Глава 7 Работа в Бангкоке

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 7

Работа в Бангкоке

День из жизни 14-летней «работающей девушки»

Одной из многочисленных подработок в первые два года жизни в Бангкоке было место кассира в Фуд центре, ресторане, известным своей тайской и европейской едой. Он находился на улице Сукхумвит, 5. Проживая на Сукхумвит, 93, я вставала в час дня, принимала душ, одевалась и ехала на 26 или 2-ом автобусе за два с половиной бата за билет. Дорога на работу обычно занимала у меня 30 минут. После нескольких часов работы, персонал мог быстро поесть до 7 часов вечера, когда ресторан наполнялся народом. Хотя для служащих выбор еды был ограничен, но она предоставлялась бесплатно.

Когда я заканчивала принимать наличные от клиентов в 11 вечера, я сверяла счета до 11.30. Затем я делила чаевые между работниками ресторана: мы обычно получали от 20 до 40 бат каждый. Это был конец моей рабочей смены. Я шла в ванную и переодевалась в сексуальную одежду, купленную только с одним намерением — привлечь как можно больше внимания секс-туристов. На работе я каждому говорила, что иду на вечеринку. Я шла на работу с видом ребенка с постера ЮНИСЕФ[5] и выглядела абсолютно очаровательной и очень желанной женщиной.

Я прогуливалась четыре квартала до Терм бара на улице Сукхумвит 13. По дороге я находила клиента. Обычно я получала от 700 до 1000 бат за короткий секс. У красивой 14-летней девушки, прогуливающейся рядом с публичным кварталом, никогда не было проблем с поиском клиентов. Я искала их, они искали меня. Совсем небольших усилий мне стоило их очаровать. Да и к тому же я была милой, миниатюрной и совсем юной. Они великодушно опустошали свои карманы, когда я полностью удовлетворяла их сексуальные фантазии. Совсем как Лолита, только экзотическая Лолита из Таиланда.

Пока я работала в Фуд центре, там было две официантки, кассир, повар и еще две другие девушки за барной стойкой. Одним ранним утром, в 3 часа где-то, повар увидел меня на улице с фарангом. На следующий день она рассказал каждому в ресторане, как низко я пала. Я была растеряна и очень раздражена; я решила уйти оттуда. Хотя проституция чаще всего это «Карьера по выбору» на туристической территории Бангкока, потому что ни один из других видов работы не приносит такие «хорошие деньги», эта профессия не считается «великим делом». Никто на работе не знал, что у меня такой альтернативный источник доходов. У меня была репутация «правильной девушки», но, к сожалению, «оболочка лопнула».

Личные связи:

Йорг из Германии

В Фуд центре я познакомилась с Йоргом; он зарабатывал на жизнь тем, что коллекционировал и выращивал розы. Я жила у него несколько месяцев после того, как ушла с работы. Он был добр ко мне: он содержал меня и отправил учиться. Это было больше, чем мое государство и моя мать сделали для меня.

Роберт из Англии

Почти одновременно со знакомством Йорга, я познакомилась с Робертом, привлекательным 30-летним мужчиной. За первую ночь он мне дал 1000 бат и обещал давать мне по триста бат ежедневно, если я буду его девушкой. Я приняла его предложение, все еще не отказываясь от поддержки Йорга. Я, конечно, не собиралась отказываться от гарантированной зарплаты Роберта в 9000 бат, но и пренебрегать неограниченными финансовыми возможностями, доступными около Терм, тоже не хотелось.

Отдых в моей комнате

15 лет

Жонглирование отношениями

Роберт против Йорга: Двойные связи равны двойной беде

По воле судеб Роберт и Йорг жили в Саи Бан Пен апартаментах около отеля «Малайзия». Роберт жил на 4-ом этаже, Йорг жил на 2-ом. Всякий раз, когда я покидала комнату Роберта, я говорила, что иду домой и получала свои 300 бат. Затем я шла вниз на второй этаж, к Йоргу. Когда я говорила Йоргу, что иду домой, я действительно шла домой. Однажды, когда они были вдвоем в Термах, они разговорились. Излишне говорить, что к моему несчастью, они догадались, что я их обслуживала одновременно. Эта несвоевременная капелька информации привела к большой драке.

Всегда в центре внимания

Йорг был хорошим мужчиной и хотел, чтобы я поехала с ним в Германию. Он бы позаботился обо мне. Немецкое посольство отказало мне в визе, так как мне было всего 15 лет. Взамен я попросила высылать мне 6000–8000 бат в месяц, чтобы заботиться обо мне и платить за школу, когда он уедет. Он согласился и улетел в скором времени домой в Германию. В школу я долго не проходила, но я ему об этом не сказала; у меня не было намерения рисковать своим доходом. Он также видел фото моих сестер, он всегда хотел помогать, особенно, когда увидел, насколько прелестны они были.

