Глава 14 ПОВОРОТ В СУДЬБЕ
Глава 14
ПОВОРОТ В СУДЬБЕ
Через несколько дней Андрей решил навестить законника в спецкорпусе «Матросской Тишины».
Подход Андрея оказался верным. Цируль был загнан в угол. Он уже был в курсе того, что воры повесили на него «косяк». Отчасти этому способствовал и влиятельнейший вор в законе Вячеслав Иваньков, он же Япончик, который первым стал уличать Захарова в растрате воровской казны.
Все ожидания Андрея полностью оправдались. Цируль был взбешен и пошел на контакт. Он потребовал от Андрея за это принести ему мобильный телефон для связи с ворами. Конечно, Андрей прекрасно понимал, что Цируль мог просто развести его, обмануть – получить мобильный телефон, поговорить о своих делах, а от остального отказаться. Но Андрей чувствовал, что Цируль не подведет и скажет о тех связях, которые воры в законе и авторитеты имеют в правоохранительных органах. А это для Андрея было самым важным материалом.
Поэтому сегодня он достал мобильный телефон и даже не стал информировать начальство о том, что понесет телефон в следственный изолятор для Цируля. «И потом, победителей не судят, – думал Андрей. – Я приду в следственный изолятор, если Цируль сдержит свое слово, у меня будет важный материал!»
На следующий день рано утром Андрей заехал на работу, взял один из мобильных телефонов, закрепленных за отделом, и тут же направился в СИЗО «Матросская Тишина».
Поднявшись на второй этаж и заполнив вызывной листок на Захарова, Андрей протянул удостоверение с заполненным листком контролеру. Она молча взяла листок, вытащила картотеку, нашла карточку Захарова и тут же перечеркнула красным карандашом только что заполненный листок вызова, свернула его и сказала:
– У нас он уже не значится.
– Как это не значится? – переспросил Андрей. – Я же только вчера вечером тут был!
– Ничего не знаю. Не значится и все.
– Не может быть! Узнайте, пожалуйста, у начальника, в чем дело!
Контролер нехотя сняла телефонную трубку, набрала три цифры внутреннего номера. Назвав начальника по имени-отчеству, она сказала:
– Это вас беспокоит Вера из картотеки. Тут к Захарову пришли, который со спеца, спрашивают, куда его доставили.
Вероятно, начальник спросил ее, кто пришел.
– Это из Московского РУОПа, – ответила Вера. – Поняла. Хорошо, так и скажу.
Она положила трубку.
– Вашего подопечного сегодня ночью отвезли в Лефортово.
Андрей остолбенел.
– Как в Лефортово? Почему?
– Не знаю, что-то там случилось.
– Он жив?
– Не знаю. Вы мне такие вопросы задаете, – запротестовала Вера. – Увезли и все. Езжайте в Лефортово, там разбирайтесь.
– А кто увез?
– За кем он числится, Следственный комитет России, – женщина вернула Андрею его удостоверение.
Он вышел на улицу, сел в машину и поехал в сторону Лефортовского изолятора.
Раньше Андрей никогда не был в Лефортово. Поэтому он остановил машину возле стоящего на улице гаишника, показал ему свое удостоверение и спросил:
– Где находится Лефортовский изолятор?
Гаишник улыбнулся и тут же ткнул жезлом в сторону небольшого желтого здания по Энергетической улице. Андрей повернул машину и вскоре был возле указанного сооружения. Со стороны улицы трудно было определить, что это тюрьма. Обычное желтое здание, построенное еще до революции.
Закрыв машину, Андрей направился к стеклянной двери. Он сразу вычислил, что это служебный вход. Нажал на кнопку – двери открылись. Войдя в небольшой коридор, Андрей протянул удостоверение конвоиру-прапорщику, стоящему у телефона.
Тот взял его, внимательно прочитал, затем бросил взгляд на Андрея, как бы сверяя с фото, спросил:
– Вы куда?
– Я в изолятор.
– Проходите, – кивнул дежурный и нажал кнопку открывания двери.
Проходя по коридору, Андрей обратил внимание, что дверей тут больше, чем на Бутырке или «Матросске». Чисто везде, аккуратно, видно, что это бывший гэбэшный изолятор. Наконец он оказался перед окном картотеки. Подав свое удостоверение, он попросил листок вызова. Женщина-контролер дала ему листок. Он быстро заполнил вызов на Захарова и вернул контролеру.
Она достала из картотеки личную карточку Захарова, стала сверять данные. Неожиданно она вернула удостоверение Андрею и сказала:
– Извините, вы в карточку не записаны, и допуска на вас нет.
– Как это не записан? Когда он на Бутырке сидел, на «Матросске», я был записан! У меня постоянное разрешение к нему! – начал Андрей. Но женщина оборвала его:
– У нас вы не записаны. Пожалуйста, все вопросы к следователю.
– А где мне его найти?
– Он в этом же здании сидит. Позвоните по телефону 3-58, – и женщина протянула ему трубку.
Андрей быстро набрал номер и, представившись, сказал:
– Я из Московского РУОПа. Я пришел к Захарову, но почему-то не вписан в карточку. Как быть?
Следователь сделал небольшую паузу.
– Действительно, вы не вписаны, так как ваша функция уже окончена.
– Как окончена? Мы можем поговорить с вами не по телефону?
– Пожалуйста, – сказал следователь. – Поднимайтесь на третий этаж, в 24-й кабинет.
Через минуту Андрей почти бегом влетел в кабинет к следователю. Кабинет был просторным. В таких кабинетах в РУОПе сидело только начальство, а тут – один следователь.
Кабинет был оформлен в стиле сталинско-бериевских времен: массивные кожаные кресла, тяжелые добротные столы и шкафы пятидесятых годов. За спиной следователя висел портрет Дзержинского. На тумбочке рядом с графином и стаканом стоял бронзовый бюст первого чекиста страны.
Следователь холодно поздоровался с Андреем. Андрей сразу перешел в наступление:
– Почему вы меня отстранили? Почему моя фамилия не вписана в карточку?
– А в связи с чем она должна быть туда вписана? – ответил следователь.
– Как? Мы же ведем оперативную поддержку этого дела.
