Сила торнадо

Сила торнадо

Мы ехали с севера на юг по местной двухрядной дороге, стараясь не превышать разрешенную здесь скорость – сорок пять миль. Впереди в ста милях южнее цель поездки – город Джефферсон-Сити с населением 43 тысячи человек. Этот маленький городишко – столица большого штата Миссури.

Там живет один мой давнишний приятель, выходец из России Яков, по-здешнему Джейкоб. Накануне мы созвонились, я сказал, что буду в тех местах и, возможно, заеду.

Ясный солнечный день не сулил неприятных сюрпризов.

– Что это? – Рита показала направо. – Кажется, туча или облако… Но какое-то странное.

Я бросил взгляд направо, – и вправду небо на горизонте потемнело.

– Наверное, гроза собирается. Но это далеко…

Дорога полупустая, по обе стороны кукурузные поля с искусственным орошением. Голос Риты отрывает меня от благостного пейзажа.

– Смотри, эта штука стала ближе.

Поворачиваю голову. На горизонте уже отчетливо различим темно-серый столбик, соединяющий небо и землю. Он узкий, чуть расширяется кверху и следует по чистому полю параллельным с нами курсом. Ориентировочно до объекта миль двадцать-тридцать, даже дальше. Этот столб, соединяющий небо с землей, высотой примерно триста-четыреста ярдов (метров).

– Точно – гроза. Но она пройдет стороной.

Впрочем, я просто хотел успокоить себя и Риту. Если сказать правду, – а говорить правду не хотелось, – с большого расстояния торнадо только кажется маленьким, на самом деле высота "хобота" может достигать километра, даже полутора, а диаметр воронки внизу – от тридцати до трехсот метров.

Инстинктивно давлю педаль газа, хотя понимаю, что на машине по этой дороге от торнадо не уйти. Здесь выжмешь не больше 80-и миль, а скорость "средненького" урагана обычно 130 – 150 миль в час, но иногда может превышать 700 миль в час. Если Богу угодно, чтобы наш Jeep и эта громадина где-то встретились, – что ж, так тому и быть. От судьбы не уйдешь.

И все-таки, наше торнадо, – если судить на глазок, – гораздо меньше и медленнее, а значит, слабее тех гигантов, о которых недавно рассказывали в новостях. Но от этого не легче. Если встреча все же состоится, и мы окажемся в эпицентре, – шансы на выживание невелики. Даже ураган средней силы поднимет нашу полуторатонную машину словно щепку, протащит за собой и бросит вниз с высоты птичьего полета.

Десять минут назад мы проехали мост над речкой. Можно свернуть и укрыться под тем мостом. Но если верить GPS, впереди скоростная автострада, она проходит над нашей дорогой, значит, и там будет мост. Я поглядываю на торнадо, старясь понять, в какую сторону оно движется. Но угадать нельзя: что эта штука может менять направление движения, причем очень быстро.

– Что это такое? – Рита волнуется и не пытается это скрыть. – Торнадо?

– Не вижу без очков.

– Что тебе мешало их купить? Господи… У него очков нет. Это все-таки торнадо… Мне страшно.

– Обычное явление в это время года, – стараюсь говорить спокойно. Хочется выглядеть сильным и хладнокровным, но голос выдает беспокойство. – Ничего страшного. В год на Среднем западе происходят многие сотни торнадо. Они даже строгому учету не поддаются. Может быть, их тысячи. Пару раз я уже видел такую штуку. И еще жив.

Что-то изменилось в природе. Солнце исчезло, над землей во всю ширь раздвинулась высокая сплошная облачность, будто небо замазали светло серой краской. На этом фоне темным продолговатым пятном выглядит смерч. Небесный свод над ним ниже, и тучи висят настоящие, тяжелые, совсем не те, что застыли в высоком небе. Там, где столб торнадо визуально сливается с небом, видны короткие и частые вспышки электрических разрядов. Молнии слабые и тусклые, они высоко.

