Глава 2 «Негеры» – одноместные управляемые торпеды

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 2

«Негеры» – одноместные управляемые торпеды

Прочтя телеграмму из Берлина, лейтенант Ханно Криг пришел в сильнейшее возбуждение. Будучи молодым офицером-подводником, он побывал во множестве рискованных ситуаций, но теперь ему понадобилось все его самообладание, поскольку именно в день назначенной свадьбы главнокомандующий, адмирал Дёниц, приказывал ему прибыть без задержки в Берлин. Более двух лет Криг служил вахтенным офицером на подводной лодке «U-81», действовавшей на Средиземном море. Именно эта подводная лодка и потопила 13 ноября 1941 года британский авианосец «Арк Ройал», а также много раз участвовала в нападениях на вражеские конвои. Только недавно Криг получил повышение и стал командиром собственной подводной лодки. В начале марта 1944 года эта лодка стояла в гавани Пула и была серьезно повреждена в результате воздушного налета – неудача, которая, однако, заключала в себе и одно преимущество, поскольку давала Кригу возможность отправиться домой в отпуск для женитьбы. Теперь он находился дома в Людвигсбурге, маленьком городке в Вюртемберге, готовый отправиться в свое первое за эти исполосованные войной годы не связанное с боевыми действиями, но рискованное плавание. И вот на тебе, какой Лев – так подводники прозвали Дёница – преподнес ему «подарок». Как он сможет теперь убедить свою невесту, что только наиважнейшее дело могло заставить Дёница, который даже прислал ему поздравительную телеграмму, решиться на такой, на первый взгляд, бессердечный поступок? Ведь для девушки во всем мире не может быть ничего более важного, чем ее собственная свадьба…

В поезде Криг размышлял над причиной своего вызова в Берлин. Не могло быть такого, чтобы адмирал просто захотел получить доклад о ситуации в Средиземноморье. Возможно, он пожелает услышать о знаменитой итальянской 10-й флотилии МАС, с моряками которой Криг познакомился в Специи и чьи отчаянные предприятия, осущественные под командой князя Валерио Боргезе, – в том числе вывод из строя британских линкоров «Велиант» и «Куин Элизабет» – вызывали восхищение среди их германских товарищей по оружию. Итальянцы в Специи, расспрашиваемые о технических деталях этой блестящей победы, сохраняли непроницаемое молчание, поскольку секретность даже перед союзниками не могла быть нарушена.

«Хорошенько посмотри на это, Ханно», – сказал адмирал, обращаясь к Кригу по имени и по-отечески на «ты», что по отношению со всеми подводниками было у него в обычае. Перейдя сразу к делу, Дёниц указал на технические чертежи, разложенные на большом столе. Криг моментально понял, что на них изображены две торпеды, соединенные друг с другом по носу и корме двумя зажимами и отстоящие друг от друга не более чем на несколько сантиметров. Одна торпеда размещалась непосредственно под другой. Нижняя торпеда была обычной – G 7E, с электроприводом, в то время как продольный разрез верхней показывал, что на месте привычной взрывчатой боеголовки у нее находится небольшой кокпит, едва лишь достаточный для того, чтобы вместить одного человека. В этом отделении находились три рычага управления: для включения и выключения электромотора, для управления торпедой и для отсоединения и автоматического пуска нижней, боевой торпеды, которая затем автономно должна была отправиться навстречу врагу.

Не может быть никакого сомнения относительно предназначения этой новой разработки, подумал Криг. Он тут же представил себя управляющим ведущей торпедой, представил, как незаметно подбирается к неприятельскому кораблю и выпускает торпеду – с такого малого расстояния, что попадание оказывается неизбежным! Эта картина заставила его сильно вспотеть и в то же время сразу захватила его воображение. Дёниц слегка улыбнулся реакции командира подлодки, которого он избрал для испытания нового оружия только потому, что в настоящий момент его собственная подводная лодка выведенная из строя стояла в Поле. С точки зрения адмирала, командир любой действующей подводной лодки был слишком ценен, чтобы отвлекать его на дело, настолько далекое от целей подводной войны.

