ГЛАВА ПЕРВАЯ НА ЗЕМЛЕ ПРИКАЛЬМИУССКОЙ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

НА ЗЕМЛЕ ПРИКАЛЬМИУССКОЙ

На территории нынешнего Донецка люди обитали еще в далекие времена. Наиболее древняя находка останков первобытного человека в долине реки Кальмиуса относится к концу новокаменного — началу медно-бронзового века, примерно свыше пяти тысяч лет тому назад. Самыми значительными археологическими находками, позволившими сделать такие выводы, являются древние захоронения, вскрытые в 1959 году в Донецке на территории Центральной горноспасательной станции (Киевский район города) и на улице Радищева (Пролетарский район).

Специалисты установили, что первое погребение относится ко второй половине третьего тысячелетия до нашей эры — к эпохе древнеямной культуры бронзового века. Еще более древним оказалось погребение, вскрытое в том же году на улице Радищева. Возле скелета лежал большой кремневый нож, тщательно отшлифованный клиновидный топор и четыре тонко выделанных наконечника метательных дротиков. Археологическая находка свидетельствовала о том, что поселенцы на территории нынешней городской черты Донецка встречались еще в начале бронзового века.

Древние люди, жившие в долине реки Кальмиуса[1], наряду с охотой и рыбной ловлей занимались скотоводством, игравшим, видимо, заметную роль в их жизни, были знакомы и с земледелием. Они одевались в шкуры, в холод укрывались в жилищах, напоминавших землянки.

Умеренный климат степи, смягчаемый близостью Черного и Азовского морей, сочный густой травостой от ранней весны до глубокой осени, достаточное количество воды, а также богатые охотничьи и рыбные угодья привлекали в долину реки Кальмиуса скотоводческие племена, находившие здесь все необходимое для существования.

В VII–VIII веке до нашей эры, когда совершался переход от бронзовой культуры к железной, от варварства к цивилизации, в долине реки Кальмиуса, там, где сейчас расположен город Донецк, жили земледельческие племена киммерийцев, которых затем вытеснили скифы — прародители славянских племен. Но уже в III веке на смену скифам пришли родственные им сарматы, населявшие до этого пространства между Волгой и Доном.

Сарматы на Кальмиусе, также как и по всему Приазовью, широко пользовались железом, которое они выплавляли из местных руд. Из него они делали плуги, серпы, ножи, молотки, наконечники копий и стрел.

Поселения сарматов подверглись разорению готов — германских племен, вторгшихся в Приазовье и северное Причерноморье с берегов Вислы.

В 371 году до нашей эры кочевники монгольского происхождения — гунны напали на владения готского племенного союза в северном Причерноморье и стерли с лица земли все островки оседлости и земледелия, которые существовали на Кальмиусе.

Не раз проникали на эти земли азиатские кочевники и в последующие века. Однако здесь уже прочно осели племенные союзы славян, которые вели с кочевниками упорную борьбу[2].

Прикальмиусские земли были ареной жестоких кровопролитных сражений. Опустошительные набеги печенегов в конце X — начале XI веков привели к тому, что население из прикальмиусской зоны, также как и всего Приазовья, ушло за Донец, в леса. «Ведение нормального земледельческого хозяйства южнее… было невозможно из-за печенежской опасности»[3].

В конце XI — начале XII века азиатские кочевники — половцы стали угрожать южнорусским укрепленным линиям, совершать разбойничьи походы в земли русские.

В XIII веке началось монголо-татарское нашествие на Русь. И вновь через прикальмиусские степи прошли лавины диких кочевников, сея смерть и разорение.

Как считает известный советский историк К. В. Кудряшов, битва русских с татарами, битва на реке Калке, в мае 1223 года произошла в 80 километрах от города Донецка на реке Кальчик — притоке Кальмиуса. К такому выводу ученый пришел на основе изучения сохранившихся летописных документов и древних картографических материалов.

Согласно летописному рассказу, русские князья, оказывая помощь половцам в борьбе против татар, стянули свои военные силы по Днепровскому пути к Хортице у брода Протолчи. Разбив сторожевой татарский отряд, русские выступили в степь и через восемь дней дошли до реки Калки, где находились главные татарские силы. Здесь и разыгралась знаменитая битва, явившаяся грозным предвестником монголо-татарского нашествия и послужившая предупреждением русским феодальным князьям, ослаблявшим своими междоусобицами обороноспособность русской земли.

