Дом № 10 Невский проспект, 118 / 1-я Советская улица, 1 (Знаменская гостиница)

Дом № 10

Невский проспект, 118 / 1-я Советская улица, 1 (Знаменская гостиница)

Дом № 10

Участки домов № 10 и № 12 площадью 1730 кв. саженей, лежавшие между Невским проспектом и Летней Конной площадью на правом берегу Лиговского канала в Рождественской части, в середине XIX в. принадлежали ротмистру лейб-гвардии Конного полка графу Василию Ивановичу Стенбок-Фермору. В составе домовладения были дома по Лиговскому каналу и Орловскому переулку №№ 2, 4, 6, 8. Стоимость домовладения составляла 583 тыс. руб.

Каменный благоустроенный четырехэтажный с мансардой и частью с антресолями угловой дом на подвалах на Лиговском канале занимал участок в 1033,5 кв. сажени. Дом отапливался пневматическими печами; в нем имелись ватерклозеты, краны с раковинами. Здесь в 1873 г. жили: художник-медальер Павел Павлович Кубли (ранее жил на Шпалерной ул., 3), тайный советник Максимов, подполковник Бирч, 11 комнат занимал приют приходского попечительства Знаменской церкви, 16 квартир арендовало Знаменское приходское общество дешевых квартир. В доме располагались: табачная лавка мещанина Яковлева, съестная – купца Павлова, торговля печеным хлебом булочного мастера Власа Иванова.

П.П. Кубли (1817–1882) родился в Санкт-Петербурге в семье иностранца, не принявшего российское подданство, до 1833 г. жил и воспитывался в Швейцарии, где овладел медальерным мастерством. По возвращении в Россию совершенствовал мастерство на Монетном дворе под руководством А.И. Губе и после смерти учителя в 1849 г. занял его должность, с 1859 г. – старший медальер. Занимался по преимуществу монетными штемпелями. Вырезал медаль в память Первого археологического съезда и лицевую сторону медали «За покорение Кавказа».

В каменном трехэтажном на подвалах доме по Орловскому переулку были устроены отхожие места на каждом этаже. Здесь 19 комнат занимал приют приходского попечительства Знаменской церкви (12 комнат – в первом, 5 – во втором, 2 – в третьем этаже), купец Лапшин содержал точильную мастерскую, Дроздов – магазин резиновых изделий. Жили: полковник Фельдкнер, баронесса Эмилия Егоровна Фитингоф-Шель, доктор Михалев. Приют гувернанток занимал 10 комнат. Домами управлял коллежский советник Павел Андреевич Максимов.

По постановлению Окружного суда 21 июля 1874 г. домовладение перешло к флигель-адъютанту Владимиру Борисовичу Фредериксу, сразу же предпринявшему перестройку дома. К концу XIX в. В.Б. Фредерикс стал одним из крупнейших домовладельцев Петербурга. Ему принадлежало более десяти домов и участков.

Владимир Борисович Фредерикс (1838–1927) – барон. Получил блестящее домашнее образование. С 1871 г. – флигель-адъютант при императоре Александре II. В 1875–1888 гг. командир гвардейского кавалерийского полка, затем дивизии. В 1891–1893 гг. – управляющий придворной конюшенной частью. В 1893–1897 гг. – помощник министра Императорского двора и уделов на правах товарища министра. С 1896 г. – генерал-адъютант. С 1897 г. – министр Императорского двора. В 1900 г. произведен в генералы от кавалерии. С 1905 г. – член Государственного совета, в работе которого участия не принимал, и командующий Императорской главной квартирой. Крупный помещик, владелец домов в Петербурге. 25 марта 1908 г., в день 300-летия дома Романовых, возведен в графское достоинство. С начала Первой мировой войны находился с Николаем II в Могилеве. Влияния на императора не имел, но пользовался его полным доверием. В государственные дела не вмешивался, занимался только управлением имуществом Николая II через начальника канцелярии Министерства императорского двора. Одним из первых 27–28 февраля 1917 г. солдатами и толпой в городе был разграблен и сожжен его особняк. 2 марта в Пскове своей подписью скрепил Манифест об отречении Николая II от престола. В Гомеле 9 марта был арестован железнодорожными рабочими. При обыске в его вагоне отобрали печать министра, оружие, дневники и различные документы. По телеграмме А.И. Гучкова и А.Ф. Керенского отправлен в Петроград, доставлен в Таврический дворец, 11 марта по рекомендации врачей-психиатров перевезен в Евангелическую больницу. Вскоре был освобожден, жил в Петрограде.

