Глава 21. РАДАР, РЕМОНТ И РИМ!

Глава 21. РАДАР, РЕМОНТ И РИМ!

Оказалось, что за четыре недели, в течение которых мы отсутствовали на островах, жизнь здесь тоже сильно переменилась. Немцы эвакуировали свои силы с островов – одного за другим, – а партизаны и британские войска из так называемых «десантных адриатических частей» (LFA) помогали им делать это максимально оперативно. Немцы несли серьезные потери в живой силе и технике.

В состав этих частей входил 43-й десантно-диверсионный отряд морских пехотинцев, с которым у нас установились дружеские отношения, которые очень скоро еще более укрепились.

На острове Брак все еще стоял немецкий гарнизон, и первую же ночь после нашего возвращения мы встретили болтаясь неподалеку от побережья, надеясь, что шумный бой, звуки которого доносились с берега, приведет к появлению хорошей «жирной» цели в виде неохраняемого немецкого транспорта, спешащего в сторону материка. Но хотя бой шел в какой-то четверти мили от нас, мы оставались незамеченными, иными словами, для 658-й не было никакой работы. Мы даже не могли поучаствовать в бою, забросив куда надо несколько 6-фунтовых «кирпичей», поскольку не знали диспозиции.

В течение недели действовали среди северных островов, работая двумя группами, так что каждая лодка одну ночь проводила в море, другую – на берегу.

Как-то ночью все лодки остались у берега – выдалась небольшая передышка. Партия в покер была в самом разгаре, когда в дверях показалась борода, а за ней и ее владелец – лейтенант Бейкер.

– Привет, старший, зашел на огонек пропустить рюмочку?

– Нет, извини, Корни. Как скоро ты сможешь вывести своих в море? Нам срочно необходимо две лодки для патрулирования.

– Тогда дай нам четверть часа. Пойдут 633-я и 655-я, потому что 658-я и Питер Хьюс выходили в море прошлой ночью. Я буду с Кэмом на 655-й. Зайти к оперативникам для инструктажа?

Кают-компания 658-й быстро опустела. Похоже, после периода застоя снова что-то начинается. На протяжении последних двух недель у нас на борту находился канадский офицер по связям со средствами массовой информации. Бесплодные патрулирования создали у него неверное впечатление о наших буднях. Пожалуй, он понял лишь одно: в нашей работе есть место не только крови и подвигам, но также откровенной скуке, которая все равно не позволяет расслабиться и сопровождается постоянным нервным напряжением.

Наша игра была прервана в 23.00, а уже в 23.18 Тони и я наблюдали с мостика, как выходят в море две лодки. Они вернулись в 5.30, меня разбудил вахтенный.

Корни, стоявший у трапа, пока Кэм швартовал 655-ю, широко улыбался:

– Неплохая подвернулась работенка, Ровер, почаще бы такая. Мы отсутствовали всего шесть часов, из них два часа пришлось непосредственно на патрулирование, а мы потопили три маленьких лихтера. Ни повреждений, ни потерь. Я пойду повидаю Моргана Джайлса и вернусь. Как насчет того, чтобы приготовить немного боврила и шерри?

Вернувшись, он застал в кают-компании Кэма и Стива Ренделла, которые уже устроились с максимальными удобствами и потягивали напитки. В нашей флотилии стало традицией собираться после ночных выходов в море и обсуждать операции.

– Они не стали мне ничего говорить, пока ты не вернулся, – наябедничал я Корни. – Так что устраивайся побыстрее и начинай рассказывать.

Рассказы Корни всегда отличались сдержанностью. Все шло нормально, погода была хорошей, лодки прибыли как раз в нужное время в нужное место. Противник не ожидал нападения и почти не оказал сопротивления. В довершение ко всему капитан Береговых сил (или, как все его звали, Чарли-Чарли) – капитан Стивенс находился на Висе и лично наблюдал, как его лодки ушли, а потом вернулись из успешного похода. Короче говоря, Корни хорошо начал в новой должности.

