Глава 11 РАКЕТЫ

Глава 11

РАКЕТЫ

Современная ракета относится не к категории огнестрельного оружия, а к снарядам, ее место в «огнестрельном разряде», если воспользоваться аналогией с пулей и ружьем, следует отдать пусковой установке. Однако старинные ракеты можно рассматривать как самодостаточное наступательное оружие.

Развитие ракет представляет интересную тему для исследования, поскольку их появление относится к временам даже более ранним, чем изобретение пороха. Принцип, на котором основана их движущая сила, представляет собой зеркальное отражение применяющегося в огнестрельном оружии. В нем моментальное расширение газов, замкнутых в ограниченном пространстве ствола, заставляет снаряд двигаться вперед со скоростью, которая довольно быстро падает до нуля. В ракетах же вещество, приводящее снаряд в движение, находится в нем самом; образующиеся при его сгорании газы выбрасываются назад и только способствуют увеличению его скорости.

Использование сначала черного пороха, а затем и других взрывчатых веществ в области артиллерии было непрерывным и имело важные последствия. Напротив, принцип реактивного движения на протяжении столетий применялся лишь время от времени, и только с наступлением XX века ракетная техника достигла полного расцвета. Недавняя война продемонстрировала эффективное применение этого принципа в базуках, зенитных ракетах, в «летающих бомбах»[113] и в реактивной авиации.

Столь важное направление, непосредственно вытекающее из применения в военных целях огня, невозможно так просто игнорировать.

При своем появлении ракеты не были еще наступательным оружием, вернее, на них смотрели как на забаву. Их возникновение скрыто в туманной дали истории. Утверждали, что римский император Калигула на своих знаменитых пирах и празднествах устраивал зрелища запуска ракет.

Повсюду в написанных цветистым слогом работах древних авторов встречаются пассажи, которые можно принять за описания действия ракет и взрывчатых веществ. Как правило, на деле выясняется, что речь идет всего лишь о летящих стрелах с горящими наконечниками. Принципиальной особенностью ракет является то, что они сами приводят себя в движение, а не посланы в воздух из лука. Их изобретение приписывается китайцам.

Без сомнения, китайские стрелки из лука часто использовали горящие стрелы, а различные емкости в наконечниках этих стрел были необходимы не только как вместилище зажигательных смесей, но и для защиты от огня самих лучников. Утверждается, что первоначально прикрепленные к стрелам сосуды имели открытую переднюю часть, что предотвращало выпадение горючей смеси. Но сопротивление воздуха и опасность потухания огня заставили изобретателей оставлять открытым не передний, а задний конец сосуда. Для того чтобы состав воспламенялся уже после выстрела, стали применять фитили. Официально зафиксировано, что в 1232 году при осаде Пьен-Кинга или Каи-Фунг-Фу произошло событие эпохальной важности. История гласит, что некий лучник перед тем, как спустить тетиву, промедлил чутьдольше, чем следовало, и фитиль, дотлев до горючей смеси, заставил стрелу вылететь саму собой! В других документах сообщается, что открытие произошло раньше, а во время осады 1232 года новое оружие устрашения, названное фи-ии-хо-цианг, что значит «стрелы летучего огня», было применено полномасштабно. Китайцы в то время сражались с монголо-татарской конницей, и есть указания, что площадь, которую заливала огнем одна такая «стрела», простиралась на десять шагов.

В некоторых текстах середины XIII века, посвященных горючим смесям, приводится состав «летучего огня», который можно поместить в трубку. Эта трубка может быть либо короткой и толстой – для «делания грома», либо тонкой и длинной – для получения ракеты, «ignis volans»[114].

Спустя несколько лет, в 1285 году, некий араб по имени Хасан Альраммах Недхуреддин в книге о методах ведения войны описал ракету, которую он называл «стрелой из Китая». Тот факт, что по его описанию наклонные площадки, используемые для запуска этих снарядов, во время использования находятся на поверхности земли, показывает, что он не имел в виду обыкновенные стрелы. Кроме того, он описал большой снаряд, предназначенный для использования на воде, – самодвижущееся и горящее яйцо. Ее грушевидный корпус изготавливался из двух металлических пластин, наполнялся нефтью, серой и тому подобными веществами, а два шеста служили стабилизаторами.

