Год 544 от хиджры (11 мая 1149 г. – 29 апреля 1150 г.)

Год 544 от хиджры

(11 мая 1149 г. – 29 апреля 1150 г.)

Первым днем этого года была среда, 11 мая.

Учитывая участившиеся злобные выпады со стороны франков, проживающих в Тире, Акре и прибрежных портах, после их отступления от Дамаска и невыполнение ими условий мирного соглашения, заключенного с Муин аль-Дином, что выразилось в их грабительских набегах на районы Дамаска, эмир Муин аль-Дин был вынужден направиться со своим аскаром в их территории, чтобы совершать там опустошительные набеги. В конце 543 года он стал лагерем в Хауране со своим аскаром, вел переписку с арабами и непрерывно, днем и ночью, совершал рейды на их города и прилежащие районы. Он также призвал на помощь значительное войско туркмен и позволил им свободно грабить территории франков и убивать всех[261] [арабских] бандитов, а также разбойников и грабителей, которых они захватят в этих районах. Так он постоянно давил на врага, постоянно держал его в страхе и напряжении, пока не заставил просить о перемирии и возобновлении соглашения о мире и дружеских отношениях при условии выплаты ему ежегодной небольшой дани. Посыльные сновали туда и обратно, готовя соглашение и определяя его условия, и клятвы соблюдать его положения были принесены в месяце мухаррам 544 года. Период перемирия был определен в два года, и по этому поводу были приняты соответствующие обязательства. Напряжение спало, и население обеих провинций вздохнуло с облегчением, удовлетворившись заключенным договором и его условиями.

Одновременно с этим пришли письма от Нур аль-Дина, в которых сообщалось, что правитель Антиохии собрал франков в своих землях и выступил с ними, чтобы сеять зло в районах Алеппо. Он добавил, что сам уже выдвинулся со своим аскаром в окрестности Алеппо, чтобы сразиться с ним и отвести беду от провинций, и что он крайне нуждается в помощи Муин аль-Дина, которому надлежит явиться самому с его аскаром, и тогда они смогут объединить силы обоих аскаров против правителя Антиохии. Обстоятельства вынудили эмира Муин аль-Дина поручить эмиру Муджахид аль-Дин Бузан бен Мамину направиться туда со значительным подразделением аскара Дамаска и служить Нур аль-Дину верно, насколько позволяют их возможности. Эмир выступил…[262] в первые десять дней месяца сафара (10–19 июня), а в это время Муин аль-Дин оставался с остальной частью своего аскара в Хауране, чтобы контролировать положение арабов, охранять их районы и заставить их транспортировать зерно на[263] их верблюдах в Дамаск, в соответствии с обычной практикой.

В месяце сафар этого года от Нур аль-Дина, правителя Алеппо, пришла благая весть о милости, ниспосланной ему Аллахом, хвала Ему, даровавшему ему победу над заблудшим и разбитым войском франков, из которого лишь немногим удалось спастись, чтобы распространить в округе эту новость об их неожиданном поражении и гибели. Когда на помощь Нур аль-Дину пришла конница, которую он запросил у туркмен и в близлежащих районах, а также отряд из аскара Дамаска, который прибыл к нему на подмогу под командованием эмира Муджахид аль-Дин Бузана, численность его войска увеличилась, ударная сила стала значительной, и его дух окреп. Он отправился к позициям франков в провинции Антиохия с армией, насчитывавшей около шести тысяч боевых всадников, не считая сопровождающих их обозы, в то время как число франков составляло четыре тысячи конных воинов, вооруженных копьями, и тысячу пехотинцев, не считая сопровождающих. Когда они пришли к месту, известному как Инаб,[264] Нур аль-Дин вышел против них со своим победоносным аскаром. Когда они сошлись лицом к лицу, неверные нанесли свой знаменитый удар по мусульманам, но те разделились на два подразделения и атаковали врага, навалившись на него с различных направлений. Оба войска сошлись в рукопашной, окутанные густыми клубами пыли, но последнее слово в этой схватке все же осталось за саблями ислама. Когда дымка рассеялась, Аллах, которому в своих молитвах мы возносим благодарность, даровал мусульманам победу над многобожниками, которые остались лежать распростертыми на земле, покрытые пылью,[265] лишенные плодов своего военного похода. Из их числа уцелели лишь немногие, которым судьба дала отсрочку, или же испуганные сердца их обрели крылья, чтобы разнести весть о своем поражении и уничтожении. Мусульмане принялись собирать трофеи и захватывать их обозы, в результате чего их руки отягчали от имущества и животных, захваченных у франков. Проклятый принц,[266] их предводитель, был найден распростертым среди своих охранников и рыцарей. Он был опознан и обезглавлен, а его голову отнесли Нур аль-Дину, который одарил принесшего хорошим подарком. Этот проклятый был одним из франкских рыцарей, он славился своей отвагой, храбростью, хитростью и статным видом, пользовался особой репутацией и внушал всем страх своей яростью и жестокостью. Эта битва состоялась в среду, 21-й день месяца сафара (29 июня) 544 года.

