Война объявлена
Война объявлена
Петлюра требовал немедленно объявить войну Советской России, но Винниченко долго не мог решиться на этот шаг. Только 16 января 1919 года, когда красные уже обосновались в Харькове и Чернигове, Директория объявила войну Советской России. В связи с началом войны Директория была вынуждена передать Петлюре единоличное управление всеми военными делами, в которые больше не имели права вмешиваться члены Директории и министры. Петлюра поделил действующую армию на Правобережный фронт (командующий А. Шаповал), Восточный фронт (командующий Е. Коновалец), Южную группу (командующий А. Гулый-Гуленко). Все они имели свои задачи: Восточному фронту предназначалось контрнаступать на Полтаву и Чернигов, Правобережному фронту — прикрывать Киев со стороны Полесья, Южной группе — удерживать район Екатеринослава. Но эти приказы оказались уже нереальными…
«Фантаст» Винниченко уже был готов послать тайную миссию к французским войскам в Одессу, захваченный мыслью, как украинцы будут уничтожать большевиков, когда получат от французов мифические «фиолетовые лучи» и танки.
В январе 1917 года войска советской группы Дыбенко, выросшей на 700 человек, за счет местных красных партизан (огневая мощь увеличилась до 32 пулеметов и 8 пушек) захватили станцию Лозовая. С этими силами Дыбенко 20 января завладел станцией Синельниково на подступах к Екатеринославу. Вскоре группа Дыбенко уже состояла из 4 тысяч штыков, увеличиваясь за счет подкрепления, высланного из Харькова. 24–25 января 1919 года проходила операция по штурму Екатеринослава. По льду красные отряды перешли Днепр, выйдя в тыл петлюровцам у Каменки и Нижнеднепровска. Захватив Екатеринослав, Дыбенко взял большие трофеи: 6 самолетов, 4 броневика, 2 бронепоезда, 6 пушек армии УНР. Группа атамана Самокиша (3 тысячи бойцов), оборонявшая район Екатеринослава, отступила на запад, на станции Пятихатки и Долинскую.
18 января части красных повстанцев, разбив у Бахмача Черноморскую дивизию петлюровцев, развернули наступление в двух направлениях: на Бровары — Киев и на Конотоп — Прилуки.
Большевики поначалу опасались военных столкновений с Антантой, стремились избегать соприкосновения частей Красной Армии с войсками Антанты, прибывшими на юг Украины. Красной Армии было приказано занять Украину только до линии Киев — Канев — Черкассы — Екатеринослав. Но уже в феврале 1919 года, видя полную пассивность частей Антанты, красные решили двигаться и дальше…
Не смирившись с поражением, Петлюра еще надеялся отбить у красных Полтаву. Контрудар по Полтаве был проведен силами резервной Ударной группы сечевых стрельцов Сушко (2 тысячи штыков, 200 сабель, 4 пушки). Но, захватив Полтаву, стрельцы не смогли ее удержать. Разложившийся Запорожский корпус Болбочана отступил на Кременчуг, обнажив фланги стрельцов, в то же время в соседних Черкассах, Золотоноше и Переяславе местные гарнизоны петлюровцев восстали против Директории, подорвав тыл сечевиков. Стрельцы удерживали Полтаву только два дня и 20 января вновь сдали город красным частям Группы Харьковского направления — 2-й повстанческой дивизии.
Ударная группа Сушко, закрепившись к западу от Полтавы, пыталась остановить красных у станции Гребенка, но сама попала в окружение, вследствие перехода Корсунского полка на сторону красных. Эти перебежчики захватывают станцию Яготин, отрезав Ударной группе путь на Киев. Однако Ударной группе все же удается не только прорвать окружение, но и взять в плен несколько сот вчерашних солдат Директории, которые «покраснели».
После второго падения Полтавы, когда стало ясно, что удержать Левобережную Украину будет невозможно, Петлюра уцепился за план устройства фронта по Днепру — Днепровского вала. Этот плацдарм еще можно было удержать, используя высокий правый берег реки Днепр — как крупную водную преграду и свежие части из мобилизованных новобранцев.
22–23 января петлюровцы (Черноморская и Серожупанная дивизии) сдали Нежин и Козелец, причем часть бойцов этих дивизий разбежалась при первом же столкновении (2-й Черниговский и 1-й сечевой полки самочинно оставили фронт). 1-й Белоцерковский полк, отряды возрожденного вольного казачества и «Куреня смерти» атамана Ангела оказались ненадежными и перешли на сторону красных. Приказы Петлюры провести контрнаступление на Нежин и Бахмач уже невозможно было выполнить.