– Вели, – поправил Андрея следователь. – Теперь оперативная поддержка закончена. Теперь тут работает следственная бригада, поэтому ваша помощь нам не нужна.
– Но, позвольте, – запротестовал Андрей, – у меня с клиентом полная договоренность. Сейчас я веду разработку по поводу похищения денег, можно сказать, вышел с ним на контакт. Он мне обещал помощь в этом плане! – начал раскрывать свои карты Андрей, надеясь, что следователя это заинтересует. Но тот оставался совершенно равнодушным.
– У нас никакого эпизода в этом отношении в уголовном деле на гражданина Захарова не значится, и нас совершенно не интересуют ваши мероприятия, которые вы проводите, так что ничем не могу помочь.
– Хорошо, – Андрей чувствовал, что со следователем говорить бесполезно. – Я могу обратиться к вашему начальству?
– Начальство вас не поддержит.
– Почему?
– Потому что я категорически против вашего вмешательства в это дело. Вы и так слишком много испортили.
– Мы испортили? – тут Андрей уже взбесился. Затем в течение десяти минут между ними происходила словесная перепалка. Андрей разошелся не на шутку. Он негодовал. Практически все в один миг из-за какого-то следователя, который не понимал специфики и особенностей их работы, рушится! Рушится вся его разработка, которую он с таким трудом проводил в отношении Захарова!
– Не положено и все! – почти кричал следователь.
– Да вы… Вы ничего не понимаете, всю работу рушите!
Следователя это еще больше завело. Он нажал на кнопку. Неожиданно в дверях появилось несколько сотрудников. Вероятно, это были коллеги следователя из соседних кабинетов. Следователь обратился к ним:
– Вы будете свидетелями. Сотрудник РУОПа меня, следователя Следственного комитета России, оскорбляет!
– Да какой вы следователь! Вы нулевка! – кричал Андрей.
– Между прочим, товарищ сыщик, – неожиданно сказал один из вошедших, – мы тут не с нуля начинали. Мы прошли серьезную школу следственной части КГБ, и у каждого за спиной 15–20 лет работы. Так что ваш упрек совершенно необоснован.
Однако Андрей его не слушал. В итоге разговор закончился достаточно печально для Андрея. Следователь пообещал в ближайшее время написать докладную записку на имя руководства Андрея и сообщить о его безобразном поведении.
Андрей вышел из изолятора ни с чем. Настроение было тоскливым. В руках он держал мобильный телефон, который мог дать ему возможность докопаться до истины и, возможно, поставить точку в его сложной и кропотливой работе. Все рухнуло только из-за того, что у следователя не было настроения дать ему допуск на встречу с Цирулем.
Андрей вернулся на работу. Однако дела у него не шли. Он сидел за столом, водя ручкой по листу бумаги. Время от времени отвечал на телефонные звонки.
К вечеру, перед окончанием рабочего дня, Андрея с Александром вызвал к себе начальник отдела. Открыв дверь, они остановились. У начальника, видимо, было плохое настроение.
– Вы что себе позволяете? – сразу начал он, встав из-за стола.
Андрей прекрасно знал, что означает, когда их начальник встает из-за стола и начинает ходить по кабинету. Значит, жди взыскания или иных неприятностей.
– Вы что себе позволяете? – Начальник смотрел на Андрея. – Как ты посмел сегодня в Лефортово оскорбить следователя Следственного комитета? Да еще угрожать ему?
– Я ему угрожал? – переспросил Андрей. – Это он мне угрожал.
– И правильно делал! Вы что, крутыми себя посчитали? Вы кто по званию?
– Старший лейтенант.
– И ты считаешь себя выше всех?
– Послушайте, – запротестовал Андрей, – мы же в армии! Что он себе позволяет? Я долго вел разработку в отношении Цируля, можно сказать, договорился с ним, он должен был дать мне важные сведения!
– Какие еще сведения? – спросил майор.
– Кто из органов помогает бандитам – вернее, помогал – вывозить общак.
Начальник замолчал.
– Послушай, откуда у тебя информация, что «погоны» помогают бандюкам?
Андрей рассказал. Суть рассказа сводилась к тому, что на основании большой разработки он установил точно, что братве активно помогают спецслужбы, точнее, бывшие – ныне оформленные как частное охранное предприятие, которое состоит из бывших офицеров КГБ.
– И мне сейчас, – сказал Андрей, – осталось только узнать у Цируля фамилии этих людей, он их знает. Из-за этого козла все разрушилось!
Майор стоял красный. Он соображал. Вероятно, информация, которая дошла до него, имела очень важное значение.
– Ну вот что, – проговорил он, – с такими эмоциями, с таким хамством, которое ты себе позволяешь, я считаю – тебе в деле вора в законе Павла Захарова работать нельзя. Да к тому же наша оперативная работа закончена. Теперь дело за следствием и судом. У Захарова достаточно много обвинений, чтобы получить большой срок. Поэтому считай, что с сегодняшнего дня ты от работы с Захаровым отстранен… Да, вот еще что, – майор протянул Андрею листок бумаги, – иди в отдел, напиши объяснение.
– Какое объяснение?
– О своем неправильном поведении в Следственном комитете.
– А почему я должен писать?
– Потому что они официальную бумагу написали и их начальник нашему звонил, жаловался. Так что в ближайшее время мы эту бумагу ожидаем. Вот что, друг, я пойду тебе навстречу, помогу. Пиши докладную записку на мое имя, что он тебе, дескать, препятствовал, и в этой записке укажи, что особо не хамил.
– Вы же только что сказали писать объяснительную записку!
– Ее будешь писать тогда, когда их письмо придет. А сейчас пиши докладную. Тебя, дурака, учат, как сухим из воды выйти!
– Да я же ничего не делал! – опять запротестовал Андрей.
– Это тебе так кажется, а нам совсем наоборот. Все, свободен, иди!
Андрей вышел из кабинета с листком бумаги в руках. Он смял его и бросил в урну.
– Что думаешь, Александр? – спросил Андрей. – Почему меня вывели из дела?
– Не только тебя. Нас всех вывели из дела. Закончилась наша работа в отношении Павла Васильевича, – грустно сказал Александр.
