Женщины Из Черного Списка
Женщины Из Черного Списка
Эту главку нужно читать только тем, кто по жизни, философскому самочувствию, любовным амбициям Психиатр, Задница-Вместо-Головы, Молодящийся Гимнаст Чувств, Мужчина, Мучимый Отвращением И Раскаянием, Полубогемный Фазанчик-Сутенер, Вспыльчивый Ревнивец, Мрачный Негодяй, Санитар-Гуманист, Зазевавшийся Ротозей, Хлыщ-Ловкач, Хмырь, Умело Приклеивающий На Лицо Мужественную Ухмылку, Строптивый Фигляр, Безмозглый Поганец, Остервенелый Тип С Бульдожьей Хваткой, Призовой Образец Неудачника, Изголодавшийся По Доступности, Кто Угодно Из Породы Подонков, Кто Ни Попадя, Предприимчивый Примат, Ползун-Попрыгунчик, Петух На Пенсии, Шелудивый Любовничек, Точь-В-Точь-Нерешительный-Гомик, Громила Слюнявая, Распоследнее Дерьмо, Ходячая Катастрофа, Шарашка-Ошарашенная-Отшарашкой, Мужичок-Так-Себе-Рыбешка, Лирическое Барахло, Любовный Зевака, Мелкий Гаденыш.
С Женщинами Из Черного Списка эти типы обретут свое сомнительное счастье.
Хелен Девитт создает развернутый портрет такой женщины: «Она не просто хорошенькая, она настоящая красавица. Особенно когда сердится или взволнованна. А когда ей скучно, то выглядит как человек, которому осталось жить недели две, не больше. Как человек, которому осталось жить две недели и который собирается пойти к врачу и умолять его об уколе, чтобы прекратить все эти страдания.
То же самое можно сказать о любой другой женщине. У этих созданий все зависит исключительно от настроения. То, смотришь, весела и беспечна, то в следующую секунду погружается во мрак. В том-то их и прелесть. И ужас тоже».
Возникает закономерный вопрос: «Они что же, все хотят умереть?»
Ответ таков: «Все они время от времени высказывают такое желание. Но стоит ли относиться к этим словам серьезно? Это вопрос! На тысячу женщин не найдется ни одной, которая хотя бы раз в жизни не говорила бы о том, что хочет умереть. Но, возможно, лишь одна на тысячу что-то предпринимает по этому поводу. И из тысячи попыток лишь одна оказывается успешной. Не вижу в этом особой логики, но женщины тем и прелестны, что всякая логика у них отсутствует напрочь. В противном случае они были бы страшно скучны».
Отправим жизненный материал в экстраполятор генетических наборов и через него выясним социально-биологические ДНК интересующего нас типа.
Образец: Женщины Из Черного Списка.
Вид: Черствые сердцем.
Род: Непритязательные.
Семейство: Перепуганные.
Отряд: Из вторых рук.
Класс: Пустая красота.
Тип: Курортные.
Царство: Оцепенелые.
Половой диморфизм: жуликоватые.
Агрессивность: обывательская.
Эстральный цикл: дохлый.
Локомоторная скорость: холостой ход.
Родная среда: нигде.
***
Мужчина, судя по твоей мускулатуре, ты запросто можешь открыть бутылку пива, поднять пластмассовый стаканчик… Утомился, отдохни. Так вот откуда у тебя, наивный паршивец, такая прыть взялась, что ты вдруг вознамерился ломать подковы на ярмарке, разрывать полное собрание сочинений Толстого, перекусывать дверные ручки? Откуда героизм титанический? А, понятно, опять влюбился. Давай посмотрим на твою избранницу. Окончательно все понятно. Теперь прозвучит прелестный совет (кстати, в этой главке тебе много придется петь) – срочно разучивай слова самой правильной песни: «Скорей умру я от тоски, чем от любви к тебе подохну». Потому что твоя новая дама из породы Женщин Из Черного Списка.