В «Книге Большому Чертежу» направление Кальмиусской сакмы (тропы) в районе Миуса и Кальмиуса определяется так: «А от верх речки Миюса и верх речки Елькуваты к верху речкам к Калам; а те речки по левой стороне тоя дороги пали в море, а от речек от Кал к речке Караташу» [4].

Проследив последовательно указанное направление Кальмиусской сакмы по карте, К. В. Кудряшов установил, что заключенные между Миусом и Караташем реки Калы, или Калки, — это нынешние Кальчик и Калец, притоки Кальмиуса.

На Кальчике и Кальце находится скопление гранитных скал, вытянувшихся двумя кряжами, именуемое сейчас Каменными могилами. Оно и соответствует тому летописному «месту каменисту», где стоял лагерем и оборонялся от татар киевский князь Мстислав.

В последующие три столетия, вплоть до XVI века прикальмиусские земли оставались ничейными. Там не было оседлого населения. Появлялись то крымские татары, то кочевники-ногайцы и калмыки. Эти земли были составной частью Дикого поля, занимавшего значительную территорию — все междуречье Днепра и Дона от Северского Донца и до Азовского побережья.

Переселение крестьян из России и Украины в прикальмиусские степи и Приазовье началось в конце XV столетия. Одних сюда привлекали охотничьи угодья и возможность заниматься скотоводством, другие бежали от помещиков, спасались от судебных преследований. Приходили сюда люди и на временные промыслы — рыболовство, пчеловодство, пригоняли на пастбища крупный рогатый скот, овец.

Дикое поле пересекали многие пешеходные тропы и дороги, среди которых первые русские картографы выделили наиболее значительные и включили их в «Книгу Большому Чертежу» — специальное описание к географической карте, составленное около 1627 года.

К числу основных дорог отнесен и Кальмиусский шлях, который шел долиной реки Оскол, пересекал Северский Донец, выходил к верховьям Кальмиуса и далее продолжался по Кальмиусу и вдоль берега Азовского моря до Перекопа. Кальмиусский шлях имел выход и на юго-запад — в верховьях Молочной он вливался в Муравский шлях, который в свою очередь шел от Крымского Перекопа по водоразделу Днепровского и Донского бассейнов до Тулы.

Таким образом, верховья Кальмиуса оказались в зоне важнейшего сухопутного пути из Москвы в Крым, что в последующем оказало свое влияние на развитие Прикальмиусских селений, из которых формировался Донецк.

Первые поселения в Диком поле русское правительство использовало для укрепления своей власти, организовав там погранично-сторожевую службу. В 1579 году специально формируются подвижные отряды для патрулирования по степным шляхам от Миуса до Кальмиуса и Самары.

Опасаясь внезапных нападений крымских татар, правительство утвердило строгий регламент несения службы Дозорными, который гласил: «А стояти сторожем на сторожах, с коней не сседая, переменяясь, и ездити по урочищам, переменяясь же на право и на лево по два человека по наказам, каковые им наказы дадут воеводы. А станов им не делати, а огни класти не в одном месте, коли кашу сварити, и тогды огня в одном месте не класти дважды, а в коем месте кто полудневал, и в том месте не ночевати, а в лесах им не ставится… а которые сторожи не дождавшись себе обмену, с сторожи сойдут… и тем сторожем быти казненным смертью»[5].

Появление постоянного населения в верховьях Кальмиуса и в зоне, тяготеющей к ним, связано с возникновением в конце XVI — начале XVII столетия Запорожской Сечи и освоением запорожскими казаками Кальмиусского водного пути из Днепра в Азовское море.

Запорожская Сечь состояла из семи паланок — своеобразных военно-административных единиц — округов. Самой большой по территории и наименьшей по количеству оседлого населения в XVIII веке была Кальмиусская, занимавшая земли от верховий Волчьей до Приазовского побережья, где в устье Кальмиуса находилась крепость запорожцев Домаха. 60 укрепленных хуторов-зимовников располагалось вдоль Кальмиуса, по рекам Грузской, Торцу и Волчьей. Такая система сторожевых поселений обеспечивала бесперебойность действия водных путей и степных шляхов, была средством связи с соседней паланкой на реке Самаре и через нее с Сечью, городками пограничных донских казаков и с южнорусскими крепостями Тор (Славянск), Бахмут (Арте-мовск), Цареборисов (располагался у впадения Оскола в Северский Донец), составлявшими южную русскую оборонительную линию.

Отражая набеги татар, Кальмиусская паланка приобретала все большее значение в системе Войска Запорожского.