Свинцовые тучи перемещались вместе с колонной торнадо. Впрочем, очертания торнадо меняются на глазах. В основании, на границе с землей вихрь сделался тоньше, он плавно расширяется наверху и напоминает уже не колонну, а воронку. Ветер налетел неожиданным порывом, ударил с такой силой, что машина качнулась, как утлая лодочка от удара волны. Через несколько секунд новый удар, еще сильнее.

Я бросил взгляд на Риту. На застывшем бледном лице горели ярко алые губы.

* * *

Шоссе опустело. Ни машины, ни человека.

– Я говорила, что надо было ехать по другой дороге, – сказала Рита. – Ехать по шоссе, а не этому жалкому проселку. Смотри, вот там, справа, несколько домов…

Действительно, на краю поля сгрудились небольшие домики с мезонинами. Если съехать с асфальта и взять наискосок, прямо по грунту, мы будем там минуты через три. Но по опыту знаю, что местных жителей через радио, телевидение, стационарные и мобильные телефоны предупреждают о смерчах заранее. И времени до подхода стихии остается достаточно, чтобы спуститься в подвалы собственных домов или добраться до какого-то общественно убежища, если дело происходит в городе или поселке, а своего подвала нет.

Может случиться так: мы приедем к тем домам, а дверь открыть некому, хозяева давно сидят внизу и ничего не слышат. Что тогда делать? Только молиться. Поворачивать к мосту будет поздно.

– Вон, посмотри… Еще один.

На другой стороне дороги, у самого горизонта небо набухло темными тучами. В их окружении по равнине медленно ползет другой темный конус. Видны дальние всполохи молний. Кажется, второй торнадо слабее и не так опасен, как первый. К тому же он далеко. Впрочем, на взгляд определить силу торнадо непросто. В машине прохладно, работает кондиционер, но мне жарко, на лбу проступают горячая испарина.

– Ничего страшного, – говорю я. – Ничего… Господи, обычное дело. Летом тут всегда так.

– Может быть, дело обычное, – кивает Рита. – Но именно сегодня мне умирать не хочется. Вот если бы отложить это событие. Лет на тридцать. Или сорок. Да, я бы не возражала…

Она смеется, а на глазах закипают слезы. Они повисла на ресницах, побежали по щекам, оставляя блестящие полоски. Никогда не видел, как Рита плачет. Почему-то мне казалось, что красивые женщины вообще физически не способны плакать. Они заставляют плакать мужчин. Но это лишь короткий миг Ритиной слабости, слезы быстро высыхают.

– Только спокойно, нам ничего не угрожает, – говорю я.

Напрасно я трачу слова, Рита видела в телевизионных новостях, ужасающие репортажи о торнадо и разрушениях. А прошлое лето было особенно щедрым на ураганы.

Дальний торнадо, кажется, идет мимо. А вот тот, что ближе, точно направляется к нам, и очень быстро. Ветер несет пыль и мелкий мусор, на стекло падают крупные дождевые капли. Ничего, нам нужно всего минуты две-три, чтобы добраться до моста.

Вглядываюсь в даль, но ничего не вижу. Потемнело, словно наступил вечер. Порывы ветра с силой толкают машину. Рита смотрит направо и закрывает лицо руками. Мне смотреть в ту сторону не хочется. Периферическим зрением замечаю: справа милях в десяти от нас уже не видно ни неба, ни земли. На нас движется темная стена. На машину обрушиваются потоки воды. Я смотрю на дорогу, смотрю на GPS. Судя по схеме, что выведена на экран, мост в двух шагах, но его почему-то не видно.

Мост появляется, словно призрак, ниоткуда. Справа от него какой-то ангар и приземистый домик. Мы заезжаем под мост, здесь десятка полтора автомобилей, но людей не видно. Выскакиваем из машины, бежим между бетонными опорами. Ветер сбивает с ног. Карабкаемся вверх на откос, туда, где широкая плоскость моста ближе всего к земле.

