватил Рому как живого свидетеля и тоже помчался в Д. Зои и Елисея уже и след простыл, но Рому и Моркунова, разумеется, сразу же повели к главе района, который потребовал объяснений. Надо сказать, что Рома добросовестно подтвердил все, что говорил его наниматель: про то, что работали они втроем, а Зоя никогда не работала, и никто ее не заставлял, что деньги платили и даже оформили ему участок и почти построили дом. Что у Зои, конечно же, есть нормальная обувь, и не одна пара (к этому вопросу глава района возвращался несколько раз), и что никто их не держит насильно, а просто они сами не хотят уезжать.

В завершение Рома для достоверности плюнул и сказал: «Ну ее к черту, эту Зою, видеть ее больше не хочу!»

Глава администрации вроде бы поверил. Пропавший мобильный телефон тоже придавал достоверности всем этим объяснениям. Короче, их отпустили с миром.

Однако вскорости стало ясно, что долго в Булавино цыгане не задержатся. Рома с Надеждой сначала говорили, что да, мол, они остаются еще на год, но как-то уже неуверенно, а осенью заявили, что хотят уехать. Должно быть, они как-то связались с Зоей и Елисеем, потому что уже знали, где они находятся и что с ними, и, вероятно, собирались с ними вновь объединиться.

Свой участок и сруб Рома продал мне за сто тысяч рублей (специально приезжал ко мне в Москву), что было вполне близко к рыночной цене. Мне он, собственно, был не нужен, но, во-первых, я была уверена, что практически построенный дом для рабочих охотно выкупит Моркунов через некоторое время; во-вторых, я собиралась строить дом для Аленки и планировала поменять участок и сруб цыгана на строительство дома для Аленки. В-третьих, я, честно говоря, была рада, что избавляюсь от этого соседства и цыгане уедут. А в-четвертых, я не хотела, чтобы эта странная семья уезжала из Булавино нищими и озлобленными. Еще со злости подпалят мне самой дом или все окна разобьют.

И вообще, мне всегда было жалко Надежду.

Поэтому я заставила цыгана написать доверенность на продажу участка и сруба на имя адвоката из Д., с которым я была уже знакома. Он также написал расписку о получении денег, и в присутствии двух свидетелей я отсчитала ему сто тысяч. Выяснилось, что бедняга почти не умел писать. Он спрашивал меня, как пишется буква «ю», некоторые буквы писал вверх ногами. Текст, разумеется, я ему диктовала сама. Когда надо было переписать паспортные данные из его паспорта, он не мог найти, где номер, а где серия.

Ближайший дом на фото – это тот, что построил из оцилиндрованного бревна один из клиентов Моркунова. Сзади – дом для рабочих, построенный из бывшего Роминого сруба.

Так или иначе, цыгане уехали из Булавино довольными, по цыганским понятиям богатыми людьми. Надеюсь, что они живы-здоровы до сих пор; я о них больше не слышала.

«Цыганский домик» мы тут же снесли, через некоторое время состоялся обмен с Моркуновым: цыганская недвижимость пошла в уплату за строительство Аленкиного дома.

Моркунов достроил до конца сруб на бывшем Ромином участке и стал пользоваться им для поселения новых своих рабочих. Часть участка он продал одному из своих клиентов-туристов, и тот построил на нем отличный дом из оцилиндрованного бревна.

Однако эти странные люди возились-возились с домом, очень хорошо его сделали, но жить в нем не стали, а решили эмигрировать в Новую Зеландию.

Так ни разу и не приезжали в отпуск, хотя весной они на один-два дня появляются, но в доме не живут, а живут у Моркунова в гостинице. Теперь они предлагают Моркунову купить этот дом обратно для своих «гостиничных» целей, но пока не сошлись с ним в цене.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.