7. Потомок Полуботка делегат XVII съезда ВКП(б) Б.П. Шеболдаев против Сталина
7. Потомок Полуботка делегат XVII съезда ВКП(б) Б.П. Шеболдаев против Сталина
Деятельность комиссии, созванной А.И. Рубцом, прекратилась из-за начала Первой мировой войны. Затем последовали Февральская и Октябрьская революции 1917 года. В двадцатые годы слухи о «золоте Полуботка» воскресли.
Как ни вспомнить при этом о городе мой юности Ростове-на-Дону! По воле партии большевиков в нем оказался сын Инны Никандровны Рашевской Борис Шеболдаев.
Детство и юность Шеболдаева прошли в Ставрополе. Воспитанник мужской классической гимназии Борис Шеболдаев в 1914 году организовал вместе с такими же, как он «сорванцами», социал-демократическую группу. Та группа развернула активную борьбу против начавшейся войны. Выпустили листовку к солдатам воинских частей, расквартированных в Ставрополе:
«Солдаты, сыны народа, должны понять, наконец, где у них враг настоящий, единственный: это правительственная банда, паразиты народа и провокаторы, толкающие один народ на другой. Поднимайте на них сами оружие, выкованное на ваши копейки. Долой ненужную войну… Долой ненавистную преступную шайку мерзавцев, убийц, именуемую правительством».
Юных подпольщиков вскоре арестовали. Юный Шеболдаев отделался ссылкой в Туруханский край – примерно в те же места, где тогда сидел Сталин. В документах полиции Шеболдаев получил кличку «Пампушка» – вероятно, из-за своего «интеллигентского происхождения».
Мать юного подпольщика – знатная ставропольская медицинская дама Рашевская приложила все усилия, чтобы вызволить сыны из ссылки. Ссылка ему была заменена отправкой санитаром на Кавказском фронте. Воевал с турками. Стал председателем местного комитета большевиков в Эрзеруме и заместителем наркома по военным и морским делам Бакинской Коммуны. В Баку Шеболдаев был арестован англичанами вместе с Анастасом Микояном и другими двадцатью шестью комиссарами Бакинской Коммуны. Чудом избежал расстрела вместе с двадцатью шестью бакинскими комиссарами, убежав из тюрьмы вместе с другим бакинским комиссаром Анастасом Микояном.
В 20-е годы прошлого века видный политические и государственный деятель СССР Анастас Иванович Микоян был секретарем Северо-Кавказского крайкома РКП(б) в Ростове-на-Дону. В это время Борис Петрович Шеболдаев возглавлял Дагестанский обком партии в Махачкале. Встречались они в Ростове-на-Дону. Жили подолгу в одной ростовской квартире, питались вскладчину. Как-то во время очередного приезда в Ростов, вечером за столом с небогатым ужином Борис рассказал Анастасу о встрече в махачкалинском обкоме с неприятной посетительницей. Вроде бы красивая женщина, а тема разговора была о полуботковском золоте, о съезде в начале века тех, кто хотел разыскать это Полуботковское золото. Она заявила, что пришло время продолжить поиски, и попросила у первого секретаря Дагестанского обкома партии помощи.
– Что за золото? – переспросил, насторожившись, Анастас.
– Золото наказного атамана Полуботка.
– Интересно! – воскликнул первый секретарь Северо-Кавказского крайкома партии, – что это за женщина и почему она обратилась к тебе, а не, например, ко мне? Я тоже первый секретарь. Но я глава Северо-Кавказского крайкома. А ты Дагестанского. Я вроде бы ближе к запорожским казакам. А ты?
Пришлось Борису выложить правду-матку:
– Женщина получила письмо из Бразилии от бывшего приятеля. Приятель и написал ей обо мне, указав, что я один из потомков наказного гетмана сечи, только я смогу помочь извлечь золото моего родственника гетмана.
– Какого?
– Павла Полуботока.
Микоян чуть ли не опрокинул стол:
– Послушай, дорогой! Если ты гетман, то может быть я – армянский князь?
