Год 543 от хиджры (22 мая 1148 г. – 10 мая 1149 г.)

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Год 543 от хиджры

(22 мая 1148 г. – 10 мая 1149 г.)

Первым днем этого года была пятница, 21 мая, а солнце находилось в созвездии Близнецов.

В первые дни года поступило несколько сообщений из различных источников о прибытии кораблей вышеупомянутых франков, о том, что они сошли на берег у прибрежных крепостей Тир и Акра, а также об их соединении[248] с теми франками, которые находились в этих местах. Говорили, что даже после того, как многие из них были убиты, умерли от болезней и голода, их численность все еще составляла около ста тысяч человек. Они отправились в Иерусалим, чтобы совершить паломничество, после чего часть из них морем вернулась в свою страну. Большое их число погибло и умерло из-за болезней, включая некоторых королей, но Альман, их самый великий король, остался с некоторыми людьми более низкого звания. Среди франков не было согласия о том, в какие земли ислама и сирийские города им следует отправиться, но в конце концов они приняли решение атаковать город Дамаск, а их злобные сердца были настолько уверены в успехе, что они уже стали планировать раздел поместий и районов города. Об этом сообщалось несколько раз, и правитель города, эмир Муин аль-Дин Унур, приступив к подготовке оснащения для ведения боевых действий против франков, к укреплению тех мест, которым угрожала опасность, стал выставлять дозоры на дорогах и перевалах, отрезать пути снабжения их лагерей, засыпать колодцы и уничтожать источники воды.

Войско франков продвигалось к Дамаску, их силы и вооружение оценивались в пятьдесят тысяч конных и пеших воинов, а сопровождавшие их обозы, верблюды и скот увеличили их силы настолько, что они просто не поддавались исчислению. Подойдя к городу, они отправились к месту, известному как Маназил-аль-Асакир,[249] но, не найдя там воды, поскольку место было отрезано от водоснабжения, проследовали к Аль-Миззе,[250] учитывая близость воды, и кавалерия и пехота начали наступление на город. Мусульмане встретились с ними лицом к лицу в субботу, 6-й день первого месяца раби (24 июля), и между войсками произошла битва. В борьбе против врага объединилось большое число народа, включая рекрутов и смертоносных тюрок, городских ополченцев, добровольцев и гхазис,[251] и смерть собрала среди них обильный урожай. Неверные одержали верх над мусульманами благодаря превосходству в численности и оснащении. Франки стали контролировать водоснабжение, рассредоточились и стали лагерем во фруктовых садах. Приблизившись к городу, они заняли участок, который никакие войска, ни в прошлые, ни в настоящие времена, не могли удержать. В этот день маликит и имам Юсуф аль-Финдалави (да будет милостив к нему Аллах) нашел мученическую смерть у воды возле Аль-Рабвы, оказавшись перед лицом франков и отказавшись отступить, строго следуя заповедям Аллаха в Его священной книге.[252] Аналогичная судьба постигла отшельника Абд аль-Рахмана аль-Халули (да будет милостив к нему Аллах).

Тогда франки начали рубить деревья и строить из них укрепления, а также разрушать ограждения.[253] Так прошла ночь, и все люди были напряжены и перепуганы, с ужасом взирая на то, что происходит. Утром следующего дня они вышли против франков. Это произошло в воскресенье, и после нескольких атак с обеих сторон мусульмане одержали верх и нанесли франкам значительный урон убитыми и ранеными. Эмир Муин аль-Дин хорошо проявил себя в сражении, выказал невиданные ранее уверенность, храбрость и отвагу, неустанно и непрерывно отражая атаки врага. Мельница войны перемалывала в обе стороны, и всадники неверных постоянно откладывали свой знаменитый удар, ожидая подходящую для этого возможность, пока солнце наконец не решило зайти, ночь окутала все кругом, и души людей потребовали отдыха. Каждая из сторон вернулась на свое место, но регулярные войска провели ночь в поле, напротив франков, а жители стояли на страже, как часовые на стенах города, постоянно наблюдая за врагом.