– Как же так? Мы же практически распутали весь клубок! А тут – на тебе!
– Ладно, – сказал Александр, – успокойся. Слава богу, взыскание получил. Ведь ребята из соседнего отдела тоже со следаками поцапались, и те накатали такую бумагу!
– И что? Премии лишили?
– Какое-то взыскание наложили. Толком я не знаю.
– Послушай, напарник, – обратился к Александру Андрей. – На душе у меня тоскливо, как будто грязью облили.
Александр взглянул на часы.
– Так, рабочий день окончен, срочных вызовов нет. Пойдем пива попьем!
Через час они уже сидели в уютном пабе, расположенном в центре города, заказав несколько кружек фирменного пива. Андрей жаловался на несправедливость, Александр кивал, приводил ему какие-то аргументы.
– Ладно, Андрюха, – неожиданно сказал Александр. – Всякое в жизни бывает. Нельзя все так близко к сердцу принимать.
– Понимаешь, – сказал Андрей, – я чувствую, что не случайно это. Чувствую, что-то зреет, и, может быть, представь себе, он может там погибнуть!
– Да ладно. С чего ты взял?
– Мне кажется, что все там заодно.
– Ну, ты уже совсем, парень, зашифровался! Всех подозреваешь в связи с бандюками! Что ты думаешь, этот сухарь, который не пустил тебя к Цирулю, бандитам служит?
– Я не могу этого сказать, но что-то здесь подозрительное. Может быть, над ним кто-то стоит. Но кто-то всем руководит, очень четко нас отстранили от ведения этого дела. А мне Цируль почти раскрылся. У него выхода не было. На него все «косяка» стали давать – бубновые, пиковые. Я четко руку на пульсе держал!
Андрей намекал на последние подозрения воров в законе в отношении Цируля по поводу растраты общаковских денег.
– Да у них у всех эти «косяки» бывают! – сказал Александр. – Каждому жулику, кто банкует, его коллеги все время «косяки» отправляют, что он деньги тратит. Ладно, Андрюха, не расстраивайся! Завтра новое дело получим, говорят, в нем женщины симпатичные задействованы…
Друзья просидели в пабе еще около двух часов.
Домой Андрей вернулся поздно и тут же бухнулся в кровать.
…Александр оказался прав в том, что их будущая работа будет связана с красивыми женщинами. Вот уже две недели, как Андрей с Александром водили двух жен ранее арестованных авторитетов.
Суть дела, по которому арестовали двух влиятельных авторитетов одной из группировок, была стандартной: незаконное ношение оружия и патронов. На самом же деле авторитеты готовили кровавую разборку с конкурирующей группировкой, поэтому в РОУПе было решено их обезвредить.
Арест прошел достаточно мирно. Однако жены авторитетов оказались весьма активными. Они развернули бурную деятельность по освобождению своих мужей. Были наняты лучшие адвокаты. Но самое главное – РУОП располагал сведениями, что жены авторитетов намеревались подкупить кого-то из охранников следственного изолятора, где находились их мужья, поэтому за ними и было установлено негласное наблюдение.
Кроме того, РУОП не исключал возможности, что на них будут выходить и другие лидеры группировки, которые попытаются вытащить своих коллег из неволи. Потому слежка за женами проводилась в круглосуточном режиме.
Андрей с Александром вторую неделю колесили по Москве за одной из жен. Их подопечную звали Нина Нефедова. Она носила свою девичью фамилию. Ей было двадцать пять лет. Она приехала из города Калуги, что находится в полутораста километрах от Москвы. Сначала поступила в училище, думала стать парикмахером, затем, бросив его, стала жить с разными мужчинами.
Некоторое время Нина занималась проституцией и даже получила на Тверской кличку Рыбка. Затем, встретив своего будущего мужа, авторитета, она стала с ним жить, вести домашнее хозяйство. Фактически жили они в гражданском браке.
После ареста супруга Сергея Нина предпринимала всяческие усилия, чтобы освободить его.
Вскоре в поле зрения оперативников попали достаточно интересные личности.
Первым лицом, которое привлекло их внимание, был конвоир, которого звали Володя. Поскольку Нина была достаточно яркой девушкой, даже чрезмерно, как отметили оперативники, конвоир оказывал ей знаки внимания.
Кроме этого, Нина водила дружбу с одним из влиятельных адвокатов, занимающимся защитой его мужа, и с бывшим работником милиции, который имел обширные связи. Вероятно, он тоже участвовал в деле по вызволению ее мужа.
Все эти личности, конечно, представляли большой интерес для оперативников, но самое главное – оперативники ждали выхода на Нину братвы, так как у нее кончились деньги и она уже неоднократно звонила старшим ее мужа, чтобы те прислали бабки для скорейшего его освобождения.
Но старшие, судя по всему, были за границей, поэтому вопрос с деньгами пробуксовывал. Тогда Нина предприняла попытку заработать деньги сама. Она вспомнила свою прежнюю профессию, снова превратившись в Рыбку, сняла однокомнатную квартиру.
Вот и сегодня Андрей с Александром сидели в машине, прослушивая все разговоры Нины с помощью спецтехники. Квартира прослушивалась великолепно.
Первым на встречу пришел адвокат. После разговора о вариантах освобождения ее супруга, в ходе которого были выпиты две бутылки шампанского, оперативники с удивлением узнали, что адвокат и Рыбка являются любовниками. Где-то тридцать-сорок минут они занимались сексом.
Андрей сидел в машине и слушал. Александр нарушил тишину:
– Слышь, коллега, может быть, она наняла бы нас и занялась с нами сексом? Мы тоже смогли бы помочь ее мужу.
– Чем, интересно, мы ему поможем? – спросил Андрей.
– Хотя бы от подъезда отъехали, – улыбнулся Александр.
Потом любовники сели пить кофе. И тут оперативники услышали, как Нина очень осторожно начала просить у адвоката триста баксов, якобы заплатить за снятую ею квартиру. Адвокат деньги дал.
После ухода адвоката следующим гостем Рыбки стал бывший мент. Он был майором одного из отделений милиции и начальником по линии общественной безопасности. Майор говорил ей, что у него колоссальные связи, что сейчас вопрос с ее мужем практически решен, однако начальника, который решает все окончательно, нет – лежит в больнице.