Саи и Иинг на водопаде рядом с нашей деревней

Стив из США

После того, как я рассталась с Йоргом, я встретила Стива, по-настоящему приятного американца, он работал учителем в Чиангмае. Он сказал, что я — красотка: я часто это слышала от своих клиентов. Он также сказал, что у него совсем нет денег, но попросил пойти с ним домой. Я переспросила: «У тебя нет денег?». Он ответил, что посмотрит в своей комнате, когда мы придем в его квартиру. Когда мы добрались до его комнаты, он сказал, что я выгляжу совсем юной. Я сказала, что мне 17 лет. Он не поверил мне. На ресепшене он солгал служащему, скрыл мой возраст. Мне было всего 15 лет. Здесь мы приняли душ, целовались, обнимались и переспали друг с другом.

Ему нужно было возвращаться в Чиангмай сразу же, и я обещала приехать к нему. Он сел на поезд, как большинство фарангов. Я приехала к нему на автобусе, как большинство тайцев. В 12 часов дня Стив встретил меня на автобусной остановке. Мы провели несколько недель в Чиангмае. Я никогда еще не ездила на такие далекие расстояния, через весь Таиланд; было интересно узнать много нового о моей стране. Грустно, но я знала, что больших денег я не заработаю на наших взаимоотношениях. Он никогда бы не смог содержать мою семью, поэтому я приняла решение уехать в Бангкок.

Жонглирование взаимоотношениями

Создание «репутации» для мамы или мое счастье

Два вида взаимоотношений, которые обязана совмещать барная девушка — отношения с семьей и с клиентами. В редком случае, когда я встречала действительно красивых мужчин и думала, что надолго останусь с ними, я должна была думать о том, что сказать своей матери о моем человеческом желании иметь настоящую любовь. Ни один мужчина не был готов компенсировать мои заработки в гоугоу для сохранения более длительных отношений. Каждый месяц моя мама ждала определенную сумму денег, день за днем, в солнце или дождь и ей было все равно, с кем я была и как я их зарабатывала.

Для нее не было разницы, была ли я с кем-то в счастливых и долгих отношениях, либо я работала как проститутка. Стоящие мужчины ищут настоящих хороших девушек, а не барных с их паразитическими матерями. Я не могу быть с хорошим мужчиной, потому что моя мама будет постоянно напоминать мне про доход, который она привыкла получать. Ее единственный интерес заключается в том, чтобы я продолжала утолять ее ненасытный денежный голод и потребность в материальных благах, которые создают семье «репутацию».

Общие характеристики барных девушек или гоугоу девушек:

1. Мы все из Исаана. Этнически мы близки не к тайцам, а к жителям Лаоса. Разница лишь в том, что мы имеем более смуглую кожу и шире лицо, чем тайцы. Мы — деревенский народ из самых бедных провинций Таиланда.

2. Нас не считают равными тайцам.

3. У нас 3-летнее, 4-летнее или 6-летнее образование. Мы компетентны только в самых низкооплачиваемых профессиях или в Проституции.

4. Мы из семей, которые бедны не только с точки зрения финансового положения, очень многие неблагополучные и лишены понимания «совести». Для нас ничего удивительного нет, если нас совращают дяди и отчимы.

После того, как мы принимаем решение больше не встречаться с мужчинами за деньги, немногие работодатели желают нас взять на работу в туристических городах, таких как Бангкок или Паттайя. Они думают и, в принципе, правы, что мы будем недовольны тяжелой работой и зарплатами, которые они предлагают. Они знают, что, если турист захочет быть с нами больше, чем один день, мы уйдем с работы, так как он заплатит нам эквивалент месячной работы и осыплет подарками. Несколько лет назад один ресторатор написал: «Я не могу долго удержать ни одну официантку. Не больше, чем несколько месяцев. Какой-нибудь турист ей сделает лучшее предложение, с которым не сможет состязаться ни один ресторан.»

Общие характеристики секс-туристов:

Секс-туристы посещают гоугоу, дискоклубы и бары юго-восточной Азии для секса и завязывания отношений. Я думаю, что им этого не хватает дома, хотя точно не могу сказать, почему они выбирают проституток, но я сделала несколько наблюдений, опирающихся на годы моего опыта.

1. Секс-туристы — не самые привлекательные мужчины на планете. Они не выглядят, как мужчины из американских фильмов или из ТВ программ. Случайный красивый мужчина обычно высокого о себе мнения и он думает, что ему необязательно платить. Ни один из них не выглядит так, чтобы не платить. Поэтому мы остерегаемся молодых, красивых мужчин.

