Социальные изменения в колониальных, полуколониальных и зависимых странах

Социальные изменения в колониальных, полуколониальных и зависимых странах

Программа Коминтерна 1928 года, решая вопрос о революционном процессе после захвата власти коммунистами в третьей категории стран, предписала следующий ход развития событий: довольно длительный по времени этап буржуазно-демократической революции, которая «переросла бы», как правило, только после «ряда подготовительных этапов», в пролетарскую социалистическую революцию¹⁰⁰.

Программа Коминтерна разъяснила, что существует восемь специальных задач буржуазно-демократической революции под руководством коммунистов в колониальных, полуколониальных и зависимых странах¹⁰¹. Выполнение этих задач составит «первый шаг для решения общих задач [более поздней] пролетарской диктатуры»¹⁰².

Из этих восьми задач четыре имели политическую природу: 1) свержение правления иностранного империализма, феодалов и «помещиков-землевладельцев»; 2) учреждение демократической диктатуры пролетариата и крестьянства на основе советов; 3) достижение полной национальной независимости и государственного единства; и 4) организация революционной рабоче-крестьянской армии.

Остальные четыре задачи касались экономической политики: 1) отмена государственных долгов; 2) введение восьмичасового рабочего дня; 3) национализация крупных предприятий (заводов, банков, транспорта и других), принадлежавших империалистам; и 4) конфискация крупных поместий и земель, принадлежащих церквям и монастырям, и национализация всей земли. Из этих экономических мер только первая и вторая, кажется, совместимы с духом буржуазно-демократического этапа революции по Марксу. Однако ясно, что этот «первый шаг» к «общим задачам» социалистического строительства уже содержит существенные элементы социализма.

Некоторые из этих мер требуют дополнительных комментариев. Ни о какой незамедлительной и полномасштабной национализации промышленных и коммерческих предприятий, принадлежащих национальной буржуазии, в программе Коминтерна речь не шла. Однако другие материалы Коминтерна призвали к национализации предприятий, принадлежащих буржуазии, которая выступила против захвата власти коммунистами. Очевидно, что сначала необходимо допустить существование частных предприятий, и главной заботой правительства должна стать защита рабочих с помощью сложной системы социального страхования и тщательного регулирования условий труда. Особые меры, с помощью которых можно было бы сократить эксплуатацию капиталистического предприятия, были включены в программы нескольких колониальных коммунистических партий¹⁰³. Но ожидалось, что, учитывая длительную борьбу между коммунистической партией и национальной буржуазией, последняя прибегнет к сопротивлению, включая саботаж, после чего их собственность будет конфискована. Этот процесс конфискации в конечном счете привел бы к национализации всей крупной промышленности¹⁰⁴. Ван Мин, выдающаяся фигура в коммунистическом движении в Азии, заметил, что ближайшей политической задачей Китайской Советской Республики в 1933 году было не разрушение капитализма, а только подготовка условий для его будущего разрушения¹⁰⁵.

В сельском хозяйстве конфискованные земли должны были быть переданы в пользование крестьянам, которые обычно именовались «трудящееся крестьянство», чтобы отличить его от контрреволюционно настроенного крестьянства или кулаков. Хотя программа Коминтерна, о чем надо помнить, призвала к национализации всей земли, неясно, была ли такая национализация осуществлена немедленно. Китайская Советская Республика уже в 1933 году разрешила крестьянам куплю-продажу земель под контролем советов¹⁰⁶. Согласно Ван Мину, не стоило предпринимать никаких усилий для создания коллективных хозяйств в крупном масштабе на нынешнем, «буржуазно-демократическом» этапе китайской революции. Полагали, что это должно было стать задачей позднего «пролетарского социалистического» этапа революции.

Может сложиться впечатление, что на начальном «буржуазно-демократическом» этапе строго контролируемой экономики, во время которого коммунистическая диктатура должна была разрешить сосуществование уменьшающегося, регулируемого государством капиталистического сектора и мелких фермерских крестьянских хозяйств наряду с национализированным сектором (например, конфискованные предприятия бывших империалистов и национальной буржуазии), это сосуществование будет разрешено до тех пор, пока не созреют условия для более полного осуществления социалистических преобразований.