– Ну-ну, – комментировал его речь Александр. – Во заливает!
Майор сам стал приставать к Нине. После недолгого сопротивления она улеглась с ним в постель. Затем повторился тот же сценарий. За чашкой кофе Нина намекнула майору, что неплохо было бы помочь ей заплатить триста долларов за эту квартиру, которую она сняла исключительно ради встреч с ним. Майор тут же согласился и выложил деньги.
Андрей с Александром, слушая разговор Нины, смеялись в голос.
– Во баба дает! – хохотал Александр.
Третьим гостем оказался тюремщик Володя. Он пришел, подробно рассказывал Нине, как чувствует себя ее супруг, какие услуги он ему оказывает, как проносит записки, что Сергей отвечает, о чем они разговаривают. Все эти подробности очень интересовали Нину. Наконец Володя стал намекать, что неплохо бы ему получить вознаграждение. Нина стала предлагать ему деньги.
– Сколько я вам должна? Хотите, я дам вам пятьсот долларов?
Тюремщик ответил, что деньги его не интересуют, что она давно ему нравится. Одним словом, все снова повторилось.
Каково же было удивление оперативников, когда после выпитого кофе Нина и с тюремщиком завела разговор об оплате квартиры, которую она сняла специально для встреч с тюремщиком! Володя сказал, что с собой у него денег нет, но в ближайшее время он ей передаст их.
– Вот что значит путанская сущность! Сняла квартиру специально для встреч с нужными людьми, а не для заработка, и все равно, представляешь, деньги с них берет! Ничего просто так не хочет делать!
– А как ты думал? Баба хваткая! И что мы сегодня записали? – сказал Андрей, подводя итоги рабочего дня. – Ничего интересного. Ну, помогает ей вертухай, колбаску таскает, сигареты. Ничего криминального нет.
– Погоди, напарник, – сказал Александр, – братва скоро потянется, я нутром чувствую! Она опять вчера им звонила.
– А где они?
– То ли в Италии, то ли в Испании, мы так и не поняли.
– Надо было языки в школе учить!
– Так там таких не преподавали – ни испанский, ни итальянский!
Оба улыбались.
– Я боюсь, командир, что сегодня мы с тобой спать не будем, – сказал Александр.
– Почему?
– Да эти секс-сцены произвели на меня глубокое впечатление, – пошутил Александр. – Поеду сегодня к своей подруге, надо день разрядки устроить. А то сидим с тобой, одни разговоры слушаем…
– Я тебя понимаю, – улыбнулся Андрей.
Вскоре подъехала смена. Поговорив с ними несколько минут, друзья сели на машины и отправились по домам. Наступило время отдыха.
На следующий день Андрей проспал до полудня. После обеда он вышел погулять в парк. Уже было тепло, приближалось лето. Он сел на лавочку и задумался, вспоминая вчерашний день. «Ну, ездим мы за этой телкой, ну, пишем, с кем она трахается, о чем говорит. Какое это имеет значение для нашей работы? Да никакого. Мало ли кто ей что обещает, мало ли, что она говорит. Все это ерунда! Непонятно, почему возникла эта разработка. Когда эти люди появятся у Нины – неизвестно. Сколько потерянного времени!»
Вдруг в кармане запищал пейджер. Андрей вытащил его и улыбнулся. Сообщение на маленьком экране было достаточно коротким и лаконичным: «Андрей, срочно позвони на работу. Начальник отдела»
«Ну вот, что-то случилось», – подумал Андрей и пошел к ближайшему автомату. Но телефон не работал. Что делать? Недалеко от парка находилось районное отделение милиции.
Андрей подошел в дежурную часть, показал свое удостоверение дежурному майору и попросил разрешения позвонить.
– Давай, – и майор протянул ему трубку.
Набрав номер начальника отдела, Андрей услышал, что ему необходимо срочно прийти на работу, так как возникла острейшая необходимость.
– Хорошо, буду через полчаса, – сказал Андрей. Он вышел из отделения, спустился в метро и поехал на Шаболовку. Через тридцать минут он был на работе.
Еще подходя к штабу, он заметил большое количество автобусов, стоящих вдоль трамвайных путей. Автобусы были набиты людьми в пятнистой форме. Все они сидели за шторами. Но Андрей прекрасно понял, что намечается какая-то операция. Неужели пропадет его выходной?
Когда он поднялся на этаж, где находился их отдел, то увидел, что все его коллеги сидят на своих рабочих местах, хотя было шесть вечера, рабочий день уже закончился. Первым к нему подбежал Александр.
– Ну что, коллега, – сказал он, – тебя выдернули с выходного, и меня выдернули. Какая-то облава там будет в Крылатском, весь личный состав задействовали. Даже СОБРа подписали.
– А мы тут при чем?
– Крупномасштабная городская операция.
Потом был так называемый инструктаж. Заместитель начальника РУОПа, а также несколько начальников отделов инструктировали своих сотрудников о том, что сейчас по линии ГУВД проводится крупномасштабная операция по задержанию активных членов преступной группировки, на счету которой несколько заказных убийств.
Все члены группировки проживают в одном микрорайоне, в Крылатском. Поэтому каждая опергруппа имеет листок с адресом, где может находиться фигурант.
Все члены группировки вооружены и представляют большую общественную опасность, поэтому для поддержки и задержания к ним прикомандированы сотрудники СОБРа.
В каждую опергруппу входили два оперативника, один милиционер, было прикомандировано еще три собровца с автоматами. Всем оперативникам предписывалось получить бронежилеты. Группы должны были выехать в Крылатское, сосредоточиться на разных улицах. Затем, ровно в двадцать три ноль-ноль, всем необходимо одновременно вскрыть конверты с адресами членов группировки. И только после этого дается тридцать минут для подъезда к этим квартирам.
Сама операция назначалась на двадцать три сорок. Ровно в это время оперативники с бойцами СОБРа должны пройти около тридцати адресов. Всю операцию следует провести одновременно и молниеносно.
