Глава 10 ЭТА РАБОТА НАЗЫВАЛАСЬ ТРАЛЕНИЕМ МИН

Глава 10

ЭТА РАБОТА НАЗЫВАЛАСЬ ТРАЛЕНИЕМ МИН

Маленький кораблик шел вперед по теплому морю. Мимо проплывал Макин – небольшой атолл в архипелаге Гилберта. Кораблик был тральщиком «Ревендж». Он должен был провести остальные корабли в лагуну Макина. Было 20 ноября 1943 года. В этот день 200 кораблей американского ВМФ подошли к Макину и Тараве, начав наступление в Микронезии, которому предстояло завершиться спустя 22 месяца в Японии.

Операция «Гальваник» – первый в истории пример морской наступательной операции против хорошо защищенных коралловых атоллов. Она велась одновременно с двух направлений. Из Пёрл-Харбора двигалось Северное соединение адмирала Тернера (в составе которого находился и «Ревендж»), имея целью высадить войска численностью 6000 человек на Макин. С Новой Зеландии и Эфата направлялось Южное соединение адмирала Хилла (в его состав входили тральщики «Реквизит» и «Персвит»), целью которого была высадка 18 тысяч морских пехотинцев на Тараву. Войска были обречены только наступать: на крошечном атолле отступать некуда. Кораблям предстоял огневой контакт с береговыми батареями японцев, которых нельзя было победить, а можно было только уничтожить. При этом дуэль намечалась неравной: один из противников приближался со стороны открытого моря и был отлично виден, другой – тщательно замаскирован на каменистых берегах.

Старые военные корабли «Пенсильвания», «Нью-Мехико» и «Миссисипи» выпустили первые снаряды из 14-дюймовок рано утром в субботу. Часы показывали 6.40. Очень скоро атолл затянуло облаком дыма и пыли. В 8.32 началась высадка. «Ревендж» начал траление в лагуне, за ним следовали «Фелпс», «Макдонаф», «LST-179» и «LSD»[27] «Белл Гроув». Еще до полудня был протрален 12-мильный проход в лагуну. Мины обнаружены не были. Позже в тот же день «Ревендж» проверил еще один 15-мильный участок. И снова мин не было.

Это означало, что путь свободен. На следующее утро «Ревендж» ввел в лагуну 6 «LST», они пристали к берегу и начали разгрузку. Наличие многочисленных подводных препятствий делало некоторые удобные с вида участки берега непригодными для высадки. Это, на первый взгляд, не касалось матросов минного флота, но ведь кто-то должен был решить задачу… Когда этот вопрос был поднят впервые, коммандер Кауфман не слишком долго ломал голову, кому дать соответствующее поручение. Его выбор сразу пал на «людей-лягушек» – команду подрывников-подводников, прекрасно проявившую себя во время операций на Маршалловых островах. Бои на суше завершились 23 ноября, и генерал Смит доложил адмиралу Тернеру: «Макин взят». Потери армии составили 64 человека убитыми и 150 ранеными.

Вторжение на Тараву – остров, расположенный в ста милях к югу, – проводилось одновременно с захватом Макина. В 5.07 «Мариленд» приступил к обстрелу батарей на Бетио. А через 10 минут после восхода солнца к делу подключились линкоры, крейсеры и эсминцы, которые засыпали Бетио 3000 тонн снарядов. Под прикрытием огня с кораблей «Персвит» начал траление якорных мин в подходном канале. Лоцманом стал Форбс, лейтенант Королевского ВМФ Новой Зеландии. За «Персвитом» на расстоянии 1000 ярдов шел «Реквизит», занимавшийся тралением магнитных и акустических мин. Следом шли эсминцы «Ринголд» и «Дэшиел». Рядом с тральщиками двигались шлюпки, с которых устанавливали дымовую завесу, скрывавшую корабли от японских береговых батарей.

Однако дым оказался не слишком надежной защитой. Как только тральщики вошли в лагуну, вокруг начали рваться вражеские снаряды. Орудийные расчеты немедленно открыли ответный огонь, но возможности тральщиков были очень ограниченными. Самым крупным палубным орудием у них была «грозная» 3-дюймовка. Они с таким энтузиазмом поливали огнем Ред-Бич (для 95 процентов команды «Персвита» это было первое боевое крещение), что еще до конца дня на тральщике закончились боеприпасы. Довольно долго снаряды рвались рядом с «Персвитом», не задевая его, только один точный выстрел аккуратно сбил гюйс-шток.

У Таравы мин не оказалось, но это стало ясно только после окончания траления. Завершив свое основное задание, тральщики не превратились в сторонних наблюдателей, а направились туда, где могли стать полезными. Бросив якорь у Ред-Бич, «Персвит» начал принимать раненых, и очень скоро на попечении корабельного доктора оказались 60 человек. Кроме того, на «Персвите» было организовано питание для моряков. За 8 дней, в течение которых тральщик оставался у Таравы, на нем получили горячую пищу несколько сотен человек. Еще два тральщика сопровождали десантные плавсредства к Бетио. В воскресенье 21 ноября «Персвит» провел траление Грин-Бич, а «Реквизит» освободил застрявший на рифе эсминец «Шредер». Позже они занимались прикрытием транспортных судов, а также организовали «водное такси» для старших офицеров. 29 ноября «Персвит» провел морских пехотинцев на атоллы Абаянг, Маракаи и Маяна. Шведский католический священник на Маракаи сказал, что «Персвит» – первый корабль, зашедший туда за последние три года. Он слышал, что идет война, но не знал никаких подробностей. К этому времени сражение за Тараву для морских тральщиков закончилось.