Детали я узнал от Кэма и Стива. Они получили приказ патрулировать в районе Рогак-Коув – небольшом заливе у берега острова Сулет. Предварительно от наших командос поступило сообщение о намечающейся ночью эвакуации немецкого гарнизона с острова.

Прибывшие канонерки обнаружили в заливе три груженых лихтера. Они, должно быть, только что отошли от берега. Корни начал атаку с близкого расстояния. Противник практически не оказал сопротивления, поскольку слабый и беспорядочный огонь из 20-мм орудий нельзя считать таковым. Первый лихтер во время первой же атаки взорвался, обрушив на наши лодки град обломков.

Когда 655-я начала заход на вторую атаку, в заливе оказалось пусто. Нигде не было никаких признаков оставшихся двух лихтеров. Осветительные снаряды не помогли найти пропажу – поверхность моря явно была пустынной. Спрятаться им было негде, уйти незамеченными они также не могли. Поэтому был сделан вывод, что оба лихтера затонули от повреждений, полученных при первой атаке.

У этой акции было не совсем обычное продолжение. На следующий день Корни получил сообщение:

«Сегодня морские десантники заняли Громот и Рогак. Они передали следующее послание: „Превосходная совместная операция! Флот и армия оказались в нужное время в подходящем месте. Прекрасная работа, моряки! Примите наши поздравления и искреннюю признательность 43-го десантно-диверсионного отряда“.

Выяснилось, что на трех потопленных вами накануне ночью лихтерах находился почти весь гарнизон Сулета. Это была действительно хорошая работа».

Спустя два дня стали известны новые подробности. На Вис были доставлены для допроса два поляка, дезертировавшие из строительного отряда, приданного немецкому гарнизону на Сулете. Они были частью той силы из 200 людей с мулами, оборудованием и оружием, которые были погружены на лихтера и начали свой путь на материк в Сплит. Они видели атаку наших лодок и рассказали, что два лихтера взорвались, а третий (их) затонул медленнее и они сумели доплыть до берега и спрятаться в окопе.

Из своего укрытия они видели, как на рассвете из Сплита подошли два немецких катера и подобрали уцелевших. По их мнению, потери противника составили не менее 120 человек, кроме того, погибло все оборудование.

После такого блестящего успеха все мы почувствовали себя намного лучше. Конечно, 658-я в этом бою не участвовала. Но достижения Корни изрядно укрепили наш моральный дух и уверенность в себе, пошатнувшиеся после событий последних недель.

А потом настал черед других новостей, также повлиявших на нашу повседневную жизнь. Нас посылали в Анкону, чтобы оборудовать лодку радаром, которого мы ждали уже довольно давно. Иными словами, нас ожидала недельная передышка.

Команда впервые получила возможность осмотреть Анкону и очень скоро нашла этот городок приятным во всех отношениях. В самом центре города находились народные бани. Здесь не было бассейна – только бесконечные ряды ванн. Это место стало своеобразным местным клубом.

Заплатив несколько пенсов, мы некоторое время ожидали, сидя в удобных креслах и читая журналы, чтобы затем предаться ни с чем не сравнимой роскоши расслабления в восхитительно горячей воде, в которой непостижимым образом растворялись все болячки и души, и тела.

Дуг (теперь он стал очень важным человеком на берегу) имел прекрасную квартиру в городе, которая использовалась всеми офицерами флотилии, когда был необходим штаб на берегу. Он не возражал. Впервые мы получили возможность наслаждаться своим ограниченным свободным временем, так сказать, со всеми удобствами и не были намерены упускать столь редкий шанс. Мы регулярно ходили в театры, на концерты (итальянский оркестр давал здесь симфонические концерты каждые выходные) и в кино. Матросы тоже нашли здесь немало удовольствий. Большое здание военной торговой кооперации, расположенное как раз у входа в порт, было способно удовлетворить самые взыскательные вкусы. Здесь, кстати, все оказалось дешевле, чем на Мальте.