Теперь адмирал перешел к более широким проблемам. Есть очень много перспективных идей в области новых вооружений, говорил он, однако и конструкторы, и штаб военно-морского флота должны относиться к ним со здоровым скептицизмом, поскольку их разработка, как правило, требует затрат времени и ресурсов, которые просто невозможно отвлекать на их реализацию. Но эта конкретная идея требует всего лишь минимальных изменений в уже существующем оружии, которые с легкостью могут быть выполнены на экспериментальном торпедном заводе в Эккернфёрде. На самом деле эта идея именно там и возникла. Боевые возможности таких «одноместных торпед» кажутся очень заманчивыми, сказал Дёниц, к тому же проект удачно вписывается в разработанный им общий план расширения военно-морских операций всеми возможными средствами. Он уже возглавляет военно-морской флот больше года, за это время Германия на море, как и везде, была вынуждена перейти к обороне. Необходимо закрыть брешь, неизбежно возникшую в ведении подводной войны. Вражеские эскорты, сопровождающие транспортные конвои, стали действовать весьма эффективно. Во всех частях океана подводные лодки, обнаруженные при помощи радаров, вынуждены к погружению, и, даже если они переживают последующую бомбардировку с воздуха и атаку глубинными бомбами, их тихоходность в подводном положении, как правило, препятствует нанесению удара. Новые и быстроходные подлодки, которые смогли бы эффективно действовать против вражеских эскортов, еще какое-то время не смогут войти в строй. А пока что следует поощрять любую новую идею, использующую уже доказанную эффективность такого оружия, как торпеда.

Молодой офицер внимательно слушал то, что говорит главнокомандующий. Его собственный опыт на Средиземном море показывал, как трудно атаковать конвои, оснащенные радарами. Но в одноместной торпеде только голова и плечи водителя могут представлять хоть какую-то цель для устройств обнаружения, все прочее скрыто под водой. Радиус действия торпеды-носителя вынужденно очень мал, но может быть увеличен за счет снижения скорости, хотя, конечно, основным фактором здесь будет ограниченный энергетический ресурс аккумуляторных батарей. Дёниц пояснил, что новое оружие предназначено для действия исключительно в прибрежных водах, например – против флота вторжения. В это время он думал об Италии, где к югу от Рима проходил немецкий германский фронт. Большие участки итальянского берега внутри немецкой зоны не были защищены войсками, и потому десант союзнических сил, прорвав немецкие линии обороны, мог столкнуться лишь со слабым сопротивлением, а то и вообще с полным его отсутствием. Используя в полную силу громадные возможности своего флота, союзники смогут беспрепятственно посылать на свои плацдармы бесчисленные корабли с боеприпасами и снаряжением. Поэтому именно здесь, вблизи от возможных мест высадки противника, одноместные торпеды, отправляясь от занятых немцами берегов, смогут получить свой шанс.

Было 10 марта 1944 года. В любой день союзные войска могли высадиться в обход германского фронта, а одноместные торпеды пока еще существуют только на бумаге, не считая единственного прототипа, готового к испытаниям в Эккернфёрде. Новое оружие должно быть готово к действию в Италии уже через две недели!

– Возможно ли осуществить это за столь короткий срок? – спросил Криг.

– Нам необходимо четыре года, чтобы завершить строительство линейного корабля, – ответил Дёниц, – но всего лишь четыре дня, чтобы изготовить десять одноместных торпед. Твоя задача состоит в том, чтобы провести первые испытания и запустить производство так быстро, как только возможно.

– Так точно, господин адмирал!

Адмирал пожал на прощание руку лейтенанту.

– И вот что еще, Ханно. В тот день, когда испытания завершатся, ты сможешь наконец жениться.

Пока Криг был еще в дверях, адмирал резко бросил ему вслед:

– Между прочим, тебе должно быть совершенно ясно, что я не могу выделить ни единого подводника для службы в отряде «К».