Оно стало последним для многих сотен морских пехотинцев, сложивших головы в этом отдаленном уголке земного шара.

Тихоокеанское «шоу» продолжалось. После успешной сцены на островах Гилберта последовала следующая, более масштабная и лучше организованная, на Маршалловых островах. Что самое главное, место действия сместилось ближе к Токио. Маршалловы острова были частью Микронезии, на которую давно заглядывались военачальники из Объединенного комитета начальников штабов. Адмирал Нимиц получил соответствующий приказ еще в июле 1943 года. Были намечены крупномасштабные операции «Флинтлок»[28] (Майуро и Квайалейн) и «Кэтчпоул»[29] (Эниветок), в которых были задействованы 15 авианосцев, 300 других кораблей, а также войска общей численностью 54 тысячи человек. Среди этой гигантской армады кораблей, направлявшихся к назначенным позициям в конце января 1944 года, шли и минные тральщики, которые должны были стать первопроходцами на пути к таинственным Маршалловым островам. Бесчисленные атоллы были разбросаны в океане на площади более 300 000 квадратных миль. Высадки планировались: 31 января – на Квайалейне и Майуро, 1 февраля – на Руа и Намуре, 3 февраля – на Эбейе (атолл Квайалейн), 12 февраля – на Арно, 18 февраля – на Энгеби (атолл Эниветок), 19 февраля – на Эниветок-Айленд (атолл Эниветок), 22 февраля – на остров Парри (атолл Эниветок).

Среди многочисленных атоллов, которые могли быть заминированы, четыре точно были заминированы, поскольку минировали их сами американцы. На Вотье, Малелапе, Мили и Джалуите располагались японские базы ВВС. Чтобы нарушить их снабжение, американцы заминировали подходы к четырем атоллам в декабре 1943-го – январе 1944 года.

Было сделано 26 вылетов, потерян один самолет. Японских кораблей в районе атоллов не было, скорее всего, благодаря наличию минных полей. Четыре атолла были заминированы с помощью 120 мощных магнитных мин, а кроме того, у других атоллов было установлено большое число ложных мин, чтобы не дать японцам угадать, какие цели больше всего интересуют американцев и где начнется вторжение.

Конец всем догадкам положил адмирал Хилл, когда его соединение, в которое входили тральщики «Оракл» и «Садж», 31 января захватило Майуро (270 миль от Квайалейна). Это оказалось не сложно. Японцы перебрались на Мили, оставив на атолле всего несколько человек. Уже к 10.00 звездно-полосатый флаг развевался над первыми японскими владениями, захваченными в период Второй мировой войны. Минные тральщики проверили канал, лагуну и якорную стоянку, но мин не обнаружили.

Первые квайалейнские высадки на Эннебинг и Меллу начались в понедельник в 9.52, через три часа после начала обстрела побережья Северным соединением кораблей адмирала Конолли. В 13.05 две небольшие группы десантников высадились на побережье, а корабли, осуществляя огневую поддержку, вошли в лагуну. Вслед за тремя линкорами, пятью крейсерами и четырьмя эсминцами тянулась длинная вереница плавсредств с людьми и техникой.

Минные тральщики коммандера Лауда провели траление канала через Норд-Пас. Мин там не оказалось. Японцы с берега открыли огонь по тральщикам, но, впрочем, не слишком старались и не причинили кораблям никакого вреда. На следующий день морские пехотинцы высадились на Руа и Намуре.

Примерно в то же время, когда пехотинцы сошли на берег в северной части Квайалейнской лагуны, Южное соединение кораблей адмирала Тернера рассредоточилось между мелкими островами и скалистыми атоллами Гех, Нинни, Гугегве, Эбейе, Энубий и других. Кстати, среди них был и крошечный островок Квайалейн, названный так как будто для того, чтобы ввести в заблуждение знатоков географии, не сомневающихся, что Квайалейн – величайший в мире атолл, лагуна которого имеет площадь 800 квадратных миль. В состав этого соединения входили старые тральщики «Зейн» и «Перри», которые находились в составе экрана эсминцев, а также группа тральщиков и гидрографических кораблей коммандера Сима. Здесь первая высадка на Маршалловы острова была произведена в 5.45. Тот факт, что десантники перепутали острова и высадились на Гехе вместо Нинни, не имел особого значения и не уменьшил их заслуг.

В день «Д» обстрел начался в 8.15, но к этому времени тральщики уже работали. В 7.34 «Ревендж» проник в лагуну через проход между Нинни и Геа, став первым американским военным кораблем, вторгшимся на эту территорию, которая была японской еще до начала войны. В южной части атолла Квайалейн тоже не было мин, зато береговые батареи не обошли тральщики своим вниманием. Один из снарядов повредил дымовую трубу «Ревенджа». Следует отметить, что над тральщиками пролетали снаряды обеих воюющих сторон: и японцев, и американцев.

