ГЛАВА VIII БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ АВИАЦИИ. ПРИМЕНЕНИЕ БОМБАРДИРОВОЧНОЙ АВИАЦИИ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ГЛАВА VIII

БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ АВИАЦИИ. ПРИМЕНЕНИЕ БОМБАРДИРОВОЧНОЙ АВИАЦИИ

Бомбардировочная авиация является средством высших ступеней командования (главнокомандующий и командующий армией) и, согласно нашему уставу, предназначается для выполнения своих заданий в основном ночью.

Современные военные авторитеты придают огромное значение действиям бомбардировочной авиации. Память о мировой войне еще достаточно свежа, а развитие этого рода авиации слишком мощно, чтобы, с одной стороны, не стремиться обеспечить себя от последствий бомбардировочных налетов (отсюда возникновение противовоздушной обороны), а с другой — не искать способов наиболее рационального ее применения.

Желая дать в самом начале определение этого рода авиации, мы должны были бы назвать ее оружием преимущественно наступательным. Это как бы дальнобойная артиллерия усиления.

Располагая столь могущественным средством, высшее командование должно уметь пользоваться им целесообразно. Роль командования при применении бомбардировочной авиации очень велика, и может быть именно в отношении бомбардировочной авиации роль эта проявляется наиболее сильно и наиболее явственно.

Теперь о разделении труда: командование должно определить задачу, указать цели, поставить требования; работа же летчика сводится к проведению расчетов, подготовки и исполнения. Гибкость в применении бомбардировочной авиации особенно очевидна: только конкретное положение может продиктовать конкретное решение. Это обстоятельство значительно затрудняет работу командования, а также повышает ответственность за принятое решение. Поэтому, принимая во внимание эту «гибкость», следует умело пользоваться уставом, который, наряду с сухим перечислением способов и целей бомбардирования, предоставляет довольно большую свободу как ставящим задания (командованию), так и исполнителям (летчикам).

***

Бомбардировочная авиация есть средство уничтожения. Ею можно пользоваться в различных случаях. Для того чтобы обеспечить подлинно рациональное ее использование, необходимо прежде всего поставить перед собой задачу. Поскольку речь идет об общих принципах, с точки зрения высшей ступени командования (главнокомандующего), задачи могут быть двоякого рода:

1) политические (в основном моральные),

2) военные (в основном материальные).

Хотя я не буду заниматься вопросом применения авиации главнокомандующим, тем не менее не будет неуместным упомянуть для сведения, каких больших политических (моральных) результатов можно добиться воздушной бомбардировкой.

До 1914 г. фронт и тыл размежевывались довольно точно. На фронте лилась кровь, а в тылу жизнь шла нормально. Бомбардировочная авиация выключила понятие линии фронта, создала угрозу тылу, стала угрожать жизни и работе гражданского населения, непривычного, неподготовленного, беспомощного, наконец, панически настроенного перед лицом возможной опасности для жизни.

Паника же является разрушительницей всякой организации труда. Мы знаем, каких больших усилий придется требовать от тылов в современных условиях; мы знаем, что ведение войны требует большой производительности и четкой работы транспортных и снабженческих органов.

Дезорганизация работы в тылу приводит прежде всего к материальной и моральной дезорганизации. Обмен впечатлений между «тылом» и «фронтом» переносит панику и упадок духа на фронт.

Поэтому независимо от того, какую цель поставило перед собой командование при бомбардировании, политическую или военную, т. е. моральное подавление населения или уничтожение объектов, факт бомбардирования гражданского населения в тылу приводит к весьма важным последствиям.

Это вопросы не новые. В настоящее время, в связи с воздушной угрозой для гражданского населения, проблема противовоздушной обороны стала актуальной. Я упоминаю об этом лишь для того, чтобы сделать несколько замечаний. Не каждое государство имеет «право» начать бомбардирование гражданского населения! Существует возмездие. Если кто-нибудь чувствует себя настолько сильным, что не боится возмездия, если он в состоянии неоднократно отомстить за него, тот может себе позволить бомбардирование тылов, имея в виду политико-моральные цели.

В 1917 г. тайный советник профессор Габер предложил ген. Людендорфу ввести новый газ «желтый крест», но при условии, что война закончится в течение одного года. Он полагал, что если бы война продлилась дольше, немцы, введя «желтый крест» (иприт), должны были бы, безусловно, проиграть, так как, вероятно, по истечении года противнику удалось бы воспроизвести этот газ. «Вводя «желтый крест», Людендорф рисковал поэтому многим…», — говорит ген. Гофманн.

Здесь говорила боязнь возмездия. А вот пример уже из области авиации, заимствованный из сочинения ген. фон-Гепнера, командовавшего германскими воздушными силами во время мировой войны:

«…Как раз в это время (1918 г.) столица Англии ощутила результаты действия бомбы в 1000 кг …»

«…Англичане и французы различно реагировали на бомбардирование с воздуха. Английская печать высказалась за мощное возмездие со стороны англичан. Париж, острее ощущавший последствия бомбардирования, чем Лондон, стоит за соглашение с Германией в вопросе о бомбардировочных налетах. В парламенте социалистические депутаты предложили правительству вступить с Германией в переговоры, чтобы ограничить бомбардирование».

«…21 марта 1918 г. верховное командование германской армии было уведомлено рейхстагом о необходимости сокращения воздушных налетов на тылы союзников, так как население южной и юго-западной частей империи подвергается опасности постоянного бомбардирования союзниками, находится в ужасном положении и взывает о помощи».