По прибытии в Эккернфёрде Криг нашел там все готовым для испытаний прототипа. Так что в точности через сорок восемь часов после приезда лейтенант смог телеграфировать в Берлин, что испытания прошли успешно и одноместная торпеда оправдала все ожидания. Но эта лаконичная телеграмма не открывала того факта, что на заводе на протяжении всех этих сорока восьми часов трудились не покладая рук, преодолевая всевозможные трудности. При первом испытании Криг, забравшийся в торпеду-носитель, пока она была подвешена краном над краем пирса, был спущен на воду. Он чувствовал себя как эскимос на каяке, но специалисты с берега заверили его, что перевернуться невозможно, так как остойчивость всей конструкции еще больше увеличится, когда будет подсоединена боевая торпеда. Но как он защитится от воздействия стихий? Ведь не могут же они просто запихнуть его в кокпит в качестве добавочного балласта?

Во время первого испытания он был закутан в фартук из прорезиненной парусины, который должен был препятствовать проникновению воды в кокпит. Поскольку торпеда имела только минимальную плавучесть, она могла затонуть, если бы внутрь проникла вода. Он повернул пусковую рукоять и, помахав рукой наблюдавшим за ним с берега, почувствовал, как торпеда, набрав скорость, выровнялась. Она была отрегулирована таким образом, что могла развивать скорость не выше 10 узлов. Это значительно увеличивало радиус действия, что было необходимо, чтобы, доставив торпеду до якорной стоянки противника, вернуться обратно. Криг двигался со скоростью не более 7 узлов, но даже при легком волнении моря, поскольку его голова находилась всего лишь в полуметре от поверхности воды, брызги нещадно секли по лицу. Была необходима дополнительная защита. Он вернулся к пирсу.

Специалисты решили приспособить водонепроницаемый плексигласовый колпак, однако сразу возникал вопрос о запасе воздуха, который давал бы водителю возможность дышать в маленьком ограниченном пространстве. Более того, необходимое дыхательное оборудование – поглотители углекислоты, баллоны со сжатым воздухом и кислородный аппарат – потребуют места, которое можно обеспечить только за счет сокращения емкости аккумуляторов. Несколько следующих пробных выходов было проведено без дыхательного оборудования, которое еще не успели подготовить. По оценкам получалось, что торпеда после новых переделок сможет находиться в движении всего не более семи часов при условии ограничения хода четырьмя узлами. И все же испытания оказались в достаточной степени обнадеживающими, чтобы оправдать немедленный набор определенного числа людей, избранных для подготовки к боевому применению торпеды.

В течение двух дней первая партия будущих торпед прибыла в Эккернфёрде. Весьма немногие из них имели до того хоть какой-нибудь опыт плавания по морю, но все были очень крепкими молодыми людьми, добровольно выбравшими службу в специальных подразделениях и уже прошедшими жесткую диверсионно-штурмовую подготовку под началом капитан-лейтенанта Обладена. Криг вскоре обнаружил, что это означает, он был вполне удовлетворен своими новобранцами, хотя и следовало признать, что они обладали лишь самыми зачаточными представлениями о мореплавании и навигации. После того как курсантам продемонстрировали несколько подготовленных для тренировок уже законченных одноместных торпед, им было сообщено о целях операции, для осуществления которой они были выбраны. Курсантам объяснили, что шансы на выживание в этой операции расцениваются как пятьдесят на пятьдесят, и потому необходимы только настоящие добровольцы. Им было обещано, что всякий, кто пожелает, может вернуться к выполнению своих прежних обязанностей, никоим образом не повредив перспективам своей дальнейшей службы. В момент последовавшего за объявлением молчания некоторые улыбались, – подобные слова были привычны для бойцов отряда «К», и они не однажды слышали их за время своего предыдущего обучения. Потом начались интенсивные тренировки будущих «капитанов». Освоившись с управлением своими суденышками, курсанты приступили к ночным занятиям, поскольку темнота была наиболее благоприятной для них стихией. Наименование «одноместная управляемая торпеда» было чересчур уж тяжеловесным для обыденной речи, поэтому курсанты стали называть свои снаряды «негерами», и название это к ним пристало. В дальнейшем оно также послужило кодовым наименованием как всей их деятельности, так и их самих.