Когда радар был установлен, чтобы закончить работы, 658-ю следовало поднять из воды, для чего в Анконе не было соответствующего дока. Поэтому мы направились в Манфредонию. Маленький понтонный док, куда поставили 658-ю, был весьма своеобразным сооружением, да к тому же эксцентричным. Он имел обыкновение неожиданно затопляться с креном на правый борт. К этому приходилось приспосабливаться, поскольку сложно чувствовать себя в безопасности, находясь высоко над водой – палуба была выше дока на 20 футов, – зная, что дежурного механика дока так просто не дозовешься, чтобы устранить крен. К счастью лично для меня, прибытие Тима Блая и 57-й флотилии отвлекло мои мысли от дока и дало повод думать о более приятных вещах.

Оказалось, что флотилия Тима участвовала в сражении в районе острова Вир, в котором потопила шесть лихтеров и не меньше пяти других судов.

Несмотря на то что в этом успешном бою не участвовала ни 658-я, ни 56-я флотилия, мы все получали большое удовольствие от мысли, что канонерки, наконец, доказали свое превосходство над своими старыми врагами – лихтерами. И в общем, не имело значения, какая именно флотилия это сделала. Это было сделано, и мы все искренне восхищались Тимом и его парнями.

На следующий день мы вышли в море для испытания нового радара. Лодка казалась непривычно голой без мачты, а купол, нависающий над мостиком, даже вызывал некоторые опасения. Результаты оказались ошеломляющими. Мы сразу поверили в новый прибор, поняли, сколько новых возможностей он открывает. Теперь мы были готовы возвращаться на острова и знали, что сможем обнаружить противника даже в самые темные ночи.

Но у судьбы были иные виды на нас. Ожидая приказа идти на Вис, мы получили распоряжение отправляться в Бриндизи для замены двигателей. Наши двигатели проработали уже по 600 часов – вот и пришла наша очередь. Поэтому, хотя мы были полностью готовы к выходу в море, было решено отправить нас на ремонт в Мираглию.

Я был крайне разочарован. Мы все стремились увидеть новый радар в действии – но приказ есть приказ. Корни уехал на Вис, чтобы командовать флотилией, а я повел 658-ю в Бриндизи. По пути я понял, что представляется возможность получить короткий отпуск.

В конце концов, мы уже восемнадцать месяцев находились на Средиземноморье, и все это время я практически не отлучался с лодки. Так что шанс был.

Сдав вахту Тони, я пошел вниз и открыл атлас. Идея была чрезвычайно заманчивой, но я понятия не имел, насколько она осуществима. Деррик и Тони недавно уехали из Анконы в Рим, чтобы провести там десятидневный отпуск. Быть может, я смогу к ним присоединиться?

Я аккуратно измерил расстояние: Бриндизи – Бари – 70 миль. От Бари до Неаполя, судя по карте, вела железная дорога. Но действовала ли она? Иначе мне предстояло преодолеть еще 150 миль и в придачу пересечь Апеннины. Затем еще 150 миль от Неаполя до Рима. Получив недельный отпуск, я вполне мог добраться до Рима за 48 часов, да и вернуться обратно было бы не слишком сложно. Если не будет общественного транспорта, можно путешествовать автостопом. Я знал людей, у которых это прекрасно получалось. Правда, они не ездили на такие расстояния, как от Бриндизи до Рима.

Чем больше я об этом думал, тем больше мне хотелось воплотить идею в жизнь. Я выдохся, мне просто необходимо сменить обстановку. В общем, я себя уговорил.

Дождавшись, пока ремонт пойдет полным ходом, я обговорил вопрос об отпуске с Фредди Уорнером. Он не возражал, поэтому я упаковал в чемодан свою лучшую голубую форму и предметы первой необходимости, оделся и, больше ни минуты не медля, отправился в путь.