Шеболдаев вздохнул:
– Анастасик! Не поверишь, но так оно и есть. Я потомок Полуботока в десятом колене.
Дальнейший рассказ Бориса заставил Анастаса отнестись к откровению Шеболдаева серьезно.
– А документом, подтверждающим внесения Полуботоком золота в Английский банк, эта женщина располагает? – сразу же «ухватил быка за рога» деловой Микоян.
Борис развел руками:
– Она сказала, что у ее бывшего любовника кое что есть.
Прошло время. В Австрии, в Украинском консульстве (тогда Украина еще была самостоятельной на международной арене) объявился бразильский бизнесмен. Назвался Остапом Полуботком – потомком наказного атамана Павла Полуботока. Заявил, что может предъявить документы о родстве и еще кое какие сногсшибательные бумаги.
С этой ошеломляющей новостью тут же примчался на всех парах из Вены в Харьков (тогда столицей Советской Украины был Харьков) представитель Украинского посольства Юрий Коцюбинский, потому что не доверил ошеломляющую тайну ни телефонно-телеграфной связи, ни даже дипломатической почте. Его сообщение было экстраординарным. Высшие должностные лица в Харькове немедленно, как на пожар, сбежались на секретное совещание.
Нищая, сплошь в руинах гражданской войны Украина в минувшем двадцать первом году пережила еще и страшный голод. Однако, подвернулся такой нестандартный случай, чтобы озолотить Украину! Не воспользоваться им было бы грешно.
Глава правительства Украины Христиан Раковский находился в отъезде. Поэтому за срочное, государственной степени важности дело взялся всеукраинский староста Григорий Иванович Петровский. Он и созвал свой президиум Всеукраинского Центрального Исполнительного Комитета – наивысшего органа государственной власти в УССР. Для выработки немедленного решения!
Докладывал нарком иностранных дел В.Яковлев. Решили – поручить тов. Коцюбинскому наладить контакт с этим бразильцем и с Английским банком и постараться узнать, сохранилось ли в этом банке завещание Павла Полуботка.
В июне того же 1922 года в живописной местности под Веной, где жил украинский генеральный консул с семьей, была и устроена встреча. Кроме хозяина, на ней присутствовали Остап Полуботок из Бразилии и Роберт Митчелл, представитель Bank of England.
Впрочем, Митчелл с порога заявил, что никаких полномочий от Английского банка он не имеет, приехал исключительно как частное лицо. Но можете не сомневаться, что передаст все в точности своим уважаемым друзьям из банка, о чем бы здесь не пошла речь. Генконсул понимал, что Митчелл без согласия Английского банка на контакт с генконсулом вряд ли вышел бы.
Остап Полуботок передал Митчеллу письмо своего исторического предка. На каком языке было написано письмо? Скорее всего, на английском, ведь Павел Полуботок закончил Киево-Могилянский коллегиум.
А когда гость, наконец, заговорил, то прежде всего высказал недоумение: это же, господа, копия, хотя и качественная. Чтобы в банке состоялся разговор, нужен оригинал!
– Кроме того, вы чего хотите? Выплаты потомкам? Или еще украинскому правительству? Но Великая Британия не признала Советскую Украину независимым суверенным государством. Если даже Великая Британия в один прекрасный день признает Украину суверенной, дело наследства пришлось бы улаживать полюбовно. Поскольку банк не способен выплатить такую сумму одним разом.
После встречи генконсул немедленно отослал в Харьков шифровку с дословным изложением разговора. В Харькове стали рассуждать: встреча не является ли признанием Англией наличия полуботовского золота в Английском банке?
Бразильский бизнесмен Остап Полуботок был разочарован. Ему так хотелось стать миллиардером!
В следующем 1923 году, когда уже Раковского сняли с должности главы правительства, поменяли и его наркомов. Исчезло украинское представительство в Австрии, как и вообще во всех зарубежных странах, потому что Советская Украина вошла в состав СССР.
