Глава 9 НАЧАЛО БОРЬБЫ НА МОРСКИХ КОММУНИКАЦИЯХ

Глава 9

НАЧАЛО БОРЬБЫ НА МОРСКИХ КОММУНИКАЦИЯХ

ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ

В то время как война в Средиземном море для держав Оси приняла критический оборот, удары по английскому судоходству в течение всей зимы 1940 г. продолжались с неизменным успехом. Весной 1941 г. результативность ударов даже возросла, хотя она значительно колебалась в зависимости от способа атаки. Подводные лодки столкнулись с резко возросшей эффективностью действий английских противолодочных средств вблизи берега, и возникла необходимость отправлять их дальше на запад в Атлантику, хотя там интенсивность движения была меньше, чем у Северного пролива. Кроме того, подводные лодки должны были столкнуться с зимними штормами и длинными ночами, когда поиск целей становился особенно трудным. Поэтому адмирал Дениц должен был решить, не перенести ли действия лодок к югу, где погода была более благоприятной. И все же он решил, что наиболее перспективным является район к западу от Шотландии и Ирландии, даже в том случае, если лодкам придется уходить далеко в открытое море.

В период с ноября 1940 г. по февраль 1941 г. число действующих подводных лодок было меньше, чем в любой другой период войны. В среднем оно составляло 24, в том числе в море на позиции не более десяти, – чрезвычайно малые силы, если учитывать обширные пространства Северо-Восточной Атлантики. Правда, в это время потери подводных лодок были малы, а примерно 50 новых лодок проходили испытания и боевое обучение. В среднем ежемесячно 10 новых субмарин вводились в эксплуатацию. Ноябрь начался с большого успеха подводной лодки «U-99» (Кречмер), которая в ночь на 3 ноября потопила сначала пароход, а затем два вспомогательных крейсера – «Патрокл» (11,3 тыс. т) и «Лаврентик» (18,7 тыс. т). «Патрокл» затонул после попаданий двух торпед, «Лаврентик» же был загружен пустыми бочками, и потребовалось шесть торпед, прежде чем он наконец пошел ко дну.

Подводные лодки, обнаруживая конвои противника, оказывались в положении, когда их участки патрулирования были настолько урезаны, что они не могли собраться для совместной атаки[27]. До середины января 1941 г. можно отметить лишь единственный случай, когда конвой был атакован более чем одной лодкой. Это произошло, когда конвой НХ-90, направлявшийся из Галифакса в Англию, атаковали четыре лодки и потопили 11 судов. В этой операции Кречмер, специалист по стрельбе одиночными торпедами, поразил в темноте вспомогательный крейсер «Форфар» после умело выполненного маневра ухода от эскортного эсминца.

Острой проблемой для подводников был ограниченный обзор, то есть отсутствие «глаз». Обеспечить «глаза» было задачей люфтваффе, но экипажи самолетов не прошли практически никакой специальной подготовки. После падения Франции часть эскадрилий дальней разведки, оперативно подчиненных флоту, была передислоцирована на аэродромы вблизи Бреста, но радиус действия самолетов «Do-18» и «BV-138» был недостаточным, чтобы использовать их в зоне действия подводных лодок и к западу от нее. Только четырехмоторные самолеты «FW-200» были способны решать эту задачу, но их было мало, и не все предназначались для работы в интересах флота. Кроме того, бомбардировочная эскадра KG-40 в Бордо, в которую входили эти самолеты, не подчинялась флоту.

Недостаток данных авиаразведки можно было компенсировать только увеличением числа лодок на позиции. Поэтому, когда в июле 1941 г. итальянцы предложили послать несколько своих лодок в Атлантический океан, эту помощь с благодарностью приняли. Сначала итальянские лодки действовали около Азорских островов и к западу от Испании, где они могли привыкнуть к новым условиям. Но даже в этом районе вскоре стало очевидно, что итальянцам надо многому учиться в тактике, а технически их лодки значительно уступают немецким. Чтобы исправить положение, итальянские подводники проходил короткие курсы обучения в немецкой школе подводного плавания, а командиры итальянских лодок ходили в длительные боевые походы на немецких лодках. Сотрудничество между немцами и итальянцами оказалось лучше, чем можно было ожидать, имея в виду различия в их темпераментах, причем в немалой степени достижению этого успеха способствовал тщательный подбор способных и преданных делу офицеров связи.

Хотя все действия лодок управлялись централизованно из штаба подводных сил, командиру итальянской подводной флотилии в Бордо была дана большая самостоятельность, а экипажи его лодок были укомплектованы только итальянцами. Были решены вопросы использования единого шифра и радиочастот, опознавательных сигналов и т. д.

Адмирал Дениц не очень рассчитывал на то, что итальянские субмарины смогут потопить много судов противника, но он надеялся, что удвоение числа «глаз» облегчит действия его собственных подводных лодок при определении местоположения и нападении на неуловимые конвои. Оказалось, что и эта надежда была слишком оптимистичной, поскольку, хотя итальянские субмарины и обнаружили некоторое число конвоев, ни одна из них не преуспела в слежении за ними или в присылке пригодных для дальнейшего использования сообщений в штаб подводных сил. В период с августа 1940 г. по февраль 1941 г. тоннаж судов, потопленных немецкими подводными лодками, составил 1,6 млн брт за 2350 дней пребывания в море, а итальянскими – 126 тыс. брт за 1580 дней.

Отсутствие значительных успехов у итальянцев было обусловлено тем, что они почти не применяли такие приемы, как организация преследования в ночное время, передача сообщений об обнаружении противника, выход вперед конвоя для атаки и атака ночью в надводном положении. Короче говоря, в тактике они придерживались «старой школы», когда лодка под водой ожидает появления противника, а затем в подводном же состоянии маневрирует для выхода в торпедную атаку. Такая тактика, возможно, подходила для Средиземного моря, но она была полностью непригодна в просторах Атлантического океана.

