А. В мирное время

А. В мирное время

Конечная цель тайной военной разведки, установление состава вооруженных сил противника в мирное и военное время, а равно его первоначального плана войны. Личная и документальная военные разведки. Органы личной тайной разведки: военные агенты и тайные агенты-резиденты. Требования, предъявляемые в смысле внутренних качеств, знания военного дела и конспирации. Трудность поддержания с ними связи. Фиктивные почтовые адреса. Очередные и срочные донесения тайных агентов-резидентов. Командировка специалистов для проверки сведений тайных агентов-резидентов.

Конечной целью тайной военной разведки в мирное время является установление и постоянное освещение данных, касающихся 1) вооруженных сил противника в мирное и военное время, 2) данных для разработки за противника первоначального плана войны или даже проверки и освежения его, если он был получен документальной разведкой.

Изучение организации вооруженных сил противника требует очень продолжительной, систематической работы, ибо обнимает собой не только их устройство в узком смысле слова, но и вооружение, снаряжение и снабжение как в мирное, так и в военное время.

Изучение организации вооруженных сил во время войны затрагивает весьма обширный, держащийся в глубокой тайне вопрос о переходе армии на военное положение, то есть ее мобилизацию и второочередные и третьеочередные формирования. Насколько труден для разрешения последний вопрос, можно судить хотя бы по тому, что существование германских резервных и ландверных (Местные, типа народного ополчения части. — Прим. состав.) корпусов в военное время французской тайной разведкой установлено не было, хотя резервные корпуса фигурировали на секретных германских военных играх. Не совсем удачно разбирались противники и в вопросе формирования наших второочередных дивизий.

Если определение боевого состава армии противника, то есть установление числа дивизий, является трудным делом для тайной разведки, то не менее надобно затратить энергии и средств для определения сроков готовности армий в пунктах их мобилизации — их мобилизационной готовности. Подобные же почти затруднения встречаются и в вопросах вооружения, столь ревниво охраняемых от пытливых глаз противника. Наличие в Германии 42-сантиметровых пушек и 30,5-сантиметровых мортир у Австро-Венгрии в прошлую войну было не особенно приятным сюрпризом для их противников.

Мобилизованные в районах мирного своего расположения войсковые соединения должны быть перевезены в исходные пункты для боевых действий, то есть в районы сосредоточения, определение коих является самой трудной задачей тайной разведки. Для разрешения этого вопроса сначала теоретически намечаются районы сосредоточения, а затем тщательно изучаются в дорожном (железные дороги, автострады, водные пути) отношении и в смысле подготовки их для артиллерийского, интендантского, военно-инженерного и санитарного снабжения перевозимых сюда войсковых масс. Подробное изучение путей должно быть завершено установлением их суточной пропускной способности, что и определит сроки боевой готовности армий в их районах сосредоточения.

В прежнее время все железнодорожные линии, ведшие из районов мирного расположения корпусов в район сосредоточения, рекогносцировались со специалистами железнодорожного дела в целях определения на основании длины наибольшего по времени перегона пропускной способности железных дорог как базы для определения скорости перевозки войск в районы сосредоточения. В настоящее же время железные дороги считаются уже недостаточно обеспеченными от нападения с воздуха, почему в Германии, например, лихорадочно выполняется план постройки сети асфальтированных шоссейных дорог высокого сопротивления воздушным бомбам, так называемых автострад, на основании специального закона — Автомобильный дорожный проект Адольфа Гитлера (Adolf Hitler Autobahnprojekt).

Согласно ему ежегодно будет строиться 5000 километров автострад шириной в 16 метров для движения в обе стороны.

Таким образом изучение организации вооруженных сил вероятных противников особенно в военное время, их обучения, мобилизации и боевого развертывания сопряжены с затратой колоссальной энергии и упорного систематического труда, не говоря уже о расходовании на это немалых денежных средств. Завершением этой важнейшей работы тайной военной разведки мирного времени является постановка первоначальных целей войны для сосредоточенных таким образом вооруженных сил противника. Это и ставит грань, отделяющую работу мирной тайной разведки от тайной разведки военного времени.

Удовлетворить вышеприведенным многообразным требованиям можно или путем личной, или же документальной разведки. Личная тайная разведка производится самим тайным агентом или его помощником и заключается в фиксировании в памяти или же при помощи фотографического аппарата того интересного в военном отношении, что они сами видели, — будут ли то фортификационные постройки, технические сооружения (мосты, виадуки, водокачки, склады горючего и пр.), обучение войск, маневры и пр. Документальная же разведка заключается в добывании секретных неприятельских документов, трактующих не только об этом, но и о намерениях противника в случае войны.

