1991–1994 годы. Паломничество

1991–1994 годы. Паломничество

Александр Шатунов (г. Екатеринбург):

«Моя самая первая поездка в Молебскую зону была одновременно и самой красочной на впечатления и самой благостной на погоду. Сплав на надувной лодке Ак-Идель начался в первых числах июня 1991 года от железнодорожного моста через Сылву близ станции Шамары. Сразу по спуску на воду (около 4 утра, самое начало рассвета) мы (я был с женой) услышали странное жужжание, как будто вдалеке работал водяной насос в саду. Звук оставался неизменным почти на всем протяжении сплава, практически до деревни Красный Луг. Этот факт так и остался загадкой для нас. Мы его окрестили «напряжение зоны». Так и говорили — зона включена. В августе звук все еще был слышен, а вот в сентябре он уже отсутствовал. Не было его и в следующем 1992 году, и в 2001 тоже. И мы говорили — зона выключена.

Погода была отменной. Купались и загорали. В глубине вод наблюдали как плавают крупные рыбины. Мальки, в других местах пугливые, здесь заплывали прямо в котелок, ели прямо из рук. Бабочки и стрекозы садились на ладони и одежду. Рядом с палаткой (в 5 метрах) мирно нежилась на солнце гадюка. Вот только вид землеройки несколько озадачил. Она тоже не убегала, но было видно, что она побаивается, слегка дрожит. Такой я ее и запечатлел на пленке.

В Базовом лагере кого только не было. Были даже кришнаиты. Каждый день они утром проходили мимо нашей палатки к подножию скал. Целый день сидели там, распевая мантры и позванивая в колокольчик, а к вечеру возвращались обратно. Мы посетили место, где они сидели. Там из плитняка были сложены маленькие скамеечки и столик. На столике лежали цветы и конфета. Мы собезьянничали: построили такую же скамеечку и столик, посидели немного, положили цветы и конфету и отправились к своей палатке уже ночевать. Идти было чрезвычайно легко, была какая-то эйфория, какой мы не испытывали раньше оба.

В общем, обстановка была настолько дружественна, что я беспечно с голым торсом отправился лазать по буеракам и зарослям окрестностей. Конечно, я нахватал дюжину клещей. Но всех этих тварей легко удалили без всяких последствий.

Атмосфера среди людей была так же весьма дружественной, за несколько дней нашего пребывания в этом месте, где обреталось порядка двух сотен чудаков, не произошло ни одного конфликта, ни одной кражи, хотя палатки в изобилии пустовали без хозяев. Только в следующую поездку (август) там завелся чудаковатый бомж Коля и стали по мелочи пропадать у людей вещи.

От первого посещения остались неизгладимые положительные впечатления. Уже в августе этого же года мы, взяв еще одного приятеля, вновь отправились в Молебскую зону. Но в этот раз помешал начавшийся 19 числа путч. Пришлось сниматься и выбираться обратно в цивилизацию. Зона притянула нас обратно в сентябре. Дул пронзительный холодный ветер, почти постоянно шел дождь, а временами сыпался град. Но положительный эмоциональный настрой легко позволил все это преодолеть.

Было посещение в следующем 1992 году в июле. Почти те же эмоции.

Спустя десять лет в 2001 году в июле мы решили посетить М-зону снова. Лучше бы мы этого не делали. Река сильно изменилась, в воде явно просматривались следы канализационных отходов, берега сильно заросли, галечные плесы покрылись коркой грязи. В зоне было малолюдно и атмосфера была явно напряженной: никто не улыбался, не делился впечатлениями, вообще все были тяжелы на контакт.

Вот вкратце описание всех моих пяти посещений места, которое долгое время привлекало огромные толпы людей и продолжает привлекать энтузиастов и поныне». [31]

Сергей Казанцев(г. Екатерибург) рассказал о своих ощущениях во время очередного похода в Долину ужасов (так окрестили место в Пермском треугольнике, где река Сылва образует крутую петлю) вместе с собкором газеты «Труд» Анатолием Джапаковым и редактором телевидения Николаем Порсевым:

«Через день после нашего приезда сюда меня контузило. Ясным солнечным днем шли мы с Порсевым по лесной дороге, выбирая новый маршрут. Резкий колющий удар в пальцы правой ноги был совершенно неожиданным. Ощущение такое, будто наступил босой ногой на оголенный провод под высоким напряжением. Я ойкнул и сходу проскочил это место. Решили вернуться. По обочине отсчитал десяток шагов и вновь зашлепал своими резиновыми сапогами по середине дороги. Удар повторился. Я остановился на этом месте и начал вести рспортаж, вслух рассказывая то, что чувствовал. Одновременно записывал в блокнот: «Пошло онемение левой голени, правой, поясницы, подгибаются колени… Онемение правого плеча. Подгибаются колени. Рука правая — токовая боль от кисти к локтю. Ломит виски… Давит в затылке. Боль в глазах». В этот момент я не выдержал, побоялся потерять сознание и — заковылял прочь. Боли в голове выключились сразу, а вот кости ноют до сих пор. Потом, для чистоты эксперимента, я вторично навестил «электропровод» на лесной дороге — меня вновь крепко тряхнуло…