Дома барона Фредерикса на Лиговке с их небольшими недорогими квартирами и близостью к центру города привлекали небогатое чиновничество, вдовствующих полковниц, генеральш и статских советниц, учителей и воспитательниц близлежащих учебных заведений. Дарья Григорьевна Табакова содержала здесь меблированные комнаты, среди жильцов которых были цензор Петроградского комитета по делам печати Степан Георгиевич Бугаевский, вдова гражданского инженера-архитектора Елена Павловна Буковецкая с дочерью Еленой Иосифовной и сыном Виктором Иосифовичем, столоначальник канцелярии Е.И.В. по принятию прошений статский советник Иван Николаевич Верещагин, председатель Александро-Невского общества потребителей «Трезвость» литератор Александр Ильич Ядров.

С.Г. Бугаевский (р. в 1888 г.) происходил из дворян Казанской губернии. После окончания юридического факультета Казанского университета в 1915 г. определен на службу в МВД и откомандирован для занятий в Главное управление по делам печати, где утвержден военным цензором. 25 июля 1915 г. откомандирован в Петроградский комитет по делам печати на правах члена. С 24 января 1916 г. секретарь этого комитета. 16 мая 1917 г. оставался внештатным сотрудником комитета до закрытия комитета новой властью.

А.И. Ядров известен как деятель молодежного профсоюзного движения. Выступал в печати и в Обществе для создания русской промышленности и торговли в защиту прав ремесленников и молодых рабочих. Один из авторов Ремесленного устава 1911 г.

В 1920-х гг. дом перепланировали, устроив 480 квартир преимущественно «коридорного типа».

Здесь прошло детство будущей балерины Габриэлы Комлевой. Габриэла Комлева родилась 27 декабря 1938 г. в Ленинграде. Отец, Трофим Иванович Комлев (1904–1942), работал старшим электромехаником Балтийского пароходства. Мать, Люция Петровна Комлева (урожденная Кулявик; 1910–1987), – дочь поляка из-под Варшавы и немки из Кронштадтской колонии возле Ораниенбаума. Начало войны отец встретил в Таллине и спасся чудом: его корабль уцелел во время печально известного перехода судов Балтийского флота в Кронштадт. В первую блокадную зиму он обслуживал дизель-электроход «Молотов», стоявший в ленинградском порту: судно давало электроэнергию работавшим производствам. Здесь заболел туберкулезом легких. Больным его отправили в командировку на север. В беспамятстве его сняли с поезда в Вологде, и 5 июля 1942 г. он умер. Похоронен там же в братской могиле.

Именно отцу семья обязана своим спасением в суровую блокадную зиму 41-го. Осенью в пароходстве, как обычно, в конце последнего зарубежного плавания, распределялись остатки продуктов. Сухарями оделили родственников. Отцу тогда удалось раздобыть на судне дров, мешочек кофе и немного сухарей. Эти дрова, кофе и сухари помогали семье выжить.

Весной 1942 г. Габриэла заболела дистрофией. Врач предупредил: спасти может только отъезд, и отец настоял на эвакуации, и после многих дорожных мытарств мать и дочь Комлевы добрались до Сибири, где нашли бабушку и дедушку, которым пришлось покинуть не занятую фашистами Кронколонию, испугавшись не столько голода и артобстрелов, сколько бабушкиного немецкого происхождения. Там, в Нижней Тавде, Габриэла с мамой и прожили остаток войны. Мама работала воспитателем в детском доме для детей, потерявших в эти годы родителей. Здесь же учились вывезенные из осажденного Ленинграда школьники. Ленинградские педагоги организовали спектакли и концерты с участием детей. Так началась «артистическая деятельность» Габриэлы Комлевой.