Население хуторов-зимовников было малочисленным, но оно постепенно увеличивалось за счет детей сечевиков, отдельных переселенцев-промысловиков, а также за счет населения Правобережной Украины, которое, спасаясь от жестокого гнета польских панов и местных феодалов, стало все чаще уходить в южные малоосвоенные районы Дикого поля. Поток переселенцев возрос в период освободительной войны украинского народа против польской шляхты в 1648–1654 годах и особенно после нее.

Решающие победы русской армии над Турцией, одержанные во второй половине XVIII столетия, освободили от ханского владычества Крым, южноукраинские земли, Приазовье. Россия получила ранее закрытый для нее выход в южные моря.

Одной из важнейших задач становится хозяйственное освоение земель, присоединенных к России. Из центральных районов России и Украины правительство организует переселение целых уездов. Однако земли Прикальмиусья пока продолжают оставаться ничейными. Здесь еще не было помещиков, а земли, числившиеся «государственным имуществом», никем не управлялись. Только беглые крестьяне, тайно уходившие, из центральных губерний, селились у запорожских зимовников по Кальмиусу или у байрачных лесов близ отрогов Донецкого кряжа.

В апреле 1778 года царствовавшая Екатерина II, учитывая заинтересованность России в освоении земель на побережье Азовского моря и в бассейне Северского Донца, принимает ряд законодательных актов, продолживших начатую ранее колонизационную политику. С этой целью сюда были переселены крымские христиане-греки, армяне, валахи, румыны. Земли в междуречье Кальмиуса и Волчьей были розданы офицерам в виде ранговых дач — крупных земельных участков.

На месте разросшихся за счет беглых крестьян запорожских зимовников, в верховьях Кальмиуса и ниже по его течению, возникают села Авдотьино и Александровна, слобода Григорьевка, деревня Семеновка[6]. Несколько позже создаются помещичьи экономии Карпова, Смолянинова, Нестерова. Крупнейшей землевладелицей стала также княгиня Ливен, на землях которой был построен впоследствии Юзовский металлургический завод и заложены шахты.

Наряду с земледелием, главным образом зернового направления, местные крестьяне продолжают расширять «копание земляного уголья», которое гужевым транспортом сбывается ими в Таганий Рог (Таганрог), Мариуполь, Екатеринослав, Николаев, а также в земли харьковские и курские. Пользовались им в кузницах, различных мастерских, при отоплении. Уголь из кальмиусской зоны находил широкий сбыт, так как стоил он дешевле привозимого из Англии. При этом повсеместно отмечалось высокое качество кальмиусского угля.

Жители сел, расположенных по нижнему течению Кальмиуса, занимались сельским хозяйством и вели весьма оживленную торговлю не только с соседними верховыми селениями Авдотьино, Григорьевкой, Семеновкой, Александровкой, но и с Авдеевкой, Ясиноватой, Скотоватой, Никитовкой, Бахмутом, куда они возили на продажу сельскохозяйственные продукты, главным образом мясо, и где приобретали каменный уголь, строительный лес, металлоизделия, соль.

Так между селениями в долине Кальмиуса возникла торговля. Оживились прибрежные степные шляхи на юг, в Приазовье, к городам Мариуполю, Азову, Таганрогу. Там торговали углем и товарами, доставлявшимися из Средиземноморья.

Геологические исследования, начатые в первой четверти XVIII века Григорием Капустиным, проводились главным образом в бассейне Северского Донца и на Дону. Отмечается также тот факт, что во время возвращения из первого Азовского похода еще в 1696 году, когда Петр I стоял лагерем в этом районе Кальмиуса, сопровождавшие войска казаки принесли и показали государю каменный уголь, который в костре давал очень жаркое пламя. И Петр I будто бы в ответ сказал: «Сей минерал, если не нам, то нашим потомкам зело полезен будет».

В конце 80-х годов XVIII столетия адмиралтейство, будучи заинтересованным в получении топлива для паровых судов, которыми начал оснащаться русский военно-морской флот, направило в Лисичанск под командой инженер-капитана Н. Ф. Аврамова группу матросов для разработки известных там еще со времен Петра I угольных месторождений.

Одновременно с руководством эксплуатационными работами на Лисичанском руднике Н. Ф. Аврамов в 1792–1794 годах по своей инициативе проводит ряд краткосрочных геологических экскурсий по Северскому Донцу, Миусу и Кальмиусу, в ходе которых он пришел к выводу о том, что здесь есть смысл искать уголь.