Кстати сказать, после посещений Молебкинского треугольника состояние здоровья у «стакера» С. Казанцева заметно ухудшилось. Он стал чаще недомогать, бюллетенить. Причем если раньше, в «дозоновые» времена он не выходил на работу из-за болезни дня два-три, максимум — неделю, то теперь его недомогания затягиваются на полмесяца и дольше. И еще одно — мое личное наблюдение. Когда при встрече с Сергеем Ивановичем, забывшись, тряхнешь при рукопожатии покрепче, так сказать, по-мужски его кисть, мой друг-сталкер болезненно скривится, скособочится весь, только потом медленно, осторожно вернется в нормальное положение, а ведь до М-ской зоны от Екатеринбурга расстояние измеряется сотнями километров!

Ну и, наконец, главный и решающий аргумент против «разломно-психогенной». причины пермских аномалий. Речь идет о совершенно беспристрастных, даже бесчувственных и вполне обьективных — в буквальном смысле (особенно, если иметь в виду фотообъективы) — свидетелях, то есть об инструментальных данных, прежде всего, о фотографиях…» [32]

Сергей Корнеев(г. Северодвинск), руководитель УФО-центра «Полярная звезда»:

«С утра (22 мая 1992 года), перекусив, мы двинулись к «Воротам на космодром». Предыдущие экспедиции отмечали, что южнее, километрах в пяти, находится космодром, откуда стартуют НЛО, но места конкретного никто не знает, там болота.

Собрали необходимую аппаратуру и все вместе двинулись туда, оставив лагерь: знали, что в Зоне кроме нас никого нет. Московская группа ушла два дня назад.

Путь к «Воротам…» несложный, напрямую через лес — километра три с половиной. Мы преодолели его в сопровождении сталкера из Санкт-Петербурга, прибывшего сегодня ночью и бывавшего здесь уже не раз. Прошли мимо избушки лесника, от которой остались один развалины, и поднялись на скалу, заросшую лесом.

Картина великолепная. Сылва размыла гору пополам, и с двух сторон реки красовались два утеса. Гора напротив на поминала пирамиду, поросшую лесом.

Провели фото— и киносъемку. Впоследствии, когда мы вернулись домой, по фотографиям узнали, что каждый наш шаг контролировался и наблюдался. На снимках, где бы мы ни были, обязательно появлялись шары, НЛО, как мы их привыкли называть. Пофотографировав и отдохнув, мы двинулись в обратный путь, ибо сегодняшний день был для нас последним на этой земле, а мы еще очень хотели побывать на «Мухортовском завале».

Обратный путь занял меньше времени.

Из лагеря на съемки отправились вдвоем с Василием. До темноты предстояло преодолеть километров десять. Мы прошли по пустынным стоянкам, где остались аккуратные столы и скамейки в лесу да пятна кострищ…

Даже не верится, что год назад здесь собиралось до полутора тысяч — уфологи, экстрасенсы, парапсихологи, престо любопытные люди со всей страны. И все чисто: ни бумажки, ни пустой бутылки, ни ржавой банки. Люди просто понимают, что здесь нельзя вести себя иначе.

Вскоре мы вышли к пирамидам.

Деревянный крест молча смотрел на нас, а рядом — три горки камней у разрушенного основания. Долго молчали. Вспомнили о том, сколько людей погибло здесь во времена Демидовых, подумали, сколько людей оставил здесь навсегда уральский гулаг в не столь давние времена. Небольшая плита уральского шпата бросилась нам в глаза: «Любящим, страждущим, ищущим… АУМ (аминь)».

В лагерь мы возвращались уже на закате…» [33]

Восточно-европейская уфологическая ассоциация(ВЕУА), экспедиция 1994 года:

«Мы спросили у местных жителей как часто они видят здесь НЛО и они сказали, что не чаще, чем 1–2 раза за всю жизнь.

А если учесть, что средний возраст Молебского населения 40–50 лет, то получается не густо для «космодрома»…

Мы так же попросили показать «знаменитую» «ведьмину избу» но кроме надписей «Витя + Маша», «Коля +Оля», «Х +У=…», а также всех признаков отхожего места, ничего в ней не нашли.

Причинами высокой смертности и низкой рождаемости в Молебке как местные жители так и наши эксперты считаем вовсе не «аномальную» зону, а недоедание, перепивание, антисанитарию, сырость и холод зимой.

После обеда нас благополучно переправили через Сылву и мы стали подниматься по всем известному маршруту вверх.