Остров Квайалейн был взят 7 февраля. А через два дня «Ревендж», «YMS-90» и «YMS-383» обнаружили несколько еще активных «рогатых» мин в канале Амбо, расположенном к югу от острова Эллен. В этом же районе 13 февраля корабли «YMS» обнаружили 5 мин и заметили еще две, выброшенные на берег. Кроме того, на берегу виднелись полуобгоревшие останки двух японских судов.

Нужно сказать, что матросы минных тральщиков ненавидели японские мины лишь немного больше, чем американские бобы. Тральщики были маленькими кораблями, на них плавали малочисленные экипажи, и поэтому там имелось очень мало места для хранения свежих и замороженных продуктов. В процессе любой операции тральщик выступает в главной роли лишь однажды: когда ведет крейсеры и линкоры через опасные воды. Когда же речь идет о распределении свежих продуктов, в первую очередь учитываются интересы команд крейсеров и линкоров.

Продовольственная проблема на «Ревендже» постоянно являлась предметом особого беспокойства офицеров. 15 февраля, через 25 суток после выхода из Пёрл-Харбора, корабль пришвартовался возле плавбазы «Бридж» для получения продуктов. Матросы уже довольно облизывались в предвкушении сочного бифштекса. Но с «Бриджа» передали сообщение, что все продовольствие предназначено только для боевых кораблей. Матросы чертыхались и поносили на чем свет стоит более удачливых коллег с крейсеров и линкоров; офицеры терзали воздух требованиями и угрозами по радио, но тщетно. На следующий день с «Бриджа» сообщили, что могут выделить некоторое количество продуктов для тральщика. Радости матросов не было предела. Только напрасно: за продовольствием следовало явиться в 12.00, а в 11.00 «Ревендж» уходил на задание.

И снова командир засел в радиорубке. После изнурительных переговоров ему удалось отложить выход в море на несколько часов. У команды в очередной раз появился повод порадоваться: скоро будет еда! Но «Бридж» перенес выдачу продуктов на несколько часов. Как тут не помянешь черта! В конце концов «Ревендж» ушел из лагуны, так и не получив свежих продуктов. Он шел мимо больших кораблей, на которых матросы наслаждались свиными отбивными и мороженым, а мрачный кок на «Ревендже» открывал консервированные бобы, погруженные в Пёрл-Харборе почти месяц назад.

Пока «Ревендж» вел нелегкое сражение с «Бриджем» (и проиграл его) за что-то более вкусное, чем бобы, другие тральщики уже следовали к Эниветоку, расположенному в 300 милях к северо-западу. Это была прямая дорога к Токио, и по ней 15 февраля направились экспедиционные силы адмирала Хилла. С ними двигались тральщики «DMS», а также группа кораблей под командованием коммандера Фелпса. Они едва успели отойти от берега, когда «Садж» резко ушел в сторону и с помощью эсминца «Фелпс» потопил субмарину.

Об Эниветоке было известно немного. Последним американским кораблем, заходившим в эти воды, был крейсер «Милуоки» в 1923 году. Единственная карта, обнаруженная на брошенном в Квайалейне японском катере, ничего не говорила о наличии минных полей в районах Уайд-Пасседж и Дип-Энтранс – двух воротах к атоллу Эниветок. Но адмирал Хилл не хотел рисковать. Утром 17 февраля первыми к воротам направились тральщики. Когда «Чандлер» и «Зейн» подошли к Дип-Энтранс – узкому проливу между островами Парри и Джаптан, – следовавшие за ними «Маккорд» и «Хеерман» начали обстрел берегов. Транспортные суда и военные корабли шли к Энгеби. Дип-Энтранс не был заминирован. Самое интересное началось, когда корабли его миновали.

В четырех-пяти милях от Дип-Энтранс расположен второй вход в лагуну Эниветока – Уайд-Пасседж. Туда направилась южная часть экспедиционных сил, которую вели «Оракл», «Садж» и корабли «YMS». Около 8.00 «Садж» обнаружил одинокую мину – первую вражескую мину, найденную в Микронезии. До конца дня было найдено еще 27 мин, но значительная часть акватории еще оставалась непроверенной. На помощь поспешили «Чандлер» и «Зейн». День у тральщиков выдался напряженный и на редкость шумный. Над мачтами летали свои и чужие снаряды, взрывавшиеся мины поднимали гигантские грохочущие столбы воды, на палубы сыпались осколки.

Траление велось в очень трудных условиях – в лагуне шел бой. В течение первых двух часов операции в лагуну постоянно входили новые корабли. «Идут, как к себе домой!» – раздраженно воскликнул капитан «Зейна». Снаряды, выпущенные с кораблей, находившихся в лагуне, летели за ее пределы, но временами снаряды прилетали извне и не всегда поражали только врагов. Из-за плоских траекторий полета они нередко рикошетили, и среди этого ада минные тральщики продолжали вести поиск мин.

Эниветок был взят 22 февраля. В течение нескольких месяцев он был превращен в мощную базу, где корабли могли получить топливо, продовольствие и боеприпасы и двигаться дальше на запад – к Токио.