Цитированные места ясно показывают, что возмездие иногда сильнее по своим последствиям, чем сам налет.

На этом мы закончим замечания о «политических целях» бомбардирования и перейдем к нашей теме, т. е, к разбору вопроса о «военных целях» в масштабе армии.

***

Как я уже упоминал, рациональное применение бомбардировочной авиации зависит исключительно от высшего командования. Правильно выбранная цель, правильно определенное «время» обеспечивают по крайней мере одну треть успеха. Следующая треть приходится на долю летчиков. Это расчет сил и средств, четкая подготовка и исполнение, Последняя же треть зависит от атмосферных условий, от противовоздушной обороны противника и т. п.

Рациональное применение бомбардировочной авиации зависит от умения дать верный ответ на вопросы:

Что, когда, как и чем бомбардировать?

Эти четыре вопроса делятся на две группы. Первая группа: «Что и когда?» — дело исключительно штабов с учетом совета авиационного командира. Другая группа: «Как и чем?» — дело исключительно авиационного командира с учетом совета штаба.

Что и когда бомбардировать?

Человеческая натура весьма широка, а потому на этот вопрос можно получить ответ: «Погуще и почаще». Устав это предвидел и ограничил объекты. Вот уставные слова (§ 213):

«Объектами ночного бомбардирования являются цели, расположенные в глубоком тылу противника, как-то: железнодорожные станции, особенно узловые, аэродромы, магазины, склады военных материалов, центры военной промышленности и т. д.»

Как видим, это «ограничение» совершенно недостаточно. Оно, является ограничением объектов только в отношении их назначения, работы, названия, но не в отношении их количества. Если представить себе непосредственно интересующие нас тылы неприятельской армии, нетрудно уяснить себе, что:

— железнодорожных станций очень много;

— аэродромов по крайней мере несколько и притом для различных видов авиации;

— магазинов, складов по меньшей мере несколько десятков;

— центров военной промышленности в прифронтовой полосе обыкновенно нет;

— наконец, «и т. д.» оставляет широкое поле деятельности для бомбардировочной авиации.

Наиболее характерным в этом перечислении объектов является то, что устав не упоминает о целях на поле боя, исходя из того, что объектами для бомбардировочной авиации ночью могут быть только такие цели, которых нельзя будет поражать артиллерией.

Из этой бездны объектов командование должно точно указать важнейшие для него цели. Чем же ему здесь руководствоваться?

Анализ обстановки, т. е. разбор собственных намерений и положения противника в данный момент, — вот единственные предпосылки, которые позволят командованию дать правильный ответ на вопрос: «что и когда?»

Расчет сил и средств, оценка противодействия противника — вот предпосылки, которых нужно требовать от летчика в ответ на вопрос: «чем и как?»

***

Прежде чем продолжать этот разбор, следовало бы еще поговорить об обыкновенно спорном понятии «уничтожения» чего-нибудь. Что значит уничтожить? Совершенно разрушить — так, как это может сделать артиллерия? Парализовать? Если да, то на какое время? Повредить? Но что этим будет достигнуто?

При оценке наших возможностей (количество и качество средств и целей) нужно быть осторожным и осмотрительным. Полное разрушение, в особенности большого, прочного объекта, для авиации вообще почти неосуществимо. Типичным заданием для бомбардировочной авиации будет парализование данного объекта на более или менее продолжительное время. Чем больше сил будет применено, чем меньше объект; чем менее он прочен (как постройка) и чувствителен, тем дольше будет период парализованности. Объем предназначенного для бомбардирования объекта имеет пределы: в объект очень небольших размеров попасть (ночью) так трудно, что его не стоит бомбардировать. Поэтому наш устав правильно умолчал о мостах, бомбардирование которых так наруку командованию, особенно в военных играх.

Расчеты нужно поэтому строить на понятии парализования объекта на определенное время. В тех случаях, когда бомбардируются постоянные, крупные, неподвижные цели (например, железнодорожные сооружения, склады, аэродромы), парализование их будет связано с повреждениями, которые, будучи значительными, приведут к необходимости переоборудования или ремонта, что иногда требует большого времени и большой работы.

Возможно, что командование будет заинтересовано в том, чтобы затруднить нормальное действие того или иного объекта путем его бомбардирования через определенные нерегулярные промежутки времени.

Наш устав предусматривает подобную возможность, определяя такие действия словом «беспокоить». Вообще говоря, понятие «беспокоить» означает производить моральное впечатление.

«Беспокоящие» действия бомбардировочной авиации могут быть очень целесообразны. Требуя расхода значительно меньших сил, они во многих случаях приводят к серьезным последствиям. Следовало бы, однако, подчеркнуть, что постоянное применение действий, исключительно беспокоящих, дает небольшие результаты. До этого противнику необходимо дать почувствовать настоящее бомбардирование, проведенное с большой силой и причинившее серьезные потери. Только тогда, когда противник ощутил и помнит тяжелые последствия мощного налета, дальнейшие, пусть даже мелкие, налеты на этот же объект, проводимые уже преимущественно для того, чтобы вызвать панику, чтобы «затруднить нормальную деятельность того или иного объекта», дадут немаловажные результаты.