Вскоре я уже трясся в сторону Бари в фургоне зеленщика, но, проехав таким образом 30 миль, сменил средство передвижения на более комфортабельное – джип полковника морских командос. Прибыв на железнодорожный вокзал Бари, я выяснил, что при наличии отпускных и проездных документов я вполне мог получить место на поезде, который отправлялся в Неаполь в 20.00.

Это не было препятствием. В конце концов, я был сам себе командиром. Войдя в зал ожидания, я разыскал в чемодане бумагу и ручку и написал себе весьма внушительного вида документ.

Мое произведение подверглось внимательному изучению кассира, который затем все-таки вернул его вместе с билетом до Неаполя. Получилось! Дежурный офицер на платформе посоветовал мне связаться с майором Грином – начальником поезда. Долгую и очень холодную ночь я провел в чрезвычайно неудобном купе вместе с несколькими армейскими офицерами. У меня не было с собой теплых вещей, и только предусмотрительно взятая в дорогу фляжка бренди не позволила мне замерзнуть окончательно.

Поезд «вполз» в Неаполь в 6 часов утра, и я сразу направился на транзитную базу, чтобы привести себя в порядок, побриться и позавтракать. С аппетитом поглощая яичницу с беконом, я навел справки о дальнейшем маршруте. Первым делом я планировал посетить штаб союзников в Казерте. Во-первых, мне давно хотелось увидеть красивейший дворец, в котором он расположен, а во-вторых, я обещал передать посылку от одного из наших офицеров симпатичной девушке из женского вспомогательного корпуса, расквартированного там. Выяснилось, что дежурный грузовик отходит в Казерту ровно в 10.00, а оттуда я вполне могу найти попутку до Рима.

Я вряд ли смогу припомнить более утомительную поездку. В крытом грузовике вдоль борта были установлены жесткие сиденья, нас там поместилось двенадцать человек. Воздух был спертый, ужасно воняло чесноком, и уже через несколько километров я пожалел, что затеял это мероприятие. Но мы все же добрались до места назначения, причем меня не стошнило. Уже это можно было считать достижением.

Меня отправили в военно-морской отдел, и я с трудом преодолел несколько пролетов восхитительной старинной лестницы, красоту которой был не в состоянии оценить. Остановившись на площадке, я перевел дух, взял в другую руку ставший ужасно тяжелым чемодан, вытер пот со лба и уже собрался продолжить восхождение, когда почувствовал, что рядом кто-то есть.

Подняв глаза, я увидел прямо перед собой адмирала, одетого в безукоризненную форму, который в упор смотрел на меня. Перед ним был усталый младший лейтенант в измятой за время путешествия одежде. Я попытался стать смирно, но забыл поставить чемодан. Я был настолько удивлен, увидев перед собой блестящего старшего офицера, что даже не сосчитал золотые нашивки у него на рукаве. Да и зачем их было считать? Все равно у него их было больше, чем у меня.

Я ожидал грандиозной выволочки – все же в таком месте надо появляться в соответствующем виде. Но дело сделано. Я уже засунул голову в пасть льва, оставалось только рассмеяться, если он ее откусит.

– С какого вы корабля?

Как только он заговорил, я понял, кто стоит передо мной. Я видел его фотографии в «Юнион Джек» – флотской газете, выходившей в Италии. Это был сэр Джон Каннингем, командующий флотом Средиземноморья.

– Канонерка номер 658, сэр, 56-я флотилия.

– Ах вот как, – сказал он, после чего, к моему изумлению, приветливо улыбнулся и скрылся за ближайшей дверью. Только тогда я вспомнил, что нужно дышать, и в течение ближайших десяти минут размышлял на тему, что могло значить высочайшее «вот как».

Я передал посылку адресату и пошел по дороге в нужном мне направлении. Вскоре я добрался до места, где соединялись шоссе номер 5 и 6. Они оба вели в Рим, но одно из них проходило через Монте-Кассино, где немцы все еще упорно сопротивлялись, сдерживая наступление армий союзников. Оно пока еще было закрыто для движения.