Среди наград, полученных людьми, отобравшими эти маленькие, неприветливые атоллы у японцев, была одна, ставшая предметом официальной переписки через много лет, когда название «Эниветок» уже было забыто. Речь идет об ордене «Бронзовая звезда», к которому был представлен командир «Зейна» коммандер Пауэлл за безупречное выполнение своих обязанностей офицерами и матросами корабля под пулями и снарядами. В 1956 году Билл Пауэлл оставил действительную службу и был очень удивлен тем, что не получит почетного звания капитана, которое давали офицерам, имеющим такие награды. Дело в том, что комиссия по наградам морского министерства пришла к выводу, что полученная им награда не явилась результатом непосредственного участия в военных действиях. Если корабль, выполнявший траление боевых мин под обстрелом в середине захваченной японцами лагуны Эниветока, в день «Д» не участвует в военных действиях, то кто тогда в них участвует?

Билл Пауэлл пожелал получить ответ на этот вопрос. Он извлек на свет божий пишущую машинку и написал письмо адмиралу Хиллу, человеку, лучше других знавшему реальное положение дел. «Участвовали ли тральщики, находившиеся в Эниветоке 17 февраля 1944 года, в военных действиях или нет? Кому, как не Вам, судить об этом, ведь Вы сами были там…» Ответ адмирала был адресован комиссии, которая благородно решила (спустя 12 лет и на расстоянии 7000 миль от места событий), что тральщик «Зейн» действительно участвовал в боевых действиях, и Билл Пауэлл ушел на покой капитаном. Так заслуги моряков с тральщиков все-таки были признаны официально.

Минная война медленно, но верно продвигалась к берегам Японии. Мины из арсенала в Вест-Лох (Пёрл-Харбор) сначала были доставлены на Майуро (Маршалловы острова) минзагом «Террор». Затем их погрузили на авианосцы «Лексингтон», «Бункер-Хилл» и «Хорнет», которые вышли из Майуро 22 марта, положив начало операции «Десекрейт 1»[30] – удару 5-го флота адмирала Спрэнса по Палау, Холландии и Труку. Мины были предназначены для Палау, где самолеты с авианосцев 58-го оперативного соединения кораблей адмирала Митчера 30–31 марта совершили единственные в ту войну вылеты для сброса мин.

Адмирал Митчер не одобрил идею использования низколетящих самолетов, базировавшихся на авианосцах, учитывая высокую интенсивность вражеского зенитного огня. Но адмирал Нимиц хотел, чтобы гавань Палау была «нашпигована» минами, и эту задачу выполнили летающие минеры.

«Лексингтон», «Бункер-Хилл» и «Хорнет» подняли в воздух своих летающих минеров – 84 «TBF»[31] и «F6F»[32] в сотне миль от Палау. Шесть самолетов по разным причинам прекратили полет, но 78 довели дело до конца. Один пилот с «авенджера» сбился с курса но заметил японский «джейк»[33] и бросился в погоню. Вражеский пилот хорошо знал, где находится Палау, и полетел домой с «TBF» на хвосте. Добравшись до места назначения, американец сбросил мины именно там, где надо.

Американским летчикам в Палау удалось «сорвать банк». Когда самолеты появились над гаванью, в ней находились две дюжины кораблей. Еще 8 кораблей направлялись в открытое море. Но выйти туда они не успели, поскольку сброшенные американскими летчиками мины наглухо заблокировали каналы. В акватории остались 32 корабля противника, которым некуда было деться. Таким великолепным шансом грех было не воспользоваться. Американские летчики отправили на дно 23 корабля, остальные получили серьезные повреждения. Потери тоннажа составили 129 807 тонн. Во время бомбардировки два самолета были сбиты, но обоих летчиков удалось спасти.

Сброшенные в Палау мины оставались в боевом состоянии, только некоторые из них были установлены с задержкой активации на 35 суток. Они выполнили свою задачу задержать японские корабли на ограниченной акватории, чтобы дать возможность летчикам без особых усилий разбомбить вражеский флот. Коммандер Чидатака Накашима, находившийся в тот период в Палау, позже вспоминал: «Западный канал был закрыт для навигации, как минимум, на 20 суток – имелись все основания предполагать наличие в нем магнитных мин. У нас не было оборудования для траления, а пока оно было только затребовано… Вся гавань оказалась парализованной. А поскольку ситуация на Новой Гвинее складывалась неблагоприятно, было решено, что Палау больше не является эффективной военно-морской базой, поэтому ее перестали использовать в качестве таковой». Чтобы сохранить такой настрой японцев, в июне и июле к Палау пожаловали еще 11 «каталин», добавивших 23 мины.

Тактика «пробки» вскоре была применена на Труке, одном из Каролинских островов. Имевшаяся там японская военно-морская база не была достаточно крупной, чтобы проводить высадку, но активность противника могла быть значительно снижена разумным минированием, особенно во время операций союзников на Холландии и Новой Гвинее. В районе Трука были сброшены 55 мин. Над не заминированными проходами постоянно летали американские самолеты, чтобы ввести противника в заблуждение. Ни один из них не был сбит. Насколько известно, ни одно японское судно не подорвалось на минах, однако лагуна оставалась закрытой для судоходства в течение месяца. Кроме того, японцам пришлось пойти на траление собственных оборонительных полей, чтобы открыть проход к атоллу.