Собственно говоря, каждое бомбардирование должно в ближайшее же время, т. е. в следующую же ночь, сопровождаться беспокоящими действиями. Это представляется целесообразным хотя бы потому, что вызванные бомбардированием разрушения будут тотчас исправляться. Поэтому организация нового бомбардирования (беспокоящего характера), когда кипит работа над восстановлением объекта, неминуемо вызовет панику и перерыв в работе по крайней мере на ночное время.

Наиболее подходящими для беспокоящих действий являются те объекты, которые должны выполнять регулярную работу ночью, как, например, железнодорожные узлы, распределительные станции, иногда разгрузочные станции, штабы. Но еще раз подчеркиваю: беспокоить хорошо тогда, когда предварительно было выполнено настоящее бомбардирование.

Если речь идет о приближенном расчете сил для бомбардирования, нужно помнить, что всякий налет бомбардировочной авиации с целью уничтожения (парализования или причинения серьезных повреждений) будет действителен только в случае, если он осуществляется крупными силами.

Обстоятельное ознакомление с работой летчика, т. е. с расчетами сил и средств для бомбардирования того или иного объекта, завело бы нас слишком далеко. Во-первых, это — весьма относительные расчеты, зависящие от наличной материальной части, от удаленности цели, от состояния погоды, от характера цели, от видимости, особенно ночью, и т. д. Каждая цель требует особых расчетов. Во-вторых, нужно признать, что эти расчеты еще недостаточно разработаны (не только у нас).

При исчислении необходимых средств, вообще говоря, мы не сделаем ошибки, если применим «штабной» принцип, гласящий так: желая достигнуть уничтожения или серьезного повреждения, нужно на один объект направить по крайней мере бомбардировочный дивизион. Дивизион представляет собой мощную огневую силу; он может выполнить требования, предъявляемые командованием.

Но в работе штабов будут трудности, обусловленные количеством бомбардировочной авиации, имеющейся в распоряжения. В армии будет находиться один дивизион и лишь в исключительных случаях — два; это будет уже вводом в дело резерва главнокомандующего. Имея только один дивизион и много целей для бомбардирования, необходимо поистине глубоко проработать и продумать выбор цели, «наиболее важной» в условиях данной обстановки. Дальше мы покажем, что объекты, бывшие еще утром «наиболее важными», уже по истечении нескольких часов, в связи с изменившейся обстановкой, могут отойти на задний план.

Что касается расчета сил, необходимых для «беспокоящих» действий, то, как я уже говорил выше, эти действия будут требовать меньших сил и средств. Нельзя наперед определить характер беспокоящих действий; в одном случае достаточно будет в течение ночи выслать только несколько самолетов через промежутки времени в 2–4 часа, в других же случаях обстановка потребует большей частоты беспокоящих действий. Сила и частота налетов для беспокоящих действий будут зависеть от интенсивности ночной работы данного объекта, от того, кто работает, войска или гражданское население, от последствий ранее проведенного бомбардирования и т. д.

***

Эти общие предпосылки позволят приступить к рассмотрению нескольких примеров бомбардирования в масштабе армии. В каждом, однако, отдельном случае всегда нужно начинать с вопроса:

— что в данном случае требуется командованию?

Возьмем в качестве примера период сосредоточения.

Допустим, что у противника началась мобилизация.

Что требуется нам? Быстрое проведение собственной мобилизации и начало собственного сосредоточения. Кроме того, хорошо было бы помешать мобилизации противника.

Возможно ли это? Повидимому, нет. Слишком велико количество гарнизонов, в которых проводится мобилизация, слишком различны мобилизационные сроки и, кроме того, слишком малы цели. Приграничные гарнизоны, находящиеся близко и потому легко достигаемые, мобилизуются быстро. Войсковые части выступают из них тотчас. Поэтому есть риск, что, совершая на них налет, попадешь в пустоту или будешь иметь дело с оставшимися, сравнительно слабыми зачатками новых формирований. Не направиться ли лучше на железнодорожные узлы? В этом нужно разобраться.

Железнодорожное движение мобилизационного характера сравнительно слабо, так как, помимо немногочисленных поездов, перевозящих призванных, это движение заключается в стягивании в глубь страны пустых составов. Если бомбардирование железнодорожных узлов начать уже теперь (рассчитывая на парализование их на период сосредоточения), это будет ошибкой, ибо, если они будут серьезно повреждены, противник имеет возможность:

— либо восстановить разрушенное, если позволяет время;

— либо переменить направление железнодорожного движения, если времени для восстановления нет.

Отсюда ясно, что бомбардирование железных дорог в период мобилизации как в целях воспрепятствования самой мобилизации, так и с целью заблаговременного создания трудностей для периода сосредоточения не достигнет цели[24].

Продолжим наш разбор. Командование намечает в ближайшее время приступить к сосредоточению своих сил, причем хочет сохранить его в тайне; Противник хочет открыть эту тайну с помощью своей воздушной разведки, к которой вскоре и приступает. Что отсюда следует?

Нужно затруднить противнику выполнение воздушной разведки. Следовательно, нужно бомбардировать приграничные аэродромы разведывательной авиации. Частично будут уничтожены самолеты, на некоторое время будут испорчены летные поля, что, быть может, заставит противника менять аэродромы. Все это ослабит работу его авиации.

Мы нашли, таким образом, объект для бомбардирования в этот период. Сейчас я, однако, покажу, что это решение еще не окончательное.