В области внешней политики предусматривались меры по установлению близких отношений с другими странами под руководством коммунистов, и особенно с СССР. Федерации прежних колоний или зависимых стран были предусмотрены в определенных областях, например в Латинской Америке. Помощь от «пролетарских диктатур», как полагали, имела решающее значение в ускорении социально-экономического развития колонии, в которой была создана демократическая диктатура пролетариата и крестьянства. Темп сокращения и устранения капиталистического сектора в экономике и расширения социалистического сектора будет существенно зависеть от степени помощи более передовых государств под руководством коммунистов. Действительно, это была точно установленная цель для стран третьей категории, определенная в программе Коминтерна:

«При существующих центрах социализма в форме советских республик и при их растущей экономической мощи те колонии, которые выпадали из империалистической обоймы в экономическом смысле, постепенно объединяются с промышленными центрами мирового социализма. Они переводятся на рельсы социалистического строительства, минуя этап дальнейшего развития капитализма как господствующей системы, и получают возможность для быстрого экономического и культурного движения вперед»¹⁰⁷.

Приведенная выше цитата создает впечатление, что самостоятельные усилия бывшей колонии, как ожидалось, будут недостаточны для достижения социализма. В общем, в материалах Коминтерна поддерживалась такая точка зрения. Программа признала, что колониальные страны обладали некоторыми отраслями промышленности, но добавляла, что уровень промышленного развития был недостаточен, «в большинстве случаев, для независимого социалистического строительства»¹⁰⁸. Успешное строительство социализма может быть осуществлено в большинстве случаев «только благодаря прямой поддержке стран с диктатурой пролетариата».

Для большинства колоний самостоятельное продвижение к социализму, таким образом, считалось невозможным. Бухарин прокомментировал это на VI конгрессе: «Если у нас был спор с Троцким о возможности построения социализма в одной стране, тогда не может быть столь упрощенной точки зрения, означающей, что в любой стране есть все необходимое для построения социализма. Это было бы грубой и глупой интерпретацией нашей точки зрения»¹⁰⁹. Бухарин не думал, например, что китайский пролетариат, лишенный помощи, мог бы построить социализм.

Другие условия также были необходимы для перехода к социализму: «определенный уровень» развития промышленности, профсоюзной организации и силы коммунистической партии¹¹⁰. В материалах Коминтерна говорится об этом более подробно. Сила партии означала большую по численности партию, способность вести классовую борьбу, и уровень ее классового сознания. Также это означало, что партия пользуется авторитетом среди беспартийных масс трудящихся, как пролетарских, так и крестьянских, и способна поднять организационный и идеологический уровень пролетариата в целом и, в меньшей степени, крестьянства¹¹¹. Какой властью должна была обладать коммунистическая партия, чтобы осуществить переход к социализму, ни одно из этих условий не объясняет точно. Разве Коминтерн не имел в виду, что в любой стране под контролем коммунистов коммунистическая партия должна была продвигаться по пути к социализму в соответствии со своей силой?

Конечно, можно предположить, что помощь от более передовых стран позволила бы прежней колонии избежать некоторых или многих болезненных событий, сопровождающих высокий темп индустриализации и коллективизации. По-видимому, количество жертв и строгость регламентации жизни могли бы быть намного меньше, чем требовалось в случае отсутствия помощи из-за границы. С другой стороны, исторический опыт показывает, что Коммунистическая партия Китая, несмотря на помощь из СССР, чувствовала необходимость продвигаться быстрее к высокоразвитой экономике ценой больших жертв со стороны народа. Лидеры Коминтерна не обсуждали эти вопросы. Однако не раз звучали слова о том, что опыт СССР как первопроходца состоял в том, чтобы смягчить тяготы на пути движения к социализму в других странах.

Для сторонника коммунизма в любом случае тесная связь с СССР должна была облегчить реализацию идеи продвижения к социализму. На VI конгрессе Коминтерна говорилось:

«Союз с СССР и с революционным пролетариатом империалистических стран создает для трудящихся народных масс Китая, Индии и всех отсталых колониальных и полуколониальных стран возможность независимого, свободного экономического и культурного развития, минуя капиталистическую стадию развития или даже развитие капиталистических отношений вообще»¹¹².