2. Мужчины постарше платят больше. Они всегда имеют то, что хотят. Они всегда уважительнее, меньше пьют и почти никогда не приходят в ярость.

3. Многие из мужчин приезжают в Таиланд, потому что жены ушли от них; они не общаются со своими семьями; или не могут найти подружку на родине. Иногда они приезжают просто, чтобы найти себе дружескую компанию, часто это не подразумевает сексуальные отношения: видимо, в своей стране у них возникают проблемы с построением взаимоотношений. Тайские люди, даже самые бедные из Исаана, не имеют таких социальных проблем. Если бы европейцы, американцы, или австралийцы знали проблемы бедности, с которыми сталкиваемся мы, может быть они бы по-другому смотрели на свои. Многие из проблем — их собственное творение. Наши — нет.

4. Некоторые из наших клиентов общаются с нами, как со своими подружками; другие обходятся с нами как с женами; а есть и те, кто воспринимает нас как мусор. Это зависит от уважения, а услуги, которые мы предоставляем, зависят от того, как с нами обходятся.

В гоугоу есть мужчины, которые постоянно касаются или хватают за какие-либо части тела. Этим варварам никогда в голову не приходило, что мы тоже человеческие существа с чувствами. На самом деле, я не думаю, что в мире кому-то в голову приходит мысль, что проститутки — это тоже люди, также живут, также дышат и также чувствуют, как не проститутки. Часто слышишь: «Они просто уличные проститутки, делают то, что ты хочешь». По мнению большинства мужчин, мы только сексуальные объекты; наша задача веселить и сексуально удовлетворять. Нас можно бесплатно щупать, пока мы в баре.

Я часто думала, что буду фотографировать тех мужчин, с которыми я сплю и отсылать фотографии их женам, матерям, дочерям и работодателям. Я часто тайно фантазировала, как этих грубых, невежественных, нечувствительных мужчин выгоняют с работы. Мы становимся очень злыми, даже гневными! Мы используем наши тела, чтобы зарабатывать на жизнь, мы не «бесплатные».

Плата восполняет нам разницу между нашими в большей или меньшей степени деградированными чувствами. Плата компенсирует нам «лапание» и секс. Верите или нет, но сексуальные ласки без оплаты для нас — насилие. Многие девушки разрешают себя трогать, пока они получают чаевые за напитки и деньги. Это честный обмен. Тех, кто хватают нас бесплатно, мы считаем грубыми и невежливыми. Когда девушка получают деньги, это становится допустимым. Хотя для читателя это может быть сюрпризом, но гоугоу девушки тоже имеют свои правила.

Барные девушки, гоугоу девушки и этикет

Некоторые мужчины, с которыми мы с подружками встречались, просили быть с ними несколько недель или даже несколько месяцев, а иногда и дольше. Если клиенты хотят каждый день видеть разных девушек, это их выбор. Мы не против, если они принимают такое решение. С другой стороны недопустимо для мужчины просить переспать на следующую ночь с коллегой по работе. Это считается очень оскорбительно и невежливо. Правило таково, что если туристу не нравится та или иная девушка, он может «попробовать» другую гоугоу. Две девушки неминуемо будут воевать, потому что первая «потеряет репутацию», если ей вновь не предложат встретиться. Вторая же «украдет» доход, который должна была иметь первая девушка. Если мама-сан хочет получить бар-файн, она должна постараться уладить конфликт или вообще его избежать каким-либо способом.

Культурный этикет

Может быть в США допустимо людям притрагиваться к голове друг друга, но в Таиланде это не так. Хотя многие девушки привыкают к этому и разрешают делать это, думая, что это приведет к большей оплате бар-файна, мы охотнее избегаем касаний нашей головы и объясняем это туристу при встрече. Это заповедь в буддизме; конечно, мы не ждем от туристов понимания, мы просто надеемся, что они будут придерживаться этого правила. Это первое или второе правило, упомянутое в тайском гиде путешественников.

Моя подруга Нан

Работая в Патпонге, я встретила прекрасную девушку моего возраста. Ее звали Нан. Впервые я ее увидела в дискоклубе Краун. Нам обеим было по четырнадцать, и мы обе работали там, чтобы познакомиться с туристами. Так как мы были одного возраста, разговаривали на одном и том же диалекте и наши проблемы были схожи, мы быстро подружились. В Патпонге мы были маленькими звездами; молодые, красивые и знающие, что делать. Это была совершенно другая жизнь, отличная от той, что была у нас в деревне. Это привлекало многих молодых девушек, и именно из-за этого мы остались.