Что делать, если перед самым началом или во время начала сосредоточения получено сообщение, что прибыла на фронт или мобилизовалась на одном из приграничных аэродромов мощная группа неприятельской бомбардировочной авиации? Стремиться ли попрежнему к тому, чтобы затруднить противнику разведку, т. е. к бомбардированию аэродромов его разведывательной авиации, или направить свои силы в другом направлении?

А что может сделать противник, располагающий бомбардировочной авиацией? Ведь он может очень серьезно помешать нашим перевозкам по сосредоточению, которые в это время являются для нас самой существенной задачей.

Итак, имеются две задачи:

— не допустить противника к разведыванию нашего сосредоточения;

— не позволить ему помешать нашему сосредоточению.

Следовательно, нужно бомбардировать два объекта, т. е. попрежнему аэродромы разведывательной авиации и, кроме того, аэродромы бомбардировочной авиации.

Таким образом, правильным решением командования будет бомбардировать оба объекта. Но для этого необходимо рассчитать силы и средства. Эти расчеты производятся летчиком. Участие летчика как консультанта-специалиста становится неизбежным. Только совместное обдумывание, совместная оценка задачи и средств приведут к конкретному решению: обе цели или одна из них? Это приведет также к установлению очередности целей с точки зрения их важности.

Говоря о бомбардировании аэродромов, следует подчеркнуть, что оно будет успешно, если будет проводиться непосредственно (вопрос буквально нескольких часов) перед операцией, которую намеревается начать противник с помощью своей бомбардировочной авиации, если количество неприятельской авиации ограничено и если снабжение неприятельской авиации затруднено.

Итак, если бомбардирование аэродромов эффективно, правильно и исключительно важно в одних случаях, то в других, когда противник очень силен, такое бомбардирование, не давая ожидаемых результатов, будет только истощать нашу авиацию.

Кроме того, нужно определить, аэродромы какой авиации необходимо бомбардировать в данный момент.

Приведем пример.

Наша армия находится в обороне на укрепленной позиции. У противника имеются все роды авиации. Аэродромы противника разведаны. Имеются сведения, что противник утром начнет наступление. Местность с артиллерийской точки зрения для наступления неудобная. Какие из аэродромов следует бомбардировать?

Повидимому, нужно бомбардировать аэродромы авиации наблюдения. Основание: если противник наступает, артиллерия должна поддерживать его огнем. Местность требует воздушного наблюдения, а поэтому, надо полагать, артиллерия уже приготовилась к стрельбе с воздушным наблюдением. Если авиация наблюдения будет уничтожена, она не сможет на рассвете взаимодействовать с артиллерией противника, и наступление его потеряет в силе и в меткости артиллерийского огня.

Другой пример.

Мы наступаем на укрепленную позицию противника. У него имеются все роды авиации, его аэродромы разведаны. Местность для наступления с артиллерийской точки зрения неудобна. Какие аэродромы нужно бомбардировать?

Нужно бомбардировать аэродромы истребительной авиации. Основание: наступление будет облегчено, если артиллерия будет пристреливаться с помощью авиации. Этому взаимодействию артиллерии с авиацией может помешать истребительная авиация противника, а потому нужно заблаговременно лишить ее возможности работать, так как завтра она сможет затруднить нам взаимодействие с артиллерией.

Отсюда видно, что каждое положение требует особого решения.

Много говорят о бомбардировании железных дорог, т. е. железнодорожных узлов и станций и даже железнодорожных путей. Четко работающий транспорт является для ведения войны условием первостепенной важности. Поэтому правильно, что вопрос воспрепятствования четкой работе транспорта привлекает к себе большое внимание.

Здесь, как, впрочем, и во всех случаях, касающихся применения бомбардировочной авиации, возникают вопросы, которые требуют всякий раз особого разрешения. Но избранное решение должно всегда учитывать собственное намерение, причем должны быть глубоко продуманы и возможности противника.

Довольно часто упоминают о бомбардировании железнодорожных узлов, особенно в период сосредоточения (или оперативных перевозок). Это — вопрос необычайной важности. Как представляется этот вопрос при ближайшем рассмотрении? В своем рассуждении я буду принимать во внимание два случая: слабо развитой и густой железнодорожной сети.

Схема 13.

Вот чертеж (схема 13), представляющий схематическое положение при сосредоточении, когда противник располагает слабо развитой железнодорожной сетью.

Противник хочет развернуться на участке фронта Х — Y и перевозит войска по железнодорожным линиям В — А и С — А. Допустим теоретически, что район сосредоточения будет в расстоянии 60—100 км от границы.

Наше намерение — упредить противника в сосредоточении и развертывании, чтобы бить его по частям. Для этого нужно: 1) нам самим поскорее сосредоточиться, 2) иметь сведения о противнике и 3) задержать сосредоточение противника. На основании имеющихся сведений о противнике мы рассчитываем, что запоздание в прибытии его главных сил на 3–4 дня дало бы нам успех.

Допустим, что мы располагаем дивизионом бомбардировочной авиации. У нас имеются сведения (переданные авиацией главнокомандующего), что перевозки по сосредоточению противника начались и вскоре направятся на линии В — А и С ? А.

Желая задержать прибытие главных сил, мы можем бомбардировать или узлы А, В и С, или промежуточные станции на этих линиях, или разгрузочные станции.

Когда нужно начать бомбардирование?

