LXXII. Подчинение вопреки собственному мнению

LXXII. Подчинение вопреки собственному мнению

Главнокомандующий не имеет права приписывать свои ошибки монарху или министру, когда эти двое находятся далеко от театра военных действий и, следовательно, или плохо информированы, или совсем не информированы о положении вещей.

Из этого следует, что любой военачальник виноват, если он безропотно выполняет план, который считает ошибочным. Его долг представить свои доводы, настаивать на изменении плана и скорее подать в отставку, чем позволить себе стать инструментом разгрома своей армии. Любой главнокомандующий заслуживает осуждения, если он ведет битву в соответствии с приказами сверху, точно зная, что проиграет ее.

В этом последнем случае полководец должен отказаться подчиняться; слепое повиновение может быть только тогда, когда команда отдается военачальником, присутствующим на поле боя во время военных действий. Владея ситуацией, военачальник способен дать необходимые объяснения человеку, исполняющему его приказ.

Но предположим, главнокомандующий получил приказ своего государя, в котором ему предписывается сражаться, а затем сдаться противнику и позволить себя разгромить. Должен ли он подчиниться?Нет!Если полководец сам осознает полезность подобного приказа, он должен его выполнить, в иных случаях он обязан отказаться подчиниться.

В кампании 1697 года принц Евгений Савойский заставил перехватить курьера, принесшего ему приказ императора, запрещающий рисковать в битве, к которой все было готово и которая, как предвидел принц, окажется решающей. Принц Евгений Савойский счел, что исполнил свой долг, одержав победу при Зенте[114], в которой турки потеряли примерно 30 тысяч убитыми и 4 тысячи пленными, не выполнив при этом приказа своего государя. Тем не менее, как бы ни были велики преимущества, которые давала эта победа императорской армии, по прибытии в Вену Евгений был разжалован.

В 1793 году генерал Гош[115], получив приказ двигаться на Трир с армией, измотанной постоянными переходами по сложной гористой местности, отказался подчиниться. Он заметил, и не без основания, что, пытаясь захватить незначительную крепость, мы подвергаем армию неизбежной гибели. Поэтому он приказал своим войскам вернуться на зимние квартиры и предпочел сохранение своей армии, от которой зависел успех кампании, собственной безопасности. Его вызвали в Париж и бросили в тюрьму, которую он покинул только после падения и казни Робеспьера.

Я не смею решать, стоит ли знакомить читателя с подобными примерами, но мне кажется крайне желательным, чтобы такой новый и такой незначительный вопрос обсуждался людьми, способными оценить его значение.