Долгое время Нан была моей лучшей подругой. Она приехала из Мукдахан, города в Исаане на реке Меконг, на лаосском берегу. Население там небольшое, и туристический бизнес там почти не развит. Ее деревня, как и моя, не давала никаких надежд на лучшую жизнь. Как я и другие тысячи молодых девушек, она приехала в Бангкок, чтобы улучшить свою жизнь.

Нан начала встречаться с мужчинами с 13 лет. Как и у меня, у нее никогда не было детства; она была из очень бедной семьи и должна была сама о себе позаботиться. Она не получала никакой поддержки от своей семьи. Она была из немногих, кто начал продавать свое тело в совсем юном возрасте. Мы обе танцевали в дискоклубах и зарабатывали хорошие деньги. Мы жили в одной комнате, у нас была «комфортная» жизнь, мы были фрилансерами и встречались с туристами, чтобы существовать. У нас всегда было много денег; мы делали, что хотели, ходили, куда хотели ходить, ели то, что хотели есть и покупали то, что нам нравилось. У нас было достаточно денег, чтобы купить «репутацию» в этой «Стране притворства».

Мы с Нан в Пепперминт дискоклубе, такие сногшибательные всего лишь в 15 лет

Стоя у входа в клуб, мы приковывали взгляды туристов.

Нан не говорила хорошо по-английски, но ее взгляд говорил сам за нее. Она была выше на 6 дюймов и стройнее меня. У нее были ноги длиннее, грудь пышнее, волосы и кожа светлее, и более тонкие черты лица. С другой стороны, я была милой, миниатюрной, немного говорила по-английски. Я быстро научилась говорить по-английски, потому что, чем лучше я говорила на этом языке, тем больше денег я могла заработать. Честно говоря, это помогало мне разводить моих клиентов на деньги. К счастью, я быстро училась.

Нан легко было получить деньги у фаранга или азиата, которых она встречала на улице или в местах, где они встречались в поисках несовершеннолетней девушки. Она зарабатывала очень много денег для 14-летней девочки и направлялась с ними в тайские дискоклубы; там она веселилась с молодыми, привлекательными тайскими парнями, притворяясь, что она из обеспеченной семьи. Она бежала от реальности. Я вела себя совершенно по-другому; я никогда бы не пошла что-либо «делать» с тайскими мужчинами. Мне было наплевать, что они думают обо мне, и мне не нужно было их одобрение. Я не люблю тайских мужчин. Я стараюсь, чтобы большая часть моих денег отправилась семье, и я надеюсь, что ни одна из моих сестер не последует по моему пути. Нан, наоборот, все деньги тратила на себя; она ушла из семьи в 13 лет и теперь не поддерживала связи с родственниками.

Я всегда встречалась с фарангами, тогда как она иногда спала и с азиатами из Японии и Гонгконга. Это происходило не из-за плохого знания английского языка: фаранги нас снимали не для того, чтобы разговаривать с нами. Из-за ее более светлой кожи, она очень нравилась азиатам, и они действительно желали ее. Нан тоже нравилось, как азиаты обходились с ней. А мне больше нравилось, как себя вели со мной фаранги. На самом деле я даже не рассматриваю встречи с азиатами, даже если они больше платят. У меня свои предпочтения, у нее свои.

Мы с Нан зарабатывали денег больше, чем большинство девушек. Наверное, это было из-за того, что мы были молоды и привлекательны. Большинство фарангов приезжают сюда только за сексом; в своей стране они не находят настолько молодых и привлекательных девушек. Некоторые мужчины приезжают сюда за новыми ощущениями: вместо одной, они снимают двух девушек. Так было с нами.

Мы часто подкидываем идею о трех девушках, когда мужчина думает, кого из нас выбрать. Многие мужчины хотят только одну девушку, но некоторые убеждены, что только трое могут удовлетворить их сексуальные фантазии и оставить самое незабываемое впечатление. Такие услуги оплачиваются по высшему классу. Если обычная цена за ночь 1000 бат, то вместе с Нан мы получали 4000 бат. Мы зарабатывали в два раза больше за половинную работу.

Когда мы с Нан шли с парнем в отель, она всегда хотела провести с ним побольше времени, тогда как я «строго делала бизнес». Нан хотела завести дружеские отношения; я хотела зарабатывать деньги. Она была очень дружелюбной и делала вид, что интересуется его делами, хотя на самом деле даже не знала, о чем он говорит. Это меня очень раздражало; меня ничего не интересовало, кроме следующего заработанного доллара, и лишняя минута с клиентом крала время и деньги у другого клиента. Я всегда спешила и старалась ублажить парня, как можно скорее, чтобы вновь отправиться в дискоклуб за следующим мужчиной.