В связи с указанными недостатками адмирал Дениц решил, что итальянцам следует выделить самостоятельные зоны действий, где они не должны были взаимодействовать с немецкими подводными лодками. Хотя некоторые из командиров итальянских субмарин очень хорошо приспособились к новым условиям, технические недостатки их лодок не позволяли добиться значительных результатов. До 1943 г. тоннаж потопленных итальянцами транспортов составил 600 тыс. брт, а поврежденных – 55 тыс. брт.

Даже через шесть месяцев после того, как немцы заняли французские порты на Атлантическом побережье, дальняя воздушная разведка в интересах подводников все еще оставалась неналаженной. Поэтому в декабре 1940 г. Дениц в очередной раз обратился «наверх» с настоятельной просьбой. Любой род оружия, отмечал Дениц, имеет собственную разведку, но возможности подводных лодок нарушать судоходство во многом тратятся впустую. Это происходит из-за отсутствия авиаразведки, без которой подлодки не могут ни обнаружить конвои, ни сосредоточиться для удара по нему. Если подводную лодку, преследующую конвой, отгонят, как это часто случалось, корабли охраны, то задача вновь найти конвой была бы намного легче, если бы лодки наводил на цель самолет.

Дениц старался добиться ясности в подчиненности и распределении обязанностей в ходе тактического взаимодействия между подводными лодками и авиаразведкой, поскольку только это могло обеспечить эффективное использование имеющихся сил. С помощью адмирала Редера он сумел вручить свои предложения непосредственно генералу Йодлю в ОКВ. Итогом этого стал приказ фюрера от 7 января 1941 г., в соответствии с которым 1-я авиагруппа 40-й бомбардировочной эскадры в Бордо была передана в оперативное подчинение Деница для ведения разведки. В это время Геринг отдыхал в своем охотничьем замке; когда же он узнал о приказе, то сразу пытался убедить Деница согласиться на его отмену, и это показало, как низко оценивал рейхе – маршал жизненно важную роль подводных сил в военных действиях Германии. После того как Геринг не смог договориться с Деницем, он выдвинул кандидатуру своего офицера на должность атлантического флигерфюрера[28] – промежуточную должность между ним и Деницем. Правда, этот офицер получил указание должным образом относиться к боевым приказам Деница. К счастью, взаимодействие между более низкими инстанциями, а также непосредственно между боевыми частями находилось на хорошем уровне, что, как и в других случаях, несколько смягчало серьезные промахи высоких штабов.

В середине января были предприняты первые попытки навести подводные лодки на конвои с помощью сигналов, передаваемых самолетами дальней разведки. И такая мера действительно назрела, поскольку англичане почти полностью перешли на систему конвоев; лодкам приходилось искать редко встречающиеся одиночные суда. Сначала взаимодействие с авиацией было не слишком успешным, что неудивительно, поскольку экипажи самолета не имели навыков такой работы. При длительных полетах над морем они допускали ошибки в навигации, да и самолетов этих было немного.

Первый случай успешного взаимодействия произошел вопреки намеченному плану действий. 8 февраля подводная лодка «U-37», находясь у берегов Западной Африки, обнаружила идущий на родину английский конвой к западу от мыса Святого Винсента. Подводная лодка стала преследовать конвой и на следующий день вызвала авиацию. В результате конвой атаковали пять самолетов и добились значительного успеха. 10 февраля эта лодка сама повела успешную торпедную атаку и продолжала преследовать конвой в течение следующего дня. Это позволило тяжелому крейсеру «Хиппер» 11 февраля перехватить отставшее от конвоя судно и затем потопить еще шесть судов конвоя, шедших без охранения. Эта блестящая операция была первым и единственным случаем в Атлантике, когда надводные, подводные и военно-воздушные силы Германии действовали воедино.

Обычно каждый день на дежурство вылетали два дальних разведчика; если вылетало больше, на следующий день делался перерыв. Начиная с середины февраля ежедневно один самолет вылетал из Бордо, облетая Британские острова с запада, и затем садился в Ставангере на юго-западе Норвегии. На следующий день он возвращался тем же маршрутом.

23 февраля один из самолетов, вылетев из Ставангера, обнаружил конвой противника и навел на него подводную лодку. Субмарина вызвала еще четыре лодки. Самолет же потерял контакт с конвоем, потому что тот к тому времени оказался за пределом его досягаемости. Тем не менее подводные лодки потопили девять пароходов и рассеяли конвой. Несколькими днями позже лодка «U-47» (капитан-лейтенант Прин) обнаружила конвой к северо-западу от Ирландии, потопила три судна, повредила два других и продолжила преследование. Затем в преследовании приняли участие еще две подводные лодки, которые уже израсходовали свои торпеды; но они навели на конвой шесть самолетов «FW-200», что привело к потере еще девяти судов противника.

Так как действия подводных лодок нужно было перенести дальше в Атлантический океан, то даже дальности полета самолетов «FW-200» оказалось недостаточно. Во время продолжительных полетов у самолета не было запаса топлива для поиска транспортов противника. Если удавалось обнаружить конвой, то самолеты не могли долго следовать за ним. Два самолета в день могли осмотреть сравнительно узкий участок морской поверхности. Лодкам, находящимся на позициях дальше к западу, требовалось много времени, чтобы войти в соприкосновение с конвоем, поскольку к этому времени самолет, обнаруживший конвой, уже возвращался на базу. Тем временем конвой, поняв, что он обнаружен, как правило, менял курс, и подводные лодки не могли определить его местонахождение. Поэтому весной 1941 г. Дениц отказался от совместных операций подводных лодок и авиации. Но разведывательные полеты были очень важны для Деница, поскольку они давали информацию об общей картине движения конвоев, без которой он не мог определять верную дислокацию лодок.