Сюда торнадо не доберется. Люди молча сидят на земле, наблюдая за нами. Теперь мы в безопасности, Рита садится. Я устраиваюсь рядом, перевожу дух. Но страх не отступает. Хочется очутиться в спальне своей квартиры, залезть под одеяло, закрыть глаза и прижаться щекой к плюшевому зайчику. Рядом со мной мексиканец средних лет, он крестится и, как у них принято, целует ноготь большого пальца. Говорить невозможно, это шумят потоки воды, которые катятся вниз, свистит ветер, темно. Через три минуты ливень заканчивается. Дорога затоплена водой. Снова светлеет. Приходится сидеть и ждать, когда уйдет вода.

Еще минут через десять минут мы спускаемся вниз. Теперь можно не торопиться. Небо почти очистилось. Ангар и будка осталась стоять, где стояли. Торнадо прошел рядом, не коснувшись нас, только напугало. Темная полоса ненастья убегает куда-то на восток. Второй смерч тоже исчез, будто и не появлялся.

Мы следуем дальше, обсуждая наше приключение. Впереди точно посереди дороги, на фоне серого неба появляется широкая яркая радуга, похожая на огромный мыльный пузырь, который выдула из себя матушка земля.

* * *

Мы оказались на месте раньше назначенного времени, поставили машину на стоянке и прошлись по главной улице Джефферсон-Сити, где полно магазинчиков и семейных ресторанов. Дома красного и желтого кирпича, в основном трехэтажные, построенные в конце 19-го начала 20-го века. Но есть и старинные, 18-го и начала 19-го века, на фасадах попадается изображение лилии, – французская гербовая фигура.

Некогда эти земли принадлежали Франции, но были проданы за бесценок Наполеоном Бонапартом, нуждавшемся в средствах для похода на Россию. Я поделился весьма скромными историческими познаниями с Ритой, даже вытащил старую записную книжку, в которую записывал интересные факты и цифры. И прочитал: Наполеон продал американцам более двух миллионов квадратных километров земли на сумму 23 миллиона долларов. Примерно семь центов за гектар.

– Не берусь судить, каким он был полководцем, – сказала Рита. – Говорят, гениальным. Хотя… Главные сражения почему-то проиграл. И бизнесмен из Наполеона, мягко говоря, как из грязи пуля.

Мы остановились, залюбовавшись открывшимся видом: одним концом улица упирается прямо в реку Миссисипи, а над городом, словно гора Эверест, нависает серый купол Капитолия, здесь заседает местное законодательное собрание, по совместительству здесь же главный административный центр, где размещены мэрия и суд.

Кажется, Капитолий виден с любой точки, – такой он огромный, честно, не знаю, какой выше: купол вашингтонского Капитолия или этот. И каким причудливым образом, с какой целью этот маленький городок родил такого гиганта – тоже загадка.

* * *

Мы вошли в адвокатскую контору, где работал Яша, но он еще не освободился. Выскочил к нам, провел за собой в небольшой зал, разделенный на небольшие отсеки пластиковыми перегородками, достающими до плеча. Усадил нас за письменный стол и принес два бумажных стаканчика с кофе. Он долго смотрел на Риту, хотел сказать что-то приятное, но ничего не придумал, хотя парень сообразительный и говорить приятные вещи умеет, – и убежал. Мы сидели молча, пили кофе и ждали, когда освободится Яша.

Из-за перегородки доносились голоса, мужской, – низкий и хриплый, будто человек страдает тяжелой простудой. И женский голос, тихий и мягкий. Голоса были так близко, что казалось, – перегородки вовсе нет. Вопросы разные, о финансовом положении, болезнях, работе. Я встал, заглянул за перегородку.