Водители «негеров» составляли объединенную авантюрным духом компанию. И инструктора, и их ученики начинали с одного уровня, не имея себе в руководство ни правил, ни прецедентов – ничего, кроме собственной инициативы. Тренировочные вылазки в залив дали им много нового по улучшению управления «негерами» и усовершенствованию их оборудования. Не обошелся период обучения и без человеческих жертв. На одном из тренировочных выходов против движущейся цели часть спускового механизма боевой торпеды не сработала: двигатель был запущен, но зажимы не отсоединились от торпеды-носителя, так что обе торпеды понеслись к мишени со скоростью 20 узлов, оставив водителю всего несколько секунд на попытки выбраться из своего кокпита. В те начальные дни защитный колпак закреплялся снаружи, и водитель не мог открыть его самостоятельно. Торпеда-носитель была утянута под поверхность воды нижней торпедой и, ударившись о днище судна-мишени, погубила человека. Сразу после инцидента конструкция колпака была изменена, давая возможность водителю открывать его изнутри. Много времени отняла разработка надежного дыхательного аппарата, а тем временем водители были вынуждены довольствоваться тем немногим количеством воздуха, который оставался внутри колпака. Произошло несколько случаев отравления углекислым газом и других подобных неприятностей. Иногда водитель вынужденно открывал колпак, тем самым впуская в кокпит воду; в результате аппарат уходил на дно, а человеку с трудом удавалось спастись. Как только были готовы воздухоочистители, начались учения в обстановке, имитирующей боевую.

Тут, однако, возникла новая проблема, потребовавшая решения. В то время как обычная подводная лодка, погрузившись под воду, делается невидимой, колпак «негера» остается на виду, так что любой внимательный наблюдатель мог ее обнаружить. Тогда почему бы не снабдить «негера» – который был отрегулирован на очень небольшую положительную плавучесть – маленькой балластной цистерной, заполнив которую водитель мог бы при необходимости нырнуть под воду? Но ведь это, в свою очередь, потребует установки баллона со сжатым воздухом для продувки балласта, когда понадобится всплыть на поверхность. Новые трудности! Испытания на погружение закончились неудачей, «негер» зарылся в донный ил. В результате идея была «положена на полку». К тому же приближался срок, к которому «негеры» должны быть готовы к действию. В конце марта – всего лишь через три недели после того, как Криг получил указания от Дёница, – им было неожиданно приказано передислоцироваться в Италию, где союзники по-прежнему удерживали свой плацдарм у Анцио и Неттуно. Немецкие войска плотно блокировали этот плацдарм, но, не имея достаточно сил для его уничтожения, были вынуждены бессильно наблюдать, как подкрепления союзников беспрепятственно поступают туда по морю, и все это всего в десяти милях от немецких позиций. Именно здесь «негерам» предоставлялась удобная возможность проявить себя. Но достаточно ли продвинулось обучение водителей, чтобы посылать их в бой, и был ли их короткий опыт с управляемыми торпедами настолько многообещающ, чтобы оправдать такое решение?

Вопрос был решен во время посещения Эккернфёрде командиром отряда «К» адмиралом Гейе. Увидев личный состав за работой и выслушав мнения на этот счет «негеров», он без колебаний решил, что они должны немедленно отправляться на далекий фронт. После всех своих напряженных тренировок люди буквально «грызли удила» в желании доказать, что все их труды были не напрасны.

Итак, первые тридцать «негеров» под командой своего командира Ханно Крига были готовы к длинному путешествию в Италию – в страну, которая, как думал сам Криг, предвосхитила использование их необычного боевого средства. Но все же тут была существенная разница: в то время как итальянцы на протяжении нескольких лет разрабатывали «свинью» – свою собственную версию подобного оружия, немцы затратили на создание и освоение «негера» всего-навсего три недели, пользуясь при этом услугами людей, не имевших прежде никакого дела ни с морем, ни с торпедами. Желание людей из отряда «К» приступить к делу было так велико, что у Крига возникли трудности, когда пришлось уговаривать нескольких наилучшим образом подготовленных курсантов остаться в Эккернфёрде в качестве инструкторов для группы нового набора.