Но упрямый бразилец не сдался. В 30-е годы он попытался по междугородному телефону связаться с таким же, как он, потомком наказного гетмана, то есть с сыном Рашевской. К тому времени Борис Шеболдаев в Ростове-на-Дону уже возглавлял Северо-Кавказский, а затем Азово-Черноморский крайкомы ВКП(б). Разговор вроде бы начался. Но Борис Шеболдаев, когда узнал, кто с ним говорит, бросил трубку.
Дальнейшая биография Бориса Шеболдаева связана с высшей партийной деятельностью. Это была тяжелейшая деятельность! Страна преобразовывалась из феодально-капиталистической в индустриально-социалистическую. В руководящей среде не было единого мнения на способы и методы преобразований. К тому же, как всегда и везде шла борьба за лидерство во власти.
В тяжелейшие годы 1931–1934 Б.П. Шеболдин был первым секретарем Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) в Ростове-на-Дону. И в 1934-37 годы. первым секретарем Азовско-Черноморского обкома ВКП(б) тоже в Ростове-на-Дону. Приезжал в Ростов-на-Дону к Шеболдаеву видный партийный деятель Енукидзе. Пытался агитировать против Сталина. И было за что ругать Иосифа Виссарионовича!
Хлебозаготовки превращались в ад. Привожу цитату из материала О.В. Губенко «От катастрофы до сталинского возрождения (1921 год – 1941 год)» (ИНТЕРНЕТ-ИЗДАНИЕ «ARTOfFWAR»):
«В местах казачьего проживания секретарем Северо-Кавказского краевого комитета ВКП(б) Б.П. Шеболдаевым была введена система "черных досок", на которые вносились станицы, не справившиеся в 1932 году с планом хлебосдачи. У казаков изымалось полностью не только зерно, но и съестные припасы, из магазинов вывозились все товары. Станицы и хутора окружались войсками НКВД, и никого из жителей, кроме активистов, за пределы населенного пункта не выпускали. Под страхом голодной смерти людей заставляли выполнить хлебозаготовки любой ценой. С ноября 1932 по январь 1933 года решениями Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) на "черную доску" было занесено 15 станиц – 2 донских (Мешковская и Боковская) и 13 кубанских: Новорождественская, Темиргоевская, Медведовская, Полтавская, Незамаевская, Уманская, Ладожская, Урупская, Стародеревянковская, Новодеревянковская, Старокорсунская, Старощербиновская и Платнировская».
20 августа 1932 года Б.П. Шеболдаев обратился к Сталину с письмом о ходе хлебозаготовок. Он отмечал, что колхозники «работают это лето лучше прошлого года, но имеется обостренная настороженность в отношении к хлебозаготовкам». Недовольство колхозников, сообщал Б.П. Шеболдаев, вызывает плохое руководство сельским хозяйством, напряженность работ, «администрирование». Крестьяне открыто говорят, что на Северном Кавказе ожидается такое же тяжелое положение, как и на Украине. В этих условиях Б.П. Шеболдаев просил снизить план хлебозаготовок.
По требованию Сталина газета «Правда» опубликовала подборку «Хлебозаготовки. Северный Кавказ на последнем месте, в хвосте южных районов» (Из примечаний в книге Сталин И.В. «Cочинения», том 17, 2004 г.).
Одновременно Сталин прислал Шеболдаеву телеграмму:
«Ростов на Дону. Крайком ВКП(б) тов. Шеболдаеву. Копия: Москва. ЦК ВКП(б) тов. Кагановичу. Вашу записку о сокращении плана получил и отослал в ЦК. Поддержать Вас не могу ввиду плохой работы края в области хлебозаготовок. Если пережившая засуху Средняя Волга сдала в третьей пятидневке 4 миллиона пудов, а Ваш край не сдал и 2-х миллионов, то это значит, что крайком сдрейфил перед трудностями и сдал позиции апостолам самотека, либо крайком дипломатничает и старается вести ЦК за нос. Согласитесь, что я не могу поддержать в такого рода работе. Сталин.» (Телеграмма от 22 августа 1932 года – РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 79. Л. 51.)
Не складывались отношения Шеболдаева со Сталиным.
