Глава 12

Глава 12

Революции прошлого и канун катастрофы

Середина лета 1936 года стала кульминацией страстных споров, которые велись в Испании 150 лет. 1808, 1834, 1868, 1898, 1909, 1917, 1931, 1932, 1934 годы и, наконец, февраль 1934-го – все это были критические даты; они возникали все чаще и чаще, пока наконец испанская трагедия не вспыхнула жарким пламенем. Стоит вспомнить, как в 1808 году навсегда рухнула старая монархия и как в 1834-м вокруг вопроса о либеральной конституции началась открытая война, которая шла пять лет. Припомним, как в 1868 году коррумпированная монархия была свергнута армией и как страна разорялась в войне, которая была и религиозной, и региональной. В это время представители Бакунина основали первые организации рабочего класса. А в 1868 году завершение испано-американской войны вернуло домой из последних колоний огромную армию, которая питалась бесчисленными напоминаниями о былом величии Испании и, будучи не в силах найти себе применение, преисполнялась раздражения. Тогда героическая группа молодых выходцев из среднего класса стала готовить интеллектуальное и экономическое возрождение страны, «повесив замок на могилу Сида»¹. Отметим, как в 1909 году классовая ненависть, подогретая каталонским национализмом, привела к кровавой неделе в Барселоне, которая обратилась против церкви. Вспомним, как в 1917 году революционная всеобщая забастовка была подавлена армией, которая сама находилась на грани мятежа, а военная диктатура Примо де Риверы, установившаяся в 1923 году, стала единственной за сто лет, образовавшей испанское правительство, которое дало стране передышку от политических убийств, забастовок и бесплодных политических интриг.

Как либералы, чьи протесты привели к изгнанию и диктатора в 1930 году, и короля в 1931-м, оказались неспособны создать демократические порядки, достаточно крепкие, чтобы удовлетворить чаяния и рабочих, и старых правящих классов, так они оказались неспособны провести в жизнь свои же реформы. Посмотрим, как в 1932 году часть правых попыталась компенсировать свое поражение на выборах «пронунсиаменто» в старом стиле и как в 1934 году часть на этот раз уже левых сил после собственного поражения на выборах, движимая характерным для всей Европы страхом перед фашизмом, устроила революцию, которая привела в Астурии к временной диктатуре рабочего класса. Заметим, как в феврале 1936 года две стороны конфликта, которые к тому времени уже обрели четкие очертания и окрестили себя воинственным словом «фронт», вынесли наконец свои споры к проверке на всенародные выборы и как не самая убедительная победа Народного фронта привела к созданию прогрессивных, но слабых министерств, которые, как считали их коммунистические и социалистические сторонники, смогут поднять занавес перед долгожданными социальными и региональными переменами. Отметим, наконец, что большинство ведущих фигур в Испании 1936 года принадлежало к поколению, которое жило в бурные времена, и Ларго Кабальеро, Кальво Сотело, Санхурхо играли если и двусмысленные, то и достаточно важные роли. Сюда надо причислить и воплощение былой славы страны, хозяев экономической власти, которых поддерживали армия и церковь. Все они считали, что вот-вот потеряют свои позиции. Противостояли им «профессора» – большинство образованных представителей среднего класса – и почти вся рабочая сила страны, взбешенная годами оскорблений, нищеты и унижений, отравленная знанием лучших условий жизни, которыми пользуются их товарищи по классу во Франции и Англии, и тем доподлинным преимуществом, которого добился рабочий класс в России. Трагедия была неизбежна.

Вторая Испанская республика пала потому, что с самого начала ее не приняли мощные и влиятельные политические силы как справа, так и слева. Более того, в попытке решить многие наболевшие проблемы, перед лицом которых стояла Испания (и которые привели к краху предыдущего режима), она оттолкнула многих, кто на первых порах хотел сотрудничать с ней. Пять с половиной лет республики пришлись на время, когда со страстью, подогретой кризисами, одна из политических сторон обрела достаточно сил, чтобы не дать другой стороне одержать немедленную победу, если разразится война. После падения монархии в 1808 году в Испании были три главных объекта противоречий, послуживших поводом для ссор и споров: церковь и либералы; землевладельцы, к которым позже присоединилась буржуазия, и рабочий класс; те, кто требовал тех или иных местных прав (главным образом в Каталонии и Стране Басков), и защитники жесткого централизованного контроля Кастилии.

Все эти три диспута подкармливали друг друга, доводя накал страстей до высшей точки кипения², так что любые попытки одной из сторон смягчить ситуацию тут же пресекались возобновлением насилия с другой стороны.

На этих жестоких конфликтах и жила страна. У испанцев не было привычек к организации, к компромиссам или хотя бы к вежливым выражениям. И если существовали традиции, общие для всей Испании, то, скорее всего, это горячность и непримиримость в спорах по вопросам религии, взаимоотношения классов и происхождения. Тем не менее все испанцы, сознательно или подсознательно осознавая, что когда-то Испания была крупнейшей страной в мире, в то же время чувствовали, что она должна по крайней мере выглядеть единой и все бесконечные споры несущественны для ее великой истории. Именно это в какой-то мере и заставляло испанцев думать, что в любом компромиссе есть что-то унизительное по отношению к идеалам (пусть даже это и означало, что им никогда не удастся создать практичную политическую программу). В то же самое время огромное количество людей хотели «новой Испании» (что на деле могло означать сотню самых разных понятий), которая была бы достойна ее великого прошлого и высоких качеств самих испанцев. Эти мотивы подспудно руководили теми сеньорами, которые пели гимн фалангистов «Лицом к солнцу»:

Лицом к солнцу, облачившись в мундиры,

Расшитые только вчера,

Смерть найдет меня, если придет ей пора,

И я больше не увижу тебя…

Вставайте (Arriba!), батальоны – и к победе,

Ибо Испания начинает пробуждаться.

Испания – едина! Испания – великая!

Испания – свободная! Испания – вставай!

Те же эмоции владели и страстными революционерами, которые пели анархистский гимн «Сыны народа»:

Сын народа, тяжелы твои цепи,

Угнетение не в силах снести!

Если жизнь твоя в скорби проходит,

Лучше умереть, чем быть рабом!

Рабочий!

Ты больше не будешь страдать!

Угнетателей

Кара постигнет!

Вставай, народ,

Кто верность хранит

Призыву

Революции мира!

Примечания

¹ Эта фраза принадлежит экономисту Хоакину Косте.

² Хотя не в том же самом порядке, как они всегда были в прошлом. Например, во время Первой карлистской войны либералы выступали как защитники контроля со стороны Кастилии против региональных требований каталонцев и басков, а в 1936 году наследники этих либералов отстаивали своеобразную федерацию провинций.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.