Опергруппа, в которую попали Андрей с Александром, носила номер 8. Старшим был назначен Андрей. Помимо Александра в эту группу входили три собровца и один милиционер в форме. Когда сели в машину и направились в сторону Крылатского, Андрей стал со всеми знакомиться. Собровцы были знакомыми, так как уже неоднократно принимали участие в совместных операциях в качестве прикрытия. Милиционер в форме капитана был им не знаком.
– Где трудишься, капитан? – спросил Андрей.
– В ГАИ.
Все присвистнули и заулыбались.
– И что же ты будешь делать?
– А у нас такие мероприятия часто бывают, – объяснил капитан. – Нас тоже подтягивают, когда бывают крупные операции по городу, так что тоже сидим все на «тревожном чемоданчике». – Капитан намекал на то, что в каком бы подразделении ни работал сотрудник милиции, всех время от времени привлекают к крупномасштабным операциям.
– Ладно, капитан, не тушуйся, – сказал Андрей, – сейчас чуть-чуть постреляем, затем руками помахаемся, а там и домой поедем.
– Конечно, если жив останешься, – добавил Александр.
– Ладно, что ты его запугиваешь? – сказал Андрей.
Капитан улыбался.
– Конечно, вы-то в бронежилетах, а мне ничего не дали.
– Ты же гаишник, у тебя жезл есть.
Около половины одиннадцатого машина уже припарковалась у одного из домов в Крылатском. Они ждали времени. Андрей посматривал на часы, дожидаясь, когда будет можно вскрыть конверт. Александр нервно барабанил пальцами по стеклу.
– Как думаешь, кого принимать будем?
– Да какая разница! Главное, чтоб не бычарился, – ответил Андрей.
Стрелка переместилась к двадцати трем часам.
– Ну вот что, капитан, – сказал Андрей, когда до указанного времени оставалось несколько минут, – если тебе позвонить куда надо, иди звони.
– А в чем дело? – поинтересовался капитан.
– Да, понимаешь, после двадцати трех часов, когда нам станет известно имя клиента, которого мы должны принять, согласно инструкции, звонить никому не полагается, запрещено.
– Это что же, значит, нам не доверяют? – спросил капитан.
– Как не доверяют. Доверяют, но проверяют, чтоб утечки не было.
– Обидно, – сказал капитан. – Рискуем жизнью, под пули идем, а нам не доверяют.
– Нет, нам доверяют, а вот кто-то из нас может захотеть подзаработать на этом деле и братву предупредить. Тем более, такие случаи были. Поэтому такая вот инструкция и существует.
Ровно в двадцать три часа оперативники вскрыли конверт. Место, куда они должны прибыть, находилось, к счастью, недалеко. Это был стандартный двадцатидвухэтажный новый дом, каких очень много в Крылатском. Клиент жил на втором этаже.
– Так, значит, придется около балкончика людей поставить, вдруг наш горячим будет, с балкона сиганет! Таких случаев много бывало… Лады, – сказал Андрей, – давай собровца оставим. Ты, гаишник, будешь стоять у подъезда, на всякий случай, вдруг кто прибудет, а мы с Александром и вы, – он показал на оставшихся собровцев, – идем в квартиру. Молоток есть?
– Есть, – ответил собровец, – кувалда целая, наше специальное оружие для вскрытия бронедверей, которые в последнее время братва любит ставить в своих квартирах.
– Так, – продолжал Андрей, – кого же мы брать-то будем? – Он прочел фамилию и имя будущего клиента, которого они должны будут взять.
Александр повторил и сказал:
– Нет, мне это имя и фамилия ничего не говорят.
– Слушай, – сказал Андрей, – а нам субчик крутой попался! Тут написано: он является бригадиром, старшим группировки, и, самое главное, Сашенька, – мастер спорта по боксу.
– Да ты что, правда?
– Вот, смотри: будьте предельно осторожны, так как владеет приемами рукопашного боя, мастер спорта по боксу.
– Вот не повезло! А я всего-навсего кандидат, – пошутил Александр.
– Да, конечно, у тебя и третьего юношеского-то нет! – сказал Андрей. – Ладно, ребята, будьте повнимательнее, боксер как-никак.
– А чего ему кулаками махать? – сказал один из собровцев. – Он ствол вытащит и палить начнет. Или, думаешь, нас на соревнование вызовет?
– Я ничего не думаю, – сказал Андрей, – а все может быть. Но мы должны все предусмотреть, разные варианты.
Ровно в назначенное в записке время они стояли у дверей квартиры, где жил боксер. Андрей первым прислонил ухо к двери. В квартире стоял шум. Было слышно, что там находилось несколько человек. Слышались женские голоса.
– По-моему, они там гуляют, – сказал он шепотом.
– Вряд ли, значит, будут стрелять, – определил Александр.
Андрею было немного не по себе. Он уже не раз принимал участие в таких операциях. Никто никогда не мог предвидеть, чем все закончится.
Особенно кровавой была последняя операция, когда задерживали самого кровавого и беспредельного авторитета Сергея Мансурова по кличке Мансур. Тогда, кстати, недалеко от Петровки, 38, была настоящая бойня. Ранили их коллегу – Мансур под воздействием наркотиков вел непрерывную стрельбу. Много людей подтянулось. Правда, для самого Мансура все кончилось печально. Его застрелили при задержании.
А вдруг сейчас опять повторится такое? Тогда он тоже стоял в подъезде Мансурова, тоже рисковал, мимо летели пули. «Ладно, – мотнул головой Андрей, – а то еще накаркаю!»
– Ну что, – он обернулся, – пора?
Александр медленно потянулся к дверному звонку. Андрей услышал быстрые шаги. Кто-то бежал открывать дверь.
Без всяких вопросов кто-то начал открывать замки.
– Шурик, это ты? – дверь распахнулась. На пороге стояла полуголая девчонка в халатике. Андрей схватил ее и вытолкнул на лестничную площадку. Они с Александром быстро влетели в квартиру. Собровцы шли впереди них.
Вбежав в комнату, они увидели следующее. Квартира была обычной, двухкомнатной. Первая комната была гостиной. Посреди стоял большой стол. На нем – множество бутылок: шампанское, водка, какие-то импортные мартини, вермуты. За столом сидел парень в трусах и майке. Рядом с ним – девчонка в легком халате, из-под которого виднелась обнаженная грудь. Было ясно, что тут отдыхали и занимались сексом. Больше в комнате никого не было.