Во второй половине января началась эвакуация государственных учреждений УНР из Киева. Винниченко в своем дневнике отметил, что его учреждения бегут из столицы, где большевики ожидаются уже к первому февраля. Глава Директории Винниченко и премьер УНР Чеховской самоустранились и мечтали об отставке. 24 января Винниченко запишет: «Я делаю все возможное, чтобы выйти из состава правительства. Очень уж мне трудно…» Винниченко, опасаясь «заговора» Петлюры, «пребывал в паническом страхе», «…был уверен, что военные круги обязательно его арестуют и расстреляют, когда бы он захотел проводить в жизнь свою политическую программу». В Киеве тогда утвердилась диктатура военных — Осадного корпуса сечевых стрельцов, которые проводили обыски, аресты левых, разгоняли левые рабочие организации, запрещали собрания, вводили цензуру.
Положение Киевской группы войск УНР стало еще более шатким после того, как 24 января 1919 года восстает и переходит на сторону красных Черкасский гарнизон, а с севера, с территории Белоруссии, на украинское Полесье начинают наступление подразделения Западной армии Красной Армии (7 тысяч штыков). Последние двигались в направлении от Припяти из района Мозыря, вдоль железных дорог, на Коростень и Сарны, имея целью, разгромив Северный фронт армии Петлюры, который удерживался на берегах р. Припять, войти в тыл войскам УНР, попытаться отрезать Киев от Правобережной Украины. Красные части взяли Овруч, Коростень, Лучинец и Сарны (на Волыни), угрожали Житомиру, Луцку, Ровно.
К 27 января, когда красные (1-я Украинская советская дивизия) были уже в 30 км от Киева, в столице стали слышны далекие артиллерийские канонады. Три дня шел бой под Броварами — последним оплотом петлюровцев на подходе к Киеву.
В ночь с 1 на 2 февраля 1919 года Директория УНР, штаб Петлюры, министры выехали из Киева в Винницу. Оборона по Днепру уже была неэффективной, из-за измены петлюровских атаманов, а также по причине прорыва красных войск Западной армии от Овруча в направлении на Житомир, что грозило Киеву полным окружением. Следующей ночью в Киеве царил хаос, повлекший разложение частей петлюровцев. Отъезд из столицы Директории воспринимался населением как начало безвластия. Отдельные группы большевиков нападали на петлюровские патрули… Все в городе предвещало очередное восстание. Пехотный полк сечевых стрельцов, не обращая внимания на приказы своих командиров, самостоятельно бросил позиции в Киеве и отошел на Фастов. Киев еще сопротивлялся (под руководством генерала Грекова), но противопоставить 12-тысячному красному войску, подошедшему к городу, петлюровцы могли только около 3 тысяч сечевых стрельцов, 150 милиционеров и 450 бойцов из сборных отрядов. Вечером 4 февраля был отдан приказ о выводе из Киева войск Директории и закреплении их на новых позициях в 20 км западнее столицы, на реке Ирпень, прикрывая путь на Фастов, Житомир и Коростень. В тот же день петлюровцы были вынуждены сдать Кременчуг — оплот Днепровского вала.
Перед командованием советского Украинского фронта еще в декабре 1918 года была поставлена конкретная задача кампании: захватить только Левобережье Украины — район Киева, держаться линии Днепра и провести разведку к Житомиру и Фастову, не распыляя свои небольшие силы на овладение Правобережьем Украины. Но неожиданная измена петлюровских атаманов Зеленого, Григорьева, Данченко, Струка, Ангела открыла широкие возможности для наступления на запад.