Макин, Тарава, Квайалейн, Эниветок. К западу от них находились Марианские острова – Сайпан, Тиниан, Гуам. Сайпан и Тиниан были японскими со времен Первой мировой войны. Гуам был захвачен ими в декабре 1941 года. Военно-морскому флоту США было очень важно вернуть Гуам, чтобы превратить его в военно-морскую базу. Военно-воздушным силам также требовалась база на Марианских островах, откуда можно было бы наносить бомбовые удары по Японии. Для этой цели идеально подходил Тиниан.

В начале июня, когда на противоположной стороне земного шара, в Нормандии, началось вторжение войск союзников, в небе над Марианскими островами появились американские самолеты. Утром 15 июня 52-е оперативное соединение адмирала Тернера, в состав которого входило 300 кораблей, подошло к Сайпану. Началась высадка войск на побережье Чаран-Каноа. Далее последовало 24-суточное сражение, стоившее обеим сторонам 27 тысяч человеческих жизней. Флот в эти дни находился в состоянии относительного покоя. Единственным происшествием стало легкое повреждение линкора «Теннесси», в который угодил шальной снаряд с берега.

Первыми на пляжи Сайпана вышли полуголые разрисованные матросы, задачей которых стало обследование глубин в зоне высадке и взрыв подводных препятствий. Матросы обычно называли их «людьми-лягушками», а адмиралы – «полурыба-получерт». Официально они именовались командами взрывников-подводников и сыграли важную роль в проведении морских десантных операций. Более 2500 «лягушек» были обучены во флоридской школе в Форт-Пирс. Черные полоски, которыми были разрисованы «лягушки» в Сайпане, наносились с промежутками в 1 фут – это облегчало измерение глубин у побережья в зоне высадки десанта.

29 минных тральщиков, принимавших участие в операции «Фореджер»,[34] приступили к работе 13 июня во время обстрела острова с моря. Линкоры и крейсеры поливали огнем западное побережье Сайпана. Песчаная отмель шириной шесть миль удерживала крупные корабли на приличном расстоянии от берега. 6 тральщиков провели траление, но мин не обнаружили. Японцы, ждавшие вторжение с другой стороны, заминировали Магисьен-Бей и восточное побережье. На западном побережье линкоры могли действовать свободно, однако риск считался слишком большим. Из страха перед минами, которых не было, корабли оставались на большом расстоянии от берега, а их стрельба была такой неточной, что могла бы не вестись вообще.

После завершения работы тральщиков 14 июня корабли подошли ближе к берегу, и обстрел, наконец, стал вестись не впустую. 18 июня тральщик «YMS-323» обследовал вход в гавань Танапаг и приблизился к берегу на расстояние 2150 ярдов. Это оказалось большой ошибкой. Японские береговые батареи немедленно открыли огонь, и 6 снарядов продырявили тральщик по всей длине – от носа до кормы. Два человека погибли на месте, четверо получили ранения. «Чикасо» и «Молала» поспешили на помощь. Матросы помогли команде «YMS-323» справиться с огнем, и корабль, приобретший сходство с кухонным ситом, отправился на ремонт.

Пока пехотинцы с трудом отвоевывали у японцев каждый дюйм земли, моряки в основном отдыхали. Только 23 июня в Магисьен-Бей была обнаружена первая японская мина. А до этого тральщики занимались всем, чем угодно, но только не выполняли свои прямые обязанности.

Траление в Магисьен-Бей началось 26 июня. 20 тральщиков под командованием коммандера Моора прибыли на Сайпан, но, когда дошло до дела, выяснилось, что только 5 из них готовы приступить к работе. Как это часто случается, на кораблях, занимавшихся эскортом и патрулированием, сняли траловое оборудование, но «позабыли» доложить об этом командиру соединения.

На второй день пять мин были обнаружены всего в 600 ярдах от Перпл-Бич. Их нельзя было расстрелять огнем из артиллерийских орудий, поскольку рикошетом могло задеть людей на берегу. Поэтому на задание отправилось две лодки с вооруженными винтовками матросами. Одна мина была уничтожена, но после этого лодки пришлось вернуть, потому что прибоем их несло прямо на мины. 27 июня «Чиф» обнаружил 9 мин, после чего высадил на берег матросов с автоматами, которые должны были о них позаботиться. Совместными усилиями матросов с тральщиков и морских пехотинцев были расстреляны 15 мин. Тем временем японцы отошли от берега и укрылись в горах. Минное поле в Магисьен-Бей было полностью очищено 29 июня, когда «YMS-396» обнаружил 3 мины в 200 ярдах от прибрежного рифа. Минные тральщики и их команды в операции на Сайпане не пострадали. Но их судьба могла сложиться совсем иначе, если бы японцы защищали подходы к Сайпану так же яростно, как сам остров. Тем более, что у них были для этого возможности. Пехотинцы обнаружили склад из 170 мин всего лишь в 1000 ярдах от берега. Осталось неизвестным, почему это страшное оружие так и не было использовано. Возможно, лозунг защищавшего Сайпан генерала Сайто «Уничтожим всех врагов на берегу» не предусматривал возможности остановить противника на подходе, чтобы не пустить на берег. Не приходится сомневаться, что японцы были осведомлены о предстоящем захвате Сайпана и имели достаточно времени, чтобы установить мины, которые задержали бы и затруднили высадку.