Через полчаса, в течение которых ни один из проезжавших мимо водителей не делал попытки затормозить у изрядно запылившейся фигуры в хаки, я впал в уныние. Неужели мой отпуск окажется потерянным и я так и не попаду в Рим?

Но счастье мне не изменило. Возле меня остановился огромный, похожий на автобус джип, в котором сидели два молодых пехотных майора.

– Запрыгивай, морячок, тебе куда?

– В Рим, пожалуйста.

– Конечно, дружок. Мы готовы на все, чтобы угодить нашему доблестному флоту. Отвезем этого джентльмена в Рим, Джеймс. – Пехотинцы тоже были в отпуске и посему находились в приподнятом настроении. – Ты даже не знаешь, парень, как тебе повезло. Ты едешь в единственном во всей Италии транспортном средстве, способном доставить тебя из Казерты в Рим за три часа.

Я решил, что юный майор хвастает, но вскоре заподозрил, что вовсе нет. Водитель явно был очень опытным, он вел машину умело и удивительно быстро. По дороге майоры наперебой рассказывали мне о достопримечательностях, встречавшихся по дороге, – они хорошо знали эти места. Поездка действительно оказалась недолгой, и еще до чая я вышел на центральной площади Рима, получив приглашение поужинать с веселыми пехотинцами в отеле.

Отыскав гостиницу ВМФ, я предъявил свои самодельные документы и получил комнату. У администратора я выяснил, что Деррик и Тони все еще в Риме, но в настоящее время их нет в своих комнатах.

Вымывшись и переодевшись, я спустился в бар, решив подождать друзей там. Увидев их потрясенные физиономии, с радостным удивлением уставившиеся на меня в баре, я понял, что не зря затеял это путешествие.

У них оставалось еще два дня отпуска, после чего они должны были вернуться через Неаполь на Мальту ожидать новых назначений. Оба были одеты в хаки, поскольку все личные вещи утонули вместе с 663-й, и ожидали прибытия на Мальту, чтобы сделать покупки.

Два дня с друзьями, а потом еще три дня в одиночестве я наслаждался свободой и независимостью. Я постарался на время выбросить из головы все касающееся лодок, топлива, двигателей, орудий и матросов и предаться отдыху. Последнее у меня хорошо получилось.

Я впервые побывал в опере и был ошеломлен великолепием театра и щемящей красотой музыки. Я побывал в древних храмах и картинных галереях. Я долго стоял на площади Святого Петра, разглядывая величественную громаду собора, а потом провел несколько часов в соборе, выглядывая оттуда на площадь.

Это был побег от войны ровно на пять суток, которые я провел в красивейшем старинном городе, центре искусства и культуры. Я вкусно ел и пил, знакомился с новыми людьми и наслаждался сном на кровати шириной больше двух футов. Каждый день я принимал ванну и старался завтракать как можно позже.

А затем передо мной встала проблема возвращения обратно. Первый этап оказался несложным. Я уже успел обзавестись некоторыми связями и весь путь до Неаполя проделал в штабной машине в компании с двумя очень симпатичными медсестрами.

Из Неаполя я поехал на грузовике в Фоггию (большой аэродром недалеко от Манфредонии), совершив таким образом путешествие через Апеннины, причем при свете дня. Пейзажи, сменявшиеся вокруг, были один красивее другого, но моему организму поездка по горной дороге на грузовике явно пришлась не по вкусу, и в Фоггии я с большим удовольствием извлек свое ноющее тело громыхающего транспортного средства. Как оказалось, передышка была недолгой, и мне пришлось забираться в другой, не менее тряский грузовик, доставивший меня в Бриндизи.

Ремонт 658-й был уже закончен, Тони казался довольным результатом, осталось только выйти в море для испытаний. Через два дня мы уже шли в Анкону.

Я чувствовал себя прекрасно, лодка тоже была в хорошем состоянии. Мы были готовы к работе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.