Ассортимент был выразителен: Отвязная, Отвязавшаяся, Поспешно Отзывчивая, Особа, Охочая До Мужиков, Сексуально Неугомонная, Женщина С Податливой Моралью, Мисс Распродажа, Сестра Черной Меланхолии, Разочарованная Девушка С Разбитым Сердцем, а ты взял и выбрал Женщину С Распродажи (вариации: Женщина С Недоразвитой Душой И Ценником «Продается»; Пребывающая На Передовых Рубежах Сексуального Познания).
Чаще всего подобные существа, нетерпеливо похотливые, готовые к употреблению, относятся к образцово сговорчивым особам, и потому они вписаны в классификацию, включающую многих очень достойных представительниц очень прекрасной половины человечества, лишь затем, чтобы создать хоть некоторое представление о многообразии типов.
Если у кого излишне широкие взгляды на мораль, чрезмерно пылкое сердце и ни на грош ума, надо влюбляться в одну из таких. Сегодня, как, собственно, и всегда, на таких, как она, большие скидки. Это очень несчастные женщины. Поначалу они украшают себя ярлыком с умопомрачительной ценой. Но если мужчина желает сэкономить, они с готовностью снижают цену.
Тема твоего чувства, признаться, печальна. Что же это за женщина такая? А женщина вот какая… Вкрадчиво мурлыкает, щедро разбрасывает авансы. Когда она объясняется в любви, покажется, что тебе предлагают порножурнал.
Такие женщины, как она, обзывают тех, кто их любил, а потом сбежал от греха подальше, недобросовестными клиентами. Осторожничают, чтобы не распугать клиентуру. Очень несчастные податливые женщины с пониженной нравственностью и оголодавшей сексуальностью.
Они, быть может, не развратны, просто у них широкий кругозор и те же взгляды на мужчин, что у героев Картера Брауна: «Если в этом городе имеются парни от пятнадцати до пятидесяти лет, которым они не отдавалась, значит, это либо им не требуется, либо она им не нравится. Но даже в этом случае мужчинам нужно убегать от нее со всех ног, ведь инициатива принадлежит ей».
Жизнь методично сортирует такую масть. Между высшим классом подобных женщин и вторым сортом – пара дюжин мужчин. Шарм невинности и очарования быстро линяет. Через некоторое время она становится похожей, утверждает Виктор Пелевин, на своих несчастных сестер, «одна из которых все еще пытается петь, а другие, уже не скрываясь, живут проституцией».
Ее стандартное приветствие заимствовано у М. Мэйсона: «„Привет, мой аппетитный!“ – за чем следует страстный поцелуй, всегда в губы, никогда в щеку».
Она «чрезвычайно гордится своей пышной грудью, которая не особенно меня привлекает (почему женщины считают, что чем больше в этом месте, тем лучше?), и носит топики, подчеркивающие эту гордость. Ее декольте – витрина ее доступности». Это опять из М. Мэйсона, а теперь – из реальности ваших отношений.
Ее любовь больная и запятнанная. В чувствах она вредитель, в ласках – шулер, изощрена в точных словах и движениях профессионала. С видом гурмана она поглядывает на мужчину, а потом «ам» – ни ножек, ни рожек. Любить ее – противоестественно. История небрежная и низкопробная. Очень скоро она станет равнодушна и невнимательна. Далее о тебе через запятую: наивные фантазии, глупые упования, ложные надежды, взаимное непонимание.
Из диалогов с ней:
– Я люблю тебя, – самоуверенно заявит мужчина.
– Дурная мысль, – останавливает она, любуясь своим отражением в зеркале.
Когда визг плоти чуть притихнет и здравый смысл начнет нашептывать тревожные мысли, присмотрись к ней, признайся: потрясающий пейзаж ее тела уже не возбуждает, а наводит скуку, потому что при всем своем ошеломляющем великолепии он предсказуем, однообразен и порочен. Потому что женщина не сводима к одному телу. Женщина – это еще миллион вещей, добросердечных, душевных, искренних.
Ты должен сделать как минимум один вывод: свести любовь к временному владению женским телом – примерно то же самое, как в ресторане вместо обеда любоваться рисунком на тарелке. Если ты пришел в ресторан жизни для того, чтобы на вечер получить пустую тарелку, поцапаться с официантом и подраться, – то эта любовь для тебя.