В воспоминаниях Черчилля приводится его беседа со Сталиным 15 августа 1942 года. «Скажите мне, – спросил Сталина Черчилль, – на Вас лично так же тяжело сказываются тяготы этой войны, как проведение политики коллективизации?». «Ну, нет, – ответил на это Сталин, – политика коллективизации была страшной борьбой». «Я так и думал, что Вы считаете её тяжёлой, – отреагировал тут же Черчилль, – ведь Вы имели дело не с несколькими тысячами аристократов или крупных помещиков, а с миллионами маленьких людей». «С 10 миллионами, – сказал Сталин, подняв руки. – Это было что-то страшное. Это длилось четыре года».
В конце января начале февраля 1934 года состоялся XVII съезд ВКП(б). В советское время его называли «съездом победителей». В наше время немного иначе – «съездом расстрелянных победителей».
После снятия с поста главы СССР «пенсионер» Н.С. Хрущев в своих воспоминаниях «Время. Люди. Власть» рассказал суть произошедшего с делегатом этого съезда Б.П. Шеболдаевым:
«Спрашивается: зачем же была нужна Сталину расправа со старыми большевиками? Комиссия (после XX cъезда КПСС – С. А.) при расследовании обстоятельств убийства Кирова просмотрела горы материалов и беседовала со многими людьми. При этом выявились новые факты.
В то время в партии занимал видное место секретарь Северо-Кавказского краевого партийного комитета Шеболдаев. Шеболдаева я знал, хотя близко с ним знаком не был. В 1917 г. он находился в царской армии на Турецком фронте и вел среди солдат очень активную агитационную работу. Как стало теперь известно, этот-то Шеболдаев, старый большевик с дореволюционным стажем, во время работы XVII съезда партии пришел к товарищу Кирову и сказал ему:
«Мироныч (так называли Кирова близкие люди), старики поговаривают о том, чтобы возвратиться к завещанию Ленина и реализовать его, то есть передвинуть Сталина, как рекомендовал Ленин, на какой-нибудь другой пост, а на его место выдвинуть человека, который более терпимо относился бы к окружающим. Народ поговаривает, что хорошо бы выдвинуть тебя на пост Генерального секретаря Центрального Комитета партии».
Содержание этого разговора дошло до комиссии Шверника, о чем она и доложила Президиуму ЦК. Что ответил на это Киров, я не знаю. Но стало известно, что Киров пошел к Сталину и рассказал об этом разговоре с Шеболдаевым. Сталин якобы ответил Кирову:
«Спасибо, я тебе этого не забуду!».
Вот заявление, характерное для Сталина: в этом «спасибо» нельзя понять, благодарит ли он Кирова за сообщение или же угрожает ему. Этот эпизод приоткрывает занавес над причиной, почему была организована затем мясорубка».
Вот так проходил XVII съезда «расстрелянных победителей» по откровению Н.С. Хрущева. Значительная часть делегатов была расстреляна из-за того, что при голосовании Сталин не набрал того количества голосов, которое ему хотелось бы (хотелось не более шести против, а получил почти в десять раз больше, а может быть в сто раз).
Были расстреляны почти все делегаты съезда и избирательной комиссии. Через три года в 1937 году был расстрелян и Б.П. Шеболдаев. Припомнили ему XVII съезд и связь с А?велем Сафроновичем Енуки?дзе – старым большевиком и крёстным отцом жены И. В. Сталина Надежды Аллилуевой.
Александр Орлов в своей книге «Тайная история сталинских преступлений» отвел Енукидзе отдельную главу, в которой написал:
«Своим следователям (в НКВД – С.А.) Енукидзе сообщил действительную причину конфликта со Сталиным.
– Всё моё преступление, – сказал он, – состоит в том, что когда он сказал мне, что хочет устроить суд и расстрелять Каменева и Зиновьева, я попытался его отговаривать.
«Coco, – сказал я ему, – спору нет, они навредили тебе, но они уже достаточно пострадали за это: ты исключил их из партии, ты держишь их в тюрьме, их детям нечего есть. Coco, – сказал я, – они старые большевики, как ты и я. Ты не станешь проливать кровь старых большевиков! Подумай, что скажет о нас весь мир!»