Итальянский автор Муратори сообщает, что ракеты применялись в 1380 году в сражении при Чиоцце. Возможно, что первым боевую ракету представил западному миру в манускрипте 1405 года немецкий военный инженер Конрад Кейзер. У ракеты имелся запал и наклонная стартовая площадка. Воображение европейских изобретателей оживилось, и один из них, итальянец Джованни Фонтана, в 1520 году изобразил на рисункереактивные аппараты с такими подробностями, которые невольно заставляют усомниться в том, что перед нами всего лишь умозрительные построения. Одна длиннохвостая ракета по виду напоминает птицу с крыльями, которые вступают в действие, как только снаряд начинает падать, помогая ему пролететь подальше. Игрушечный заяц, установленный на колесной платформе, также снабжен «реактивным двигателем», как и искусственная «рыба», предназначенная для войны на море.

В 1547 году граф фон Зольмс описывает ракеты с крыльями, Анзеле, чья «Traites Militaires»[115] вышла в 1598 году, описывает боевые ракеты и приводит их рисунки. На них изображен грубый сверток, привязанный к палке, однако пусковая установка устроена более сложно. На подставке с четырьмя ножками установлено способное изменять угол наклона корыто с канавкой для ракеты.

В Берлине около 1668 года Фридрих фон Гейсслет запускал в воздух снаряды или бомбы при помощи 50-и 100-фунтовых ракет.

В 1683 году на рассмотрение Артиллерийско-технического управления были представлены подробные описания конкретных обязанностей различных военных чинов. Главный пиротехмейстер был обязан обучать находящихся в его подчинении людей, которым платили по два пенса в неделю, готовить (помимо прочих работ) неснаряженные бумажные ракеты. Предназначались ли эти ракеты для боевого применения, остается под вопросом, поскольку известная нам формулировка приказа о назначении сэра Мартина Бекмана «ревизором всей пиротехники как для войны, так и для триумфов предназначенной» заставляет предположить, что в те времена пиротехнические средства применялись в основном для празднования военных побед и прочих торжественных оказий.

В Архиве государственных документов хранится счет от 1713 года, упоминающий «Rocketts», окрашенные в красный и синий цвет, а также двадцать четыре белых с черной каймой ящика для ракет по цене 15 шиллингов за штуку. Без сомнения, в знаменитых королевских фейерверках, которыми отмечали военные победы (эти пиротехнические зрелища вдохновили Генделя на сочинение посвященной им музыки[116]), использовалось определенное количество военных ракет.

В Индии боевые ракеты применялись с великим энтузиазмом. В 1780 году правитель Майсура Хайдар Али в бою при Гунтуре, который закончился серьезным поражением британцев, использовал сотни этих огненных снарядов. Изданная в Азии история Типу Султана рассказывает о посольстве, отправленном им в 1783–1784 годах к турецкому султану, при дворе которого «из всех принесенных даров ничем другим так не восхищались, как ракетами, коих в той стране не имелось».

Типу Сахиб, сын Хайд ара Али, отлично понимал боевую ценность ракет и увеличил количество приставленной к этому оружию прислуги с 1200 до 5000 человек. Его ракеты были сделаны не из бумаги, а из железных труб, весивших от шести до двенадцати фунтов. В воздухе они стабилизировались бамбуковыми шестами длиной 10 футов, а дальность их полета могла достигать «одной мили с половиною». При всем том летали они совершенно беспорядочно и могли быть сколько-нибудь эффективны только при «залповом» запуске или для создания заградительного «огненного вала». Несколько таких ракет сохранилось в Вулвиче. По одной из версий, железные трубы имели длину 2 фута при диаметре 3 дюйма, а длина бамбуковых шестов достигала 20 футов. Пробив тело человека, такие ракеты якобы тотчас же вновь набирали прежнюю скорость.