В гавани Танапаг 6 июля «Чиф» обнаружил только одну мину; судя по ее необычайной чистоте, ее поставили уже после начала наступления. Сайпан был взят 9 июля. Чтобы исключить возможность неприятных сюрпризов, 12–14 июля было проведено траление вокруг острова, но больше мин не обнаружили. Воды вокруг Сайпана были безопасными для судоходства. Тральщикам пора было двигаться дальше. Следующая остановка – Тиниан.

Американцы подошли к острову 24 июля. Тральщики «Чиф» и «Оракл» провели траление участка акватории на западном берегу острова в районе Уайт-Бич, где могли оказаться мины, но ничего подозрительного не обнаружили. Утром 29 июля, когда противник еще удерживал высоты на восточном берегу острова, тральщики приблизились к берегу и за два дня подняли 14 мин. Организованное сопротивление на Тиниане было окончательно подавлено на следующий день.

Тиниан стоил жизни 389 морским пехотинцам и морякам. Японцы потеряли убитыми 5000 человек. Остров был одной из трех стратегически важных целей на Марианских островах, позволивших американцам контролировать большую территорию западной части Тихого океана. С Тиниана стали возможными налеты авиации на Японию. Базировавшиеся на Тиниане «В-29» очень скоро сбросили в воды вокруг Японии тысячи мин, полностью разрушивших морскую торговлю островного государства. Самолеты, несшие ядерные бомбы, уничтожившие Хиросиму и Нагасаки, также вылетели с Тиниана, – это не должно было случиться. Морские мины, которые никогда не воюют с мирным населением, к тому времени уже выиграли войну против Японии, перерезав артерии, по которым шло ее снабжение.

Один из сотрудников наземной службы 202-го японского воздушного полка, базировавшегося на Сайпане, дал свое описание минирования с воздуха. Его слова оказались пророческими: «…из-за мин, сброшенных во время налета, наш отъезд откладывался со дня на день. Следовало провести траление в бухте, но его нельзя было выполнить…»

Сайпан, Тиниан, Гуам. Маленькие острова были крепкими орешками. Гуам, самый крупный из трех, оказался самым легким, особенно для минных тральщиков, поскольку в обороне Гуама японцы мины не использовали. Две дюжины тральщиков пришли на Гуам вместе с 53-м оперативным соединением кораблей утром 21 июля, но они занимались всем, чем угодно, кроме траления. Старый, заслуженный «Пингвин», растерзанный японскими бомбами еще в декабре 1941 года, был единственным американским тральщиком, потерянным на Марианских островах. Так японцы сравняли счет за свой минный заградитель, потопленный американцами 15 июня в районе Тиниана.

Тиниан, Гуам, Пелелиу… На Пелелиу, одном из островов Палау, пожалуй, было жарче всего. Через 10 месяцев после Таравы американский флот нанес удар по этой хорошо укрепленной базе японцев. Оставив позади Маршалловы и Каролинские острова, корабли 31-го оперативного соединения вторглись глубоко во вражеские воды. Пелелиу находился в 3990 милях от Пёрл-Харбора. Дальше находился только Токио, до него оставалось 1725 миль. Он был следующей точкой маршрута.

Адмирал Хасли имел под своим началом 202 тысячи моряков, 28 400 морских пехотинцев, 800 кораблей, 1600 самолетов, а также 20 тысяч армейских пехотинцев. Они вошли в воды северной части Каролинских островов в сентябре. День «Д» для операции «Стейлмейт II»[35] был назначен на 15 сентября, день высадки войск на Пелелиу. (В тот же день войска высадились и на Моротаи, что в 430 милях к юго-западу.) Операция «Стейлмейт II» предусматривала, кроме высадки на Пелелиу, также захват Ангаура 17 сентября. Было известно, что вокруг Пелелиу много мин, поэтому в составе прибывшего к острову соединения были 43 минных тральщика.

В течение трех дней перед началом высадки линкоры, крейсеры и эсминцы обстреливали остров, забросав его 12 миллионами фунтов снарядов. Чтобы, осуществляя огневую поддержку, корабли могли приблизиться на нужное расстояние к острову, путь им очищали минные тральщики.

Первым у Пелелиу затонул именно минный тральщик. Корабли приступили к работе 12 сентября. Командир группы коммандер Лауд находился на «Ховее». Только один «Ховей» в первый день обнаружил 45 мин, а на следующий день записал на свой счет еще 20. Утром первого дня «Перри» вздрогнул от страшного взрыва прямо за кормой корабля. В результате все траловое оборудование оказалось поврежденным. А 13 сентября, когда «Саутард», «Перри» и «Пребл» работали тралами «оропеза» в 1200 ярдах от южного берега острова Ангаур, мина взорвалась под правым бортом «Перри» в районе миделя. Корабль буквально выпрыгнул из воды, никто из людей не сумел устоять на ногах. Взрывом убило четверых матросов, девять человек получили ранения разной степени тяжести. Корабль получил 30-градусный крен на левый борт, обе кочегарки оказались затопленными. «Пребл» направился на помощь, но неожиданно остановился. Прямо по курсу в 20 футах от его носа покачивалась на воде мина. Коммандер Линдси приказал команде покинуть поврежденный корабль. Не было ни паники, ни спешки. «Перри» продолжал заваливаться на бок и перевернулся через 50 минут после взрыва.