Между тем правителям окрестных районов были разосланы письма с просьбами о помощи и подкреплении. Постоянно прибывали группы туркменских всадников и пеших воинов из пригородов, и [следующим утром], когда их уверенность окрепла и страхи испарились, мусульмане спозаранку атаковали франков. Они удерживали свои позиции перед лицом врага и осыпали их смертоносными копьями и стрелами, которые непрерывным дождем сыпались на пехотинцев и рыцарей, лошадей и верблюдов в их лагере. В течение дня из Бекаа и других мест прибывали многочисленные лучники, которые увеличили численность [мусульман] и удвоили их военное оснащение. Затем стороны разошлись, и каждая заняла позиции, которые успели захватить [в конце] этого дня. Ранним утром следующего дня, во вторник, мусульмане вновь атаковали со стремительностью орлов, кружащих над горными куропатками, окружили врага в его лагере и взяли в кольцо его еще спящих воинов, разрушили заграждения, которые те соорудили из фруктовых деревьев, осыпая их градом стрел и камней. Со своей стороны франки не решились выйти из-за растерянности и страха, и ни один человек из них не вышел на бой. Предполагалось, что они задумали какую-то хитрость и разрабатывают особую стратегию. Никто из них не показывался, за исключением нескольких всадников и пеших воинов, вступавших в стычки и не подпускавших врага на случай, если тот задумает атаковать,[254] пока они не найдут открытого поля для своего собственного наступления либо какое-то средство, обеспечивающее их отступление. Ни один из них не мог приблизиться [к мусульманам], не пав наземь под градом стрел или будучи пронзенным копьем. Большое число пеших воинов из городского ополчения и людей из деревень смело сражались с врагом или таились в засадах на дорогах, где тот не подозревал о грозящей ему опасности,[255] убивали всех, кого могли захватить, и привозили головы франков, прося за них вознаграждение. Так было привезено огромное количество голов.

В это время франки получали множество сообщений с различных сторон о быстром приближении армий ислама, участвующих в священной войне против них, о стремлении мусульман уничтожить их, и тогда они уверовали в свое уничтожение и неминуемую катастрофу. Проведя совет, франки обнаружили, что не имеют выхода из той сети, в которой оказались, из той бездны, в которую рухнули, помимо беспорядочного отступления на рассвете в среду на следующий день и бегства сломленных и забытых богом. Когда мусульмане узнали об этом и увидели признаки начинающегося отступления франков, они пошли в атаку утром того же дня и, поспешно набросившись на них, стали осыпать врага стрелами, уничтожив таким образом большое число людей, лошадей и других животных из арьергардных рядов отступающих. Более того, в оставленных франками лагерях и вдоль дорог они обнаружили такое несчетное количество могил убитых воинов и их павших прекрасных лошадей, что число их трупов превышало число птиц в небе. В течение этой ночи они также сожгли Аль-Рабву и Аль-Куббу Аль-Мамдудию.[256] Люди радовались такой щедрой милости Аллаха, непрестанно восхваляли Его за спасение, дарованное в ответ на их молитвы, которые они постоянно читали в эти горестные дни, за что Ему хвала и благодарность.

Случилось так, что после такой милости Муин аль-Дин объединил свои силы с Нур аль-Дином, правителем Алеппо, когда тот пришел на помощь Дамаску в конце второго месяца раби (середина сентября) этого года, и они оба проследовали в замок в предместьях Тарабулюса, который назывался Замок Арайма.[257] Им владел сын короля Альфонсо, одного из франкских королей, о котором упоминалось выше и который погиб у Акки. С ним находилась его мать, а также большое число личной прислуги, рыцарей и предводителей его людей. Мусульмане окружили замок и атаковали его, когда к аскарам Нур аль-Дина и Муин аль-Дина присоединилось подразделение примерно в тысячу всадников из аскара Сайф аль-Дина Гази, сына атабека [правителя Мосула]. Обе стороны встретились в бою, и большая часть гарнизона погибла или была взята в плен. Сын короля был схвачен вместе с матерью, а все находившееся в замке военное оснащение, имущество и лошади было разграблено. Аскар Сайф аль-Дина вернулся в свой лагерь у Химса, Нур аль-Дин вернулся в Алеппо, забрав с собой сына короля, его мать и других пленных, а Муин аль-Дин отправился назад в Дамаск.

В это время в Дамаск прибыл Шариф и эмир, Шамс аль-Дин аль-Хусаини, Накиб.[258] Он явился от Сайф аль-Дина Гази, сына атабека, и считался посланником халифата ко всем правителям и племенам туркмен, призывающим их оказать помощь мусульманам в ведении священной войны против многобожников. Франки опасались, что постоянное прибытие все новых подкреплений усилит противостоящие им силы, что и стало причиной их отступления, о котором уже рассказывалось. Он отправился в обратный путь в Багдад с ответом на его послание в среду, 11-й день месяца раджаба 543 года (24 ноября).

В месяце раджаб из Алеппо пришло сообщение о том, что Нур аль-Дин, его правитель, отправился со своим аскаром на территории[259] франков и захватил в плен большое их число. Далее правитель Антиохии собрал франков и атаковал[260] Нур аль-Дина в тот момент, когда он этого не ожидал, и причинил такие потери в рядах его аскара, в обозах и среди животных, которые были предначертаны ему судьбой. Сам Нур аль-Дин со своим аскаром отступил и благополучно вернулся в Алеппо, потеряв лишь нескольких воинов и убив множество франков. Несколько дней он провел в Алеппо, восполняя потери в своем обозе и недостаток вооружения своего аскара, а затем вернулся в лагерь, или, судя по другим сообщениям, не возвращался туда.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.