***
Мужчина, одухотворенный, романтичный, поэтичный и вообще распрекрасный, сейчас тебе достанется столько забот, что ты за пару минут обретешь десятилетний опыт печали. Ты собирался выпить водочки и закусить маринованными рыжиками? Зря не поторопился. Солнце пару раз порывалось выглянуть из-за туч. У него тоже ничего не выйдет. Тучи сгустились, воздух – как мазут. Что-то дурное случится. Так и есть.
Интуиция угрожает, душа показывает кулак, сердце поскуливает, логика вертит пальцем у виска, подкручивая взбесившиеся мозги, а тебе все равно – взял и влюбился в Нетребовательную Женщину (вариации: Из Породы Видавших Виды, На-Все-Соглашайка).
Она из тех созданий, которые предпочитают темные тупики твоего либидо и плохо освещенные подъезды твоей сексуальности. Губы какого-то порочного склада. Мысли – того хуже. На ее биографии начертано: «К таким, как я, боялся подходить даже маркиз де Сад». Ее женская логика укладывается в жесткую формулу: если есть проблема – пускай в ход секс. О, эта сучкина манера все переводить на секс.
Для каждой новой жертвы ею припасена легенда: она полюбила с первого взгляда отвратительного негодяя, а обольститель, наобещав Гималаи счастья, вероломно бросил ее. Как она его любила, спасите, кто может! Вот вы, мужчина, к примеру.
В ее глазах все встречные читают: «Позови меня!» Она поспешно устраивает любовный ангажемент. Не будешь настороже – через секунду в ее постели. Берегись!
Это ударница любовного труда, это прирожденная экспресс-утешительница разбитых сердец. Нырнув под одеяло, она выполнит супружеский долг так, как выполняют условия делового договора. Все случается залапано и испачкано.
Поглощенная похотью и жадностью, она просто эксплуатирует свою природную развратность, обнаружив неутомительный вариант содержать себя. Она слишком изнеженная и ленивая, чтобы найти иной способ жить и зарабатывать на жизнь. Словом, героиня пакостных историй.
«Я люблю тебя, только другим не говори», – просит она придушенным шепотом.
Ах эти несчастные кривобокие души с претензией на элегантность! Если бы ей не повезло, она была бы банальной женщиной низкой пробы. Если ей подфартит, она станет очень гламурной женщиной низкой пробы. Ее лозунги: «Взять! Успеть!»
Хочется многозначительно произнести: «Она тварь». Сделать паузу и более многозначительно добавить: «Нет, она хуже».
Парень, связавшись с ней, ты не иначе как спятил. Ее красоты – кулинарные изыски третьесортной забегаловки. Любовь к ней бесполезна, потому что у тебя есть соперник – ее тело.
Тело является ее главной заботой. Пропустила массаж, фитнес-клуб – она плачет и рыдает, как толпа. Ее моральные беды не исчислимы: морщинка появилась, прыщик вскочил, кожа сохнет. Ее образ жизни и взгляды на жизнь ужаснули бы даже мартышку. Она ухаживает за собою, как за больной, придирчиво рассматривает, холит, любит. Тело она любит больше, чем всех мужчин, вместе взятых. От этой любви ее кожа кажется постоянно наэлектризованной. Это состояние и сублимируется в сексуальность. Чувственность для нее – второй бог.
Ее тело отполировано руками и взглядами. Когда мужчина решается на первый робкий поцелуй, из смущения его выволакивает ответ: «К чему пустые формальности, пора поближе познакомиться, к делу, лентяй!» Эти слова написаны на ее визитной карточке.
Случилась любовь du jour. Любовь дня. Дежурная любовь. Вот это не очень одобрительно. Такую, как она, можно любить только как грибок на ногтях.
Ей не свойственно чувство стыда. Она стремится туда, где солнце будет любоваться ее обнаженной фигурой. Помнишь, ты повез ее на Средиземноморье? Готов был сквозь землю провалиться: она заигрывала с местными физкультурниками-аниматорами, строила глазки бармену, кокетничала с официантами, скрашивая тоскливые часы общения с тобой.