Если бы в распоряжении флота было больше самолетов, то удалось бы достичь лучших результатов, но выпуск самолетов «FW-200» был прекращен, а конструкторы усовершенствованного самолета «Не-177», который должен был заменить «FW-200», не оправдали надежд. Этот самолет имел такое количество «детских болезней», что так и не стал настоящим боевым самолетом до конца войны[29].

В марте 1941 г. лодки, атаковавшие два конвоя в высоких широтах (60° с. ш.), постигла серьезная неудача. В течение нескольких дней были потеряны четыре субмарины, среди командиров которых были три выдающихся аса. Так, 8 марта лодку Прина атаковал эсминец и потопил глубинными бомбами. 17 марта лодка «U-100» Иоахима Шепке была так серьезно повреждена в результате аналогичной атаки, что была вынуждена всплыть на поверхность; сам командир был убит, часть экипажа взята в плен. Примерно в то же самое время лодка «U-99» капитана Отто Кречмера была обнаружена и атакована противолодочными кораблями из-за небрежности одного из наблюдателей. Командир и большая часть экипажа были вынуждены покинуть тонущую лодку и были взяты в плен. В этом непродолжительном походе Кречмер потопил или повредил суда суммарным водоизмещением 60 тыс. брт, что является рекордом для подводных лодок класса VII.

В штабе Деница потери были ошибочно приписаны некоему новому британскому противолодочному устройству, и поэтому лодки перевели дальше на запад – сначала к югу, а позже – к юго-западу от Ирландии. Здесь они потопили десять судов одного конвоя. С середины апреля лодки снова постепенно переместили к востоку. Когда стало ясно, что у англичан нет никаких новых противолодочных устройств, то 30 апреля линия патрулирования была установлена на расстоянии всего 50 миль от островов Сент-Килда, самых западных из Гебридских островов. Шок, связанный с неожиданными потерями подводных лодок, со временем ослаб. Однако, учитывая непрерывный рост активности надводных противолодочных сил и патрулирующей у побережья авиации, было принято решение, что теперь подводные лодки будут действовать только к западу от меридиана 20° з. д. – то есть на расстоянии не менее 350 миль от западного побережья Ирландии. Потери торгового флота противника составили 130 тыс. брт в январе, 200 тыс. брт в феврале, 240 тыс. брт в марте и 250 тыс. брт в апреле.

ДЕЙСТВИЯ НЕМЕЦКИХ НАДВОДНЫХ КОРАБЛЕЙ

Отсрочка операции «Морской лев» позволила вновь направить немецкие надводные корабли против судоходства противника. Ночью 7 ноября 1940 г. семь новых немецких миноносцев, базировавшихся в Норвегии, предприняли попытку атаковать конвой, обнаруженный авиаразведкой у восточного побережья Шотландии. Попытка оказалась неудачной, потому что в 40 милях от вражеского берега корабли наскочили на английское минное заграждение, в результате миноносец «Т-6» погиб. В начале сентября уже англичане аналогичным образом, попытавшись осуществить подобную операцию на маршруте из Эльбы в Голландию, потеряли три эсминца на юго-западном участке минного заграждения «Западного вала».

После норвежской кампании у немцев в строю осталось только восемь эсминцев. В сентябре 1940 г. они были переведены в Брест. Ночью 27 сентября они поставили большое минное заграждение в прибрежных водах залива Фалмут. 17 октября четырем эсминцам было поручено атаковать торговые суда в Бристольском заливе. При выходе из порта они были обнаружены английским самолетом и в 30 милях к юго-западу от островов Силли вступили в бой с двумя легкими крейсерами и пятью эсминцами. Было отмечено несколько попаданий в английские корабли, и, несмотря на превосходство противника, эсминцы с честью вышли из трудной ситуации.

Еще одну вылазку эсминцев из Бискайского залива к мысу Финистерре пришлось прервать из-за отказов в работе машин. Большинство германских эсминцев, потерянных в Норвегии, были современными кораблями, а из восьми оставшихся старых эсминцев пять были поставлены в док для капитального ремонта. В ноябре оставшиеся три эсминца сделали две вылазки к побережью Англии между мысом Лендс-Энд и Старт-Пойнт, где они потопили несколько небольших судов и, столкнувшись с пятью британскими эсминцами, торпедировали один из них («Джевелин»). В то время еще два эсминца пришлось поставить на капитальный ремонт, и в итоге в первой четверти 1941 г. в строю не было ни одного корабля этого класса.

29 октября 1940 г. карманный линкор «Адмирал Шеер» (капитан 1-го ранга Теодор Кранке) вышел из Гдыни и направился в Атлантику. Такую же попытку уже предпринимали месяцем ранее, но крейсеру «Хиппер», уже вышедшему в норвежские воды, пришлось вернуться из-за неисправности машин. «Адмирал Шеер» в туманную штормовую погоду прошел Датский пролив и направился в район к югу от Гренландии. В полдень 5 ноября самолет-разведчик крейсера обнаружил большой конвой, идущий на восток. Поскольку погода ухудшалась, «Адмирал Шеер» решил атаковать его как можно скорее, хотя смог догнать лишь к закату солнца. Конвой сопровождал вспомогательный крейсер «Джервис Бей», вооруженный 6-дюймовыми орудиями. Он оказал яростное сопротивление, а тем временем суда конвоя поспешили рассеяться. Вскоре «Шеер» потопил крейсер и до глубокой ночи продолжал преследовать суда конвоя, уничтожив пять из них и повредив еще несколько. После этого боя «Адмирал Шеер» ушел далеко на юг, чтобы перехватить маршрут между Азорскими островами и Вест-Индией. Тем временем англичане приостановили морские перевозки на целую неделю в Северной Атлантике, после чего стали отправлять все важные конвои в сопровождении линкора либо нескольких крейсеров, что потребовало от них большого напряжения сил. «Шеер» потопил одно судно вблизи Азорских островов, а другое – около Островов Зеленого Мыса, а затем двинулся в Южную Атлантику, где захватил рефрижератор с 3 тыс. т мяса и 15 млн яиц. Это судно в течение некоторого времени использовалось для снабжения «Шеера» и других рейдеров и обеспечивающих их судов.

