2. Деконструктивные формы этнополитики

В противовес позитивным формам этнополитики, история знает и другие формы, которые в совокупности можно определить как деконструктивные. В первую очередь необходимо остановиться на таких ее формах, как расизм, геноцид и их разновидностях. Эти проявления этнополитики были наиболее характерны для прошлых эпох, но, к сожалению, полностью с ними еще не покончено и рецидивы политики культурного исключения еще очень часты.

Традиционно под расизмом понимается концепция, которая объясняет все различия и способности, возможности к социально-культурному развитию между людьми их принадлежностью к расе, а сами расы характеризуются ею через физические признаки: цвет кожи, форму носа, разрез глаз и т. д. Политика, которая строится на биологической концепции расы, допускавшей генетически заданные различия между людьми и их способностями, основанная на дискриминации по данному признаку, носит наименование расистской. В Америке расизм служил обоснованием для оправдания института рабовладения, а позднее для дискриминации афроамериканцев и других расовых и этнических меньшинств в политической, экономической и культурной сферах, в Европе разновидности расистской идеологии применялись для придания «законности» колониальной эксплуатации, агрессии против наций и притеснения различных меньшинств. Каждый из примеров проявления расизма, как отмечает Н. Смелзер, «является выражением этноцентризма со стороны господствующей группы, так как угнетатели считали себя выше угнетенной группы в биологическом и культурном отношении» [3, с. 406].

В конце ХХ века расизм приобрел совершенно иное содержание. На место биологического расизма пришел расизм культурный. Если раньше говорили о несовместимости «белых» и «черных», то теперь стали говорить о культурной уникальности этнических групп и о том, что эта «уникальность» (хотя вся история человечества свидетельствует о постоянном культурном взаимообогащении народов) есть «естественная» преграда для взаимопроникновения культур. Возникли новые культурные иерархии, когда на вершине культурной пирамиды в местном сообществе оказываются не белые, а «коренные». Не случайно еще в 1978 г. Генеральная конференция ЮНЕСКО приняла Декларацию «О расе и расовых предрассудках», где было указано, что любые культурные иерархии есть форма расизма.

В этом подходе, который можно определить как культурный релятивизм наиболее важен акцент не на неравенстве, а на несопоставимости и «нестыковке» различных культур, на неспособности их носителей понять и принять друг друга. Сторонники такого подхода борются за сохранение «чистых культур» и культурной самобытности, выступают против какого-либо воздействия на них извне.

Другой недемократической стратегией в этнополитике, а точнее крайней формой преодоления этнических разногласий, является геноцид.

В принятой ООН в 1948 г. «Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него» геноцид определен как «действия, совершенные с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу» [4]. Далее перечисляются формы геноцида: убийства членов такой группы; причинение им серьезных телесных повреждений или умственного расстройства; умышленное создание для них таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение людей; меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы, а также насильственная передача детей из одной группы в другую.

Доминирующая или доминирующие этнические сообщества берут на вооружение геноцид, когда ощущают угрозу для своих интересов со стороны другой группы, которую нередко объявляют отсталой (или конфликтогенной, криминогенной и т. д.), не имеющей экономической и социальной ценности, и сосуществование с которой считается неприемлемым.

Практика геноцида была широко распространена в колониальную эпоху. Она служила способом решения конфликтов с народами, населяющими Африку, Америку, Новую Зеландию. Среди акций геноцида нового времени хорошо известна массовая резня армянского населения Турцией в 1915 г. (по сути, акции геноцида имели место вплоть до 1923 г.), когда было уничтожено 1,5 млн. армян. Последствия этой акции до сих пор осложняют отношения между Арменией и Турцией, а также Турцией и Европейским сообществом.

Политика геноцида против еврейского населения, осуществлявшаяся германским фашизмом, унесла жизни 6 млн. евреев.

Проявления геноцида сегодня все менее вероятны, поскольку Организация Объединенных Наций приняла специальную Конвенцию о предупреждении геноцида и все страны – члены ООН являются ныне ее участниками.

В последние годы появились публикации, авторы которых утверждают, что проявления политики геноцида имели место и в бывшем СССР, при этом жертвой геноцида были представители определенных социальных групп: казачества, дворянства, духовенства, отчасти интеллигенции. Однако, объективный анализ показывает, что в данном случае мы имеем дело не с геноцидом, а с наиболее острой и массовой формой классовой борьбы.

Точно также массовые депортации и акции насилия в отношении корейцев, греков, калмыков, чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев, курдов и крымских татар и многих других народов также не являются геноцидом, но являются формой политики перемещения.

Известны две формы перемещения: добровольные и вынужденные. Добровольное перемещение было организовано в 1922 г. для переселения греков, проживающих в Турции, на территорию Греции. Тогда было переселено более 2 млн. греков.

Самое массовое вынужденное этническое перемещение населения состоялось после окончания Второй мировой войны, когда миллионы немцев были депортированы в Западную Германию из Чехословакии, Польши и бывшей Восточной Пруссии.

Угроза массовых перемещений тем не менее остается реальной, ибо в многочисленных зонах межэтнической напряженности нередко только исход населения может обезопасить жителей от угрозы проявления в отношении него политики исключения, то есть той или иной формы расизма и дискриминации.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.