– Во вторую комнату! – крикнул Андрей и направился к двери. Но не успел он открыть ее, как получил сильнейший удар в челюсть. Перед глазами сразу поплыли круги. Он почувствовал, как что-то хрустнуло. Было впечатление, что все зубы одним махом вылетели изо рта. Андрей быстро схватился двумя руками за челюсть.
Тут он получил еще один удар, теперь уже по голове. Какой-то туман поплыл перед глазами. Андрей стал медленно опускаться вниз. Он уже ничего не слышал и не видел. Только изредка до него долетали какие-то крики, стоны, ругань.
За ним в комнату влетели собровцы с Александром, завязалась настоящая драка.
Очнулся он минут через тридцать. Над ним склонился Александр. Он махал рукой возле его лица.
– Ну что, пришел в себя? – спросил он.
Андрей хотел спросить, как дела, но не мог. Челюсть как бы сковало бетоном. У Александра были грустные глаза.
– Андрюха, он тебе все зубы выбил, – сообщил он. – Вон ты даже говорить не можешь.
От сильной боли Андрей застонал. Рядом с ним сидел здоровый парень, закованный в наручники. Это и был тот самый боксер.
– Ну, падла, – неожиданно выругался Александр, – ах ты, сволочь! Ты моего друга, руоповца, покалечил! Я тебе сейчас сделаю! – Быстрым движением он выдернул у стоящего рядом собровца автомат и подбежал к сидящему на полу боксеру. Тот действительно был здоровый. Бычья шея, массивная голова, стриженная под ноль. Андрей видел полные ужаса глаза арестованного, полные удивления взгляды собровцев, гадающих, что же будет дальше делать Александр. А он схватил руки боксера, закованные в наручники, и сильным движением приклада ударил по пальцам.
– Я тебе все руки переломаю, гад! – кричал он.
Боксер застонал.
– Ну, ментяра! – прошипел он сквозь стиснутые зубы.
Александр снова ударил по рукам. Андрей отвернулся – не мог он наблюдать эту картину…
Вскоре подъехала подмога, всех задержанных стали заталкивать в автомобили. Андрея отправили в Институт Склифосовского для оказания экстренной помощи.
Прошло три месяца, как Андрей был на больничном из-за ранения при облаве в Крылатском. Первую неделю он находился в хирургическом отделении Института Склифосовского. Затем его перевели в ведомственный госпиталь ГУВД на улице Народного Ополчения. Там Андрею сделали две операции.
Кроме этого, он ходил на ежедневные процедуры. Два месяца он находился дома. Из-за сломанной челюсти и выбитых зубов он практически не мог говорить, а когда пытался разговаривать, подносил руки к челюсти, как бы боясь потерять зубы. Время от времени челюсти ныли.
Несколько раз его навещал Александр. Он рассказал, что его «крестника», задержанного боксера, в ИВС тоже сильно покалечили. Ему разбили все пальцы. Теперь он практически не может их сгибать. Так что если пойдет на зону, – говорил Александр, – все его боксерские навыки там ему не пригодятся.
Но от этого Андрею легче не становилось. К тому же у него резко ухудшилось материальное положение. Нет, зарплата у него осталась прежней. Но курс доллара неустанно рос, и поэтому тех денег, которые получал он и как пособие на лечение, и как зарплату, премий, которые ему выписывали, ему едва хватало, чтобы сводить концы с концами.
Андрей стал часто думать, что за такие копейки он не только в грязном белье копается, но еще и жизнью рискует, идя на задержание преступников.
От работы он пока был освобожден, так как лечиться ему нужно было еще минимум месяц.
Однажды вечером к нему заехал Александр. Выпив несколько бутылок пива, Александр неожиданно обратился к Андрею:
– Слушай, есть такое дело. Выручить меня не хочешь, ну и денег заработать?
Андрей вопросительно посмотрел на него.
– А что делать надо?
– Есть у меня свой коммерсант…
– Какой еще коммерсант?
Александр почувствовал, что выразился не так.
– Ну, не мой, а знакомый коммерсант, который ко мне обратился. У него возникли проблемы с братвой. Что-то у него не получилось с другим коммерсантом – какие-то деньги кто-то должен, в общем, братва, «крыша» этого коммерсанта, которому наш должен, приехала к нему, избила его, конфисковала «Мерседес», кстати, шестисотый. И поставили его на счетчик. Теперь ему надо деньги вернуть да еще и неустойку заплатить.
– А нам-то что нужно делать? – спросил Андрей.
– Факт рэкета и вымогательства налицо, – стал объяснять Александр, – надо подъехать с ксивами, стрелку с братвой забить и разобраться.
– И что? Пусть он официальную заяву на Шаболовку даст, – сказал Андрей.
– Какая там заява! Дело плевое. Ты чего думаешь? Мы приедем, корочки покажем, и вопрос будет решен в три минуты! Деньги хорошие срубим, кстати.
– Ты уже совсем как братва стал, их словами выражаешься! – улыбнулся Андрей.
– Тяжелая профессия отпечаток накладывает, – ответил Александр. – Вот смотри, это тебе задаток, – и он достал из кармана несколько пачек стодолларовых купюр. – Возьми!
– Погоди, погоди! – запротестовал Андрей. – Во-первых, я еще на больничном, так сказать, ничего не могу. Я же не имею права участвовать в твоей операции!
– Да какая там операция! Я все беру на себя. А ты так, для подстраховки стоять будешь!
– И пушки у меня с собой нет, на работе осталась.
– Пушка тебе не нужна. Газовик под мышку сунешь, я свой «макар» вытащу и махать буду. Что, первый раз, что ли? Что ты тушуешься, Андрюха? Минутное дело, зато какие деньги получим!
– Я даже и не знаю, – ответил Андрей.
– Друг, выручай меня! Это дело во как сделать надо! – Александр черкнул пальцем по горлу.
– Хорошо. Когда?
– Давай завтра, – предложил Александр, доставая из бокового кармана мобильный телефон.
– О, откуда у тебя мобильник? – удивился Андрей.