Белый мужчина, средних лет, то ли адвокат, то ли помощник адвоката, разложил на столе бумаги и заполнял их, ставя галочки или записывая ответы женщины. Мужчина был могучего сложения, рукава рубашки закатаны по локоть, обнажены мощные волосатые предплечья и тяжелые кулаки. Физиономия свирепая, заросшая густой щетиной. Посетительница, черная худая женщина лет шестидесяти, одетая в теплое не по погоде пальто, немного нервничала: она часто смаргивала и, волнуясь, комкала в руках клетчатый платок.

Я снова сел на место и стал смотреть в пространство.

– Что там? – едва слышно прошептала Рита.

– Ничего особенного. Адвокат помогает женщине заполнять бумаги.

Наступила звонкая напряженная тишина. Кажется, что слышно тиканье часов, висящих на ближней стене. В этой тишине как-то особенно зловеще прозвучал хриплый мужской голос.

– Вы купили землю на кладбище?

– Простите…

– Ну, землю, под могилу. Участок, где вас похоронят?

– Нет. К сожалению, нет. А надо?

– Надо, – прохрипел адвокат. – По крайней мере, желательно.

– Я постараюсь, – женщина отвечала неуверенно. – То есть я постараюсь купить… Хотя бы в кредит.

– Да, придется, – прохрипел адвокат. – Вы работали на железной дороге?

– Нет, не работала. А это обязательно?

– Это как раз необязательно. Вы оплатили свои похороны?

– Нет, не оплатила. Это надо сделать?

– Желательно, – голос звучал зловеще.

– Но я еще не собираюсь умирать… Я ведь не больная, ну, не так больна, чтобы меня закопали…

Я продолжал смотреть в никуда. Рита, сидевшая рядом, расплескала кофе и побледнела. Она хотела что-то сказать, но я прижал палец к губам.

– Понимаю, – но так надо, – хрипел мужчина. – Вы купили гроб?

– Кому?

– Себе. Кому же еще.

– Нет.

– Надо купить. Ничего не поделаешь: надо.

– Но у меня и места в комнате нет, чтобы его поставить. Господи, я все время буду спотыкаться о свой собственный гроб. Я не смогу так жить. Поймите, я не суеверная, но трудно спать в комнате, где стоит твой гроб. И под кровать его не засунешь. Не войдет он.

– Не нужно хранить гроб в комнате, – сказал мужчина. – Пусть стоит в похоронном бюро. Или еще где, не важно. Гроб надо оплатить и иметь на руках квитанцию об оплате.

Тут появился Яша и увел нас на улицу.

– Это наш адвокат работает с клиентом, – сказал он. – Женщина, у которой ухудшилось здоровье, оформляет разные социальные льготы. Квартиру в муниципальном доме, за которую она будет платить центы, плюс талоны на питание и прочее. Заботы о женщине возьмут на себя власти штата и государство. Но, чтобы все это получить, часто требуют, чтобы человек позаботился о своих будущих похоронах. Купил место на кладбище и все такое… Что делать, мы смертны. Иначе и эти расходы достанутся штату. А его бюджет не резиновый.

Мы перекусили в кафе, рассказали об утренних приключениях.

– Да, торнадо вас пожалел, – улыбнулся Яша. – За это лето по территории штата прошли три мощных урагана. Последний, самый сильный, совсем недавно. Мне кажется, сидя под мостом, вы не поняли, что такое сила настоящего торнадо. Поехали, я кое-что покажу… У меня знакомый живет, точнее жил, в поселке… Тут полчаса езды. Сами все увидите.

– И где теперь ваш знакомый? – Рита подняла глаза к небу.

– Нет, с ним все в порядке, – ответил Яша. – Но возвращаться на прежнее место он не хочет. После того, что случилось.

* * *

До горизонта, насколько хватало обзора, земля была усеяна обломками досок, битым кирпичом, кусками кровельного покрытия. Ветви на деревьях, которым удалось устоять, были обломаны почти у самого основания, на стволах не было коры.