Работая на островах Палау, команды тральщиков скоро получили возможность убедиться, что японцы очень эффективно используют оборонительные минные поля. Якорные контактные мины охраняли незащищенные пляжи и якорные стоянки. А возле островов Пелелиу и Ангаур мины были установлены близко к поверхности. Входы в проход Коссол, лагуны Улити и Нгулу были плотно заминированы. Только в проходе Коссол были обнаружены 30 мин.

Тральщики работали без устали, но не могли уничтожить все мины. Неудачливый «LVT», танк-амфибия, выползая на берег Пелелиу 15 сентября, напоролся на мину, уничтожившую танк и его экипаж. На следующий день в проходе Коссол эсминец «Ведли», следующий за тральщиками и расстреливающий поднятые мины, напоролся на одну, которую тральщики пропустили. Взрывом убило четырех и ранило 15 человек. Многие помещения оказались затопленными, однако эсминец остался на плаву.

Из Улити, где войска 25 сентября вышли на берег, не встретив сопротивления, японцы ушли месяцем раньше, однако их мины все еще оставались в лагуне. Тральщики приступили к ее тралению. Однако некоторые из них, как обычно, скоро были переведены на другие работы, и на месте до самого конца оставались только «Пребл» и несколько кораблей «YMS». За 37 дней были обнаружены 229 химических «рогатых» контактных мин. Моряки одного только «YMS-325» записали на свой счет 77 единиц! Как и в Пелелиу, плавучие мины расстреливали с других кораблей. Некоторые мины при попадании в них наполнялись водой и тонули, но 173 единицы взорвались, всякий раз поднимая в небо белые водяные столбы. Куда менее удачным оказался взрыв «рогатой» 1 октября – он разнес в щепки «YMS-385». Этот оказавшийся несчастливым корабль прибыл к Улити только днем раньше. В минной войне несчастье всегда приходит внезапно. Через 11 секунд после возгласа впередсмотрящего «Мина прямо по курсу!» произошел взрыв. 10 человек были убиты на месте. Корабль разломился на три части, и носовая секция очень быстро затонула.

Вскоре Улити стал весьма популярной якорной стоянкой и самым обитаемым районом Тихого океана к западу от Пёрл-Харбора. Однако время от времени там все-таки появлялись мины, словно желая напомнить морякам, что они никогда не сдаются. 28 октября на мине подорвалось вспомогательное судно «Вирбирум». А 12 января мина взорвалась под днищем судна «Мазама» с боеприпасами, когда оно спокойно стояло на рейде.

Пока велось траление в Улити, «Монтгомери» и другие «YMS» были отправлены в лагуну Нгулу, где они обнаружили 79 мин. От «Монтгомери», который занимался расстрелом вражеских мин в Пелелиу и Улити, теперь отвернулась фортуна. Причем за несколько минут до происшествия вахтенные на мостике получили сомнительную привилегию наблюдать, как это произойдет, не имея возможности предотвратить неизбежное. В 9.40, когда корабль находился на якорной стоянке, в 100 футах слева по борту была замечена погруженная мина. Следующие несколько минут прошли в лихорадочной спешке. Аварийная партия задраивала водонепроницаемые двери и люки, механики запускали машины, палубная команда поднимала якорь с такой скоростью, с какой вряд ли делала это раньше. Но ничего нельзя было поделать. Корабль ветром несло прямо на мину, и произошел взрыв. Один офицер и три матроса погибли, корабль получил серьезные повреждения.

Заняв Улити, американцы установили вокруг боновые и сетевые заграждения для защиты от японских субмарин. А японцы не оставляли надежды вернуть контроль над Улити. Рано утром 20 ноября тральщик «Бдительный» (полностью оправдав свое название) заметил вблизи Улити перископ и немедленно ринулся в атаку. Малая субмарина, ведомая одним человеком, была протаранена и потоплена эсминцем «Кейз». В то утро были потоплены еще две «кайтены», но одна из них уже успела торпедировать груженый танкер. Днем раньше в проходе Коссол была замечена японская субмарина «1–177». Ее потопили эсминцы «Конклин» и «Макрой Рейнолдс». Так было покончено с деятельностью вражеских кораблей в районе Каролинских островов. У уцелевшего флота появились дела значительно ближе к дому.

Гуам, Улити, Пелелиу… Острова тянулись цепочкой через Тихий океан в сторону Филиппин, где генерал Макартур и 7-й флот направлялись к Маниле. Но от Марианских островов путь к Токио лежал на север к Иво-Джима и на запад к Окинаве. Оба острова было необходимо взять. В феврале 1945 года 5-й флот Спрэнса двинулся к Иво. В это же время авиация адмирала Митчера нанесла несколько бомбовых ударов по Токио. После Иво оставался только один промежуточный пункт: Окинава должна была стать последней остановкой.