Парень, ты где-то прочитал, что любовь – это великая симфония инстинктов, и отчего-то сделал смысловое ударение на последнем слове, напрочь позабыв про симфонию. Если честно, тебе всегда недоставало вкуса. Осмотрительность никогда не была твоим коньком. Видимо, осторожность в выборе женщины для такого человека, как ты, – слишком обременительное занятие. Мужчина, бросай все эти выкрутасы. Довольно быть душевно близоруким. В твоем случае элементарный закон выживания звучит примерно так: «Пусть лучше мои инстинкты походят злыми, с аскетическими рожами, но свое сердце я приберегу для симфонии».
***
Парень, надо успокоиться, перевести дыхание, перевести стрелки своей судьбы на более трезвый образ жизни, а затем перевести на русский язык трактат Сенеки «Tifl ihinolihinxe». Отчего-то не получается. Тогда, видимо, следует выучить латынь. Не всю латынь, а только главные крылатые слова ex nihilo nihil fi t, которые в самом точном переводе означают: из фигни получается только хренотень.
Это девиз твоего чувства к Женщине Без Надежды (вариации: Манекен С Потускневшими Глазами, Женщина С Глазами На Двадцать Лет Старше). Когда настроение повеситься становится хроническим и дело за последним решительным шагом, следует влюбиться только в нее.
Общение с ней, тягостное и безысходное, не обходится без бурного диалога. Между вопросом мужчины и ее ответом может пройти час, день. Она очень серьезно обдумывает каждый словесный шаг. «Нет» – ее излюбленный ответ. «Сердце мое, – произносит мужчина, – какую зубную щетку ты предпочитаешь: красненькую или синенькую?» Через месяц ответ вызревает: «Нет!» Что «нет»? Красненькую «нет»? Или синенькую «нет»? Всему «нет». И щетке, и мужчине, и надежде. Больно нерешительна.
Из диалогов с ней:
– Я люблю тебя, – заикаясь, говорит мужчина.
– Пожалуйста, смягчи выражения, – боязливо отвечает она.
Что-то в ее природе не заладилось. Надежда когда-то была, а затем выветрилась. Ее душа выглядит так, будто на ней написано: «Сдана в архив. За ненадобностью».
Господи, ну за что любят таких женщин! Они изматывают и самого мужчину лишают надежды, порождают отчаяние. Для описания подобного чувства есть много слов (к сожалению, все они непечатные).
В чем ей не откажешь, так это в логике. Ее логика блестит железом. Эта женщина знает свое преимущество. Ее невозможно разлюбить. Такое чувство случается, как правило, к тем, которые сами любить не умеют.
Это женщина, для которой сочувствие – обременительное хобби, а любовь – непомерная по сложности работа. Эту работу она привыкла прогуливать. Вот что она не прогуливает, так это многочисленные свидания с многочисленными кавалерами, от которых, сам понимаешь, отбоя нет – больно она хороша.
Всем она хороша. Ей, в сущности, недостает немногого: души. Любовь к такой – незавидная добыча даже для непритязательного охотника.
Мужчина взглянет на нее и запричитает: «Ах-ах-ах-ах, люблю». Охранительные рефлексы рядом с такой ни к черту – взял и объяснился в любви. Мужчина, не дергайся. Будто у тебя есть выбор…
Она перманентно пребывает в состоянии кошачьего горя. Надежды на ее исправление нет никакой. Другой она никогда не станет. Ее душу украсила плотоядная ухмылка меланхолии и мстительности.
Однажды в каком-нибудь баре она вплетет свой вибрирующий голос в шум нескончаемой драки и признается: «Если бы знать, что все мужики такие мерзавцы, то лучше снова превратиться в девственницу». Это дурно сыгранная сцена из мелодрамы «Я такая хорошая, почему меня все обманывают?!»
Придет час, и мужчина признается себе: «Игра окончена, я трещу по швам. Я ненавижу ее, даже когда она спит. Что же делать?!» Выбор у тебя, признаться, есть. В этой ситуации ничего не остается делать, как пойти в булочную и огрызнуться на вопрос: чего, тетеря бестолковая, очередь задерживаешь? Драку затеять, в кутузку загреметь – только подальше от избранницы.