Или немедленно, как только первые эшелоны, пройдут узлы В и С, или по истечении некоторого времени, когда линии будут насыщены поездами.

Начинаем с вопроса «что бомбардировать?»

Если мы принимаем, что район сосредоточения находится перед узловой станцией А, естественно, отпадает надобность в ее бомбардировании. Ищем другую цель. Что выбрать? Узлы В и С или промежуточные станции. Бомбардирование как тех, так и других имеет некоторое основание, если только их удаленность от района сосредоточения достаточно значительна. Ведь если бы мы уничтожили (парализовали) промежуточные станции Z и Т, это привело бы только к необходимости более ранней выгрузки и к связанным с этим трудностям, как, например, к импровизированной выгрузке (следовательно, не очень правильной ввиду отсутствия подготовленных приспособлений), и к пешим переходам в район сосредоточения. Это, действительно, дало бы опоздание на 1–1? дня, но нас это не вполне удовлетворило бы, так как наши расчеты требуют 3?4 дневного опоздания.

Поэтому нам нужно добиваться парализования железнодорожных объектов, отстоящих от района сосредоточения на 3?4 дневных перехода, т. е. на 90—120 км. Этим путем мы принудим противника или к более ранней выгрузке и к преодолению 90—120 км пешим порядком, или и выжиданию восстановления разрушенных железных дорог.

Нам выгодно и то и другое, но, конечно, при том условии, что имеющихся у нас сил и средств действительно достаточно для причинения таких повреждений, ликвидация которых длилась бы как раз 3–4 дня; при этом нужно принимать во внимание, что мы имеем также возможность мешать восстановительным работам, беспокоя противника даже небольшими силами бомбардировочной авиации.

Для соответствующего расчета нужно знать состояние железнодорожной сети противника, пропускную способность его линий, состояние разгрузочных платформ на отдельных станциях, водоснабжения и т. п. Я перечисляю это для того, чтобы указать на те трудности, которые связаны с подготовкой данных, необходимых для требуемого от командира решения. Если собирающий эти данные офицер 2-го отдела штаба не чувствует, что он вполне в состоянии дать оценку железных дорог противника, он должен запросить мнение специалиста-инженера. Допустим, что штаб пришел и убеждению, что с точки зрения задержки сосредоточения противника выгодно бомбардировать пункты 1 и 2 и узлы В и С (схема 13).

Теперь получает слово авиационный командир, который приступает к расчетам «чем?» и «как?», опираясь при этом на планы или фотоснимки станций и на сведения о противовоздушной обороне противника вообще и средствах обороны данных объектов в особенности.

Рассчитывая свои силы и средства, авиационный командир должен хорошо продумать, гарантирует ли он нанесение таких повреждений, которые приведут к желательной задержке? Если цели В и С очень велики и не могут быть разрушены данными силами, лучше выполнить бомбардирование меньших целей 1 и 2, которым могут быть причинены серьезные повреждения. То же самое возможно и в том случае, когда на узлах В и С применена сильная противовоздушная обороны: для бомбардирования лучше избрать меньшие, но не защищенные станции 1 и 2.

Бомбардирование промежуточных станций 1 и 2 дает следующие выгоды. Поезда пущены на линии В — А или С — А. Если они будут задержаны на линии и будут ждать в течение некоторого времени, находясь под парами, им нехватит воды, так как не на всех станциях можно запастись водой. Кроме того, на небольших станциях нет нужных средств и сил для ремонта. Следовательно, в случае уничтожения или повреждения станции все, что нужно для восстановления, приходится доставлять с ближайшей узловой станции. При успешном бомбардировании связь будет наверняка нарушена (телефонные линии весьма чувствительно реагируют на взрывы бомб). Отсюда трудность в передаче сведений, донесений. Эта трудность возникает не только для движения груженных поездов, направляющихся к пункту А, но и, для пустых составов, возвращающихся обратно.

Но бомбардирование узлов (в этом случае — В, С) дает результат значительно больший, чем бомбардирование промежуточных станций. Парализование на определенное время узлов В и С не только прекращает движение поездов по линиям В — А, В?С и С — А, но также препятствует приему их этими узлами как из глубины страны, так и с рокадного пути В — С. Следовательно, результатом является замешательство в перевозках на большом протяжении в глубину, что значительно затрудняет перемену направления железнодорожных потоков. Такой удар попадает в наиболее чувствительную точку плана железнодорожных перевозок. Если этот удар будет хорошо направлен и как следует выполнен, он может не только вызвать дезорганизацию перевозок, но и причинить значительные повреждения паровозам, вагонам, мастерским и т. д., не говоря уже о путях.

Если, однако, силы авиации слабы, а железнодорожный узел велик и вследствие этого дает возможность осуществлять внутри себя изменения в направлениях движения, если, кроме того, такой узел имеет сильную противовоздушную оборону, возникает законный вопрос: справится ли авиация с предъявляемыми к ней требованиями? Тогда, после расчетов авиационного командира, после выводов специалиста-железнодорожника, лучше выбрать для бомбардирования объект поменьше.

Вернемся к нашему примеру. При благоприятных условиях один бомбардировочный дивизион, направленный ночью на узел В или станцию 1, а потом на узел С или станцию 2, удачным бомбардированием, а затем и беспокоящими действиями может прервать перевозку и принудить противника к более ранней разгрузке или к потере времени, нужного для восстановительных работ. Как то, так и другое привело бы задержке его главных сил и к опозданию их к началу военных действий.