Поскольку Иво являлся стратегически важным пунктом в обороне японских островов, ожидалось, что он будет хорошо укреплен. Так и оказалось в действительности. В его обороне японцы использовали все, кроме мин. Но, учитывая, что на Иво не было удобных гаваней и якорных стоянок, отсутствие мин вполне объяснимо. Вероятно, японцы решили, что американцы непременно проявят подозрительность и перед высадкой проведут траление, дав возможность береговым батареям обстрелять тральщики и задержать остальные корабли. Поэтому определенный психологический эффект от несуществующего минного поля нельзя было отрицать.

Предшествующий высадке десанта обстрел Иво начался 16 февраля. Памятуя уроки Пелелиу и Улити, моряки не могли проигнорировать возможность существования японских минных полей и привели к острову довольно много тральщиков. В операции впервые участвовало новое тихоокеанское минное подразделение, которое задействовало для поиска мин 43 корабля. Его недавно назначенный командир адмирал Шарп наблюдал за развитием событий с флагманского корабля «Террор».

Тральщики заняли свои места в 4.00. Два часа спустя они приступили к работе. В пределах 100-саженевой изобаты велось траление якорных, магнитных и акустических мин. С «Чандлера» заметили одну мину в 10 милях к юго-востоку от горы Сурибачи. Старая и проржавевшая, она, скорее всего, приплыла сюда издалека. Это была первая и последняя мина в районе Иво, хотя об этом еще никто не знал. Тральщики двигались к берегу, где их с нетерпением поджидали японцы, уже уставшие держать пальцы на спусковых крючках. Они вели огонь из малокалиберных орудий и пулеметов, к счастью весьма неточно. До самого вечера ни одной мины больше не было обнаружено, и траление было прекращено.

Все остальное время тральщики занимались другими делами. Несколько относительно новых кораблей «DM» сначала обстреливали остров, а потом выпускали осветительные снаряды и ракеты для высадившихся на берег морских пехотинцев. «Томас Э. Фрейзер» некоторое время вел огонь с расстояния прямого выстрела по засевшим в пещерах на Сурибачи японцам, затем расстрелял долговременные огневые точки, расположенные у подножия горы, а потом сорвал попытку вражеских пловцов совершить атаку с фланга на морских пехотинцев. Артиллеристы «Фрейзера» оказались такими азартными и полными энтузиазма, что за время пребывания на Иво им пришлось 12 раз пополнять истощившиеся запасы боеприпасов. «Шэннон» и «Генри Дж. Вилли» также успешно занимались обстрелом береговых укреплений противника, а «Гвин» сбил свой первый японский самолет.

17 февраля в 10.45 под прикрытием огня с «Невады», «Айдахо» и «Теннесси» к берегу направились «лягушки». В этой операции им принадлежала важная роль. Дюжина «LCI» доставила их на расстояние 1000 ярдов от берега. Остальную часть пути они проделали в резиновых лодках. Высадившись на берег, подрывники приступили к делу, а корабли, оставшиеся в море, подверглись жесточайшему обстрелу. Японцы поняли, что движущиеся в направлении берега «LCI» везут десант, и обрушили на них всю свою огневую мощь крупнокалиберной артиллерии и минометов. Уже через 45 минут девять десантных плавсредств были разбиты, остальные повреждены. В «LCI(G)-474» за восемь минут угодили 14 снарядов. С колоссальным трудом лейтенант Рейхл сумел подвести поврежденный корабль к борту эсминца «Кэпп», куда раненые успели перейти раньше, чем «LCI» перевернулся и затонул. Под прикрытием дымовой завесы поврежденные корабли отошли от берега, имея 38 убитых и 132 раненых. А тут и «лягушки» начали возвращаться. На Иво им повезло, с задания не вернулся только один человек.

Минные тральщики, действовавшие в районе Иво, получили повреждения 18 февраля во время первого ночного воздушного налета. В 22.00 с низко летящей «бетти»[36] на «Гэмбл» были сброшены две 250-фунтовые бомбы, причинившие большой ущерб. Они разрушили котельное отделение, затопили кочегарки, убили 6 и ранили 11 человек. Всю ночь команда «Гэмбла» занималась «латанием дыр», попутно выбрасывая за борт все лишнее, чтобы облегчить корабль и удержать его на плаву. А «Дорси» в это время тянул его на буксире подальше от Иво. Матросам очень помог маленький «РС-800», командир которого, узнав, что на «Гэмбле» нет пара и энергии и люди не получают горячую пищу, дважды за ночь подводил свой кораблик к терпящему бедствие судну и передавал туда горячий суп и кофе. 19 февраля «Гэмбл» начал свой долгий путь на буксире в Сайпан. Его экипаж был полон решимости сражаться за жизнь своего морского дома.

21 февраля японцы произвели еще один налет на Иво-Джима: пилотируемые камикадзе самолеты повредили два авианосца, два «LST» и судно «Кеокук». Через два дня морские пехотинцы установили на вершине Сурибачи американский флаг, но бои на острове продолжались. Вскоре после дня «Д» «Террор» отвез раненых на Гуам, после чего направился на Улити, где адмирал Шарп и его штаб приступили к разработке кампании на Окинаве.

Остров Иво-Джима дал небольшую передышку матросам тральщиков, возложив всю тяжесть ноши на морских пехотинцев, для которых героизм стал обычным делом. Они полили своей кровью склоны Сурибачи, и им по заслугам принадлежит честь взятия этого острова, имеющего большое стратегическое значение.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.