На смертельном откосе

По пути мы заметили, что по нашей дороге недавно кто-то проехал. На ней виднелись свежие следы колес, и по профилю Лкетинга предположил, что машины не местные. Мы без проблем преодолели смертельный откос, и я всеми силами старалась отогнать воспоминания о трагических родах.

Мы свернули за последний поворот перед скалами, и я резко затормозила. Посреди дороги стояли два старых «лендровера». Возле них суетились несколько белых. Проехать мимо не было никакой возможности, и мы вышли посмотреть, что случилось. По разговору я поняла, что это группа молодых итальянцев в сопровождении одного черного.

Один из молодых людей сидел на самом солнцепеке и громко рыдал, а две девушки пытались его успокоить. Их лица тоже были мокрыми от слез. Лкетинга поговорил с черным, а я извлекла из памяти несколько фраз по-итальянски.

Выслушав их рассказ, я покрылась мурашками, несмотря на сорокаградусную жару. Два часа назад девушка плачущего молодого человека ушла в кусты, чтобы пописать. Они остановились в этом месте потому, что решили, что здесь дорога заканчивается. Девушка прошла пару метров и у них на глазах сорвалась в пропасть. Они слышали долгий крик и шлепок. С тех пор она не подавала никаких признаков жизни, несмотря на крики и постоянные попытки спуститься по крутому склону в пропасть.

Мне стало не по себе от ужаса, потому что я знала, что надежды нет. Мужчина снова стал громко выкрикивать имя своей подруги. Потрясенная, я подошла к своему мужу. Он тоже был потрясен и сказал мне, что женщина точно умерла, потому что отвесная стена спускается вниз на сто метров, а внизу находится высохшее каменистое русло реки. Еще никому не удавалось туда спуститься. Видимо, итальянцы это уже пробовали, так как на земле лежали связанные между собой канаты. Девушки крепко держали убитого горем мужчину. Обливаясь потом и дрожа, он сидел на раскаленном солнце. От жары его лицо стало ярко-красным. Я подошла к ним и предложила пересесть под дерево. Но мужчина продолжал громко кричать, широко разинув рот.

Посмотрев на Лкетингу, я заметила, что он что-то напряженно обдумывает. Я бросилась к нему и спросила, что он задумал. Он сказал, что хочет попробовать спуститься вниз со своим другом и поднять девушку наверх. Охваченная паникой, я схватила его и закричала: «Нет, дорогой, это безумие, не ходи, это очень опасно!» Лкетинга просто отодвинул меня в сторону.

Плачущий мужчина моментально оказался рядом и стал ругать меня за то, что я мешаю воинам. Я в ярости ответила, что я здесь живу и что это мой муж. Через три месяца у нас родится ребенок, и я не хочу растить его без отца.

Однако Лкетинга и другой воин уже приступили к опасному спуску. Последнее, что я увидела, были их каменные лица. Самбуру сторонятся мертвых и даже не говорят о них. Я села в тени и стала тихо плакать.

Прошло полчаса. Мой страх стал беспредельным. Один итальянец посмотрел на то место, откуда воины начали спуск, и взволнованно сообщил, что видел мужчин на другой стороне ущелья и что у них с собой было что-то вроде носилок.

Волнение сменилось истерией. Прошло еще двадцать минут, прежде чем изможденные воины вышли из кустов. Молодые люди поспешили забрать у них носилки, сделанные из канги Лкетинги и двух веток.

По лицам масаи я поняла, что женщина мертва. Бросив взгляд на ее тело, я удивилась, какая она молодая и какой у нее безмятежный вид. Если бы не сладковатый запах, который при такой жаре появился уже через три часа, ее можно было принять за спящую.

Мой муж быстро переговорил с черным проводником группы, и они отогнали свои «лендроверы» немного в сторону. Лкетинга взял ключ зажигания, потому что хотел сам вести машину. Он был в таком ступоре, что протестовать было бессмысленно. Пообещав сообщить о случившемся в миссию, мы поехали дальше через скалы. В машине царила полная тишина. У первой же реки воины вышли и мылись почти час. Это был своего рода ритуал.