Проблемы, возникшие при переброске подразделения в Италию, были весьма значительны. Пришлось изготавливать специальные прицепы для перевозки торпед. «Негеры» были целиком упрятаны от посторонних глаз под тяжелыми брезентами, поскольку сохранение полнейшей секретности на протяжении всего путешествия было просто необходимо. В последний момент одному из водителей торпед пришло в голову чрезвычайно важное соображение: разница в солености воды Балтийского и Средиземного морей и, следовательно, ее различная плотность может сказаться на регулировке плавучести «негеров». Необходимо было срочно предпринять какие-то меры, поскольку на месте боевых действий произвести точную регулировку не представится возможным. Было решено поместить одну из торпед в большой бак, наполненный морской водой с плотностью, равной плотности воды в Тирренском море. Люди из отряда были немедленно посланы по различным магазинам городка, чтобы, не привлекая к себе внимания, закупить потребное количество пачек соли. Соль добавляли в бак до тех пор, пока вода не достигла необходимой плотности. Тогда плавучесть находившегося там «негера» откорректировали до необходимого уровня добавлением небольшого дополнительного балласта.

Многие другие мелочи, пусть сами по себе и незначительные, но жизненно важные для достижения общего успеха, также требовали к себе внимания, пока наконец МЕК-175 – каковым было официальное наименование подразделения – было отправлено на юг по железной дороге до Риньяно, находящегося на реке Арно вблизи Флоренции. Дальше железнодорожная линия была выведена из строя. После десятидневной задержки, вызванной необходимостью раздобыть специальные тяжелые грузовики и прицепы, конвой покрыл оставшиеся 200 километров по автомобильной дороге и прибыл в конце концов ночью 13 апреля в лес поблизости от местечка Пратика-ди-Маре, расположенного примерно в 25 километрах к югу от Рима. Здесь моряки могли оставаться невидимыми для самолетов противника, патрулировавших в небе над ними начиная с самого рассвета.

Не теряя времени, бойцы, чтобы найти подходящее место для спуска «негеров» на воду, осмотрели близлежащие берега. Задача оказалась трудноисполнимой. Нигде поблизости не нашлось ни маленькой бухточки, ни достаточно глубокого места у берега, куда можно было бы опустить «негеров» с помощью крана. Во многих местах человек, прежде чем достичь глубоководья, добрую сотню метров мог брести по дну. «Негеров» с присоединенными к ним боевыми торпедами и сидящими в кокпитах водителями предстояло затаскивать в море до тех пор, пока глубина не становилась достаточной для того, чтобы, оказавшись на плаву, они не задевали бы дна. Наконец подходящее место было найдено вблизи селения Торре-Вианика, глубина здесь оказалась приемлемой на расстоянии 30 метров от берега. Этот пункт имел один существенный недостаток – «негеры», спущенные там на воду, должны были самостоятельно проплыть целых 18 миль до того, как достичь якорной стоянки союзников в Неттуно, в то время как ближайший занятый войсками пункт на побережье находился от этой цели всего на расстоянии 9 миль. С другой стороны, максимальное расстояние, которое «негеры» были способны пройти своим ходом, составляло всего лишь 30 миль, что позволяло им только добраться до цели и вернуться к ближайшему германскому посту, имея для атаки запас хода, вероятно, не более 2 миль. После операции водители должны были отправиться к этой точке, а потом самостоятельно выбираться на берег, предварительно затопив там свои торпеды-носители. Кроме того, они должны будут предварительно удостовериться в том, что встретят на берегу свои, немецкие части, потому что за время операции границы их плацдарма могут сузиться.

На окончательные приготовления оставалось всего несколько дней. Под покровом ночи «негеры» были перевезены из соснового леса к группе летних домиков, разбросанных среди дюн и теперь покинутых из-за близости боевых действий. Их владельцы, без сомнения, предпочли относительное спокойствие Рима «открытого города» опасностям войны – что полностью устраивало лейтенанта Крига и его людей, получивших в свое распоряжение просторные убежища для себя и своего вооружения. Тем временем было решено начать атаку ночью 20 апреля, в новолуние. Прогноз погоды был благоприятный, ночь ожидалась темная и звездная. Водителей, правда, снабдили наручными компасами, но они, как правило, были не слишком надежны. Поэтому личному составу отряда «К» был преподан начальный курс ориентации по ночному небу, и можно было надеяться, что звезды окажутся для водителей самыми надежными проводниками.