В январе 1941 г. «Адмирал Шеер» ушел в Индийский океан. В феврале он потопил четыре судна севернее Мозамбикского пролива. Вернувшись в Атлантику, линкор прямиком направился в Датский пролив и прошел его 27 марта в новолуние. Здесь он отказался от боя с двумя английскими крейсерами, поскольку главной его целью было как можно дольше сохранить в неизвестности свое местонахождение. Пройдя за 161 день 46 тыс. миль, он захватил и отправил в Германию два танкера и потопил торговые суда водоизмещением 111 тыс. брт. Кроме того, он вынудил противника привлечь большие силы для охраны торговых судов и в принципе доказал целесообразность строительства таких кораблей-рейдеров для борьбы с судоходством противника в океане.

Однако «Шеер» был отнюдь не единственным рейдером, действующим в океане. После завершения ремонта 30 ноября 1940 г. «Хиппер» (капитан 1-го ранга Вильгельм Мейзель) вышел из устья Эльбы, прошел незамеченным Датский пролив и, двигаясь на юг, направился в центральную часть Атлантики. По пути он был вынужден неоднократно дозаправляться топливом, ремонтировать поломки машин. Избегая встреч с одиночными судами, он смог достичь позиции в 700 милях к западу от мыса Финистерре, где на рассвете 25 декабря встретил конвой. Однако ему пришлось вступить в бой с тяжелым крейсером «Бервик». Добившись нескольких попаданий в крейсер и повредив два транспорта, «Хиппер» отступил, опасаясь, что неподалеку от конвоя находится много боевых кораблей противника. Решение было правильным; это был конвой, перевозивший на Ближний Восток войска, и его прикрытие осуществляли авианосец и три крейсера. 27 декабря «Хиппер» возвратился в Брест для ремонта машин.

Примерно в это же время «Шарнхорст» (капитан 1-го ранга Курт Кайзер Гофман) и «Гнейзенау» (капитан 1-го ранга Отто Фейн) под командой адмирала Лютьенса вышли в море, чтобы совершить рейд в Атлантический океан, но корабли попали в шторм, и «Гнейзенау» получил повреждения. Корабли вернулись обратно для ремонта и снова ушли в море 23 января 1941 г. При попытке выйти в Атлантический океан они заметили английские патрульные корабли к востоку от Исландии и ушли в сторону, резко изменив курс, чтобы не быть замеченными. Несколькими днями позже они незаметно прошли Датский пролив. Обнаружив конвой из Галифакса, сопровождаемый линкором, они воздержались от нападения на него. Хотя их так и не опознали, они отошли для пополнения запасов топлива, передав эстафету «Хипперу».

«Хиппер» снова покинул Брест 1 февраля. Он несколько раз дозаправлялся топливом у группы танкеров, находившихся на расстоянии около 1000 миль к западу от мыса Финистерре, поскольку из-за относительно малой дальности плавания должен был держать максимально полный запас горючего, чтобы иметь свободу действий при любых случайностях. Штаб ВМС сумел обеспечить постоянное пребывание в море восьми танкеров, объединенных в четыре группы. Три из этих четырех групп находились в резко посещаемых зонах Атлантики. Четвертая группа находилась в прямом подчинении адмирала Лютьенса.

«Хипперу» повезло, поскольку в начале февраля английское соединение Н отправилось в рейд на Геную. 11 февраля тяжелый крейсер потопил одиночное судно к востоку от Азорских островов, а 12 февраля атаковал группу судов, также шедших без охранения. По сообщению «Хиппера», он потопил 13 судов (общий тоннаж 75 тыс. брт), но британское Адмиралтейство заявило, что было потеряно только семь судов (33 тыс. брт). Во время этой атаки видимость была скверной, и возможно, что суда, которые повредил или поджег «Хиппер», смогли дойти до порта с помощью эффективно действующей спасательной службы англичан. Из-за нехватки топлива «Хипперу» пришлось завершить рейд. Когда двумя днями позже он возвратился в Брест, его баки были почти пусты.

11 февраля оба немецких линкора снова вышли на трассу конвоев из Галифакса в Великобританию. Конвоев им обнаружить не удалось, но они потопили пять одиночных судов (25 тыс. брт) и затем перешли в район Канарских островов. Здесь 7 марта они обнаружили конвой, шедший в северном направлении. Поскольку конвой шел в охранении линкора, адмирал Лютьенс решил продолжить преследование, держась на безопасном расстоянии от противника, и таким образом предоставить находившимся рядом трем подводным лодкам возможность атаковать линкор. Устранение линкора сделало бы конвой легкой добычей для немецких линкоров и подводных лодок. Но взаимодействие между тремя морскими инстанциями: командующим подводным флотом, командиром подводных сил и группой ВМС «Запад» – оказалось не на высоте. Подводные лодки, шедшие к побережью Западной Африки, потопили пять судов в конвое и продолжили свой путь. Английский же линкор был торпедирован подводной лодкой «U-106» двумя неделями позже, когда он сопровождал очередной конвой из Сьерра-Леоне.

После дозаправки топливом немецкие линкоры вернулись на маршрут транспортов из Галифакса, где 15 и 16 марта они потопили 16 одиночных судов, отбившихся от конвоя. В результате суммарный тоннаж потопленных ими судов достиг 116 тыс. брт. Англичане бросили в этот район значительные силы, но те прибыли слишком поздно, поскольку рейдеры уже взяли курс на Брест, куда и прибыли 22 марта. При возвращении они были обнаружены самолетом противника, находясь на расстоянии всего 160 миль к северу от соединения Н. Однако корабли легли на ложный курс, введя противника в заблуждение и избежав столкновения с его превосходящими силами.