Пусть у тебя из груди вырвется самый раздирающий из твоих самых отчаянных криков. Признай, любовное десантирование оказалось неудачным.
Не ерепенься, капитулируй и живи без надежды исправить Женщину Без Надежды.
***
Бедный мужчина, однажды ты вспомнишь слова Беды Достопочтенного: «Наш Творец и Спаситель возрадовался на святую ее душу и послал ей испытание долгой болезнью, дабы сила ее укрепилась в слабости» – и подумаешь, был ли в словах Беды Достопочтенного горький сарказм!
Ты захотел украсить себя роскошными кружевами черной тоски – вперед, в любовь к следующему типу. Женщина Без Надежды – святая в сравнении с Гламурной Пролетаркой (вариации: Балаганная Стриптизерка, Женщина Поначалу С Доброй, А Потом С Ядовитой Душой).
В девичестве – очаровательное, чувствительное, мечтательное создание. Хорошенькая мордашка. Угловатость, настороженность. Много надежд, не меньше огорчений. Беспредельная мечта, нескончаемое безделье.
Все начиналось просто и неприхотливо. Сценарий Р. Фалле: она обладала «симпатичной внешностью девушки из рабочего квартала, этой уязвимой грацией молодой продавщицы. Шестнадцать лет. „О, отдай твои шестнадцать лет!“ – умоляла песня. Она пока никому их не отдала. Но ужасно то, что эти шестнадцатилетние девушки отдают однажды прекрасным (и не всегда даже прекрасным) вечером кому попало свои шестнадцать лет, лишь бы только при этом присутствовала весна и страсть…» Иными словами, триумф нежности и доверчивости, торжество вульгарной фантазии и дурного вкуса. Страсть к праздникам и красивой жизни.
Родители внушили ей, что она слишком хорошенькая, чтобы посвящать себя пролетарскому быту с каким-нибудь трудягой, нужно вырваться из прозябания нищенского счастья. Она истово мечтала об интересных людях и шикарных местах. Не вылезает из кино, поглощая гротескную целлулоидную любовь. Фильм за фильмом. Девчонка просто погибает от мечтательной скуки.
Мечты развращают. Тем более мечты о сказочной роскоши. Особенно несбыточные. Так вот, девушка с мечтательными аппетитами зафрахтовать тихоокеанский лайнер типа «Титаника», чтобы вдвоем с любимым полюбоваться айсбергами, вынуждена жить с родителями, заботиться о слепом кролике и строптивой кошке – глупых подарках одного из ухажеров. Как тут не осерчать на жизнь. Тем более ее успели убедить, что от таких девушек, как она, требуется только одно – быть красивыми. Природа снабдила их неважными рекомендациями. Она хорошенькая, но у нее маловато заинтересованности в жизни и полное отсутствие щедрости.
Либретто ее разочарования таково: гордая девственностью, вышла она прогуляться в жизнь, встретила Первую-Любовь-Мужчину-Своей-Мечты, потеряла покой, была огорчена, потеряла добродетель, вновь встретила Первую-Любовь-Мужчину-Своей-Мечты, потом еще и еще… Потом потеряла веру. Затем надежду.
Влюбилась, оступилась, отчаялась. Стала любовной транжиркой. Мотовкой своего тела. Неразборчивая жадность к жизни. Чуть запятнана репутация, а так – ничего. Все еще свеженькая и пока хорошенькая. А вокруг столько соблазнов.
Среди ее поклонников самая пестрая клиентура. И всем хочется ее тела. Как не полюбить такое тело! Как она любит демонстрировать такое тело! Чтобы как в гламурных журналах про богемную жизнь. Ленивыми, грациозными и чувственными движениями она снимает одежду. Она обожает смотреть на себя чужими восторженными глазами.
Сначала было тяжело, затем понравились любовные выступления на бис. Как привлекателен легкий любовный заработок! Непристойность часто аппетитна.
Ей кажется, что с телом она оголяет душу. Это синдром богемной пролетарки-стриптизерки. Мечты об интересных людях и шикарных местах конвертировались в порнографию тоски.