Он посмотрел на меня такими глазами, точно я убил его родного отца, и сказал:
«Запомни, Авель, кто не со мной – тот против меня!»
Енукидзе был обвинён в измене Родине и шпионаже, а также в причастности к покушению на А. А. Жданова.
По данным следствия, Енукидзе был одной из ключевых фигур заговора военных с целью насильственного свержения власти в СССР путем «дворцового переворота», то есть вооруженного захвата Кремля. Для этой цели им был завербован комендант Кремля Р. А. Петерсон, которому поручили подготовку кадров заговорщиков-исполнителей. В ходе следствия будто было установлено, что именно Енукидзе в 1928 году завербовал М. Н. Тухачевского. Военной коллегией Верховного суда СССР 29 октября 1937 года Енукидзе был приговорен за «активное участие в антисоветском правотроцкистском центре» к высшей мере наказания. 30 октября расстрелян. Также были расстреляны и другие обвиняемые – Карахан Л. М., Орахелашвили И. Д., Шеболдаев Б. П., Ларин В. Ф., Метелев А. Д., Цукерман В. М., Штейгер Б. С…»
Б. Шеболдаеву предъявили в вину не только участие в Кремлевском заговоре, сформировавшемся якобы в Ростове_-на-Дону в кабинете первого секретаря Крайкома Б. Шеболдаева под руководством Енукидзе, но и преступную связь с Английским банком по поводу золота Павла Полуботка.
17 августа 1937 года на допросе Б.П. Шеболдаев якобы признался, что является потомком Павла Полуботка.
Следователь сочинил тот час же криминальный протокол. Борис Петрович под пытками, вероятно еще и в бессознательном состоянии, поставил закорючку под этим состряпанным протоколом.
В нем было написано, что Шеболдаев, являясь участником Кремлевской террористической организации, в 1936 году передал в английское посольство в Париже записку англичанину Рою с просьбой, чтобы тот выяснил наличие наследства гетмана Полуботко в Английском банке с тем, чтобы в случае провала Кремлевской преступной организации мог бежать за границу и быть там обеспеченным.
Ну как же после такого признания было «чрезвычайной тройке» не вынести «врагу народа» Борису Петровичу Шеболдаеву смертный приговор!
Для читателей представит интерес еще одна цитата из материала О.В. Губенко «От катастрофы до сталинского возрождения (1921 год – 1941 год)», опубликованном в ИНТЕНЕТ-ИЗДАНИИ «ARTOfFWAR»:
«Уже в 60-х годах Лев Шаумян рассказал мне такой трагический случай. (В начале 30-х годов Лев Степанович был помощником секретаря крайкома партии Бориса Петровича Шеболдаева). В 1937 г. Шеболдаева арестовали и расстреляли. Его жена – Соколова, работала председателем Крайсовпрофа. Её тоже арестовали и приговорили к расстрелу. Но она была беременна. Её продержали в тюрьме до родов, а после родов тоже расстреляли. Мальчика взяла на воспитание жившая в семье Шеболдаевых на правах члена семьи бывшая медсестра, служившая в гражданскую войну в партизанском отряде, которым командовал Шеболдаев. Но через некоторое время арестовали и её, и вместе с мальчиком сослали в Сибирь. И только в 1956 г., после посмертной реабилитации Шеболдаева, его сын, родившийся в тюрьме и грудным ребенком сосланный в Сибирь, уже 18-летним юношей был освобождён из ссылки, приехал в Москву и устроился на учёбу».
Судьбе наследника Павла Полуботка Б.П. Шеболдаева не позавидуешь. Как и наследнице Марии Капнист.
Ныне в Ростове-на-Дону есть улица имени реабилитированного Б.П. Шеболдаева. Она находится невдалеке от моего дома. Когда я прохожу по ней, то вспоминаю о проклятии, наложенном крымским татарином – отцом Сальмы на род графов Капнистов. Наверное, оно распространилось и на род Рашевских, и на род Шеболдаевых, на всех, кто унаследовал родственную память о золоте наказного атамана Павла Полуботки.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.