После этого Нур аль-Дин со своим аскаром стал лагерем у ворот Антиохии, которая, хоть и лишилась своих стражей и защитников и в которой никого не осталось, кроме жителей, все [еще сопротивлялась] ему и оставалась неприступной. Между Нур аль-Дином и жителями города начались переговоры. Он требовал сдать ему город в обмен на гарантии безопасности и неприкосновенности их жизни и собственности, но жители ответили ему, что пойдут на этот шаг лишь тогда, когда все надежды на прибытие помощи и поддержки в борьбе против тех, кто их атакует, иссякнут. Они принесли ему все драгоценности и деньги, которые смогли собрать в надежде на отсрочку, что и было им обещано вместе с согласием на их петиции. Тогда Нур аль-Дин оставил подразделение своего аскара для охраны города и предотвращения проникновения кого-либо туда, а сам с остальным аскаром отправился маршем в Афамию. Он уже послал эмира Салах аль-Дина (аль-Ягисияни) с крупным подразделением армии, чтобы тот стал там лагерем, осадил город и начал проводить против него операции. Когда же гарнизон города узнал о поражении франков и потерял всяческую надежду на получение поддержки или помощи, он согласился сдаться на условиях сохранения их жизни. И тогда они сдали город, а Нур аль-Дин сдержал данное им обещание и расположил там такой гарнизон, который, по его мнению, был достаточен для защиты города. Это произошло в 18-й день первого месяца раби (26 июля) этого года.

После этого Нур аль-Дин отступил со своим аскаром по направлению к Антиохии…[267] чтобы прийти на помощь тем, кто находился там. Нур аль-Дин искал возможность атаковать и уничтожить франков, но они избегали появляться поблизости от него и вступать с ним в сражение. Тогда ему пришлось заключать соглашение о перемирии с теми, кто находился в Антиохии, при условии, что все, расположенное в пределах территории Алеппо, должно принадлежать ему, а все на территориях Антиохии – им. Поэтому он отступил от последнего города в противоположном от франков направлении, поскольку в результате своей кампании он захватил замки, форты и укрепленные районы вокруг Антиохии и вывез оттуда обильные трофеи. Эмир Муджахид аль-Дин Бузан с аскаром Дамаска отделился от него и благополучно прибыл в Дамаск со всем своим воинством во вторник,[268] 4-й день второго месяца раби этого года. В этом походе он и его армия выполнили достойную службу и остались в памяти народа благодаря своей храбрости, отваге, здравым суждениям и знаниям военной тактики. Именно с его собственных слов и описаний составлен этот рассказ, слегка сокращенный и лишенный приблизительности.

Случилось так, что в это время Муин аль-Дин покинул свой аскар и прибыл в Дамаск в последние дни первого месяца раби 544 года по поводу одного дела, требовавшего его присутствия. Он, как обычно, обильно поел, после чего у него расстроился желудок. Насущные и важные дела заставили его вернуться в аскар в Хауране, хотя он все еще страдал от болезни, которая все усиливалась и ослабляла его силы. В результате эта болезнь оказалась дизентерией,[269] повреждающей печень. Этой болезни стоит бояться, так как ее жертвы редко поправляются. Его состояние становилось тревожным, он терял силы, и ему пришлось вернуться в Дамаск в паланкине для лечения. Он достиг города в субботу, 7-й день второго месяца раби (14 августа), однако болезнь и опасения за его жизнь все усиливались, его покидали силы, и он испустил дух в ночь на понедельник, 23-й день второго месяца раби этого года (ночь в воскресенье, 28 августа). Его похоронили в сводчатом алькове во дворце атабека, где он проживал, но впоследствии тело перенесли в медресе, которое он основал. После его похорон состоялось совещание между Хусам аль-Дин Булаком, префектом Муайид аль-Дином,[270] Муджахид аль-Дин Бузаном и войсковыми командирами в покоях Муджир аль-Дина,[271] который обладал основной властью и занимал более высокое положение, и все вопросы были решены между ними в лучшем для той ситуации направлении.