Нужно еще упомянуть о других возможностях в данном конкретном случае, а именно о бомбардировании железнодорожных путей и разгрузочных станций.

Что касается бомбардирования железнодорожных путей (на линии) ночью, то это дело весьма трудное. Днем бомбардировочная авиация, как правило, не работает; железнодорожный путь представляет собой цель слишком узкую, попасть в которую очень трудно. Бомбардирование небольшой железнодорожной станции всегда даст лучшие результаты, ибо на станциях всегда больше объектов для поражения. Это могут быть входные или выходные пути, железнодорожные стрелки; водокачка, станционное строение вместе с аппаратурой связи и сигнализации и т. п.

В пользу бомбардирования железнодорожных путей говорит безопасность полета, поскольку активной противовоздушной обороны вдоль линий нет. Обыкновенно ее нет и на малой станции, где можно встретиться лишь с пассивной обороной.

Бомбардирование разгрузочных станций в период сосредоточения дает небольшой результат[25]. В результате бомбардирования противнику будут причинены некоторые потери в людях и в материальной части. Быть может, мы заставим противника передвинуть разгрузочную станцию на один перегон в глубину, но вопрос в целом решен не будет, т. е. задержать своевременное прибытие главных сил не удастся.

К тому же бомбардирование разгрузочных станций, которые, естественно, расположены ближе к фронту, должно быть возложено на линейную авиацию, которая действует, как правило, днем; это относится к числу ее особых задач.

***

В приведенном выше примере я взял случай слабо развитой коммуникационной сети. Теперь я разберу случай густой железнодорожной сети, изображенный на схеме 14.

Через каждые 80—100 км имеется рокадная дорога; к участку границы в 120 км идут три железнодорожные линии.

Задержать прибытие неприятельских главных сил на 3–4 дня — задача очень трудная, так как противник располагает густой железнодорожной сетью и может различным образом менять направление движения. Повреждение или парализование на некоторое время одного из путей может, правда, вызвать некоторое замешательство в движении, но не следует ждать, что это будет надолго. Если бы мы парализовали узел Е, поезда стали бы направляться из В через A — D или С — F. На линии В — Е получилась бы задержка, но она не имела бы решающего влияния на сосредоточение в целом.

Для того чтобы действительно задержать противника, нужно было бы бомбардировать одновременно несколько железнодорожных узлов. В данном случае нужно было бы бомбардировать узлы D, Е и F и даже S и R.

Необходимо соразмерять задачу со средствами.

Если для такой операции средств недостаточно, лучше от нее отказаться, а не обольщаться надеждой на оперативный успех.

Из приведенных примеров видно, что то, что хорошо и осуществимо в одном случае, теряет всякий смысл в другом.

Необходимо всегда принимать во внимание, что чем более развита железнодорожная сеть противника, тем больше средств нужно для нарушения движения и что это количество средств возрастает быстрее по сравнению с увеличением железнодорожной сети.

Схема 14.

Если же сюда присоединяется еще возможность для противника пользоваться автомобильным транспортом (благодаря хорошей и разветвленной сети шоссейных дорог), количество средств, необходимых для задержки движения, возрастает так непомерно, что при наличии сравнительно слабых сил отпадает всякая возможность успешного выполнения задания.

***

Я привел метод штабного расчета и решения в связи с применением бомбардировочной авиации в период сосредоточения, в связи с вопросом о целесообразности направления этой авиации на тот или иной объект. Теперь я перейду к военным действиям в той постепенности, в какой они развиваются.

И в этом случае необходимо различать положение при слабо развитой и при густой дорожной сети, так как это различие приводит к неодинаковым решениям.

Я и впредь буду рассматривать операции в масштабе армии, учитывая, что армия располагает одним дивизионом бомбардировочной авиации.

В чем может быть заинтересован командующий армией во время боевых действий? Применяя бомбардировочную авиацию, он имеет дело, главным образом, с двумя задачами:

— задержать прибытие на поле сражения новых соединений противника, наличие которых неблагоприятно повлияло бы на ход развертывающейся операции;

— затруднить или даже задержать снабжение сражающихся частей противника.

Как в том, так и в другом случае взор командующего армией проникает достаточно глубоко. Располагая бомбардировочной авиацией, он должен искать для нее объекты оперативного значения, т. е. объекты в дальнем тылу. На поле боя он, как правило, бомбардировочной авиации не применяет. На ближайший тыл он направит прежде всего линейную авиацию, ибо бомбардирование ближнего тыла является особой задачей линейной авиации.

Такова принципиальная схема. Но могут создаться и совершенно другие положения. Допустим, что противник в предвидении столкновения сосредоточился перед данным участком фронта. Он расположил свои войска вблизи фронта, откуда они должны двигаться к полю сражения уже пешим порядком; вблизи фронта он устроил большие склады боеприпасов, продовольствия и т. д. При таких условиях «дальних» тылов, собственно говоря, уже нет, и если они действуют, то напряженность их работы достаточно ничтожна и выражается единственно в нормальном пополнении запасов и в проведении эвакуации. В таком случае, с точки зрения командующего армией, оперативные цели надо искать ближе к фронту. Совершенно ясно, что тому или иному решению предшествует разведка; решение может быть принято и на основании собранных ранее сведений о противнике.