Тем временем в Бресте «Хиппер» подвергался интенсивным ударам с воздуха, но чудесным образом избежал попаданий. Выйдя в море 15 марта, он дозаправился топливом к югу от Гренландии и прошел Датский пролив 23 марта. Прибыв в конце месяца в Берген, «Хиппер» снова заправился топливом и затем возвратился в Киль. Результаты трех его рейдов были более чем успешны для корабля с ненадежной машиной, постоянными поломками и высоким расходом топлива.

ПОХОД «БИСМАРКА»

Успехи, достигнутые действиями рейдеров – линкоров, крейсеров и вспомогательных крейсеров, – подвигли штаб ВМС на скорейшее продолжение таких операций. К тому времени появились еще два корабля, способные выполнять такие задачи – тяжелый крейсер «Принц Евгений» (14 тыс. т, восемь орудий калибра 20,3 см, 32 узла) и линкор «Бисмарк» (42 тыс. т, восемь орудий калибра 38 см, 30 узлов). Численность экипажа линкора составляла почти 2400 человек. Едва ли можно было ожидать, что боевая выучка команды на таком гиганте достигнет пика за один-два месяца подготовки. Штаб ВМС планировал послать оба корабля в Атлантический океан в период новолуния в конце апреля. К этому времени закончившие ремонт «Шарнхорст» и «Гнейзенау» также были бы готовы принять участие в этой операции. Такая эскадра без труда справилась бы с одиночными линкорами, охранявшими конвои.

Поход «Бисмарка»

Англичане, в свою очередь, приняли контрмеры. После серьезного переполоха, вызванного действиями германских надводных кораблей в Атлантике, они с немалым страхом ожидали тот день, когда огромные линкоры «Бисмарк» и «Тирпиц» впервые появятся в море, поскольку эти гиганты считались самыми мощными из всех надводных кораблей. Да еще «Шарнхорст» и «Гнейзенау», выйди они в море из Бреста, сами по себе создали бы англичанам массу проблем. Поэтому противник попытался вывести эти корабли из строя и весьма в этом преуспел. 6 апреля «Гнейзенау» вышел из сухого дока. Перед переходом к месту стоянки, защищенному сетью, корабль ненадолго встал на якорь у мола внешнего рейда. Именно в это время английский самолет, искусно преодолев сильный огонь зенитной артиллерии, торпедировал линкор и затем сам был сбит. «Гнейзенау» был вынужден возвратиться в сухой док на несколько месяцев, за это время в него попали четыре бомбы.

Неполадки машин «Шарнхорста» оказались более серьезными, чем ожидалось, и поэтому он не мог выйти в море в течение нескольких недель. В результате «Бисмарк» не получил поддержки из Бреста. Активность английской авиации там усиливалась, увеличивая вероятность дальнейших задержек выхода линкоров в море. В любом случае, дата завершения их ремонта едва ли могла сохраняться в тайне, так как выход линкоров из дока неизбежно стал бы широко известен.

Проблемы возникли и в Германии. 23 апреля «Принц Евгений» (капитан 1-го ранга Хельмут Бринкманн) получил небольшие повреждения в результате взрыва магнитной мины. Это вызвало отсрочку похода «Бисмарка» на целый месяц, что в итоге оказалось фатальным. Во время апрельского новолуния в высоких широтах там, где предстояло выйти в Атлантический океан, ночью все еще имелось несколько часов полной темноты. Однако в конце мая в этих местах темноты не бывает, если не считать короткого периода сумерек.

«Бисмарк» и «Принц Евгений» под командованием вице-адмирала Гюнтера Лютьенса вышли из Гдыни 18 мая, прошли пролив Большой Бельт и направились к северу. Все это стало немедленно известно английской разведке. 21 мая корабли отстаивались на якорной стоянке в Корс-фьорде недалеко от Бергена, где их обнаружил английский воздушный разведчик. Адмиралтейство сразу же усилило флот метрополии под командованием сэра Джона Тови, передав в его распоряжение линейный крейсер «Рипалс» и недавно вступивший в строй авианосец «Викториес» – последний пришел чуть не со стапеля. Первоначально оба корабля должны были сопровождать конвой, планировавшийся 22 мая к выходу из Клайда в Средиземное море. Флот метрополии состоял из новых линкоров «Кинг Джордж V» (флагман) и «Принс оф Уэлс» (35 тыс. т, десять 14-дюймовых орудий, 30 узлов каждый), последний был включен в состав флота два месяца назад, как и линейный крейсер «Худ» (42 тыс. т, 8 15-дюймовых орудий, 30 узлов), 2 тяжелых и 8 легких крейсеров и 12 эсминцев. В составе флота не было авианосцев. База флота находилась в Скапа-Флоу. «Худ», «Принс оф Уэлс» и шесть эсминцев вышли в море в полночь 21 мая и двинулись в сторону к Исландии.

Когда на следующий день английская авиаразведка сообщила, что в Корс-фьорде никого нет, адмирал Тови послал два тяжелых крейсера патрулировать Датский пролив и три легких крейсера – район к югу от Исландии. Он приказал усилить и авиапатрулирование, но оно оказалось довольно неэффективным из-за плохой погоды. Вечером 22 мая «Кинг Джордж V», «Викториес» и сопровождающие их легкие силы также вышли в море, держа курс на запад. На следующее утро к ним присоединились «Рипалс» и три эсминца, и эскадра направилась в район к юго-западу от Исландии, откуда она могла перехватить немецкие корабли в случае их прорыва севернее или южнее острова. Эскадра «Худа» перекрывала проход через Датский пролив. Таким образом, было сделано все возможное для перехвата немцев, если они попытаются прорваться в Атлантический океан.