В связи с начавшимся с 1795 года строительством Луганского литейного завода геологические исследования были продолжены. Руководитель работ И. В. Ильин от окрестностей завода перенес поиски на Донецкий кряж и его предгорья, где им было обнаружено девять точек выходов угля по Донцу, Миусу и вблизи верховий Кальмиуса. Были выявлены также месторождения железных руд и различных строительных материалов.

И все же геологоразведочные работы не получили в последующие годы своего развития, потому что на Луганском заводе не удалось наладить выплавку чугуна. Только в 1820 году по распоряжению департамента горных и соляных дел возобновились поиски полезных ископаемых в слабо изученных районах Донецкого края. Малочисленные поисковые партии, ограниченные в средствах, подчас без простейшего инструмента, работали очень медленно, исследуя небольшие территории.

Летом 1826 года возобновилась разведка у села Зайцево (Никитовка), где местные жители уже с начала столетия сами разрабатывали угольные пласты, залегающие близко к поверхности.

В 1827–1828 годах экспедиция под руководством горного инженера А. И. Оливьери обнаружила в районе Старобешево и севернее несколько угольных пластов. Исследования эти носили тогда маршрутный характер и поэтому не дали цельного представления о геологии обследованной территории.

Полученные материалы, а также последовавшие затем публикации, вызвали интерес к продолжению поисковых работ на Кальмиусе, которые здесь начала в 1832 году экспедиция горного инженера А. Б. Иваницкого.

В своей работе «Геогностическое описание Мариупольского округа», опубликованной в горном журнале, А. Б. Иваницкий дает развернутую геологическую характеристику территории бассейнов рек Кальмиуса и Миуса. Статья иллюстрировалась картой, составленной автором.

Успешной работе поисковых групп, возглавлявшихся А. Б. Иваницким, способствовало наличие в прикальмиусской зоне большого количества мелких шахт — «дудок»[7] близ сел, слобод и деревень Александровки, Алексеевки, Екатериновки, Любимовки, Григорьевки. На этих шахтах, заложенных местными жителями, с помощью простейших инструментов добывался уголь, залегающий неглубоко.

В связи с оживлением работ на Луганском заводе возникла необходимость в качественных флюсовых материалах. Специальная экспедиция по указанию А. Б. Иваницкого несколько месяцев работала в Бахмутском уезде и Мариупольском округе и успешно справилась с поставленной — задачей, отыскав нужные флюсовые месторождения на Кальмиусе. Там же были обнаружены железорудные скопления. Поэтому в 1835 году под руководством горного инженера П. О. Кульшина на Кальмиусе в районе сел Стылы и Каракуба велся поиск и разведка железных руд.

Рост азово-черноморского торгового флота и строительство портов для его обслуживания выдвигали требование создать надежную топливную базу, которой могли бы стать крупные рудники в зоне разведанных угольных месторождений в Донецком крае.

Новороссийский и бессарабский генерал-губернатор И. С. Воронцов взял на службу опытного горного инженера А. В. Гурьева и поставил перед ним задачу — организовать добычу каменного угля для нужд Одессы и Черноморского флота.

А. В. Гурьев на основе материалов прежних геологических разведок остановил свой выбор на верховьях Кальмиуса. В 1841 году он провел здесь детальные исследования, дал оценку месторождению и доказал возможность его промышленной эксплуатации.

Наряду с высоким качеством угля А. В. Гурьев учитывал и ряд других факторов. Так, село Александровка (от нынешнего телецентра до улицы Ленина), находившееся в непосредственной близости от проектируемого рудника, а также ряд других селений, имевшихся в этой зоне, могли обеспечить создаваемое предприятие рабочей силой. Здесь проходили грунтовые дороги в сторону Днепра и Азовского моря, необходимые для транспортировки добытого топлива, а также Кальмиусский водный путь, освоенный и бесперебойно действовавший в период расцвета Запорожской Сечи. Река Кальмиус решала проблему водоснабжения рудника, на котором предполагалось использовать паровые подъемные машины. У помещика Шидловского, которому принадлежала слобода Александровка и все окрестные земли, граф Воронцов арендовал в 1841 году сроком на 30 лет все подземные богатства на площади в 15 тысяч десятин и отдельно участки для поверхностного комплекса рудника.