– Коммерсант презентовал. И у тебя будет. – Александр стал набирать номер. Через несколько секунд он уже говорил с коммерсантом. А через десять минут на его мобильный раздался ответный звонок.
– Все путем, стрелку забили. Завтра в пять вечера, у кинотеатра «Ударник», встречаемся с их «крышей».
– А нас сколько будет?
– Вдвоем будем! Зачем нам кто-то еще нужен? Их тоже двое. Все спокойно обговорим. Я представляю их реакцию, когда ксивы свои выдернем! – стал говорить Александр, наливая в стакан пива.
На следующий день, ровно в пять часов вечера, Андрей с Александром подъехали к кинотеатру «Ударник» на такси. По плану Александра, они специально взяли такси, так как рассчитывали взять братву, доставить их на Шаболовку, запугать влегкую и отпустить, оставив залог в виде машины.
Частник, который привез их, сидел вместе с ними. Опять же по плану Александра, как только машина братвы подъедет, они тут же выйдут из машины, а частник останется в «Волге». Как только они тронутся, он может ехать по своим делам. Больше он им будет не нужен.
Вскоре появился черный «Мерседес» с затемненными стеклами. Как только он поравнялся со входом в кинотеатр, Андрей с Александром тут же вышли из черной «Волги». Подойдя к черному «Мерседесу», они увидели, как стекла задней дверцы стали медленно опускаться, и здоровый парень кавказского вида неожиданно обратился к ним:
– Вы что, по поводу Гарика?
Александр кивнул. Кавказец нажал на кнопку, окно закрылось. Через мгновение двери машины открылись, и показался высокий кавказец, с ним полный человек, тоже кавказской наружности. Все встали друг против друга.
– Вы кто? – спросил кавказец. – Братва? Под кем стоите?
Возникла пауза. Показывать свои удостоверения смысла не было. Это Андрей понимал. Александр первым нарушил молчание.
– Мы бригада Паши Цируля.
– Пашки? – радостно воскликнул кавказец. – Пашку же закрыли!
– А бригада жива, – спокойно ответил Александр.
– Пашку мы хорошо знаем. Слушай, а кого еще знаешь? Кто старший? – стал спрашивать кавказец.
– Погоди, братан, – остановил его Александр, – не об этом разговор. Давай по теме говорить.
– Слушай, какая тема? Ваш коммерсант – наш коммерсант. Давай, братва, разведем их, бабок срубим! Вы получите, и мы получим!
– А «мерин», на котором приехали, – спросил Александр, – это Гарика?
– Да какая разница, братва! Если хочешь, я тебе его подарю!
– Погоди, так дело не пойдет, – продолжил Александр. – Никакой дружбы у нас не получится. Надо сначала машину Гарику вернуть и расписки тоже.
Кавказцы смекнули, что сотрудничества у них не получится и, поняв, что ситуация меняется не в их пользу, резко изменили выражение лиц и тон.
– Какие деньги? Ваш Гарик нашему лоху задолжал большие бабки плюс должен нам.
После этих слов Андрей быстро нажал кнопку диктофона, который находился у него в кармане. Александр специально заранее продумал сценарий разговора. Главное – вызвать их на разговор, главное, чтоб были угрозы. Тогда они будут прикрыты и будет основание задержать рэкетиров.
Однако кавказцы не спешили употреблять угрозы, заниматься вымогательством. Они говорили только о том, что их коммерсант пострадавший, а Гарик – мошенник и должен крупные деньги, поскольку кинул их коммерсанта.
– Ну так обратись, – вступил в разговор Андрей, – в арбитражный суд или в народный, напиши заявление. Согласно закону пусть ваш коммерсант и качает права.
Кавказцы посмотрели на него с удивлением.
– Слушай, а ты, часом, не адвокат или не мент какой? – спросил один из них. – Что ты нам такие советы даешь?
– Я? – Андрей сделал паузу. Вероятно, настал момент представляться. – В общем, вы почти угадали, – сказал он и полез в карман за удостоверением.
К тому времени Александр быстро выхватил из-под мышки «макаров» и навел его на ошарашенных кавказцев. Андрей достал удостоверение.
– Стоять! Московский РУОП!
Кавказцы были ошарашены.
– Вы что, ребята?!
– Всем стоять! – кричал Александр. Он уже достал из бокового кармана наручники. Андрей с Александром надели на обоих кавказцев наручники. Открыв дверцы «Мерседеса», они увидели, что там никого больше не было. Значит, бандюки приехали только вдвоем.
– Все, сажай их в машину!
Андрей посадил одного на переднее сиденье, второй сел назад.
– Садись за руль, Андрюха, – сказал Александр, – а я буду за ними присматривать. Поехали на Шаболовку!
Андрей сел за руль «Мерседеса». Машина была с автоматической коробкой передач, с разными прибамбасами. Минут через десять они уже были на Шаболовке.
На Шаболовке, когда они завели их в помещение, – а время было вечернее, и многие сотрудники уже покинули рабочие места, – кавказцы резко изменили поведение.
– Мамой клянусь, тут какая-то ошибка! Начальник, зачем привез нас сюда? Мы все мирно решим!
– Мирно, говоришь? – кричал на него Александр. – Ты под статьей ходишь!
Андрей с Александром отвели кавказцев в специальное помещение, которое служило комнатой для допросов. На самом деле это была комната, оборудованная техническими средствами связи, и время от времени руоповцы получали тут всю необходимую технику – диктофоны, камеры скрытой съемки и прочее. Поскольку сейчас тут никого не было, они выбрали ее для того, чтобы снять показания.
Александр достал видеокамеру, навел на них и стал говорить:
– Итак, называйте себя, кто вы и что вы.
Кавказцы стали представляться, называть фамилии, имена и отчества. На столе перед Андреем лежали их паспорта. Оба были из Чечни.
– Что вы в Москве делаете?
– Мы в Москве проездом, – сказали они.
– Значит, так, мы сейчас тебя на трубу сняли, – сказал Александр, – покажем твое изображение по телевизору: в «Дежурной части», в «Дорожном патруле» – и если на тебя кто из честных граждан заяву даст, пойдешь по полной катушке: рэкет, вымогательство, грабеж, незаконное завладение чужим имуществом.
