Дочь Черенкова

Дочь Черенкова

Я был коллекционер. Не сумасшедший, как некоторые мои знакомые, но все равно укушенный этой страстишкой – искать артефакты, охотиться за ними, обретать и после этого успокаиваться. Коллекция была чисто футбольная, и она росла медленно, но все предметы в ней имели исключительную ценность для меня.

Бутсы Роберто Карлоса – первого чемпиона мира в российском чемпионате. Капитанская повязка Самуэля Это’О. Футболка Игнашевича, первого человека после Онопко, кто сыграл больше ста матчей за сборную. Гетра, снятая с ноги Кержакова после того матча, в котором он побил рекорд России по голам за национальную команду. Медаль за Евро-2008. Наградная планкетка Хиддинка, признанного лучшим тренером России. В общем, много чего.

И тут приехал близкий друг. Развалился на стуле, попивая кофе. Выпил две чашки под итальянскую колбасу. После чего сказал с плохо скрываемым удовольствием:

–?Помогаю сейчас дочке Черенкова в вопросах наследства.

Он был адвокат, но это ладно. Он был спартаковский болельщик, на которого периодически нападала уверенность в ближайшем светлом будущем этого клуба.

Я позавидовал. Черенков для меня, как и для каждого, был не только гением, но и удивительно неотмирным человеком. Я сам придумал это словечко, сделав его из известного «не от мира сего», и редко, но с удовольствием им пользуюсь.

–?Слушай,?– сказал я, предугадывая возможность.?– Я понимаю, что это нагло, но может быть, ты у нее попросишь для меня какой-нибудь предмет? В коллекцию. Даже не знаю что. Обещаю относиться с трепетом и даже придумать рассказ.

Он был настоящим другом и поэтому кивнул, обещая. Черенков был для него чем-то неизмеримо большим, чем для меня. И он однажды пролежал с ним в одной палате пару недель, когда решал вопросы, связанные с необходимостью получить фиктивное медицинское заключение.

–?Знаешь, она меня вспомнила! – с гордостью сказал друг.?– Я рассказал, как был в одной больнице с ее папой, а она говорит: он мне про вас рассказывал!

Мой друг просто светился в эту минуту от счастья. Я его прекрасно понимал, но все равно решил чуточку остудить его пыл.

–?Учитывая, где вы познакомились, я бы не очень радовался,?– сказал я.?– Мало ли… Ты же не знаешь, что именно Федор про тебя рассказывал.

Он захохотал. И я тоже. А потом мне позвонил друг детства и предложил встретиться.

Мы пили кофе, потом он достал ноутбук и включил видео, которое хотел мне показать. Он стал режиссером, снял сериал и теперь мечтал о полном метре.

Про сериал мне было сложно что-то сказать. Кроме того, что это была очень качественная работа. Но я удивился, услышав, что он хочет снять фильм про футбол. Про футболиста. Про Черенкова.

–?Я не знаю, в чем может быть сюжетная линия,?– сказал я, размышляя. В ответ на только что сделанное предложение попробовать написать сценарий. Пока не соглашаясь и не отказываясь.

–?Попробуй! – уговаривал меня друг детства.

А меня и не надо было уговаривать. Я был готов, только по обыкновению сомневался: справлюсь ли? Так, чтобы все вышло по-взрослому.

–?Надо с людьми встретиться,?– сказал я.?– Кто был с ним близок. С Родионовым. С дочкой.

–?Подумаешь, как на них выйти? – спросил он.

–?Да что тут думать! – ответил я.?– Сейчас наберу и попрошу.

Настя смущалась больше нас. Она была настолько простым и открытым человеком, что я даже растерялся. Даже не знал поначалу, о чем ее спросить.

–?А он понимал, что болеет? – задавал вопрос друг.

Настя кивала, становясь очень серьезной.

–?Конечно. Он мне поэтому и запрещал в футбол играть. А мне хотелось!

Я смотрел на нее и думал: как же все-таки мало мы знаем о наших родителях! И все соображал, о чем бы таком ее спросить, чтобы у меня перед глазами появился Черенков. Которого я почти не видел в игре, и только один раз встретился с ним в жизни. Совершенно неожиданным для меня образом.

Сборная в 2008 году базировалась в дни чемпионата Европы в австрийском городке Леоганг, тренировки часто были открытыми для зрителей, и после одной из них, спустившись к полю, я увидел, как мне приветственно машут коллеги. Я подошел, поздоровался и вдруг увидел Черенкова.

Федор стоял чуть в стороне и ощутимо стеснялся. В руке у него был мяч.

–?Прилетели сюжет снимать,?– пояснили коллеги.?– Федор Черенков на чемпионате Европы.

–?Здорово! – сказал я.?– Федор, очень рад вас видеть!

И услышал его тихий застенчивый голос:

–?Я бы хотел автографы у ребят взять. Можно? Не откажут?

Я даже не обалдел. Я просто растерялся. Федор Черенков – и такой вопрос! Даже не в вопросе дело. Интонация!

Я взял его под руку и повел в сторону раздевалки.

–?Черенков,?– говорил я.?– Приехал ребят поприветствовать, поддержать.

Все сразу становились почтительными и расступались.

Он стоял с мячом, игроки выходили, расписывались. Федор благодарил.

–?Это наша суперзвезда. Гений советского футбола! – сказал я Хиддинку с благоговением в голосе.

Гус кивнул, пошел давать интервью. Черенкова увидели Бородюк с Корнеевым, удивились не меньше моего и подошли. Я стоял рядом с Хиддинком, но не слышал ни слова из того, что он говорил. Все косился на Черенкова и никак не мог поверить, что это происходит на самом деле.

– А животных он любил? – спросил я Настю.

Она сразу расцвела, заулыбалась:

–?Я у него собаку просила. Долго. И наконец мама разрешила. Мы встали рано утром, поехали на Птичий рынок. Нашли щенка чау-чау. Папа говорит продавцу: покажите родителей, чтобы понять, каким он будет. Мы такие наивные были, нам какой-то календарик вручили, и мы поверили. А собака выросла совсем не по породе. Какой-то метис, наверное. Но папа его любил.

Настя была очень похожа на своего отца. И очень его любила.

–?Еще что-нибудь смешное вспомните! – попро– сил я.

–?Еще? – Она задумалась.?– Даже не знаю…

–?Ну, где вы с ним встречались? Он ведь ушел из семьи, когда вы еще девчонкой были.

–?Ну да. В «Макдональдсе» встречались. Он очень любил там есть. Обычно звонил и говорил: дочка, идем на нашу точку. Мы набирали там кучу еды. Он бигмаки очень любил. Наедались до отвала.

–?А еще? – спрашивал друг.

–?Да как-то я ничего не вспомню.?– Настя смущалась.?– Вот совсем. Ну и память…

–?А музыку он любил? – спросил я.

–?Очень. Он на гитаре хорошо играл. Когда от мамы ушел, гитару с собой забрал. Песни сочинял. Одну из них – про нашу собаку.

Я сидел, слушал и думал: получится у меня или нет? Все-таки Черенков.

И вспоминал очередь к гробу на его похоронах. Сколько людей стояло в ней, чтобы проститься. В билетные кассы стадиона таких очередей я не видел давно.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.