Однако это произошло. Немецкие корабли прошли Датский пролив вечером 23 мая, держась узкой полосы чистого моря, между кромкой плавучих льдов на севере и туманом и минными полями на юге. Все же не обнаруженный немцами тяжелый крейсер англичан «Суффолк», оборудованный новейшим радаром, установил местоположение противника и, искусно используя туман, пошел вслед за ним, передавая сообщения о его передвижении. Вице-адмирал Л.Э. Холланд, находившийся на борту «Худа» поворачивает эскадру на такой курс, чтобы встретиться с противником на рассвете. Немецкие корабли были обнаружены по правому борту в 5.35 утра, при хорошей видимости и спокойном море. «Худ» и «Принс оф Уэлс» дали полный ход и повернули в сторону противника, чтобы уменьшить расстояние между кораблями. В 5.52 утра обе стороны одновременно открыли огонь с расстояния в 22,5 км. Немецкие корабли сосредоточили огонь на «Худе» и почти сразу добились попаданий. «Худ» явно стрелял по тяжелому крейсеру «Принц Евгений», а «Принс оф Уэлс» – по «Бисмарку». Через минуту сражения на верхней палубе «Худа» вспыхнул пожар. Через три минуты снаряд попал в «Бисмарк», а на пятой минуте залп «Бисмарка» настиг «Худ», и он взорвался со страшным грохотом. После этого немецкие корабли сосредоточили огонь на «Принс оф Уэлс». За короткое время он получил четыре прямых попадания снарядами калибра 38 см и три – 20,3 см. Несмотря на то что два снаряда не взорвались, линкор получил значительные повреждения. «Принс оф Уэлс» смог выйти из боя. «Бисмарк», который сам получил два попадания, не стал его преследовать. Повреждения не повлияли на его боеспособность, но один снаряд попал в борт около носа и вызвал утечку горючего, оставлявшего широкий след позади линкора.

Адмирал Лютьенс продолжал идти дальше в Атлантику, сохраняя курс на юго-запад, а «Принс оф Уэлс» и крейсера продолжали следовать за ним. К югу от мыса Фарвель были развернуты семь английских подлодок, но вечером 24 мая, не доходя до их позиции, немецкий адмирал повернул свои корабли сначала на юг, а затем на юго-восток, поскольку запасы топлива быстро таяли. Тогда же он отпустил и тяжелый крейсер «Принц Евгений», который, пользуясь плохой видимостью, успешно ушел от преследования английских кораблей. Несмотря на штормовую погоду, восемь самолетов-торпедоносцев с английского авианосца «Викториес» ночью атаковали «Бисмарк». Они добились одного попадания, которое, однако, не вызвало никаких повреждений, возможно, потому, что торпеда шла на малой глубине и попала в броневой пояс.

Поздно ночью английские крейсера потеряли контакт с линкором, но адмирал Лютьенс, не зная этого, отправил длинную радиотелеграмму, по которой береговые британские пеленгаторные станции засекли его местоположение. Однако на флагманском корабле Тови эти результаты ошибочно расценили как намерение «Бисмарка» возвратиться в Норвегию. В результате в течение семи часов флот метрополии шел неправильным курсом. Тем временем Адмиралтейство приказало линкорам «Родней» и «Рэмиллис» оставить конвои, которые они охраняли, и включиться в поиски «Бисмарка». Из Гибралтара двигалось соединение Н, в составе линейного крейсера «Ринаун», авианосца «Арк Ройял» и тяжелого крейсера. Теперь немецкий линкор преследовала почти половина английского флота.

Через 31 час, около полудня 26 мая, когда «Бисмарк» находился в 700 милях к западу от Бреста, он был обнаружен самолетом противника. За исключением соединения Н, ни один из преследовавших его кораблей не был в состоянии перехватить линкор по дороге во французский порт; а «Ринаун», имеющий только шесть 15-дюймовых орудий и слабую броню, не мог противостоять «Бисмарку». Единственным способом уменьшить скорость немецкого корабля были удары с воздуха. Крейсер «Шеффилд» определил местоположение «Бисмарка» и по радио навел на него самолеты с авианосца «Арк Ройял». Погода портилась, поэтому самолеты вначале с трудом смогли взлететь, а затем по ошибке атаковали «Шеффилд», о присутствии которого летчиков не предупредили. Вторая атака, уже в сумерках, пришлась по «Бисмарку». Торпедоносцы добились двух попаданий, одно из которых заклинило в крайнем положении руль линкора. В условиях пришедшего с запада шторма корабль оказался неспособен держать курс, его, несмотря на все усилия управляться с помощью машин, все время разворачивало в открытое море. В течение нескольких часов линкор подвергался атакам превосходящих сил противника и, получив множество попаданий снарядов и несколько – торпед, затонул утром 27 мая приблизительно в 400 милях к юго-юго-западу от Бреста. Машины линкора продолжали бесперебойно работать до конца сражения. Из экипажа спаслось только несколько человек, часть из них спасли подводные лодки. Одна из них, «U-556» (капитан-лейтенант Герберт Вольфарт), накануне вечером оказалась в превосходном положении для атаки «Ринауна» или «Арк Ройяла», но уже до этого израсходовала все торпеды. Эта лодка оказалась свидетельницей последнего боя. Из-за штормовой погоды другие подводные лодки не сумели подойти к месту боя, а авиация не могла прийти на помощь, поскольку «Бисмарк» находился слишком далеко от берега.