Наконец мы двинулись дальше, и мужчины стали изредка переговариваться. В Барсалой мы приехали почти в шесть часов вечера. Половину товара уже разгрузили. Сопровождавший грузовик воин и брат Лкетинги следили за помощниками. Я открыла магазин и оказалась в грязном помещении. Повсюду лежали мука и пустые коробки. Лкетинга принялся за уборку, а я пошла к миссионеру. Когда я рассказала ему о случившемся, он пришел в ужас, хотя по радио уже слышал что-то невнятное. Он сразу сел в своей «лендровер» и поспешил на место происшествия.

После пережитого стресса я не могла выносить дополнительные волнения в магазине и пошла домой. Маме, конечно, хотелось узнать, почему грузовик приехал раньше нас, но я лишь вкратце описала ей ситуацию. Я приготовила чай и легла. Несчастный случай не шел у меня из головы, и я решила больше не ездить по этой дороге. В моем положении это становилось опасно. Около десяти вечера Лкетинга вернулся домой вместе с двумя воинами. Мужчины приготовили себе кастрюлю кукурузной каши, и их разговор вертелся исключительно вокруг этого ужасного происшествия. В какой-то момент я все-таки заснула.

Утром первые клиенты потащили нас в магазин. Мне не терпелось посмотреть на нашего нового сотрудника, который заменил Анну. Муж познакомил меня с юношей, и с первого же взгляда я поняла, что он мне крайне неприятен. Кроме того, мне показалось, что он не слишком любит работать. Однако я постаралась не показывать своего отношения, потому что, чтобы сохранить ребенка, мне действительно нельзя было много работать. Он был далеко не таким расторопным, как Анна, и каждый второй покупатель спрашивал о ней.

Наконец я спросила у Лкетинги, почему он привез в Маралал так мало денег. Одного взгляда на склад мне хватило, чтобы понять, что оставшийся товар никак не мог покрыть разницу. Он принес тетрадку и с гордостью показал список тех, кто взял товар в кредит. Некоторых я знала, другие имена были мне незнакомы. Я расстроилась, потому что еще перед открытием магазина предупредила: «Никакого кредита!»

Юноша вмешался в наш разговор и сказал, что знает этих людей и это не проблема. Я продолжала спорить. Он слушал меня со скучающим, почти презрительным видом, что привело меня в еще большую ярость. Вдобавок мой муж сказал, что это магазин самбуру и он должен помогать своему народу. Снова я выступала в роли злой, охваченной жадностью белой, а ведь я всего лишь боролась за выживание. Денег в Швейцарии хватит еще на два года, а что потом? Лкетинга вышел из магазина, потому что терпеть не мог, когда я начинала спорить. Разумеется, вокруг нас уже собрались зеваки, с интересом наблюдавшие за женщиной, осмелившейся повысить голос на мужчину.

В тот день мне пришлось вести бесконечные дискуссии с покупателями, рассчитывавшими на кредит. Самые упрямые просто остались ждать моего мужа. Работа с юношей доставляла мне гораздо меньшее удовольствие, чем работа с Анной. Я даже не решалась сходить в туалет, потому что была уверена, что он меня обманет. Поскольку муж явился лишь к вечеру, уже в первый день я проработала гораздо дольше, чем было разумно в моем положении. Ноги гудели. Я целый день ничего не ела. Дома не было ни воды, ни дров. Я с грустью подумала о больнице: трехразовое питание и никакой готовки.

Теперь мои ноги уставали быстрее, и нужно было что-то срочно менять. Чтобы набраться сил, утреннего чая и ужина было явно недостаточно. Мама тоже считала, что мне нужно больше есть, иначе ребенок родится нездоровым. Мы решили при первой же возможности переехать в заднюю комнату магазина. Значит, нам предстояло покинуть нашу красавицу маньятту, в которой мы не прожили и четырех месяцев. Но она переходила во владение мамы, чему та несказанно обрадовалась.

Со следующим грузовиком я решила привезти кровать, стол и стулья. Мысль о кровати наполнила меня счастьем, потому что от сна на полу у меня стала болеть спина. Больше года я не обращала на это никакого внимания.

Уже несколько дней как синее небо затянули облака. Все ждали дождя. Страна была иссушена до предела. Земля уже давно потрескалась и стала твердой, как камень. Все чаще говорили о львах, которые нападали на стада средь бела дня. Дети-пастухи в панике возвращались домой без коз и звали на помощь. Теперь и мой муж все чаще стал уходить на пастбище, и мне не оставалось ничего иного, кроме как целыми днями следить за юношей в магазине и работать самой.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.