Из Мосула пришла новость о кончине эмира Сайф аль-Дина Гази, сына атабека Имад аль-Дина (да будет милостив к нему Аллах), по причине продолжительных коликов в начале первого месяца джумаада этого года (начался 6 сентября), а также о том, что он передал власть своему брату (Кутб аль-Дину) Мавдуд бен Имад аль-Дину под контролем эмира Али Кучака.

Поступило сообщение о наступлении франков на мусульманские провинции с целью опустошить их и вызвать в них хаос,[272] и [эмиры Дамаска] стали вооружаться для нанесения ответного удара. Донесения о грабежах и пленении франками жителей районов Хаурана дошли и до Нур аль-Дина, который тоже начал вооружаться для нападения на них, сообщил правителям Дамаска о своем намерении вести священную войну и потребовал от них помощь в размере тысячи конных воинов, которых следует направить ему под командованием надежного предводителя. Тогда они заключили соглашение с франками о совместных действиях против любых мусульманских сил, которые могут атаковать их, и поэтому постарались отделаться от Нур аль-Дина посредством льстивых и притворных доводов. Узнав об этом, он отправился в поход и стал лагерем у Мардж-Ябуса, а также установил часть своих войск у Яфура.[273] Когда он подошел к Дамаску и находившиеся в городе узнали о его приближении, но не ведали о его дальнейших планах, они сообщили о нем франкам и вытребовали у них обещание прийти им на помощь в борьбе с ним. Франки направились в район Аскалона, чтобы перестроить Газу, но (получив это сообщение) их авангард прибыл к Баниясу. Нур аль-Дину сообщили об их приближении, но он не обратил на это никакого внимания, сказав: «Я не стану уклоняться от сражения с ними в священной войне». Между тем он запретил своим войскам грабить и наносить вред сельчанам, проявлял благосклонность к землепашцам, сняв напряженность (вызванную присутствием его армии), так что население Дамаска, его провинций и всех окрестных городов и деревень молилось за него. Перед этим в Хауране, Гуте и Мардже долго не было дождей, из-за чего большинство населения Хаурана оставило город из-за нехватки продуктов и нервозности, сокращения (?)[274] численности домашней птицы и стад, а также нехватки питьевой воды. Когда Нур аль-Дин достиг Баальбека, то по предрасположению судьбы и небесной милости небеса открыли свои фонтаны дождей и росы, и сильные ливни продолжались со вторника, 3-го дня месяца зу-л-хиджы 544 года (4 апреля), вплоть до следующего вторника. Водные источники переполнились, пруды Хаурана наполнились водой, мельницы начали вращаться, а посевы и растительность, пожухшие от жары, дали свежие зеленые побеги. Люди прославляли Нур аль-Дина словами: «Это все благодаря его благословенному влиянию, его справедливости и праведному поведению».

Затем Нур аль-Дин перенес свой лагерь в Авадж[275] и разбил шатры у Деревянного моста в [месте] известном как Маназил аль-Асакир[276] во вторник, 26-й день месяца зу-л-хиджа [25 апреля]. Он направил письмо Муджир-аль-Дину и раису, в котором писал:

«Цель моего пребывания в этом лагере заключается отнюдь не в том, чтобы вести войну с тобой или осаждать тебя. Меня побудили к этим действиям исключительно частые жалобы мусульман Хаурана и арабских землепашцев, чья собственность оказалась захваченной франками, а женщины и дети разбежались по всей стране, и которым не на кого надеяться. Учитывая власть, данную мне Аллахом, хвала Ему, я не могу не оказывать помощь мусульманам, не могу отказаться от священной войны против многобожников, имея для этого достаточно средств и людей, я не могу не протянуть им руку помощи, поскольку знаю о твоей неспособности охранять и защищать твои владения и о твоей нерадивости, которая заставила тебя обратиться к франкам за помощью в борьбе против меня, о том, что ты пообещал отдать им деньги бедных и слабых людей из числа твоих подданных, которых ты таким образом обманываешь и грабишь. Это грех перед Аллахом и всеми мусульманами, и у тебя нет другого выхода, кроме как без каких-либо оговорок оказать мне помощь тысячью конных воинов, которых следует направить под командованием надежного и храброго командира для захвата порта Аскалон и других мест».[277]

Ответное письмо было составлено в таких выражениях: «Между нами и тобой вопрос решит только сабля, и войско франков уже сейчас идет на помощь нам, чтобы прогнать тебя, если ты нападешь на нас и возьмешь нас в осаду». Когда посыльный вернулся к нему с таким ответом и Нур аль-Дин прочитал его, его переполнили изумление и негодование, и он решил атаковать город на утро этого дня, которым была среда, 26 апреля.[278] Однако после этого Аллах ниспослал длительные и сильные дожди, не позволившие ему осуществить его намерения и отвлекли его.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.