Возле старых берез нам попалась аномалия— ручная ящерица, которую наша проводница без труда взяла на руки. Однако нас шокировало то, как она объяснила необычную доверчивость ящерицы, что это «инопланетянка, ночью принимающая облик прекрасной девушки». Увидеть рядом с собой в глухом лесу человека с расстроенной психикой мы совсем не ожидали.

Вторая аномалия — это погода. Только мы разбили лагерь и хотели разжечь огонь, как зарядил проливной дождь, который прекратился лишь тогда, когда группа на обратном пути пересекла ровно половину Сылвы.

Уехали мы из зоны быстро, так как сухих дров найти не удалось — все вычистили паломники бывшие раньше нас. По этой же причине исчезли ягоды, грибы и даже медведи.

Местные жители говорили, что уфологи приезжали порой по 100 человек одновременно, жгли костры, орали, вытаптывали рожь, воровали кур и даже коз.

Красноречивым подтверждением былых вакханалий служили горы мусора и стеклотары, прикопанных под кустами.

В последнюю ночь наша малахольная сталкерша ушла в лес одна и на утро заявила, что без нас вступила в контакт аж с 15(!) НЛО.

Ни кто из наших не увидел и одного…»

Виолетта Федотова(г. Санкт-Петербург):

«Вдруг вся поляна ярко осветилась пульсирующим оранжевым светом. И сразу же все увидели огромный светящийся шар, который возник вот так сразу, вдруг, из ничего, и теперь висел всего лишь в двадцати метрах позади ребят.

После первого эмоционального всплеска все притихли, замолчали. Ровно струился оранжевый свет, освещая сбившихся в кучу ребят. Они были один на один с Неизвестностью, но страха не было. Наоборот, их души были раскрыты навстречу Пришельцам. Всё лучшее, что было в их человеческой природе, ожило в сердцах — добро, любовь, радость — они готовы были всё отдать ТЕМ, КОГО ОНИ ЖДАЛИ. Ждали веками, тысячелетиями… Они были настоящими землянами. Они чувствовали себя именно так!

Но ничего не происходило. Висел над берегом Сылвы таинственный шар, изливая на поляну ровный оранжево-солнечный свет. Было тихо.

Наконец их мысли, умчавшиеся в космические дали, вернулись на Землю. Все начали наперебой выстраивать версии относительно пришельца. Кто он, да откуда, зачем пожаловал сюда, да зачем на Сылву?.. Вопросов было много. Задавать их они могли только друг другу, а ответов на них не было.

Реда изрядно замёрз. Ему, южанину, здесь на Урале было труднее других. Холод, да ещё лыжи на ногах — всё это так непривычно и трудно. Он стал ожидающе посматривать по сторонам — не собирается ли кто-нибудь покинуть поляну и вернуться в лагерь, к костру, к теплу и походному комфорту. И тут он заметил нечто такое, от чего ему стало и вовсе не по себе. На фоне тёмного ствола толстой пихты, в том углу поляны, куда не падал свет от шара, стоял, прислонясь к дереву огромный «человек». Сначала Реда заметил его боковым зрением и «человек» показался ему просто тенью. Однако, вглядевшись в темноту, Реда уже смог довольно хорошо рассмотреть незнакомца с расстояния в десяток метров, которые их разделяли. Одежда пришельца вполне соответствовала нашим земным представлениям, созданным трудами многих поколений фантастов — плотно облегающий комбинезон чётко очерчивал мощную фигуру и несколько длинноватые, по нашим понятиям, руки.

Но самым удивительным было другое. Неожиданно, в области лба у пришельца обрисовался… глаз. Две светящиеся толстые линии зеленоватого и сиреневого цветов очерчивали его форму. Линии меняли свою толщину и интенсивность свечения, а середина глаза издали казалась непроницаемо чёрной. Реда напряжённо замер, потом начал молиться, не спуская глаз с темнеющей фигуры энлонавта. Ему всё ещё казалось, что это галлюцинация. Боясь насмешек, он решил до поры до времени промолчать о своих наблюдениях.

Осторожно отойдя в сторону и не спуская глаз с пришельца, он следил за «человеком», почти стуча зубами не то от холода, не то от страха. Вдруг ему стало тепло и спокойно. Дрожь прекратилась сама собой, и теперь интерес полностью захватил всё его существо. И было чему удивляться. Необыкновенный глаз пришельца вдруг плавно переместился на его руку и застыл в области левого локтя, всё так же чуть-чуть меняя свою форму с помощью толщины светящихся линий. Через секунду он «провалился» до колен и виднелся теперь через переплетения сухих кустов малинника. На снегу сразу высветилось сиренево-зеленоватое пятно. Именно оно почему-то заставило Реду окончательно смириться с мыслью, что это не галлюцинация…» [34]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.