Я рассмотрю первый случай, т. е. оперативную надобность в том, чтобы задержать на определенное время (это время обыкновенно не превышает одного, максимум трех дней) прибытие на фронт нового соединения противника. Свои расчеты я построю, принимая во внимание слабо развитую дорожную сеть.

Представим себе схематически оперативное положение. Наша армия находится в наступлении. Войска противника и его органы снабжения сосредоточились, согласно имеющимся сведениям, впереди. Наша операция рассчитана на 2?3 дня. Командующий армией, имея достаточно точные данные о противнике, заключает, что если в этот период противник не получит из глубины страны подкреплений, успех операции будет обеспечен.

Схема 15.

И вот в первый же день, когда операция началась, фронтовая авиация сообщает, что на рассвете замечено движение поездов противника в направлении к фронту нашей армии.

В схематическом виде положение нашей армии представляется так.

Штаб должен рассчитать, когда это перебрасываемое соединение сможет принять участие в сражении. Пропускная способность линии А — В составляет 18 пар поездов в сутки. Первый замеченный на рассвете эшелон сможет выгрузиться на предположительных разгрузочных станциях, удаленных от фронта на 30 км, в предполуденные часы, т. е. около 10–11 часов того же дня. Следующие эшелоны будут прибывать через 75-минутные промежутки времени (выгрузка может быть организована на нескольких станциях или платформах одновременно). Если на фронт направляется все крупное соединение целиком, т. е. 40 эшелонов, то все эшелоны смогут быть выгружены только на третий день. Часть перевозимых войск может участвовать в бою уже вечером первого дня, все же масса — лишь на третий день в околополуденные часы.

На основе этих расчетов, составленных в спешном порядке и доложенных штабом, командующий армией приходит к убеждению, что это новое соединение угрожает ведению развертывающейся операции, так как часть своих сил противник сможет применить в бою уже вечером первого дня или утром следующего дня. Поэтому правильным будет решение задержать прибытие обнаруженного противника.

Учитывая возможность применения бомбардировочной авиации, штаб рассчитывает, что глубокий удар по железной дороге может сильно задержать прибытие эшелонов. Но, как правило, бомбардировочная авиация может действовать только ночью, т. е. она может вылететь в 21–22 часа. До этого времени по линии А — В пройдет уже 14–15 эшелонов. Войска после выгрузки могут пешим порядком подойти к фронту и принять участие в бою. Следовательно, бомбардируя тылы, т. е. железнодорожный узел А или промежуточную станцию Х на линии А — В, можно будет задержать лишь 28–30 транспортов.

Каково же должно быть решение?

Тут-то и будет уместно указать, что возможно известное отступление от правила. Если противник не располагает истребительной авиацией в достаточно значительном количестве, если истребительной авиации на этом направлении нет, если противовоздушная оборона с земли слаба, т. е. если на этом направлении вдоль железнодорожной линиями нет зенитной артиллерии, если, наконец, положение действительно весьма серьезно, тогда применение бомбардировочной авиации днем возможно. Я взял на себя довольно большую ответственность, указывая не на правило, а на отступление от него. Думаю, однако, что те обстоятельства, которые предшествовали этому исключительному решению, оправдывают его.

Итак, на основании расчета мы установили:

— цель — промежуточную станцию Х, так как она удалена приблизительно на 120 км от фронта, не имеет противовоздушной обороны и невелика по своим размерам;

— время — немедленно, чтобы отрезать возможно большее количество эшелонов.

Следовало бы указать еще и на другие возможности. Если бы армия располагала, кроме бомбардировочной авиации, еще несколькими линейными эскадрами, их можно было бы использовать для дневного бомбардирования, отложив действия бомбардировочной авиации до ночного времени. Если бы истребительная авиация противника была слаба, линейная авиация могла бы пройти достаточно глубоко в расположение противника. Кроме того, можно было бы применить и другой способ: бомбардировочную авиацию направить днем на станцию Х, а линейную — на разгрузочные станции. Таким образом мы одновременно отрезали бы эшелоны, которые не успели еще пройти через станцию Х, и подвергли бы бомбардированию эшелоны, которые уже прошли через нее к разгрузочным станциям.

Трудно сказать, какой из этих способов будет на практике самым подходящим. Можно лишь утверждать, что изучение обстановки, продумывание потребностей и возможностей приведут нас к правильному решению вопроса.

Я разобрал случай слабо развитой железнодорожной сети, когда армия противника располагает только одной железной дорогой, у которой на протяжении 150 км нет никаких ответвлений. Тут мы нашли способ решения задачи. Совершенно иначе сложилось бы положение, если бы противник располагал густой железнодорожной сетью.

В этом случае армия располагала бы не одной, а несколькими железными дорогами. Бомбардирование станции, удаленной от фронта на 150 км, не дало бы результата, так как противник легко мог бы переключить движение этого сравнительно небольшого количества эшелонов на другие направления.

Таким образом, при наличии слабых сил авиации пришлось бы признать, что требования командования невыполнимы. Полумеры лишь истощили бы нашу бомбардировочную авиацию, поставили бы ее под удар сильной противовоздушной обороны противника, но цель не была бы достигнута. Лучше поэтому от таких полумер отказаться.

В таких условиях значительно лучшие результаты даст бомбардирование разгрузочных станций. Ясно, что это бомбардирование не может задержать прибытия частей противника на фронт, но оно затруднит разгрузку, нанесет материальный ущерб, понизит боеспособность и мужество войск, которые уже на пути к фронту подверглись атакам с воздуха.