Назвать ее стриптизеркой – значит сделать банальный комплимент. Здесь нужны словари. Древние греки понапридумали всяких умных слов. Настала пора вспомнить одно из них, вот оно – «экдизиастка», то есть сбрасывающая кожу. Она сбрасывает кожу, оголяет душу, не зная зачем, просто чтобы унять голос мечты. Как жаль.
Любовь к ней изматывает: чувствовать подустала, но боязно быть одной. Она с неохотой исчезает из жизни мужчины: по душе ей изматывающий стриптиз выяснения отношений.
Иногда создается впечатление, что в ней еще сохранилась искренность, кажется даже, что она может вернуть мужчине то, что, казалось, давным-давно потерянным. Заблуждение. Она давно растратила себя. Теперь она такая, какой ее научили быть.
Как жесток этот печальный случай: девицу можно вытащить из пролетариата, но нельзя вытащить пролетариат из девицы.
Как она беспомощна, затравленная жизнью и мечтами. Ее жалко. Она еще чуть-чуть хорошая. Однако очень скоро меланхолическая рассеянность – дочь нерешительности – уступает непритязательности.
Известно, что если нет морали – это вернейший способ разбогатеть. Но у нее есть страх, что мораль еще жива. От того она несчастная женщина. Она превращается в одно из тех существ, которые каждый раз для видимости борются за свою честь, прежде чем в сотый раз потерять ее.
Кто-кто, а она знает, что девушкам с завышенными мечтами, притом невежественным и самонадеянным, нелегко достается благополучие. Наша девушка постепенно укрепляется в мысли, что моральные аспекты отношений мало кого интересуют, и она становится материалисткой самого вульгарного толка.
Ее слова пахнут чем угодно, но только не искренностью. Теперь, к сожалению, кроме смазливой мордашки у нее ничего не осталось. Она опустошена. Ее душа похожа на разграбленный пиратами корабль.
Она больше никогда не станет хорошей и окончательно превратится в пронырливую, скрытную, лживую.
Из диалогов с ней:
– Я люблю тебя, – говорит мужчина.
– И я тебя люблю, – поспешно, точно вор, отвечает она.
Со временем она сделается женщиной с манерами леди и привычками шлюхи. Хищноватое лицо разочарованной красавицы, дорогие наряды, жеманная усталость, яростное отчаяние, обиды, ругань – ну все как принято у тех, кто недешево заплатил за мечту.
Мечта подвела. Занудство будней, неловкость, скука, отчуждение… Жизнь не клеится. Навязчивое гостеприимство чьей-то души раздражает.
В замужестве делается скучной, бездушной и жестокой. Капризной, злопамятной и недовольной. Брак без любви – это ужасно. Так или иначе, согнет любого. С ней не распрямишься. Какая потеря для мира. Эта женщина была буквально создана для любви. Как жаль…
Пора делать выводы. Хоть какие-нибудь…
Мужчина, ты лебедь! Для стороннего взгляда ты гордо и безмятежно рассекаешь водную гладь любовного болотца, но на самом деле бешено и хаотично молотишь лапками под водой, чтобы добраться до своей любви. Ах, мужчина… Ты вновь выбрал не ту женщину.
Подведем малюсенький итог: радости мало в нашей жизни. Смыслов ничтожно мало. Выживание – это не смысл. Такая любовь – это, возможно, для тебя радость, но уж очень кратковременная.
Тонкий лед флирта, потом полынья любви. Не выберешься. Запускаешь руку в рождественский мешок, а там… такое ощущение, словно нечаянно влез в какую-нибудь мерзость. Поднеси руку к носу. Стой, лучше не делай этого. Ты вляпался в некачественную любовь.
Такая любовь сбила с толку даже твое твердокаменное либидо. Ну что, мужичок, задница ты блондинистая, дорезвился. Совсем недавно ты остроумничал: «В женщине должно быть все прекрасно: ноги, ноги и ноги». А что теперь?! Понял теперь, дерьмоголовый любитель авантюр, что в женщине что-то другое – все должно быть прекрасно?
