Глава 10. Кровавая развязка

Глава 10. Кровавая развязка

Позиционные бои

В январе прошел очередной московский процесс, на котором судили Радека, Пятакова, Серебрякова и прочих «троцкистов». Его результаты носят компромиссный характер. Засудили сталинца Радека, но судебной расправы не избег и человек Орджоникидзе — Пятаков.

Для самого Орджоникидзе дела складывались плохо. В начале 1937 года партноменклатура в союзе со Сталиным продолжила наступление на «вредителей», то есть на Серго и прочих «технократов». Эта борьба достигла своего обострения в феврале, накануне пленума ЦК. Орджоникидзе было предложено подготовить особый доклад, посвященный вредительству. Он это сделал, но тема вредительства там была обозначена довольно слабо. В результате доклад подвергся серьезной правке со стороны Сталина. Вождь особо обращал внимание на политические моменты, требуя, чтобы нарком не замыкался на одних лишь хозяйственных вопросах.

В свою очередь Орджоникидзе предпринимает контратаку. Он поручает своему наркомату в десятидневный срок осуществить проверку тех предприятий, на которых вредительство якобы приняло наиболее широкий размах. Им были назначены три комиссии, которые практически опровергли утверждения о вредительстве.

Есть мнение, что накануне пленума Орджоникидзе готовил выступление, направленное против «охоты на вредителей». Так это или нет, установить сегодня невозможно. Орджоникидзе не дожил до пленума, и нам неизвестно, что он сказал бы на нем. Нельзя установить и точную причину смерти Серго. Непонятно, идет ли речь о самоубийстве или же наркому помогли оставить грешную землю умельцы из ежовского ведомства. В любом случае кончина Серго была обусловлена резким обострением политического противоборства.

Попутно группы решали свои проблемы, проводя накануне пленума аппаратные маневры.

Первой их жертвой пал секретарь Азовско-Черноморского крайкома ВКП(б) Шеболдаев (инициатор переименования Царицына и один из главных заговорщиков на «съезде победителей»). Новый, 1937 год начался для него печально — уже 2 января ЦК принял постановление, в котором Шеболдаев обвинялся в «политической близорукости». Оказалось, что он засорил парторганизацию края врагами народа всех мастей. Шеболдаева переместили на более скромную должность секретаря Курского обкома.

Эта аппаратная операция была инициирована группой Сталина. Перед тем, как ЦК принял постановление по Шеболдаеву, в крае побывал Андреев, один из наиболее стойких сталинцев. В ходе его поездки была тщательно исследована ситуация, сложившаяся в крупнейших городах региона — Ростове, Краснодаре, Новороссийске, Новочеркасске, Сочи. Проверка показала, что руководство горкомов и горсоветов оказалось переполнено троцкистами. Нас сейчас не должно интересовать — сколько процентов правды и лжи было в этой амальгаме, столь типичной для того времени. Очевидно одно — вождь стремился ослабить позиции одного из крупнейших регионалов, который занимал антисталинские позиции.

Реакция региональных лидеров не заставила себя ждать. Так, 13 января ЦК подверг резкой критике Постышева, и уже через три дня он был перемещен с поста секретаря Киевского обкома на место руководителя гораздо менее значимого Куйбышевского обкома. Это перемещение обычно связывают с коварностью Сталина, однако тут очевидна коварность Косиора. Дело в том, что Постышева на Украину прислали только в 1933 году, когда там с 1928 года уже образовалась весьма теплая компашка во главе со Станиславом Викентьевичем. Вместе с Постышевым в республику прибыла группа новых партийных работников численностью примерно 5 тысяч человек. Почти никто из них не имел отношения к, так скажем, «этническим украинцам». То была хитрая задумка Центра — создать сильному руководству этой республики сильный же противовес. По сути, с прибытием Постышева на Украине сложилось некое двоевластие, которое ослабляло Косиора и его команду. Сталин любил повернуть оружие своих врагов против них же самих. И Постышев показал Косиору, что значит иметь у себя под боком региональную оппозицию.

Само собой, Сталину вовсе не было никакой нужды нападать на Постышева до полного и окончательного подчинения Украины. А вот Косиор такую нужду испытывал. Кроме того, смещение Постышева стало яркой демонстрацией той силы, которой обладали регионалы.

Сталин, правда, выжал из этой неудачи определенную пользу. Он послал в Киев Кагановича с одним поручением — встретиться с Николаенко, той самой дотошной женщиной, пострадавшей за критику жены Постышева. Каганович поручение выполнил и сообщил Сталину о благоприятном впечатлении, которое произвела на него Николаенко. После этого сталинские «политтехнологи» сделали из нее этакий символ антибюрократического сопротивления рядовых масс. Был создан образ нового героя — «маленького человека», вступающего в опасную схватку с коварным и сильным противником. Культ этого человека призван был дополнить культ Сталина и заменить культ региональных вождей. На февральско-мартовском пленуме Сталин уделит Николаенко очень много внимания.