Поскольку жителям Майсура в их борьбе с британцами активно помогали французские офицеры, последние, по всей вероятности, имели определенные представления о ракетах. Офицер военно-морского флота Жюльен де Бельэр, видевший результаты их действия, в 1791 году вернулся во Францию и в сотрудничестве с Клодом Руджьери создал ракеты, которыми в 1798 году в Бордо вооружали суда корсаров.

Вскоре после Серингапатама[117] британские власти пришли к мысли о возможной полезности ракет, и Артиллерийско-техническое управление обратилось в лабораторию вулвичского арсенала с предложением выделить людей, способных создать хорошую боевую ракету. Лаборатория таковых не имела и рекомендовала управлению запросить Ост-Индскую компанию, как «местных», которые должны в этом вопросе разбираться. Компания, однако, ответила, что не располагает подобными специалистами и что лаборатория должна при решении данного вопроса обойтись своими силами.

Решение было найдено Уильямом Конгривом, жившим с 1772 по 1828 год. Он был сыном сэра Уильяма Конгрива – первого в роду баронета и инспектора Королевской лаборатории в Вулвиче. Когда в 1814 году в чине генерал-лейтенанта сэр Уильям скончался, Конгрив стал вторым баронетом и, вслед за отцом, инспектором лаборатории. В 1811 году он получил свое первое воинское звание, став подполковником Ганноверского артиллерийского полка. Об изобретенной им ракетной системе он опубликовал весьма подробную книгу, в которой рассказал, как в 1805 году дорабатывал свое изобретение и демонстрировал его перед мистером Питтом[118]и другими членами правительства.

Конгрив получил разрешение испытать свои ракеты в боевой обстановке и 18 ноября 1805 года вышел в море с маленькой флотилией из десяти катеров, намеревавшейся напасть на Булонь. К несчастью, поднявшийся шторм вывел из строя пять из десяти суденышек и вынудил отказаться от проведения операции. Сначала Конгрив использовал обычные, стандартные ракеты, но, выяснив в 1806 году, что их бумажные оболочки ему не подходят, стал употреблять для их изготовления листовое железо, одновременно укоротив шесты-стабилизаторы для получения большей устойчивости. Первоначально его 6-фунтовые ракеты снабжались шестами длиной 9 футов, а 12-фунтовые – шестами в 9 футов. В том же году он начал выпускать большие ракеты, весом по 32 фунта каждая, с 10-дюймовой головной частью, которая обеспечивала дальность полета 3000 ярдов. Он настаивал на применении ракет не только в армии, но и в других родах вооруженных сил.

При повторном применении во время боевых действий ракеты Конгрива блестяще себя зарекомендовали. В проведенном 8 октября 1806 года нападении на Булонь восемнадцать судов использовалось для запуска примерно 200 3-фунтовых ракет, что было выполнено всего за полчаса с расстояния 2300 метров, или 2400 ярдов! В отчете того времени говорится: «Примерно за полчаса было выпущено около 200 ракет. Противника охватили полнейшее замешательство и изумление – по нас не было сделано ни единого ответного выстрела, – а спустя десять минут после первого пуска выяснилось, что город охвачен огнем». Точный масштаб причиненного вреда не был зафиксирован, поскольку французские власти установили строгую цензуру любой поступавшей из города информации. Когда через несколько дней туда прибыл лорд Лодердейл и его свита, им не позволили выходить на улицы и вынудили ехать в закрытых каретах. Без сомнения, чтобы оправдать столь строгие меры, урон должен был быть достаточно велик.

Рис. 34. А – ракета Конгрива. Б – ракета Хейла. В – ракетная пусковая установка, конец XIX в.

