Глава 30 Английское Предприятие дона Филиппа

Глава 30

Английское Предприятие дона Филиппа

I

Вести о казни Марии Стюарт достигли европейских столиц очень быстро, но, пожалуй, самыми первыми их получили испанцы. Помимо многочисленных донесений, поступавших к ним от торговцев-нейтралов вроде венецианцев, помимо донесений агентов на службе у Александра Фарнезе, наместника дона Филиппа в Нидерландах, были еще и так называемые «…специальные источники…».

Так что о событии, происшедшем в Англии 18 февраля 1587 года, в Мадриде узнали – и сведения были не откуда-нибудь, а прямо из английского посольства в Париже.

Посол Англии сэр Эдвард Стаффорд однажды в разговоре с испанским послом, уже хорошо нам известным – доном Бернардино де Мендоза, – выразил желание быть полезным королю Испании, дону Филиппу, «…во всем, что не будет противоречить интересам его государыни, королевы Елизаветы…». Дон Бернардино проявил полное понимание деликатного положения собеседника – которое действительно было деликатным, потому что король Филипп II Кастильский и королева Елизавета I Английская по отношению друг к другу пребывали в состоянии необъявленной войны.

C тех пор жалованье Стаффорду шло не только из Лондона.

Сам же дон Бернардино получил возможность знакомиться с дипломатической почтой, приходящей из Англии в ее посольство в столице Франции, без каких бы то ни было помех и задержек. Так что известия о казни Марии Стюарт испанцы получили раньше всех. Сама по себе эта 43-летняя женщина с плохими зубами, облысевшей головой и отвратительной репутацией мужеубийцы мало интересовала короля Испании. Однако она была наследницей английского престола, перед смертью завещала свои династические права дону Филиппу и с юридической точки зрения, принятой в католической Европе, была совершенно права.

После смерти Марии Стюарт династические права переходили к ее сыну, Джеймсу, королю Шотландии. Он, однако, был воспитан как протестант и по законам католической Европы из престолонаследия исключался.

А следующим в ряду наследников стоял дон Филипп, не только как бывший муж Марии Тюдор, старшей сводной сестры Елизаветы, и не только как племянник первой и – согласно мнению Папы Римского – единственной законной жены Генриха VIII, отца Елизаветы, но и как старший среди потомков Эдуарда III по Ланкастерской линии.

Собственно, Елизавету I католики вообще считали не только еретичкой – и уже в силу этого недостойной престола, – но еще и незаконнорожденной и ссылались при этом на весомое мнение ее собственного отца, короля Генриха VIII.

Однако вопрос этот носил чисто академический характер. K 1587 году она была на престоле уже 29 лет, пребывала на нем совершенно прочно и располагала настолько неоспоримой властью и авторитетом, что даже позволяла своим советникам некую легкую форму несогласия с ее официальной линией.

Это даже шло на пользу делам – понять, что такое «…официальная линия Елизаветы Первой…», было нелегко даже людям, которые хорошо знали английскую королеву. Елизавета I, королева Англии, была уже не той молодой женщиной, которая когда-то вступила на престол «…божьим соизволением…», чудом избежав расставленных ей силков и ловушек. В 1587 году она была знатной дамой, на шестом десятке, капризной и взбалмошной, способной менять свои решения по десять раз на дню и не останавливавшейся перед тем, чтобы в минуту раздражения надавать оплеух своим фрейлинам или (в самом прямом смысле этого слова) надрать уши кому-то из своих приближенных.

А кроме того, королева Елизавета была и изощренным политиком, что она охотно прятала за маской взбалмошной старой дамы.