«Принц Евгений» намеревался самостоятельно продолжить рейд для борьбы с судоходством, но у него вскоре начались поломки в машинах, и 1 июня он вернулся в Брест. Это возвращение знаменовало окончание рейдов немецких линкоров и крейсеров в Атлантику. Конечно, во многих отношениях «Бисмарку» просто не повезло. Однако было очевидно, что морская авиация противника, его радиолокаторы, пеленгаторы и средства перехвата были настолько усовершенствованы, что ни о каких дальнейших операциях в Атлантическом океане не могло быть и речи, пока Германия не имела авианосцев. Несмотря на запоздалые указания Гитлера, до 1944 г. Германия не могла рассчитывать на появление самолетов палубной авиации, так что не было никакого смысла вводить в строй авианосец «Граф Цеппелин». В конце войны этот корабль был взорван на Одере около Штеттина. Позже он был снят с мели русскими, но опрокинулся при буксировке. По-видимому, корабль получил чрезмерный крен в связи с тем, что его высоко расположенная ангарная палуба была перегружена всевозможным трофейным имуществом[30].

РАДИОЛОКАТОР

На решения адмирал Лютьенса, очевидно, сильно повлияло эффективное радиолокационное наблюдение англичан. Немецкие корабли также имели радары; то, что радиолокатор работал хорошо на «Бисмарке» до самого конца, доказывает тот факт, что всякий раз, когда последней ночью английские эсминцы пытались провести торпедную атаку на линкор, их встречал прицельный огонь на расстоянии приблизительно в 11 км, и они вынуждены были отступить.

В области радиолокации каждая из двух стран двигалась своим путем. Работы в Германии начались примерно в 1935 г. с волнами в полуметровом диапазоне. При попытке использовать более короткие волны (в сантиметровом диапазоне) у германских физиков создалось впечатление, что работы в этом направлении бесперспективны. Поэтому ограничились дециметровым диапазоном и серийный радиолокатор вермахта использовал волны в диапазоне от 80 до 150 см.

В военно-морских силах Германии была разработана радарная система управления огнем. Она показала хорошие результаты, хотя ее точность наведения по направлению была недостаточной для ночных стрельб. Предпринимались меры для устранения этого недостатка.

В Англии первые радиолокационные станции использовали длину волны от 11 до 12 м, но, поскольку это оборудование было громоздким, были проведены эксперименты по использованию более коротких волн – до 9 см и даже меньше. Эти работы оказались успешными. В Англии не ограничились созданием радиодальномера, но создали также систему, которая отображала на светящемся экране все твердые предметы, находящиеся вокруг корабля, азимут и расстояние до них. Экран радиолокатора также давал примерное изображение местности под самолетом. Подводная лодка на поверхности моря на экране локатора самолета изображалась как светящаяся точка.

Таким образом, немецкие разработки в области радиолокации отставали от английских, потому что они были сосредоточены только на измерении дальности. Что еще хуже, все работы в этой области в 1940–1941 гг. были прекращены по приказу фюрера. Когда в 1943 г. немцы нашли в сбитом английском самолете 9-сантиметровый радарный экран, они впервые поняли, как много они потеряли. Но наверстать упущенное время было уже невозможно.

ВСПОМОГАТЕЛЬНЫЕ КРЕЙСЕРА И ПРОРЫВАТЕЛИ БЛОКАДЫ

С июня 1941 г. вспомогательные крейсера остались единственным видом надводных кораблей Германии, продолжающим боевые действия во всех океанах мира, за исключением Северного Ледовитого. Но их деятельность стала даже более опасной в связи с применением противником тех новых средств, которые в результате привели к гибели «Бисмарка». Отметим, что союзникам потребовались годы, прежде чем они смогли обеспечить полное прикрытие своего океанского торгового флота воздушным патрулированием, радиолокационным наблюдением и надводными кораблями. Именно поэтому рейдерские операции немецких вспомогательных крейсеров продолжались до 1943 г. Когда в октябре 1940 г. «Шеер» начал свою вылазку в Атлантический океан, «Виддер» (капитан 1-го ранга фон Руктешель[31]) уже возвращался в порт в Бискайском заливе для ремонта машин. За свой поход в Северной Атлантике этот рейдер потопил 11 судов и отправил в Германию с призовой командой захваченный танкер противника. По данным рейдера, суммарный тоннаж уничтоженных им судов противника составлял 66 тыс. брт[32].

Следующим вернулся «Тор»[33] (капитан 1-го ранга Кэлер). Его первой добычей – в Северной Атлантике – стал большой танкер, отправленный во Францию. «Тор» ушел в Южную Атлантику, где он встретился с «Шеером»[34] и потопил несколько пароходов. Кроме того, он несколько раз сталкивался с английскими вспомогательными крейсерами – быстроходными и хорошо вооруженными кораблями, которые находились на патрулировании для защиты судоходства. Первому из них, «Алькантре», 22 тыс. т, «Тор» нанес такие повреждения, что крейсер полностью потерял боеспособность.

В декабре его судьбу повторил вспомогательный крейсер «Карнарвон касл» (20 тыс. т), а в апреле 1941 г. после тяжелого боя был потоплен «Вольтер» (13 тыс. т). Общий тоннаж жертв «Тора», не считая поврежденных, составил 96 тыс. брт (12 судов). В августе 1941 г. вспомогательный крейсер «Орион»[35] (капитан 1-го ранга Вейер) завершил 17-месячное плавание, во время которого он, обогнув мыс Горн и пройдя южную часть Тихого и Индийский океаны вокруг мыса Доброй Надежды, вернулся в Атлантику. «Орион» поставил большое минное заграждение в заливе Хаураки на подходах к Окленду (Новая Зеландия) почти на глазах у английского крейсера, который в тот момент как раз входил в порт. «Орион» встретился с рейдером «Комет»[36] (капитан 1-го ранга Эйссен), который шел из Берингова моря. Какое-то время эти два рейдера действовали вместе в той части южных морей, которая раньше находилась под германским протекторатом, и потопили там три судна, груженных фосфатами. «Комет» также обстрелял портовые сооружения на острове Науру, где велась добыча фосфатов, так что в итоге поставки противнику этого ценного сырья были прерваны на несколько месяцев. «Орион» уничтожил 14 судов (82 тыс. т) (включая подорвавшиеся на минах), а «Комет» – семь (42 тыс. т). Последний в течение некоторого времени продолжал успешно действовать на трассе Новая Зеландия – Панама и затем, обогнув мыс Горн, вышел в Атлантический океан. В ноябре 1941 г. «Комет» вернулся в Германию. На обратном пути, когда «Комет» и «Тор» проходили через Ла-Манш, они обеспечивались эскортом.