– Пришли спасатели, первым делом расчистили дороги, чтобы могли подъехать машины "скорой помощи" и пожарники, – рассказывал Яша, оживленно жестикулируя. – Одновременно другая группа спасателей начала работу в местной начальной школе. Старшеклассники здесь не учатся, они ездят в школу за пять миль отсюда. Поселок-то небольшой. К школе мы сейчас не подъедим, это в самом центре, там все завалено. Местами рухнули кирпичные стены школы, обвалилась кровля. Шел дождь, наступила ночь.

Спасатели кое-как пробились к школе, точнее тому, что от нее осталось: одна внешняя и две внутренние стены. Наскоро расчистили завалы и обнаружили то, что искали: вход в подвал. Доставали оттуда детей, передавали их друг другу из рук в руки по цепочке. На дороге ждали автобусы. Спасатели установили генераторы и прожекторы. Картина напоминала конец света. Ливень, люди, построенные цепью передают друг другу спасшихся детей.

– Вот это ужас, – Рита дико озиралась по сторонам, словно воссоздавала в воображении картину происшествия. – Наверное много погибших?

– Только один человек, старушка. Когда приближается торнадо в поселках и городах надрываются сирены. Их трудно не услышать. Но у той старушки как раз кончилась батарейка в слуховом аппарате. Когда вернулась ее дочь, уже после торнадо, от дома не осталось ничего. И от старушки тоже. А мальчика семи лет торнадо отнес на пять миль и опустил на землю. У ребенка пара синяков – и все. Такие дела…

Между двух голых стволов был зажат корпус зеленого автомобиля. Стекол нет, покрышка на одном из колес искромсана в лапшу, будто бензопилой порезали. Корпус помят, в нем множество мелких отверстий, будто машину изрешетили из пулемета. Это камушки, набравшие скорость торнадо, врезались в кузов автомобиля и прошивали его насквозь.

Мы выезжаем на перекресток и останавливаемся, впереди нет асфальта. Торнадо в этом месте срезал дорожное покрытие и утащил с собой.

Пейзаж настолько ужасен, что кажется, будто попал в эпицентр атомного взрыва или присутствуешь на съемках фантастического боевика. Руины домов, деревья без коры и ветвей.

– Местный священник тоже не слышал рев сирены, – сказал Яша. – Он принимал ванну, когда налетел торнадо. Он увидел, что стены зашатались. Выскочил из ванной, стал вытираться полотенцем. Надел халат, вышел за порог. А дома, в котором он жил, уже нет. Осталась кабинка ванной комнаты и дверь. Вокруг до горизонта – пустыня, заваленная обломками домов. На месте церкви – груды кирпичей. И удаляющийся торнадо. Да, все-таки Бог есть…

* * *

Сворачиваем на соседнюю улицу. Здесь стоит пикап, мужчина и женщина бродит среди развалин. Мы подходим, здороваемся. Кристина и Дик приехали сюда из соседнего поселка, где живут у родственников. Возможно, сегодня последний день, когда еще можно поискать что-то из своих вещей. Соседи приезжали вчера. На окраине, в миле отсюда, они нашли металлическую тумбу, в которой хранили семейные альбомы и кое-какие мелочи. Повезло. А другие соседи нашли свою кошку, живую.

– Из-за дома мы не переживаем, мы уже получили страховку, – сказала Кристина, и вдруг замолчала, достала салфетку и вытерла набежавшие слезы. – Но мы потеряли столько памятных вещей. На диске компьютера был архив семейных фото, видео. Родители, дети… Мы надеемся найти хоть что-нибудь… Но ничего нет.