Первой была заложена центральная шахта Александровского рудника — Гурьевская, а затем две других — Михайловская и Елизаветинская. Гурьевская шахта введена в эксплуатацию в 1842 году. Она имела паровую подъемную машину — первую на Донецком кряже, а также механические мастерские, в которых изготавливался инструмент и оборудование, необходимое для ведения горных работ. Вначале на шахте работало 76 человек. Они добывали в сутки по 18 пудов топлива на человека. Затем, когда ввели в эксплуатацию две другие шахты, количество работающих значительно увеличилось. Отмечалась высокая теплотворная способность александровского угля, его хорошее качество и пригодность для коксования. Уголь получил высокую оценку как топливо для паровых судов, плавающих на Черном море.

Успешно сбывая уголь, Александровский рудник в течение нескольких лет продолжал развивать горные работы и стал самым крупным на юге России. Добыча составляла здесь полтора миллиона пудов угля в год. Но это не удовлетворяло его хозяев. Рудник мог давать до пяти миллионов пудов угля в год, а при некоторой реконструкции его угледобычу можно было увеличить еще значительнее.

Население в прикальмиусской зоне в связи с разработкой угольных месторождений продолжает растили, по данным переписи 1859 года, составляло в селе Александровке 1091 человек, деревне Алексеевке — 320, селе Авдотьино — 280 человек, деревне Любимовке (Окоп) — 106, деревне Николаевке —147, деревне Екатериновке — 81, слободе Григорьевке (Рутченково) —154 человека [8].

Эти сведения неполные. Значительная часть населения, главным образом из числа беглых крестьян, от переписи укрылась и не вошла в приведенные статистические данные.

Доходы хозяев Александровского рудника вызвали у многих местных помещиков стремление заняться добычей угля, умножить свои богатства за счет развития горных промыслов. Но серьезным тормозом было отсутствие транспортных средств.

А. В. Гурьев в 1856 году в докладной записке штабу корпуса горных инженеров указывал, что нельзя ожидать значительного подъема каменноугольной промышленности на юге России без постройки железных дорог. Он также отмечал, что «Уголь… особенно годен на все металлургические работы, в проплавку руд, на выделку железа и рельсов и на отопку пароходов и железных дорог» [9].

Селения по водоразделу Бахмутка — Дурная балка (ныне Куйбышевский и Ленинский районы города Донецка) начали возникать во второй четверти XIX столетия, когда на земле помещиков Смолянинова, Нестерова, Лариной на небольшой глубине был обнаружен каменный уголь. Наряду со многими появившимися здесь крестьянскими угольными разработками, примитивными по устройству, на которых добыча составляла не более 500 пудов угля в месяц, помещики строят крупные рудники[10], рассчитанные на интенсивную промышленную угледобычу. Землевладелец Рутченко заложил две угольные шахты (Ленинский район города). Начал угледобычу в своем имении и помещик Карпов (Петровский район Донецка). Шахты, принадлежавшие им, в отличие от крестьянских разрабатывали мощные пласты угля более глубокого залегания, имели значительный подземный комплекс горных выработок, конные или паровые подъемные устройства, транспортно-складское хозяйство.

Руководителями работ на шахтах были горные инженеры, так как в отличие от примитивной угледобычи эксплуатация месторождений на глубине 100–150 метров требовала проходки горизонтальных и вертикальных выработок большой протяженности, постоянного надзора за их состоянием, устройства насосных станций для откачки грунтовых вод на поверхность.

В эти же годы и примерно таким же образом появляются шахты близ Александровского рудника на левом берегу реки Кальмиуса, на землях области Войска Донского. В конце 60-х годов XIX века здесь создается значительный углепромышленный комплекс (ныне Червоногвардейский район города Макеевки).

На рудниках, принадлежащих помещикам, возникали рабочие поселения — колонии. В центре их находились несколько приземистых строений — казарм, оборудованных двухъярусными нарами. Между казармами размещались балаганы, разделенные на небольшие отсеки площадью 6–8 квадратных метров каждый. Но и такого жилья всем не хватало. Шахтеры жили с семьями в землянках и мазанках, густо лепившихся у балаганов и казарм.

В каждом поселке хозяин рудника или предприниматель-торговец открывали магазин-лавку, трактир. Иногда строилась общая баня. Колодцы питьевой воды выкапывались близ бараков и балаганов. Отхожие места и свалки мусора располагались тут же.

Типы жилищ, система застройки при отсутствии каких-либо элементов благоустройства оставались неизменными в кальмиусской зоне и после образования поселка Юзовки вплоть до Великого Октября.