В конце января 1919 года атаман Григорьев понял, что Директория не в силах удержать власть. Григорьев не пожелал исполнять приказ Петлюры и выступить на фронт против белых — сильного противника, и в то же время он опасался входить в район, контролируемый Махно, боясь конфликта с «батькой». 29 января 1918 г. атаман Григорьев отсылает в штаб украинских войск такое заявление: «В Киеве собралась атамания, австрийские прапорщики резерва, сельские учителя и всякие карьеристы и авантюристы, которые хотят играть роль государственных мужей и великих дипломатов. Эти люди не специалисты и не на месте, я им не верю и перехожу к большевикам». На следующий день Григорьев присылает своего представителя в ревком Елизаветграда, заявляя, что является «атаманом всех войск независимой Советской Украины» и представителем Совета революционных эмиссаров, объявив, что будет бороться за власть советов и диктатуру пролетариата. 1 февраля 1919 года Григорьев предлагает создать объединенное большевистско-левоэсеровское командование — Реввоенсовет Украинской советской армии. Неожиданному нападению григорьевцев подверглись отступавшие под напором большевиков украинские части Екатеринославского коша и отряд полковника Котика. В начале февраля григорьевцы выбили республиканские части из Кривого Рога, Знаменки, Бобринской, Елизаветграда. За несколько дней был разрушен фронт войск УНР, разбиты многие части, оставшиеся верными Петлюре. Измена Григорьева привела к тому, что петлюровцы вынуждены были отойти из Центральной Украины на Подолию и Волынь. Григорьев призвал Запорожский корпус войск УНР присоединиться к перебежчикам. Но командиры корпуса не последовали примеру Григорьева и повернули штыки против него. Командование Украинской армии в ответ на предательство атамана объявило его вне закона. Мятеж атамана Григорьева в одночасье лишил Петлюру всяческих надежд на удержание фронта на юге Украины. Григорьевское воинство с 18 февраля официально числилось в составе Красной Армии как 1-я бригада 1-й Заднепровской дивизии Украинского советского фронта. Чтобы не попасть в окружение, Запорожский корпус армии УНР отступал на запад, заняв территорию между Южным Бугом и Днестром, вдоль железной дороги Одесса — Жмеринка. Петлюра тогда настаивал, чтобы Запорожский корпус оставался на юге Украины, а не выводился к Виннице, в помощь главным силам. Задачей Запорожского корпуса было удержание железнодорожного пути в Европу через Одессу, где происходили судьбоносные переговоры послов Петлюры с представителями Антанты. Вплоть до начала апреля 1919 года Запорожский корпус сдерживал распространение отрядов Григорьева на запад от Елизаветграда. Но непродуманный петлюровский план вскоре приведет к гибели корпуса и ослаблению всей армии УНР.
Генерал УНР Капустянский вспоминал, что «…деморализация войска достигла в это время таких размеров, что нарушение и неисполнение боевых приказов со стороны целых частей было обыкновенным явлением». Только в начале марта 1919 года разбежались или частично перешли на сторону красных 6, 9, 53, 55, 58, 59-й полки, конный полк Козыря. Бегство с фронта принимало трагикомические формы, когда одна деморализованная украинская часть напала на вагон Директории, стремясь захватить правительственный эшелон, чтобы побыстрее удрать с фронта.
Развал фронта был следствием развала тыла. Многие атаманы объясняли свой переход на сторону красных тем, что режим Директории с приходом кабинета Остапенко стал «буржуазным, контрреволюционным», стал стремиться к союзу с «капиталистами Антанты». Все подконтрольные УНР территории стали прифронтовыми, и свои порядки там устанавливали военные коменданты, местные атаманы, а призрачная власть кабинета министров распространялась только на «столичный» город: сначала Винницу, потом Каменец-Подольский. Даже опора режима — сече-вые стрельцы были дезорганизованы. Их лидер полковник Коновалец писал; «…из-за того, что нет резервов, все утомились, любая идея гаснет, хочется одного: спать». Хаос господствовал и в системе управления войсками. Военный министр УНР А. Шаповал, удрученный неразберихой на фронте, докладывал Петлюре: «…фактически наша армия не имеет командующего фронтом. Вы отдаете свои приказы, Андрей Мельник (начальник штаба армии. — Авт.) отдает свои, а генерал Греков (наказной атаман. — Авт.) из Одессы также свои».
После отхода из Киева войска Петлюры были расположены: в районе Казатина — части сечевиков и остатки Черноморской дивизии (всего до 10 тысяч штыков), у Житомира — части Серожупанной дивизии (2 тысячи штыков), на юге Киевщины — Запорожский корпус (10 тысяч штыков), в тылу — еще до 10 тысяч штыков.
Безвластие и анархия в середине февраля 1919 года вылились в чудовищную резню евреев в городе Проскуров. В Проскурове и Фельштине за два дня было убито до двух тысяч попавшихся на глаза погромщиков обывателей евреев. И хотя руководство Директории, командование армии УНР издавало многочисленные строгие приказы, запрещающие погромы, отдельные развалившиеся, деморализованные части уже не обращали на эти приказы никакого внимания. Структуры Директории в обстановке всеобщего хаоса просто не в силах были обеспечить порядок и спокойствие на землях УНР не только для евреев, но и для других национальных групп. Разбой и убийство стали страшной нормой Гражданской войны. В тяжелейшие для УНР дни в геометрической прогрессии возрастали ряды недовольных «нэзалэжностью», политическим курсом. То тут, то там вспыхивали бунты солдат, горожан, крестьян, зрели заговоры «правых», «левых», «попутчиков». Не окажись Петлюра, с его громким именем и харизмой, во главе УНР и армии, республика прекратила бы свое существование еще в начале февраля 1919 года и рассыпалась бы на сотню анархических атаманий, воюющих со всем миром и между собой.