Органами личной тайной военной разведки являются военные и гражданские представители государств в составе их заграничных миссий и тайные агенты. Военный агент может выполнять функции личной разведки лишь на тех маневрах и упражнениях войск, на которые его изредка приглашает военное министерство, свобода же наблюдения тайного агента ничем в этом отношении не стесняется. Ввиду этого сеть тайных агентов, раскинутая на важнейшей в военном отношении части территории противника, и является главной основой личной разведки.

Предоставленный самому себе тайный агент сам ставит себе задачи в пределах назначенного ему района, сам проверяет сведения и только тогда посылает их своему руководителю в назначенные сроки или же срочно в случае их важности. Все это требует от агента большого напряжения ума и нервов, не говоря уже о знании основ военного дела, конспирации и приемов по поддержанию связи со своим руководителем, что вызывает необходимость обучения тайных агентов в мирное время по возможности поодиночке, а в военное — очень небольшими группами в целях той же конспирации. Обучение агентов, помимо усвоения теоретических военных знаний, должно изощрять зрительную память обучающихся, заставляя фиксировать лишь главное, научить их заметать свои следы в запрещенных для посещения публики районах и другим приемам конспирации, а главное — умению держать язык за зубами. Это ставит повышенные требования и к личным качествам тайных агентов в смысле воздержания от увлечения картами, женщинами и пр., дабы обеспечить продолжительность и продуктивность работы от тех сетей, которые умелой рукой контрразведки расставляются для поимки столь опасных для государства врагов.

Местами поселения тайных агентов должны быть наиболее интересные в военном, торгово-промышленном, дорожном и других отношениях пункты неприятельской территории с указанием каждому из них подлежащих наблюдению районов, в коих ничто вновь появляющееся в области деятельности ума человека не должно ускользать от их наблюдения. Агенты соседних районов не должны друг друга знать, дабы арест одного из них не мог повлечь за собой ликвидацию части или даже всей шпионской сети. В этих же целях руководитель шпионской сети никоим образом не может жить на неприятельской территории, а должен находиться в своем государстве, то есть в пределах недосягаемости неприятельской контрразведки.

При подобных условиях поддержание связи агентов с руководителем тайной разведки представляет немалые трудности в мирное время, которые во сто крат увеличиваются с объявлением войны, то есть с закрытием государственной границы для свободных сношений. В мирное время связь с агентами поддерживается по фиктивным адресам, причем каждый агент должен иметь свой фиктивный адрес, как правило меняемый ежемесячно. Делается это для того, чтобы арест одного агента не мог повлечь за собой изъятие и других его коллег, пользующихся тем же почтовым адресом. Можно себе представить, какое получается обилие адресов, часто при том меняемых.

Ключ к этим адресам естественно является секретом преогромной важности, а потому вносится в особую секретную книгу, где имеются все данные, касающиеся тайных агентов: их фиктивные имена и фамилии, адреса личные, приметы, краткие личные сведения, наблюдаемые ими районы, специальные задачи, сорт почтовой бумаги, условия вознаграждения, шифр и прочее. Книга эта должна храниться в особом отделении несгораемого шкафа, ключ от коего имеется только у руководителя тайной разведки, ибо всякая небрежность в деле хранения этой книги может разрушить все дело тайной разведки, уничтожить плоды долголетних трудов, не говоря уже о могущем быть лишении свободы невинных тайных агентов.

Вообще надо иметь в виду, что в деле тайной разведки нет мелочей, а все главное. Для иллюстрации я приведу случай, имевший место со мной в Варшаве вскоре после Русско-японской войны. Долго учившийся у меня шпионскому делу тайный агент был командирован в Торн. Некоторое время спустя он завел тайную переписку с одним из моих военных писарей, предложив ему за плату указать фамилии тех тайных агентов, которые ежемесячно у меня бывают сообщить названия тех секретных германских планов, которые перечерчиваются у меня «инженерами с голубыми кантами на воротниках», то есть офицерами-топографами; откуда эти планы получены и пр. Возмущенный подобным дерзким предложением писарь доложил обо всем этом мне, что дало мне возможность войти в сношение через него с руководителем германской тайной разведки в целях выяснения ее нитей в Варшаве, в первую очередь отправителя вышеупомянутого письма из Торна писарю.

Каково же было мое удивление, когда через несколько дней я лично получил письмо от этого же агента из Лондона, в коем он сообщал, что был арестован немцами, но бежал в Англию; он давал свой лондонский адрес, прося поставить ему новые задачи по Германии, так как ему все же удалось установить там связи. Это письмо, написанное почерком моего агента, меня смутило, и я начинал уже верить версии его бегства и вынужденной, под угрозой, переписки его из Торна с моим писарем. Рассмотрев однако рубашки обоих конвертов, я убедился, что конверты писем из Лондона и Торна одни и те же, то есть здесь имела место провокация.