***

Нужно указать еще на один случай применения бомбардировочной авиации, а именно на создание трудностей в снабжении армии противника.

Рассмотрим положение армии, которая сначала отходила, а затем организовала оборону на определенном рубеже, намереваясь в скором времени перейти в наступление. Противник очутился в невыгодном положении. Следуя довольно быстро за отходившей армией, он не успел восстановить поврежденную железную дорогу, и расстояние станций снабжения от линии фронта составляет теперь около 80 км.

Вот схема положения.

Схема 16.

Присматриваясь к транспортно-снабженческому положению противника, штаб рассчитывает, что противник находится теперь уже у предела своих транспортных возможностей. Удаленность станции на 80 км от фронта значительно затрудняет его снабжение, тем более, что ему приходится все доставлять из баз (поскольку на занятой местности он еще не имеет выдвинутых складов). Трудности снабжения велики еще и потому, что противник ведет интенсивные наступательные действия, требующие большого количества боеприпасов.

В этом случае правильным было бы решение (основанное на изучении снабженческих возможностей противника) путем бомбардирования путей, по которым производится снабжение с баз, затруднить противнику снабжение, прервать движение, увеличить, наконец, расстояние между войсками противника и его станциями снабжения настолько, чтобы нормальное снабжение стало невозможным.

Таким образом, решение командующего было бы следующим: «Уничтожить узел А или промежуточные станции на линии А — В еще в течение сегодняшнего дня».

На основании этого решения авиационный начальник произведет расчеты, чтобы определить, позволят ли ему наличные силы и средства уничтожить узловой пункт А. Если это окажется сомнительным, он направит свой удар на одну из станций на линии А — В.

Направление удара непосредственно на станцию снабжения дало бы более слабый результат. Расчеты авиационного начальника могут показать, что для уничтожения промежуточной станции незачем давать целый дивизион, а достаточно будет дать одну или две эскадры. В таком случае можно будет сделать налет одновременно на две железнодорожные станции и в последующие ночи систематически беспокоящими действиями препятствовать их восстановлению.

«Оперативный» результат таких действий мог бы оказаться чрезвычайно большим. Лишенные снабжения в течение 2–3 дней, с разбитыми перевозочными средствами, ощущая недостаток в боеприпасах и в продовольствии, воинские части ослабят свой «натиск» вперед, благодаря чему для нас облегчится задача обороны и последующий переход к наступательным действиям. Дело, следовательно, лишь в том, чтобы выбрать подходящий момент для этого рода действий. В одном случае, когда базы снабжения противника отодвинуты далеко, когда расстояние между его станцией снабжения и войсками на фронте велико, перерыв снабжения на несколько дней может благоприятно отразиться на нашей операции. В другом же случае, когда противник уже давно утвердился на местности, выдвинул вперед свои склады, когда его снабженческие органы работают исправно, бомбардирование с целью перерыва путей снабжения противника на несколько дней не окажет на нашу операцию почти никакого влияния.

***

Эти схематические примеры должны были показать, что, применяя бомбардировочную авиацию, командование должно производить расчеты, которые должны служить основой для выводов. Что же это будут за выводы?

1) Нужно помнить, что бомбардировочная авиация является средством уничтожения. В наших условиях она самостоятельно не выступает, т. е. не может иметь «собственных» целей, не может вести самостоятельную войну. Она может действовать только в рамках земной операции. Отсюда вывод, что только земное командование может определить, какие объекты нужно бомбардировать.

2) Количество поддающихся уничтожению объектов очень велико, тогда как количество сил и средств у нас мало. Отсюда необходимость распределить подлежащие уничтожению объекты по степени их важности. Это распределение не является незыблемым, так как каждое новое положение выдвинет наиболее важные в данный момент объекты.

3) Желая что-либо уничтожить, желая достигнуть серьезного результата, нельзя применять полумер. Когда решение принято, следует применить все имеющиеся в распоряжении и необходимые для операции средства.

4) Беспокоящие действия приобретают значение лишь тогда, когда им предшествует мощное бомбардирование.

5) Бомбардирование железнодорожных линий относится к наиболее существенным задачам бомбардировочной авиации. Если, однако, расчеты показывают, что железнодорожная сеть густа, а наличные силы слабы, нужно, не колеблясь, отказаться от малоцелесообразных действий.

6) При бомбардировании железнодорожных линий следует забираться глубоко в расположение противника. Ближние тылы следует предоставить линейной авиации.

7) Бомбардирование аэродромов дает кратковременный результат и имеет успех лишь тогда, когда производится непосредственно перед намеченными операциями и когда противник испытывает трудности в пополнении материальной части.

8) Действия по снабжению противника целесообразны лишь тогда, когда его снабженческая система опирается исключительно на ежедневный подвоз из глубины страны или с баз. Бомбардирование транспортно-снабженческой системы ближних тылов, если оно производится только для того, чтобы препятствовать движению немногочисленных ежедневных транспортов, цели не достигает.

9) Бомбардирование штабов может дать серьезные результаты, если выбран подходящий момент, например накануне намеченных противником действий. Под штабом нужно всегда понимать главную квартиру, которая, естественно, притягивает к себе много тыловых органов. Бомбардирование штабов пехотных дивизий, кавалерийских бригад, даже оперативных групп (корпусов) должно поручаться линейной авиации.