Для них были обеспечены еще два добавочных средства ориентировки. Во-первых, было условлено, что немецкая часть на прилегающем к морю фланге передовых позиций в полночь подожжет какой-нибудь сарай и будет поддерживать огонь в течение нескольких часов, чтобы он мог служить маяком для «негеров». Эта уловка оказалась для них очень полезной, поскольку точно указывала, в какой точке берега им безопасно выбираться на берег на обратном пути. Во-вторых, договорились с зенитной батареей о стрельбе осветительными снарядами в направлении залива Анцио с интервалом в двадцать минут. В действительности дальность стрельбы зениток была недостаточна, чтобы осветить саму якорную стоянку союзников, но свет от разрывов должен был помочь «негерам» в поиске пути к своим целям. К этому времени передвижение кораблей союзников уже некоторое время находилось под наблюдением с целью определения периодичности прибытия судов, что должно было помочь в выборе наиболее выгодного момента для нападения. Наблюдения показали, что ежедневно от четырех до восьми неприятельских судов стоят на якорях и что средняя продолжительность стоянки составляет четыре дня. Рано утром 20 апреля сообщили, что на подходе к гавани замечен караван судов, и это благоприятное известие окончательно решило вопрос о выборе времени атаки. Следовало действовать.

Сумерки едва сгустились, когда среди песчаных дюн, обыкновенно пустынных в этот час, закипела работа. Армия отрядила пятьсот солдат для тяжелой физической работы по спуску на воду «негеров». Поначалу лейтенант Криг был крайне удивлен прибытием такого количества людей, но очень скоро выяснилось, что работа нашлась бы и для вдвое большего их числа. «Негеры» были проверены в последний раз, и в 9 часов вечера тридцать плотно накормленных водителей прибыли на место – в прекрасном расположении духа, напряженные, но горящие желанием отправиться в дело. Они были готовы отдать жизнь, если будет необходимо, но при этом трезво оценивали возможности и ограниченность действия своего оружия. Водители устроились в тесных кокпитах своих суденышек, привели в порядок спасательные пояса и дыхательное оборудование, закрыли и зафиксировали плексигласовые колпаки и были готовы к выходу. Настало время работы для пятисот солдат. Прицепы, с погруженными на них «негерами», следовало без промедления скатывать в воду и тянуть в сторону от берега, до тех пор пока глубина не позволит всплыть сдвоенным торпедам. Для каждого прицепа требовалось по тридцать человек, и, к тому моменту, когда «негеры» оказывались на плаву, эти люди находились уже по горло в воде. Для прицепов было приготовлено шесть спусковых дорожек из скрепленных веревками и проволокой кокосовых матов, уходивших от песчаного берега далеко в воду. Каждую такую дорожку следовало использовать по пять раз, прежде чем все «негеры» могли бы оказаться на плаву.

Однако дела продвигались не слишком гладко. Пока прицепы двигались по берегу, их можно было легко удерживать на спусковых дорожках, но, едва попав в воду, они норовили с них соскочить и моментально застревали на песчаном дне. При попытках вернуть прицеп на место покрытие из матов путалось. Для почти голых солдат вода была чересчур холодна, повсюду слышалась изощренная ругань по адресу руководства военного флота и головоломных изобретений. Едва ли от простых пехотинцев можно было ожидать понимания того, что их усилия по затаскиванию прицепов глубоко в воду могут послужить важному боевому успеху. Как солдаты, эти люди были хорошо обучены искусству прятаться на местности, и теперь многие из них стали использовать свое умение для того, чтобы уклониться от неприятного для них занятия, буквально растворившись в окружающем ландшафте. Достаточно скоро число работников сократилось до 250 человек. Увязшие в песчаном дне прицепы нарочно переворачивали, чтобы освободить их от «негеров», которые тут же застревали в песке, несмотря на все усилия вывести свои аппараты на глубину. Примерно через час удалось успешно спустить на воду семнадцать «негеров», и они, собравшись вместе, отправились в темноту по направлению к Анцио, но оставшиеся тринадцать не смогли к ним присоединиться по причине, описанной выше. Они остались лежать на виду недалеко от берега, и, когда стало светать, их пришлось уничтожить.