Аборт

Мне было 15 лет, когда я долгое время встречалась с одним британцем. Он очень хорошо обходился со мной, и я была так счастлива с ним, что стала его подружкой. Он был намного старше меня, но моложе, чем большинство остальных клиентов, с которыми я встречалась в Патпонге. Пришло время ему уезжать домой, что меня очень опечалило, но я надеялась в глубине души, что это мой счастливый билет из Таиланда. Я вся была наполнена ожиданием, отчаянно желая верить, что он попросит меня уехать с ним.

Это был один из первых фарангов, с которым я действительно хотела бы остаться. Как многие девушки Патпонга, я безнадежно надеялась, что однажды европеец заберет меня с собой, подальше от Таиланда. Эта мечта наполняет сердца и душу почти каждой гоугоу девушки, мечта о том, что однажды она встретит мужчину, который действительно ее полюбит, заберет ее отсюда для лучшей жизни и возьмет на себя все расходы по содержанию ее семьи. Найти парня — это первый шаг; сделать так, чтобы он попросил тебя оставить работу и взял расходы по содержанию семьи — второй шаг; жениться в Таиланде или получить визу в его страну — третий. Я стояла на первой ступени этой лестницы в глубине моего мира фантазий 15-летней девочки, и я была невероятно счастлива.

Надежда на брак

Влюбленная в 15 лет

Однажды он мне сказал, что возвращается в свою страну… один. Я была сломлена. Не только из-за того, что я была по уши влюблена в него, но мои тайные мечты о переезде в Европу, о лучшей жизни, о выходе из секс-индустрии были разбиты. Сразу же после его отъезда я вернулась к своей работе: до 2 ночи — в дискоклубе, после 2 ночи в Термах или пока не встречу клиента. Конечно, я бы предпочла отправиться в Англию, даже с ее холодной, туманной и влажной погодой.

Через некоторое время после его отъезда у меня случилась задержка месячных. Сначала я не думала об этом. Когда задержка повторилась во втором месяце, я поняла, что беременна: я не могла поверить в это. Я не хотела становиться матерью; мне было всего 15 лет. Но, если бы мы собирались завести ребенка, я была бы счастлива иметь его ребенка. Существует много возможностей: мы могли бы пожениться и жить в Англии; я могла бы получить визу с его ребенком; или он мог бы высылать деньги, и я бы заботилась о нашем ребенке. Или он бы мог приезжать в Таиланд на месяц дважды в год, обычный сценарий у европейцев, имеющих жен и детей в Таиланде. Невзирая на наше конечное решение, я бы знала, что у меня есть он, а у него есть я…навсегда. Я была бы согласна на все. Хотя я была не готова иметь ребенка, я была готова на все, что угодно лишь бы сохранить этого мужчину и улучшить положение моей семьи.

Мое тяжелое пробуждение настало после того, как я поговорила с ним по телефону. Я рассказала ему о возможных решениях для нас. Но у него был один ответ, который даже не приходил мне в голову. Он сказал, что вышлет деньги на аборт. Я была удивлена, испугана, и мне было очень больно. Я ответила: «Я ношу ребенка, а не собаку». Я кричала, что мы не можем его убить как животное на ферме. Ему было наплевать на меня, на ребенка — моего ребенка, его ребенка, нашего ребенка. Он не хотел нести ответственности. Он мог только выслать деньги на аборт. Он никогда не хотел быть моим бойфрендом, тем более мужем. Мои мечты о ребенке, о браке, о будущем моей семьи в Убоне испарились в черноте этого единственного, опустошающего телефонного звонка.

Я не могла продолжать работу и высылать деньги домой, если бы имела его ребенка. Против желания и со слезами на глазах я приняла деньги и сделала аборт. Эмоциональная боль и потеря принесли мне горе, которое я не смогла с легкостью пережить. Желая реализовать свои мечты о браке и о счастливой жизни в Европе, я пошла в больницу и принесла в жертву жизнь своего ребенка, чтобы продолжать содержать свою семью. Еще было не время, когда я была бы настолько счастлива, чтобы оставить позади бедность и оскорбления, знакомые мне с детства. Я вернулась к своей работе, как фрилансер. Я была в отчаянии, но у меня не было времени баловать мои эмоции.

С раннего детства бедные тайские женщины полагают, что мы все «девушки» пока у нас нет детей. Только с рождением ребенка тайское общество дает нам статус женщины. Другими словами, сначала мы должны стать матерями, а потом уже женщинами. К нам никогда не относятся как к личностям. Общество ценит наше умение быть матерями и/или наши отношения с родственниками мужского пола: нашими отцами, братьями или мужьями. Даже если у нас есть немного времени, энергии и денег продолжить наше образование или карьеру, этого никто не поймет. Бедные тайские женщины никогда не ценятся как продуцирующие живые существа, как индивидуальность, даже если мы финансово содержим наши семьи.