После продолжительного и успешного плавания рейдеры «Атлантис»[37] (капитан 1-го ранга Рогге) и «Пингвин»[38] (капитан 1-го ранга Крюдер) были перехвачены и пущены на дно англичанами. «Атлантис» действовал главным образом в Индийском океане, где были потоплены две трети из 146 тыс. т потопленных им судов.

22 ноября 1941 г. при дозаправке подводной лодки в Южной Атлантике рейдер был неожиданно атакован английским крейсером «Девоншир» и после короткой схватки потоплен. Большая часть экипажа успела пересесть в шлюпки. Опасаясь немецких подводных лодок, английский крейсер не остановился, чтобы подобрать оставшихся в живых немецких моряков. Их поднял на борт «Питон», занимавшийся обеспечением подводных лодок, но несколькими днями позже и он был потоплен другим английским крейсером. Теперь в шлюпках оказались уцелевшие члены экипажей обоих кораблей. Оказавшиеся поблизости две подлодки в течение нескольких дней буксировали эти шлюпки, пока не подошли еще две подводные лодки и измученные люди были взяты на борт. Лодки двинулись на север к Азорским островам. Здесь появилась возможность уменьшить образовавшуюся скученность, передав половину спасенных людей на четыре итальянские субмарины. В итоге все спасенные моряки благополучно возвратились домой.

Так и осталось загадкой, как противнику удалось последовательно отыскать два немецких корабля в водах, удаленных от всех судоходных маршрутов. Одна из подводных лодок, «U-124» (командир Иоганн Мор), идя на помощь попавшим в беду экипажам, торпедировала и потопила в Центральной Атлантике легкий крейсер «Дьюнедин», шедший без эскорта.

В ходе крейсерства в Индийском океане «Атлантис» захватил теплоход «Спейбэнк» водоизмещением 5 тыс. брт, который был переоборудован во вспомогательный крейсер под командованием капитана 3-го ранга Вольтера Шнейдевинда под названием «Доггербэнк». Он благополучно вернулся домой и уже в ходе второго рейда поставил несколько минных заграждений на торговых путях вблизи мыса Игольного, на которых погибли или были повреждены пять судов противника – водоизмещением 35 тыс. брт.

Наиболее инициативным и удачливым из всех командиров рейдеров был капитан 1-го ранга Крюдер («Пингвина»). Главным местом его охоты был Индийский океан и примыкающие к нему воды Антарктики. Он также совершил дальние походы к югу и юго-востоку от Австралии, чтобы поставить мины у Сиднея, Аделаиды и южной оконечности Тасмании. Он отличался искусством использования данных радиоперехвата и передачи ложных данных, что позволило ему захватить три большие норвежские китобойные базы, а также 11 судов-китобоев. Крюдер отправил все три китобойные базы во Францию; на них были доставлены 22 тыс. т китового жира, что соответствовало производству маргарина во всей Германии за несколько месяцев. Во Францию были попарно отправлены 10 китобойных судов, все, кроме двух, благополучно добрались до цели. У Крюдера не хватало людей сформировать призовые команды на все захваченные суда. Команды сформировали за счет экипажа «Шеера»; в итоге большинство лейтенантов карманного линкора стали командирами захваченных судов. Захваченные китобои позже были переоборудованы в противолодочные корабли.

Одиннадцатый китобой, переименованный в «Адъютант», Крюдер использовал в качестве вспомогательного судна. Захваченный танкер «Сторстад», имевший на борту 14 тыс. т дизельного топлива, был переименован в «Пассат». В начале его использовали для снабжения «Пингвина», а позже – как минный заградитель. Под командованием лейтенанта резерва Варнинга он ставил мины в Бассовом проливе и недалеко от Мельбурна и Аделаиды, что привело к потере по крайней мере трех судов противника (всего 17 тыс. брт).

7 мая 1941 г. «Пингвин» потопил танкер в северо-западной части Индийского океана. На следующее утро он был обнаружен самолетом противника, который навел на него тяжелый крейсер «Корнуолл». Крюдер принял неравный вызов. Британский крейсер получил несколько прямых попаданий, но один из первых залпов 8-дюймовых орудий вызвал взрыв 130 мин, оставшихся на борту «Пингвина». Среди немногих оставшихся в живых Крюдера не оказалось.

«Пассат» благополучно прибыл в один из бискайских портов, в то время как «Адъютант» по приказу штаба ВМС присоединился к рейдеру «Комет», который обеспечил его минами. «Адъютант» установил десять магнитных донных мин на подходах к порту Литтелтон и еще десять – вблизи Веллингтона (Новая Зеландия), но, по-видимому, неудачно.

Окончательный боевой итог почти 11-месячного плавания «Пингвина» включает 28 потопленных или захваченных судов (всего 136 тыс. брт) и пять судов (29 тыс. брт), затонувших в результате подрыва на минах.

Зимой 1940 г. в поход был отправлен только один германский рейдер – «Корморан»[39] (капитан 3-го ранга Теодор Детмерс). В декабре он проскочил Датский пролив, держась вдоль кромки льдов. Возле экватора он пустил на дно несколько судов с важными грузами, одно из которых перевозило истребители, которые из Такоради (Гвинейский залив) должны были перелететь через Африку в Египет. Другая жертва «Корморана» (8 тыс. брт) везла тяжелую стальную сеть для защиты Кейптаунского порта от подводных лодок.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.