– Слушай, начальник, зачем пугаешь? Давай мирно договоримся!
Тут уже вмешался Андрей.
– Мирно – это как?
– Ну, отпусти нас, хочешь – деньги возьми, хочешь – машину возьми, только отпусти!
Андрей вошел в азарт.
– Да мы вас на тридцать суток по указу Президента по борьбе с преступностью сейчас закроем! И будете, как фраера, у параши сидеть в камере!
Тут он заметил знак Александра – не перегибай палку!
– Ладно, – неожиданно сменил тон на более мирный Андрей, – что предлагаешь?
– Я вот что предлагаю, – сказал чеченец, – бери машину! – И он пододвинул ему ключ и техпаспорт.
– Кстати, машина Гарика, – сказал Александр.
– Мы и возвращаем ее ему! Это первое. А второе – вот наши документы. Клянусь мамой, завтра привезем тебе расписки Гарика и все, что у него взяли, все деньги вернем. Только сегодня отпусти нас, начальник!
– Ну что, – сказал Андрей, глядя на Александра, – поверим злодеям, отпустим?
– А куда они денутся? Я их на камеру записал. Ладно, пускай идут!
Они вывели чеченцев из здания РУОПа, посадили в такси и отправили.
– Ну, все, – сказал Александр, – видишь, как все получилось? Прекрасно! Ты их на диктофон записал?
– Конечно, записал, – сказал Андрей, доставая из кармана диктофон.
– Все слова с вымогательством?
– Все слова. Погоди! – Он открыл крышку. – Батарейки не вставлены!
– Как же ты прокололся, Андрюха!
– Да ладно! Ты же их на видеокамеру записал!
– Только там кассеты не было, – сказал Александр. – Блефанули мы! На понты их взяли!
– Слушай, а не получится, что мы левака сделали, злоупотребили своим положением? – спросил Андрей.
– Ладно, Андрюха! Они уже в штаны наложили! Завтра они нам не только то, что обещали, но еще и отступные привезут! Я уверен, моральный ущерб нам компенсируют и еще будут просить, чтобы мы их под свою «крышу» взяли! Я их, гадов, насквозь вижу!
– Ладно, – пожал плечами Андрей, – тебе виднее.
Когда они уже собрались уходить, Андрей предложил:
– Послушай, ты бы их как-то зарегистрировал.
– Что-то ты, Андрюха, на больничном закомплексовался! Тебя сейчас надо на самое сложное задержание отправить, чтобы ты видел, как нас братва боится! – стал убеждать Александр. – Пойдем-ка в ресторан, отметим это дело! – Он тут же вытащил мобильный телефон и, набрав номер Гарика, вызвал его в ресторан – получить «Мерседес».
Гарик приехал через полчаса. В ресторане народу было немного.
– Ну что, видел тачку? Забирай ее, – и Александр протянул Гарику ключи и документы.
Гарик был коммерсант около тридцати лет, довольно полный. Он был похож на шеф-повара какого-нибудь элитного ресторана. Гарик заморгал своими серыми глазами за толстыми линзами очков и отрицательно покачал головой:
– Вы знаете, вы перепутали. Это не моя машина. У меня «Мерседес» шестисотый был, а это триста двадцатый со стосороковым кузовом. Внешне они похожи. Но это не мой «Мерседес».
Андрею стало не по себе. Во-первых, оттого, что они захватили чужую машину. А второе: если Гарик обращается к Александру на «вы» – значит, не такие уж у них тесные отношения. Неужели Гарик просто нанял Александра на эту работу?!
– Погоди, погоди, – сказал Александр. – Смотри, техпаспорт твоей машины?
Гарик посмотрел.
– Да, моей. Но эта машина не моя.
– Погоди, что же получается? Они с твоим паспортом на другой машине ездили?
– Получается, да.
– Какая разница – твоя машина, не твоя машина, – сказал Александр. – Вот их паспорта. Смотри, это граждане Чеченской республики. Они завтра к нам придут, расписки принесут и деньги. Мы тачками поменяемся – вернем им эту, а они твою, – стал объяснять он.
Но Андрею было не по себе.
В ресторане они просидели еще около часа. Затем Андрей сел в машину и быстро поехал на Шаболовку. Единственная надежда была – диктофон, вдруг он записал что-то? Однако, зайдя в отдел, он еще раз нажал на кнопки диктофона. Но кассета, естественно, не записалась. Как он мог не проверить батарейки?!
В ресторане ему показалось, что он что-то перепутал, и батарейки в диктофоне были. Но их на месте не оказалось.
Расстроенный, он закрыл комнату технического оборудования и пошел сдавать ключ дежурному. У входа в РУОП возле тумбочки стоял дежурный майор. Начальник РУОПа сдержал свое слово, и уже несколько месяцев сотрудники РУОПа перестали дежурить у входа, а для дежурств был выделен специальный отряд милиции из ГУВД, который осуществлял контрольно-пропускные функции.
Майор взял ключ, молча положил его в ящик стола и неожиданно спросил:
– А чего это вы этих гражданских в комнате закрывали? О чем говорили?
Андрей лихорадочно собирался с мыслями. Что ему сейчас ответить этому майору? Что они левак гоняли? Он вспомнил начальника отдела.
– С агентами встречались, информацию снимали, – ответил Андрей.
– Чего-то ваши агенты больно разгоряченные пошли. По-моему, вы их малость прижали.
– Информации дают много.
– Понятно, – казал майор. – Счастливо отдохнуть, – и медленно поднес руку к фуражке, козыряя Андрею на прощание.
Андрей поймал такси и поехал домой.
На следующий день Андрей не выходил из дома. Он думал, как дальше поступят кавказцы. А вдруг они пойдут и напишут заявление? Нет, не должно такого быть! Конечно, они с Александром поступили неправильно. У него была надежда. Ладно – это первый и последний раз.
К вечеру приехал Александр.
– Ну что, не звонили? – сказал он, обращаясь к Андрею.
Андрей удивленно взглянул на него.
– А почему они должны мне звонить?
– Я же твой телефон им оставил.
– Зачем?!
Данный текст является ознакомительным фрагментом.