«Слишком много женщин…

Из разных стран…

Говорят на одном языке…

Языке тишины.»

Письмо называется «Группа женщин показала миру, что больше не будет молчать». Оно было прислано на бангкокскую почту 8 августа 2004 и ссылается на предыдущую версию, которая была написана девочкой-подростком из восточной Индии. Автор выросла Таиланде и была очевидцем того, как относились мужчины к женщинам — «как к смиренным рабам или секс-объектам». Ее письмо было ответом тайской женщине тяжелоатлету Иовапа Боораполчай, выигравшей олимпийскую золотую медаль. «Эта победа доказывает каждому, что у женщин свои „собственные голоса“. Я надеюсь, что все из вас испытываете гордость называть себя женщинами, потому что вы этого заслужили…»

Тайские женщины из бедного социально-экономического сектора общества хотят иметь детей, чтобы обеспечить себе в будущем поддержку, так как сами они недолго смогут себя содержать. В первую очередь Таиланд — это земледельческая страна. Бедные тайцы чаще всего работают на земле. Они работают под палящим солнцем, в пыльном воздухе, и в заразной речной воде. Они работают от рассвета до заката и, как результат, к 50 годам уже физически истощены. 50-летняя женщина в свои годы часто выглядит на 10–20 лет старше. Они нуждаются в финансовой поддержке своих детей, так как долго не могут быть кормильцами. Дети не только являются социальными страхователями, они значат намного больше для своих матерей. Тайские мужчины далеко не моногамны. Они «гуляют» и при молодых женах, и при старых. Азиатские женщины, бедные тайские женщины в особенности, рожают детей, чтобы не быть в одиночестве, чтобы о ком-то заботиться и кого-то любить, так как после свадьбы муж недолго заботится о жене.

Джон из Бангкока

Я работала в Бангкоке два года: сначала убирала после клиентов в Кокату клубе, затем кассиром в Фуд центре и встречалась с клиентами после работы. Тогда я познакомилась с американцем по имени Джон. Он работал в филиале большой американской компании и зарабатывал очень много денег. У него была большая квартира, красивая машина, большой телевизор, мобильный телефон, который тогда был редкостью, и все удобства. Он заинтересовался мной больше, чем кто-либо другой. Нетрудно было догадаться, куда вели эти интересы.

У Джона было так много денег, что он мог купить себе все, что желал, к тому же в такой бедной стране, как Таиланд. Он наслаждался своими деньгами и тратил их расточительно. Он хорошо ел и никогда ничего не ждал. Он просто доставал свой бумажник и платил за все, что хотел в ту же секунду. Хотя деньги «говорят» (money talks)[6] как гласит английская поговорка, в Таиланде они «кричат». Он был знаком со многими владельцами ресторанов и баров и многих других богатых американцев, живших в Бангкоке. Когда он прогуливался от одного ночного клуба к другому, по его важному виду можно было подумать, что он владеет этим волнующим городом. Он возвращался домой поздно и наслаждался всем, что ему мог предложить Бангкок, включая молоденьких девушек типа меня. Джону нравились проститутки. У него были похотливые желания. Я была не первая его 15-летняя проститутка. Он знал, где работают девушки моего возраста и всегда тщательно искал нас. Это был не единственный мужчина, кто искал молоденьких девочек, но это был единственный, кто так мне понравился.

Я начала регулярно встречаться с Джоном, почти каждую неделю, иногда чаще. Он немного отличался от остальных, он был грубее. Я всегда думала, что в нем есть что-то особенное, но не понимала, что именно. Недолго повстречавшись с ним, я поняла, что у него очень бурные сексуальные фантазии. Дело не в том, что ему нравились только молоденькие девушки, но он практиковал садомазохизм с ними. У меня еще никогда не было мужчин с садомазохистскими наклонностями. Мужчина, получающий удовольствие от причинения боли женщинам, был вне моего понимания. Как это может доставлять удовольствие? Что он получает, когда ударяет меня или ставит синяки на моем крошечном тельце? Как он намеренно может причинять мне боль? Мне было интересно, где он научился таким извращениям. Что подумала бы его семья, если бы однажды узнала?