В 1807 году была проведена бомбардировка Копенгагена, во время которой 40 000 ракет и 6000 бомб опустошили город и, после того как он был полностью разрушен, принудили его к сдаче. В 1808 году ракеты отправили в Португалию, но они действовали там крайне неточно, с высоким рассеянием, в особенности – при запусках с полевых установок. При отправке экспедиции для высадки на голландский остров Валхерен в ее ходе предполагалось полномасштабное применение ракет. Но экспедиция закончилась провалом, несмотря на ракеты, стрельба которыми велась под личным наблюдением полковника Конгрива с пяти установленных на берегу батарей пусковых установок, и Флиссинген был вновь захвачен французами после боя, произошедшего 13–15 августа 1809 года.

Годом позже ракеты снова применили на Пиренейском полуострове, на сей раз против Кадиса и других испанских городов, а у Сантандера они действовали столь ненадежно, что герцог Веллингтон решил отдать предпочтение более привычным полевым пушкам. Один из офицеров штаба отметил в своем дневнике, что после запуска ракет, предназначенных для поджога французских складов, «сильный ветер отбросил две из них назад на наших зевак, причинив тем весьма немалый вред». Хорошо послужили ракеты в 1813 году при форсировании реки Адур.

Интересно отметить, что в 1813 году в Битве народов под Лейпцигом у британцев была только одна ракетная бригада. Результаты ее действий были тогда столь поразительны, что союзные монархи лично благодарили уцелевшего офицера ракетчиков, а российский император, сняв со своей груди крест Святой Анны, приколол его на сюртук артиллериста. Говорили, что устрашающее оружие Конгрива парализовало пехотные каре французов и создало у противника впечатление, что происходит нечто сверхъестественное – до такой степени, что при Понсдорфе целая бригада французов сдалась британской ракетной бригаде. В том же году в блокированном с моря Данциге были сожжены ракетами запасы продовольствия, в результате чего город сдался.

Даже Америка стала свидетелем боевого использования ракет. Их применение в 1814 году[119] при бомбардировке форта Мак-Генри в окрестностях Бладенсбурга, более известного под названием Балтимор, являло собой устрашающее зрелище, вдохновившее поэта.

Френсис Скотт Ки написал строчку о «красном зареве ракет», впоследствии вошедшую в государственный гимн Соединенных Штатов. Пусковыми установками служили прикрепленные к корабельным мачтам трапы, для предотвращения возгорания парусов их намочили водой, а ожидавшие запуска ракеты были защищены кожами.

Ракетные части еще раз приняли участие в боях во время Ста дней Наполеона, но, хотя они и выпустили около двух десятков ракет в битве при Катр-Бра и примерно пятьдесят восемь штук при Ватерлоо, их действия не были вполне успешны. Первая ракета, выпущенная при Женапп, разогнала прислугу французской конно-артиллерийской батареи, однако все последующие оказались на своих же позициях. Ракеты, выпущенные в битве при Ватерлоо, оказались неэффективны из-за сырой травы, в которую они падали.

Ракеты к этому времени привлекли всеобщее внимание, и артиллерия почти всех государств Европы воспроизвела английское изобретение: Россия, Пруссия, Швеция, Нидерланды, Саксония и Сардиния приняли на вооружение ракеты, начиненные секретными составами. Тогда же это оружие, лишь недавно привезенное из Индии и получившее распространение в Европе, вернулось на родину: в бенгальской и мадрасской конной артиллерии были созданы ракетные части. В штатах бенгальского отряда состояло шестьдесят посаженных на верблюдов европейцев, которые имели при себе по восемь ракет. Каждый из четырех конных фургонов вез еще по двадцать пять единиц этого оружия. Хотя эти воинские части и участвовали в боевых походах, но считались почти что бесполезными и были упразднены в 1821 году.

Сэр Уильям Конгрив сообщает, что в 1817 году он открыл фабрику по производству ракет, которые потом отправлялись в Индию для вооружения тамошних ракетных частей. Ракета Конгрива первоначально имела длинный шест-стабилизатор, крепившийся к корпусу сбоку, из-за чего она в полете уклонялась вбок, но в 1819 году он усовершенствовал конструкцию, и шест стал ввинчиваться по центру. Основание корпуса было прикрыто перфорированным диском, через который выходила реактивная струя.

