Глава 17 Табу

Глава 17

Табу

Ирландский гейс (во мн. ч. гейса), который можно перевести как табу, имел два смысла. Он означал нечто такое, что нельзя было совершать под страхом гибельных последствий, а также обязательство сделать то, что было приказано кем-то другим.

Как табу гейс имел в ирландской жизни большое значение и, вероятно, был известен и другим ответвлениям кельтов. Всюду, где обнаруживаются гейса, они имеют общие черты. Иногда гейс налагался перед рождением, был наследственным, или тотемическим. Однако часто возникали легенды, в которых давалось другое объяснение гейса, и намного позже обычаи, в которых они возникли, были забыты. Одним из гейса Диармайда было не охотиться на кабана Бен Гулбана, и, вероятно, он был тотемическим по происхождению. Диармайд нарушил это табу и был убит. Другие гейса – гейс Кухулина не есть плоть собак и гейс Конайре никогда не охотиться на птиц – также являются тотемическими.

Религиозные запреты, о которых упоминает Цезарь, тоже могут рассматриваться как табу. Хотя военные трофеи и некоторых животных бритты помещали в освященное место, они явно подлежали табу.

В некоторых случаях гейса были основаны на идеях справедливого и несправедливого, чести или позора и были предназначены для того, чтобы предотвратить неудачные дни. Другие остаются для нас непостижимыми. Наибольшее количество гейса касалось правителей и вождей, и они описаны, наряду с их соответствующими привилегиями, в «Книге прав». Некоторыми из гейса королю Коннахту запрещалось ходить на собрание женщин в Лиг-хэар, сидеть осенью на могильном холме жены Мэйна, выезжать в пестро-сером одеянии на крапчатой лошади на пустоши Круахана и т. п. Значение этих гейса неясно, но другие примеры показывают, что все они похожи на соответствующие табу, применяемые к вождям в примитивных обществах, которые часто являются магами, священниками или даже божественными представителями. От них зависит благосостояние племени, количество дождей или солнечных дней, процессы роста. Поэтому они должны быть осторожны в своих поступках и подчиняться запретам табу, которые напрямую связаны с их могуществом. Из таких представлений и возникли ирландские гейса. Их соблюдение делало землю плодородной, порождало изобилие и процветание и хранило вождя и его племя от бед. В более поздние времена они, как предполагалось, зависели от «праведности» или «неправедности» короля, но это был отход от более древней идеи, которая ясно утверждается в «Книге прав». Короли были божествами, они могли есть только определенную пищу или находиться только в определенных местах в определенные дни. В примитивных обществах вожди и священники часто запрещали простым смертным питаться теми продуктами, которые они ели сами, налагая на них табу, а в других случаях плоды земли могли быть съедены только после того, как вождь или священник отведал их церемониальным образом. Возможно, это происходило и в Ирландии. Отдельные места, возможно, были священными, и их посещал только вождь в определенное время и в своем священном статусе.

Как отражение этого положения вещей, герои саг Кухулин и Фионн имели многочисленные гейса, применяемые ими к себе, причем одни из них были религиозными, другие – магическими, а третьи были основаны на примитивных идеях чести или, возможно, были просто вымыслом рассказчиков.

Гейса, в смысле табу или обязательств, могли быть наложены любым, и им нужно было повиноваться, так как неповиновение вело к катастрофическим последствиям.

Вероятно, гейса были построены как заклинания или заговоры, и им полностью верили, повиновение им было само собой разумеющимся. Примеры таких гейса в ирландской литературе многочисленны. Тесть Кухулина налагает на него гейса, чтобы тот не знал покоя до тех пор, пока не выяснит причину изгнания сыновей Доэла. Грайнне налагает гейса на Диармайда, чтобы тот тайно сбежал с нею, и он сделал это, хотя поступок был ему противен.

Наказание у дикарей, которое, как предполагается, следует за нарушением табу, часто порождалось благодаря самовнушению, когда табу было неосознанно нарушено, и впоследствии это обнаружилось. Страх вызывал последствие, которого боялись. Однако считалось, что последствие было божественным отмщением. В случае с ирландскими гейса наказание и смерть обычно следовали за их нарушением, как в случае с Диармайдом и Кухулином. Но наилучший пример встречается в истории «Разрушение Приюта Да Дерги», в котором народу сидхе было отмщение за поступок Эохайда, вызвавший гибель его потомка Конайре, который вынужден был нарушить свои гейса. Эта история, рассматриваемая как действие божественного возмездия отдаленному потомку того, кто был вынужден нарушить свои табу, является одной из самых ужасных во всей ирландской литературе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.