Мой английский был не настолько хорош, чтобы понять, сколько денег Джон заплатит мне за то, чтобы я была объектом его извращений. Он не говорил по-тайски, но я согласилась. Он не просто хорошо платил, он чрезвычайно хорошо платил. По правде говоря, это был самый хорошо-платящий клиент за мое существование в секс-бизнесе. Он платил в два раза больше, чем большинство мужчин. Я научилась жить с этим странным человеком с извращенным поведением и постоянным желанием причинить жестокую боль во время полового акта. Я ненавидела время, когда я была с ним; еще больше я ненавидела себя. Но я приняла решение продолжать эту связь за деньги, которые он платил.

В Таиланде деньги — это все. Деньги настолько значимы, что тайцы, бедные они или богатые, сделают почти все за них. Я не только начала спать с мужчинами в 14 лет, но и годом позже согласилась принимать участие в садомазохистских играх за дополнительные 500–1000 бат. Каждый дополнительный бат был на счету. В то время как американские и европейские школьницы только начинают замечать противоположный пол, я позволила уже этому противоположному полу жестоко обращаться со мной за чуть больше, чем их карманные деньги. Я принесла в жертву мое тело и мою душу, чтобы мои сестры окончили школу, чтобы из сарая сделать дом, чтобы мне позволили вернуться в семью, а самое главное — чтобы меня приняли и любили.

Джон женился рано и уже имел дочку-подростка в Соединенных Штатах. Я познакомилась с ней, когда она приехала в Таиланд. То, что я узнала о ней, было очень интересно, но то, что я узнала о нем, была вдвойне интересней. Она была высокой, стройной и милой 13-летней девочкой. У нее было все, о чем я мечтала — длинные ноги, светлые волосы, светлая кожа и голубые глаза. Я думала, что она должна быть похожа на жену Джона. Когда она приходила, я готовила много еды или покупала еду на вынос для нас всех; я делала все, чтобы быть ей старшей сестрой. Хотя она меня терпела, она была недружелюбной и была явно не в своей тарелке, когда я находилась рядом. После ее первого прихода, я поняла, насколько я ей не нравилась и всегда старалась как можно меньше времени быть дома в ее присутствии.

Мне показалось, что Джон не был хорошим отцом ни во время совместной жизни со своей семьей, ни после того, как он развелся. Он думал, что деньги будут хорошим заменителем в его отсутствие. Как большинство иностранцев, живших в Таиланде, он глубоко ошибался. Джон постоянно ограждал свою дочь больше, чем другие родители. Он устраивал постоянный допрос о том, куда она ходит и ограничивал ее в друзьях. Он боялся, что она будет ходить на свидания с друзьями, и это нормальное поведение было ей запрещено. Если он узнавал, что она нарушала это правило, он говорил, чтобы она уходила жить на крышу. Самый большой страх Джона был в том, что однажды она познакомится с таким же мужчиной, как он.

Джон взял меня в деловую поездку с собой в Сингапур. Ему было около 50; мне было 16. Когда мы проходили паспортный контроль в Бангкоке, служащий иммиграционных властей, сказал, что я очень молодая, чтобы ехать в Сингапур, мне еще нет 18 лет. Но, у него не было никаких оснований запретить мне выезд. Я прошла через паспортный контроль до зоны отлета. Мне было интересно на борту самолета лететь в новую страну, и полет прошел без происшествий. В Сингапуре иммиграционные власти задали мне несколько вопросов о цели моего визита и разрешили мне пройти. Джон спокойно ждал на небольшом расстоянии от меня.

В Сингапуре, мы остановились в прекрасном отеле, и пока Джон работал, я была там. Мы путешествовали бизнес-классом за счет компании Джона и наслаждались удобствами и прекрасной едой и напитками, предложенными в отеле. Джон сказал мне оставаться в отеле весь день. Он боялся, что я найду кого-нибудь помоложе и посостоятельнее. Он также боялся, что меня может схватить полиция, так как я очень молодая и гуляю одна в течение дня. В Сингапуре 16-летние подростки в течение дня учатся в школе, а не так, как в Таиланде, где 12-летние дети уже работают. Мой рост и внешность сразу же привлекут внимание полиции или школьного надзирателя.

Джон брал меня с собой посетить разные туристические достопримечательности и купил мне мой первый мобильный телефон. Я трепетала над моей новой игрушкой. Я хранила его несколько недель, но потом меня больше заинтересовали деньги, которые этот телефон может мне принести. Мы ужинали в разных тайских ресторанах, так как меня не впечатляли ни китайская кухня, ни западная. Он мне показал их воздушный поезд. Он был очень тихим, быстрым. В первую поездку я очень волновалась. Строительство бангкокского воздушного поезда было окончательно завершено в 1999 году, тремя годами позже обещанного открытия и было потрачено миллионы долларов сверх бюджета. Обычно так в моей стране делали бизнес.