По предварительному плану предполагалось разделить «негеров» на три группы. Первая, под командой лейтенанта Коха, должна была обогнуть мыс у Анцио и пройти в залив Неттуно в поисках кораблей противника. Второй, более крупной группе во главе с лейтенантом Зайбике, следовало атаковать корабли, находившиеся на рейде Анцио. Остальные пять «негеров», подчинявшиеся гардемарину Поттгасту, вызвались проникнуть в бухту Анцио, чтобы выпустить свои торпеды по кораблям или береговым сооружениям, вызвав тем самым замешательство в порту.

Из семнадцати аппаратов, вышедших в море, десять принадлежали к первой группе, пять – ко второй и только два – к третьей. Они почти сразу же потеряли из виду берег и стали двигаться в направлении Анцио, ориентируясь в основном по звездам. Погодные условия были идеальными, со спокойным морем и слабым ветром.

Проследим же за тем, что происходило с гардемарином Фойгтом, находившимся во второй группе. Между 11 часами и полуночью, двигаясь в южном направлении, он заметил слева по борту вспышки от орудийного огня и разрывы осветительных снарядов, пускаемых с различных направлений, которые, очевидно, не имели ничего общего с заранее оговоренными сигналами, а были просто обыкновенной стрельбой вдоль линии фронта. В соответствии с этим он изменил свой курс ближе к востоку, чтобы не быть пронесенным господствовавшим в этих водах течением мимо Анцио в залив Неттуно. Внимательно наблюдая за горизонтом, крайне ограниченным из-за своей близкой к поверхности воды посадки, он заметил в 1.25 пополуночи небольшое судно, прошедшее мимо него на расстоянии примерно 300 метров в направлении к Анцио. В 1.45 он видел небольшой военный корабль, слишком незначительный, чтобы тратить на него торпеду. Около 2 часов ночи он находился уже достаточно близко к берегу, чтобы различить мол и маяк в Анцио, но не обнаружил ни одного крупного корабля. Поэтому Фойгт решил продолжить поиски, вернувшись в более глубокие воды, где было более вероятно встретить стоящие на якоре большие суда. Ничего не найдя и там, он вспомнил об ограниченной емкости аккумуляторов своей торпеды и пожалел, что не атаковал встреченное им ранее маленькое судно.

Примерно в 2.40 ночи он услышал грохот взрыва, но смог увидеть в темноте только разрыв осветительного снаряда, выпущенного с какого-то не слишком удаленного от него судна – возможно, того самого, уже встречавшегося ему, небольшого боевого корабля. Судно делало поворот в его направлении и должно было пройти невдалеке. Дождавшись удобного момента, он нажал рычаг запуска боевой торпеды, когда цель находилась на расстоянии примерно 400 метров. Торпеда, нормально стартовав, вскоре поразила цель. От взрыва корабль, по-видимому, разломился пополам. Небо осветилось лучами двух расположенных на берегу прожекторов, однако он немедленно повернул на северо-запад, не видя больше ничего вокруг себя до тех пор, пока в конце концов не заметил пламени от горящего сарая – заранее оговоренного маяка, указывающего, что он двигается в направлении немецких линий обороны. Но сможет ли он одолеть оставшееся расстояние? В соответствии с его подсчетами, принимая во внимание маневрирование в районе Анцио, емкости аккумуляторов должно было хватить еще примерно на два часа. И вот, наконец, в 5.20 утра, когда «маяк» горящего сарая уже потух и появились первые лучи солнца, он подошел достаточно близко к берегу. Тогда он запустил взрыватель небольшого заряда, предназначенного для затопления «негера». У него оставалось три минуты – достаточно для того, чтобы открыть колпак и выпростать ноги из кокпита. Все прошло, как и следовало, однако ему пришлось, подплывая к берегу, провести в воде еще пятнадцать минут. Его неожиданное появление из воды, да еще в обличье, делавшем его похожим на марсианина, вызвало большой переполох среди германских пехотинцев. Представившись, он с большим облегчением узнал, что оказался на берегу в двух километрах позади линии фронта.