Полезным следствием развития ракет стало их применение в качестве спасательного средства, причем не только для подачи сигналов бедствия, но и для заброски линя на терпящее бедствие судно. Периодически ракеты вновь применяли для военных надобностей. В Канаде во время мятежа 1837 года это оружие «начисто выбрило офицеров штаба». Некоторое количество ракет было извлечено со склада в Джелалабаде и было использовано в 1842 году[120]. Во время Крымской войны ракетные установки использовались в сражении на Альме.

Ракеты Конгрива оставались на вооружении почти полстолетия, прежде чем другой изобретатель не предложил им замену. В 1844 году Уильям Хейл создал ракету, которая не имела шеста-стабилизатора. Он использовал для стабилизации полета истекающие газы, заставив их проходить через ряд расположенных у основания стального корпуса ракеты спиральных канальцев, что заставляло ее вращаться, придавая устойчивость, – наподобие винтовочной пули. Это оружие демонстрировалось на Парижской всемирной выставке 1867 года.

Военно-морская бригада применяла ракеты в 1857 году против китайцев в Кантоне, а Ракетная бригада Роттона двумя годами позже участвовала в боях против Синхо, одного из фортов Таку. В абиссинской операции 1868 года Военно-морская ракетная бригада применением ракет Хейл а привела в ужас короля Теодора[121]. В других малых войнах и конфликтах, включая войну с племенами ашанти, Зулусскую войну 1879 года, бой у Лэнг-Нек[122] и Трансваальскую войну 1881 года, участвовали и применяли ракеты обе ракетные бригады, как флотская, так и принадлежащая Королевской артиллерии. Моряки использовали 24-фунтовые ракеты, запускаемые из трубных пусковых установок, а артиллеристы – 9-фунтовые, стартовавшие с желобов.

Одна ракетная батарея была уничтожена в 1879 году, когда зулусские дьяволы разгромили британский отряд в окрестностях горы Исандлвана в Южной Африке. Флот использовал ракеты в 1895 году в Британской Восточной Африке во время бунта, поднятого арабами против султана Занзибара. В афганском Тире[123] ракеты, выпущенные против афридиев[124], вызывали у них только презрение и не давали никаких результатов. В горных батареях использовали мулов. Энциклопедия 1906 года отмечает, что 9– и 12-фунтовые ракеты Хейла все еще состоят на вооружении, но практически совершенно устарели.

Изобретение других, помимо черного пороха, метательных взрывчатых веществ открывало новые возможности, но пионеры ракетной техники не спешили обратить на это внимание.

С началом Первой мировой войны аэропланы превратились в наступательное средство, хотя на первых порах самым страшным их оружием являлся револьвер пилота. Перспектива использовать в воздухе ракеты была замечена, и британские, французские и русские летчики использовали легкие пиротехнические средства против привязных аэростатов. Французский морской офицер Ле Прю обратил внимание на возможности боевых ракет и стал размещать по четыре единицы этого оружия на каждой стороне биплана. По внешнему виду и принципу действия эти ракеты ничем не отличались от ракет Конгрива. Запуск производился из кабины пилота с помощью электричества. Немцы применяли в позиционной траншейной войне и совершенно необычные ракеты. Они несли небольшой якорь-кошку на длинном лине и использовались для уничтожения заграждений из колючей проволоки.

Принцип реактивного движения в наше время используется во множестве изобретений, имеющих самые разнообразные области применения, – в американских базуках, зенитных реактивных установках британцев, в «Nebelwerfer»[125] и «летающих бомбах» немцев, в русских «катюшах» и еще в целом ряде остающихся пока секретными системах, представляющих собой полусамолет-полуснаряд. Ничтожная, предназначенная для развлечений игрушка превратилась в средство, которое открывает путь к звездам.