Мы едем дальше. Рита молчит, подавленная зрелищем разрухи и запустения. Яша объясняет, что поначалу местных жителей перевезли в соседний городок, там большая школа с концертным и физкультурным залом. Места хватило. По закону все дома должны быть застрахованы. Это обязательное условие для домовладельца. Если что случиться, люди не останутся на улице. Не будут скитаться по родственникам или искать съемное жилье.

Уже на следующий день, без бумажной волокиты, страховщики перечислили пострадавшим деньги за утерянное имущество. Люди могли сразу начать поиски нового жилья, купить дом и справить новоселье. Рынок недвижимости большой, выбор есть всегда. Поэтому после самого масштабного стихийного бедствия на руинах дома на увидишь людей, рвущих на себе волосы или посыпающих голову пеплом. Потеря дома не превращается в трагедию всей жизни.

Застрахованы и автомобили. В 2012 году во время сильнейшего урагана "Сэнди" в штатах Нью-Йорк и Нью-Джерси утонули или были повреждены более 200 тысяч автомобилей. Их владельцы в течении двух дней получили компенсации и купили новые машины. Со всей страны везли машины в Нью-Йорк, поэтому дефицита не возникло.

Помню телефонный разговор с приятелем из Нью-Йорка, его машина утонула, через пару дней он пришел в салон, чтобы купить новую. "Ты не представляешь весь этот ужас: мне пришлось полдня стоять в очереди, – сказал он. – Стоять в очереди, чтобы купить машину. Это же дикость несусветная. Менеджер, сказал, что в этот день он продал 30 автомобилей. Столько он обычно продает за месяц". Вот, собственно, и все неудобства: полдня отстоять в очереди.

– Где все население? – спросила Рита.

– Прошло собрание жителей, – сказал Яша. – Никто из них не захотел возвращаться обратно. Такого страха натерпелись. Эти руины оставили, чтобы люди могли приехать, поискать свои вещи. Через день-другой придет тяжелая техника. От поселка останется ровное поле.

* * *

Мы возвращались обратно другой дорогой. На отшибе увидели небольшой полуразрушенный дом, возле него штабель досок, укрытых пленкой, оконные рамы. Темнокожий мужчина лет тридцати с небольшим копался возле входной двери. Мы остановились, подошли. Мужчину звали Томасом, после развода с женой он уже три года живет один. В день, когда пронесся торнадо, он спал дома. Сквозь сон слышал вой сирены, но не проснулся, устал после ночной смены на фабрике.

Он провел нас в комнату, стены пол и потолок были в целости. И мебель не пострадала. Вот этот самый диван, на котором спал Том в тот проклятый день. А вот… Он показывает на стену, где висит репродукция картины. Богородица в полный рост, на заднем плане пустошь и песчаные холмы. Репродукция под стеклом, обрамлена вычурной золотой рамой. Во время урагана картина даже не упала с гвоздя. Видно, что хозяин человек набожный. В спальне на старомодном комоде – фигурка мадонны. Над кроватью – массивное распятье.

Чудеса. Возможно, это распятье или картина в золотой раме спасла жизнь хозяину дома. Том в это верит.

Он проснулся, когда налетел ураган. Шум, вой ветра, грохот, от которого заложило уши. За окном темнота, будто наступила ночь. Он упал на пол и закрыл голову руками. Это продолжалось двадцать секунд. Шум закончился, будто выключили звук. Том не успел даже испугаться. Он встал, вышел из дома и не поверил своим глазам. Поселка не было. Торнадо пронесся, оставив после себя руины и пыль.

– Я не хочу уезжать, – сказал Том. – Да и некуда. Я ведь не застраховал дом, – вот в чем штука. Но штат выделил мне эти доски и рамы, бесплатно. Поэтому я все буду чинить сам.

– А не страшно одному оставаться? – спросила Рита.

– Боюсь только урагана. Но два раза на одно место он не возвращается. Хотя… Черт его знает.

Мы сели в машину и поехали обратно. Я посмотрел в зеркальце, Том стоял на дороге и махал нам рукой.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.