Теперь же обратимся к гардемарину Поттгасту в момент, когда он, держась вблизи от береговой линии, повел свой аппарат в направлении гавани Анцио. Он надеялся идти вместе с другими «негерами», отряженными для нападения на гавань, однако это оказалось невыполнимым. Поведение их аппаратов слишком отличалось от поведения боевых кораблей, которые могут в точности соблюдать в походе положение друг относительно друга. Получалось, что, как только водитель «негера» отправился для выполнения задания, он уже не может более рассчитывать на поддержку своих товарищей. Поттгаст достиг Анцио, как и было запланировано, обогнул мол и на малой скорости пробрался в гавань. На оконечности мола стоял часовой, выделявшийся силуэтом на фоне звездного неба. «Негер» проскользнул мимо него на расстоянии не более 30 метров. К внутренней стороне мола был причален маленький каботажный пароходик, в остальном же гавань оказалась пуста. Поттгаст тщательно прицелился. Он должен был произвести выстрел с достаточно большого расстояния, поскольку взрыватель боевой торпеды, из соображений безопасности, после ее отделения от носителя приводился в рабочее положение с некоторой задержкой, и торпеда, пущенная с малого расстояния, могла при попадании просто не взорваться. Он выпустил торпеду и сразу же повернул в открытое море, не имея возможности проверить, что произошло в результате. Через тридцать пять секунд прогремел сильный взрыв, и береговая полоса оживилась винтовочными выстрелами и светом прожекторов, он же, оставшись незамеченным, привел своего «негера» в безопасные воды позади линии фронта. Его задание было выполнено.

«Негеры», направленные к Неттуно, успешно достигли залива, но не смогли обнаружить в нем ни одного судна. Это было большим разочарованием – забраться так далеко и ничего не найти, в особенности потому, что «негеров» нельзя было доставить на берег для новой попытки. Некоторые из водителей, не найдя никаких целей, просто выпустили свои торпеды в направлении берега, хотя это и было совершенно бесполезно. Один решил направиться в море и вскоре обнаружил какое-то судно с недостаточной светомаскировкой, шедшее переменными курсами. В конце концов он смог выпустить свою торпеду, которая поразила цель. По-видимому, это был патрульный корабль, так как при вспышке взрыва он разглядел на его баке орудие.

Интересным в этой успешной атаке было то обстоятельство, что она была произведена по движущейся цели – действие, на которое «негеры» вовсе не были рассчитаны. Примитивность торпедного прицела и тот факт, что глаза водителя едва возвышались над поверхностью воды, препятствовали сколько-нибудь точной оценке дистанции и угла упреждения. По собственной инициативе водители заранее подготовили для таких ситуаций себе в помощь специальные таблицы. И эти таблицы помогли!

Нельзя ставить в вину водителям «негеров» то, что они не нашли больших транспортов или десантных судов, на которые стоило бы тратить торпеды. Успехи той ночи сводились к двум небольшим патрульным судам, потопленным или поврежденным в открытом море, и маленькому каботажному пароходу, атакованному в гавани, – все это без обнаружения противником нападавших «негеров». Совсем неплохой результат для первого боевого применения почти не испытанного еще оружия. Более того, недочеты, обнаружившиеся при спуске «негеров» на воду, могли быть исправлены, а в поведении самих торпед-носителей недостатков обнаружено не было. Из семнадцати начавших операцию водителей девять успешно добрались до назначенного района.

Хотя конечно же элемент внезапности, который был отличительной чертой всей операции, был отныне утерян, поскольку союзникам удалось выловить в море неповрежденного «негера» – с водителем, все еще сидящим под прозрачным колпаком, погибшим от отравления углекислым газом. Еще двое не вернулись после этой операции. Один «негер», наткнувшись на дно, похоронил себя в песке прежде, чем человек успел выбраться наружу. На следующий день он был найден немецкими солдатами, задохнувшийся под своим колпаком. Нескольким водителям, добравшимся до берега и затопившим свои торпеды, потребовалось несколько дней, чтобы присоединиться к своей части. Двое из них, включая Петтке, вообще высадились на берег у плацдарма союзников. Не обескураженные этим, они, затаившись, пролежали в укрытии весь следующий день и под покровом темноты пробрались через пехотные линии противника к германским позициям. Трое водителей пропали без вести. В общем и целом операция показала, что «негеры» способны выполнить стоящие перед ними задачи. Уже спустя несколько дней первая особая военно-морская диверсионная группа вернулась на свою базу в Балтийском море.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.