Начальник штаба Варшавского военного округа генерал Самсонов посоветовал мне прекратить переписку, что я по своей неопытности и исполнил, не выяснив варшавских нитей германской тайной разведки. Мой писарь послал этому провокатору письмо с указанием тех «негодяев, которые предают германские интересы», написав несколько фамилий этого агента-провокатора, под которыми он проживал в Варшаве и уехал в Торн. В ответ пришло его письмо, полное ругательств и угроз выдать мне писаря с головой за его якобы прежнюю работу с немецкими шпионами. С той поры я завел для каждого агента особый сорт почтовой бумаги и конвертов и если делал в этом отношении отступления, то только для агентов, живущих в разных государствах.

В целях скрытия от служащих в почтовом ведомстве своих фиктивных адресов я использовал одного пожилого почтальона в Варшаве с ведома и по указанию его высшего начальства, доверив ему все свои фиктивные адреса, приуроченные к улицам того района, где он разносил письма. Таким образом адресованные мне агентами письма попадали в общую кучу, рассортировывались по районам, на общих основаниях передавались соответствующим почтальонам, а затем уже попадали ко мне. Работа эта производилась за сравнительно небольшое ежемесячное вознаграждение (не свыше 25 рублей), была укрыта от пытливых глаз низших служащих, а главное — никаких перебоев и отказов не давала.

Для отправки писем своим агентам я широко использовал услуги начальников шести пограничных железнодорожно-полицейских отделений — в Граево, Млаве, Александрове, Калишае, Сосновицах и Границах, которые лично или через доверенных лиц опускали мои письма в соответствующих государствах, для чего у меня имелся запас их почтовых марок. Этим же способом я отправлял притом в простых письмах из разных заграничных городов деньги своим агентам — исключительно в валюте той страны, где они проживали. Мне всегда была не по душе корреспонденция «до востребования» с денежными к тому же в нее вложениями, так как и она сама своими адресами и ее получателями невольно мозолила глаза почтовым чиновникам.

Генерал Ронге в своей книге «Военный и промышленный шпионаж» очень подробно описывает, как такой первоклассный агент австро-венгерской службы полковник Редль попался только потому, что сношения с ним велись письмами «до востребования» с денежными вложениями в русской валюте. Долго лежавшее на почте письмо дало повод не только обратить на него внимание, но даже и вскрыть его, что в связи с деньгами в русской валюте повело к установлению наблюдения за его получателем и раскрытию полковника Редля.

Каждый поселенный в известном районе агент-резидент обязуется найти себе подходящее занятие, которое узаконило бы присутствие его в городе и давало бы ему достаточно досуга для выполнения лежавших на нем обязанностей. Дело это нелегкое, особенно в западно-европейских государствах, где предложения труда превышают спрос на него. Вторая трудность для агента будет заключаться в том, чтобы не показать себя расточительным в денежном отношении в глазах его окружающих и не навести тем на себя подозрения.

Как правило, каждый агент-резидент обязан посылать не чаще двух раз в месяц донесения о важных, по его мнению, событиях в своем районе. Если даже таковых нет, то все-таки получение письма агента в срок может указывать на пребывание его на свободе, что для руководителя тайной разведки весьма существенно. Так как война захватывает ныне все области проявления человеческого ума, то в донесениях могут быть сведения о таких явлениях, мимо которых обыкновенный человек ежедневно проходит, не придавая им особенного значения: постройка или исправление дороги, моста, железнодорожной платформы, аэродрома, военного магазина и пр., не говоря уже о предметах, имеющих непосредственное отношение к военному делу, как постройка укрепления, казарм, подземных складов и пр.

Получаемые таким путем сведения проверяются руководителем тайной разведки при помощи других средств тайной разведки как печать, данные документальной разведки и пр., классифицируются, а затем по мере накопления их они явятся основой для командирования специалистов с целью их проверки на месте.

Этим путем были подробно изучены нами укрепления Восточного фронта Германии — в Кенигсберге, на Мазурских озерах, в Данциге, Кульме, Грауденце, Торне, Познани и Бреславле, а также и австро-венгерские крепости Краков и Перемышль и укрепления у Ярослава, Львова и др.

К области личной тайной разведки должна быть отнесена работа чинов вышеупомянутых пограничных железнодорожно-полицейских отделений, а также и частей пограничной стражи, которые лично посещая пограничные зоны неприятельской территории, могут собрать очень ценные о них сведения, а равно и найти среди населения по обе стороны границы подходящих агентов как для личной, так и для документальной разведки.