Г. Комлева

В 1948 г. вернулись в Ленинград: мама жалела своих осиротевших воспитанников и долго оттягивала отъезд из Сибири. В итоге семья потеряла право на оставленную в городе жилплощадь: истек объявленный для восстановления права на прописку срок. Приютили Комлевых родственники: теперь они снова жили все вместе, как в Сибири, деля одну комнату коммунальной квартиры коридорного типа. Тягу Габриэлы к танцу решили поддержать, и ее повели на просмотр в Ленинградское государственное хореографическое училище. В составе приемной комиссии участвовала знаменитая А.Я. Ваганова. Она выделила девочку и предрекла: «Из этой, с огромным бантом, может выйти толк!»

Комлевой не пришлось учиться непосредственно у Вагановой, но вагановскую школу она освоила лучше иных прямых учениц. Классическому танцу училась у замечательных педагогов: сначала у Е.П. Снетковой-Вечесловой, затем у В.П. Мей. Завершала хореографическое образование у В.С. Костровицкой, племянницы великого французского поэта Гийома Аполлинера. Блистательный методист, ближайшая помощница Вагановой, она была художником танца и подлинным петербургским интеллигентом. Знала и любила музыку, поэзию, литературу. Хорошо разбиралась в живописи и даже рисовала сама. Эти черты своего характера вместе с вагановской выучкой она передала своей любимой воспитаннице.

В выпускном классе Габриэла переусердствовала, что привело к серьезной травме. Считали, что с профессией танцовщицы покончено. Травматолог Н.А. Дембо в буквальном смысле поставила Комлеву на ноги. Пропустив больше полугода, девочка сдавала государственные экзамены вместе с одноклассниками. Танцевала на выпускном спектакле па де де из «Дон Кихота», гран па из «Лауренсии» и лирический номер, поставленный специально для нее педагогом по дуэтному танцу Н.Н. Серебренниковым «Утешение» Ф. Листа. В итоге Габриэла Комлева получила диплом с отличием.

С 1957 по 1989 г. Комлева танцевала в балетной труппе Ленинградского государственного академического театра оперы и балета им. С.М. Кирова. Из-за отсутствия вакансий она была принята стажером и начала с кордебалета, но сразу же стала получать и сольные номера. Репетировала партии классического репертуара с замечательными мастерами Б.В. Шавровым, Е.М. Люком, Н.В. Балтачеевой, Н.В. Беликовой.

Поначалу Комлеву считали лирической танцовщицей, чей идеал – партия Марии в «Бахчисарайском фонтане». Но полностью она впервые раскрылась в балете Игоря Бельского на музыку Андрея Петрова «Берег надежды», в условно-стилизованной, загадочной партии Потерявшей любимого. Это была первая настоящая премьера в жизни артистки: так она получила доступ к современному репертуару. Контрасты трагически скованного тела и крылатых изломов рук передавали безнадежность плача, тщетный порыв девушки-птицы взлететь. В дальнейшем наибольшими удачами Комлевой стали Никия, Раймонда, Мехменэ-Бану, Китри, Злюка, а «Ковбои» – концертный номер, поставленный Леонидом Якобсоном для Габриэлы Комлевой и Константина Заклинского, поразил даже самых ярых поклонников балерины своей острой характерностью. Поистине только прозорливец Якобсон мог угадать в Комлевой эту шальную, угловатую девчонку, так забавно и обаятельно сочетающую неуклюжесть с акробатическими подвигами, каприз с неподдельной открытостью сердца. То было ново для всех, неожиданно и вызывающе смешно: раскрывало еще одну грань многокрасочной жизни Комлевой.

В 1961 г. Игорь Бельский поставил «Ленинградскую симфонию» на музыку Первой части Седьмой симфонии Д.Д. Шостаковича. В спектакле участвовали только молодые артисты, и репетиции проводились во внеурочное время. Партия Девушки была создана специально для Комлевой и стала для нее одной из любимейших. Пока Комлева выступала на сцене, она всегда настаивала на том, чтобы постановка шла, не выпадала из репертуара. Впоследствии на телевидении были сняты отрывок из «Берега надежды» (все, что осталось от спектакля) и целиком – «Ленинградская симфония». К сожалению, замечательная балерина трагически погибла в дорожно-транспортном происшествии в начале мая 2009 г.

В 1956 г. огромный дом на Лиговке возле Московского вокзала расселили и перестроили в гостиницу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.