В течение трех лет в Бангкоке я стала опытным профессионалом в своем ремесле. И это несмотря на то, что я была очень молода. Я отыскивала бывших клиентов и находила новых. Я была красивой, и мне было несложно привлечь их одним взглядом. Мне было очень комфортно с моей новой профессией, и я знала ее от и до.

Уже профессионал

в 15 лет

День из жизни «работающей» девушки, уже 16 лет

Я вставала в три часа дня, принимала душ и одевалась. Затем шла в салон красоты, делала себе макияж и прическу. Обычно это стоило 50 бат. Я перехватывала что-нибудь на лету или останавливалась в «лапшейной» в Патпонге прежде, чем прийти в Краун дискоклуб или другое похожее место в 8 вечера, где я встречала мужчину на ночь. Это происходило в 9 вечера, или в 11 или в 2 ночи или не происходило совсем.

Если мужчина хотел меня, мы возвращались с ним в его комнату в отеле для секса. После секса я подсчитывала 1000 бат и возвращалась в мою комнатку; иногда я шла куда-нибудь поесть в одну из многочисленных кафешек у дороги, открытых всю ночь. За час я зарабатывала, как посудомойка в ресторане за две недели. Потом я шла просто спать. После торговли своим обаянием, я нуждалась в отдыхе, в хорошем отдыхе.

Если вечер был скучный, и я никого не встречала, мы с подружками шли в Термо бар. Мы брали такси или Тук-тук, чтобы добраться до туда. Термы всегда были полны мужчин. Многие мужчины шли именно сюда, чтобы не платить бар-файна. Я там часто знакомилась с мужчинами, потому что была самой молодой и миниатюрной девушкой; я всегда выделялась из толпы. Из бара мы шли в отель. После секса я считала свой доход и перекусывала по дороге домой.

В редком случае, не встретив никого в Термах, я возвращалась домой с восходом солнца и спала до 5 вечера. У меня всегда было одно и то же расписание, семь дней в неделю, 52 недели в году. Я должна была посещать гинеколога и платить 200 бат за справку о том, что у меня нет венерических заболеваний. Эта справка нужна была, чтобы показывать клиентам, что я не заразная. Контроль стоил 300 бат, но доктора продавали такие справки за 200 бат.

Кто может быть прелестнее?

Почему я уехала из Бангкока

Полиция Бангкока решила усилить законы против несовершеннолетних «работающих» девушек, посещающих дискоклубы. Мы с Нан оказались в трудной ситуации, так как нам было только по 16 лет. Теперь мы были не только безработными, мы были безработными в Бангкоке. Но у нас была идея. Мы сели в автобус и поехали на пляжный курорт в Паттайю, туда, где полиция не устраивала гонения за несовершеннолетними проститутками (конечно за регулярные взятки). «Джимми Хлыст» помог нам переехать в Паттайю. По приезду нам было, где остановиться и что поесть. Этот курортный город сильно отличался от жаркого, быстрого и грязного Бангкока.

В Бангкоке и во всем остальном Таиланде полиция владела своими собственными борделями, полными 14, 15, 16-летними девочками, которые работали здесь для тайцев и этнических китайцев. Но когда иностранные СМИ обнаружили несовершеннолетних девочек в Патпонге и Нанаплазе, государство не захотело «ударить лицом в грязь» и ввело новые ужесточенные правила для успокоения СМИ и создания видимости честности. По правде говоря, они закрыли бордели и открыли на этом месте массажные салоны, караоке бары и рестораны, пока бордели ушли в подполье. Ни одна из несовершеннолетних девочек не благодарила иностранные СМИ за создание ситуации, которая положила конец их работе. Хотя иностранной прессе удалось поменять местонахождение нашей работы, ей не удалось изменить рабочие условия и обязанности.

Для молодых девушек было очень важно, что иностранная пресса выразила такой живой интерес к подростковой проституции. Показать серьезные причины, из-за которых бедные молоденькие тайские девушки выбирают такой драматический путь выхода из бедности — очень важно для мира, в широком смысле этого слова, чтобы остановить тех, кто пытается получить выгоду из их безнадежной ситуации. Часто девушки продаются в секс-рабство самими родителями, сознательно или бессознательно: такая бесчеловечная ситуация происходит повсеместно во всей юго-восточной Азии. Часто они вовлечены в секс-торговлю обманным путем: так наступает конец их детской жизни. С другой стороны, намеренный выбор секс-профессии — это парадокс. Заниматься сексом за деньги или позволить своей семье жить в полной нищете, — вот о каком выборе идет речь. У старших дочерей Исаана нет позволения на выбор. Наша культура делает его за нас.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.