Что сам делаешь ради ублажения плоти своей, то и с тобой делают. За внешним блеском погнался? Всегда помни слова Пруста: «Хорошеньких женщин оставим мужчинам, лишенным воображения». Это не любовь, это чистый свистёж.
Мужчина-торопыга, знаешь, что произошло? Когда в очередной раз у тебя ничего не выходит с любовью, ты принимаешься надрывно причитать, потом снижаешь планку требований донельзя. Появляется первая женщина из этого самого списка, потом вторая. Дальше – пошло-поехало. Это ты зря так.
Приятель, теперь ты достаточно созрел, чтобы подумать о своей эпитафии, слова для которой надо взять из старой доброй песни: надо бы стать лучше, да не хочется.
Мужчина, ковыляй прочь от этих женщин. Надо апеллировать не к заднице женщины, а прежде всего к ее сердцу.
Пусть твоя любовь будет похожа на зеленый сигнал светофора: смотришь – он горит, но тут же забываешь о нем, пройдя мимо. Если есть хоть ничтожный выбор – влюбись в змею. Она будет тебя пугать, грозно извиваться, ядовито жалить, но это, поверь, лучше, чем жить с подобными женщинами.
Такая любовь – самые бессмысленные душевные расходы. Пора убедиться в справедливости любовной максимы: «Сдохла собака – покончено с блохами». Собака, ты сам понимаешь, – это аллегорическая обзывалка твоего чувства.
Надо срочно расставаться с этой любовью. Срочно! Приятель, помнишь, как тебя торкнула песня «Наутилуса» про то, как дом залило водой, а наверху бьют хвостами киты? Тебе казалось, что это про тебя и про нее. Поторопился, хвастунишка. Просто рядом с пустым аквариумом вы устроили пикник, жрали шашлык из рыбок гуппи и голосили всякие трагические песни.
А теперь ты затаился в одиночестве и грызешь от любовной тоски ногти на левой ноге. Правая уже обработана.
Парень, не хнычь, ты сумел улизнуть. Молодец. Теперь не выходи из надежного укрытия этой книги и кое к чему прислушайся.
Вообще есть масса средств отделаться от подобной любви. Начнем с самых радикальных. Тебе нужно срочно приобрести болезнь Альцгеймера. Послушай, что по этому радостному поводу говорит Мишель Фейбер: «Если у тебя болезнь Альцгеймера, то тебе очень многое прощают и ничего от тебя не требуют. Никто не требует от тебя постоянно взять себя в руки, если кто-нибудь найдет кучу яблочных огрызков за телевизором – ну, что поделаешь, болен человек.
А когда придет смерть, ты уже совсем ничего не будешь понимать. Перепрыгнешь в мир лучший, не соображая, что с тобой происходит, а узрев сияние Славы Господней, только растерянно заморгаешь глазами с идиотским видом».
Прикинь, совсем неплохо.
Вот еще вариант. Сбеги куда-нибудь в маленький домик на западе Хабаровского края – туда, где любовное сумасшествие тебя не достанет. Будешь беден, счастлив и задумчив.
Иная рекомендация. Здесь тебе нужно будет чуть мобилизовать капитал, оставшийся после набега возлюбленной из Черного Списка, и кое-что приобрести. Кристофер Харт нарисовал сценку из той беззаботной жизни, которая тебя ожидает: «Никому не мешаю, перебираю скрепки в коробке и, тихо напевая „О, мио бамбино, каро“, тоскую о несложившемся счастье, одновременно пытаюсь понять, почему с женщинами всегда одни проблемы. Помните, в одной песенке говорилось: „Ах, если б ты, родная, была как кукла надувная“. Лежит – молчит, сделал дело – скатал рулончиком и под кровать, чтобы не мешалась». В твоей ситуации лучше купить себе резиновую подругу: налюбился, а потом скатал ее рулончиком до следующего всплеска чувств.
Резон, который трудно игнорировать: тебя бросили – да плевать. Есть повод для радости: ты свободен, ты снова в игре, тебя ждет таинственная встреча с какой-нибудь длинноногой незнакомкой и ее всепрощающей улыбкой.
Паренек, делай что хочешь, только единственная просьба: ни-ко-гда больше не подходи к этим женщинам.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.