Глава 8 Оборона метрополии (июнь)

Глава 8

Оборона метрополии (июнь)

Тот, кто будет читать эти страницы в предстоящие годы, должен понимать, как густа и непроницаема завеса неизвестного. Теперь, в свете позднейших событий, легко установить, чего мы не знали или по поводу чего мы слишком тревожились, в чем мы проявляли беззаботность и в чем неповоротливость. На протяжении двух месяцев нас дважды застигли полностью врасплох. Захват Норвегии и прорыв у Седана со всеми вытекающими отсюда последствиями показали убийственную силу германской инициативы. Что еще есть у них в запасе – подготовленное и разработанное до мельчайших деталей? Обрушатся ли они внезапно, как гром среди ясного неба, с новым оружием, точными планами и превосходящей силой на наш почти совершенно не оснащенный и безоружный остров в каком-либо из десятка или пары десятков возможных пунктов высадки десанта? Или же они направятся в Ирландию? Очень глуп будет тот, кто, несмотря на всю ясность и уверенность своего мышления, не посчитается с какой-либо возможностью, против которой следует принять меры.

Я всегда был уверен, что мы должны победить, и тем не менее всегда меня подталкивала обстановка, и я был очень рад, что имел возможность проводить свои взгляды в жизнь. День 6 июня был для меня днем активной и небесплодной работы. Записки, продиктованные мною утром, когда я лежал в постели и мысленно обозревал мрачный горизонт, показывают разнообразие вопросов, по которым необходимо было давать указания.

Во-первых, я обратился к министру снабжения (Герберту Моррисону) с просьбой представить отчет о различных приспособлениях, связанных с нашими ракетами и взрывателями мгновенного действия, используемыми против самолетов; в этой области был достигнут некоторый прогресс. Я обратился также к министру авиационной промышленности (лорду Бивербруку) с просьбой представлять еженедельные доклады о конструировании и производстве автоматических прицелов для бомбометания, радиопеленгаторов для низких высот и локаторов. Я сделал это для того, чтобы обратить внимание этих двух новых министров и их огромных министерств на вопросы, которыми я уже давно особенно интересовался. Я попросил военно-морское министерство временно передать истребительной авиации по крайней мере 50 обученных и полуобученных пилотов. Впоследствии 55 пилотов действительно приняли участие в великой воздушной битве. Я просил разработать план ударов по Италии путем воздушных налетов на Турин и Милан в случае, если она вступит в войну против нас. Я предложил военному министерству представить планы формирования голландской бригады в соответствии с желанием находившегося в изгнании голландского правительства, а также просил министра иностранных дел ускорить признание бельгийского правительства, независимого от короля, находившегося в плену, в качестве единственной законной бельгийской власти, а также принять меры к поощрению мобилизации в Югославии в качестве контрмеры против итальянских угроз. Я просил, чтобы аэродромы в Бардуфоссе и Скаарнландсе, которые мы построили в районе Нарвика и которые должны были в ближайшее время покинуть, были бы приведены в негодность на возможно более длительный срок с помощью зарытых там бомб замедленного действия. Я вспомнил, как эффективно немцы таким методом помешали нам в 1918 году пользоваться железными дорогами после того, как они окончательно отступили. Увы! Бомб замедленного действия в сколько-нибудь значительном количестве у нас не было.

Ввиду угрозы военных действий со стороны Италии меня беспокоил тот факт, что в гавани Мальты для ремонта находилось много кораблей. Я написал длинное распоряжение министру снабжения о рубке леса и производстве лесоматериалов в метрополии. Это был один из важнейших методов сокращения объема нашего импорта. К тому же предстоял длительный период, в течение которого мы не могли получать лес из Норвегии.

Я стремился иметь больше регулярных войск для воссоздания и расширения армии. Войны не выигрываются с помощью героической милиции.

* * *

Это было время, когда вся Англия работала, боролась всеми силами и была объединена, как никогда. Мужчины и женщины работали у станков и машин на предприятиях, пока не падали от истощения, и тогда приходилось приказывать им отправляться домой в то время, как их рабочие места занимались следующей сменой, приходившей раньше времени. Все мужчины и многие женщины горели желанием иметь оружие. Кабинет и правительство были тесно спаяны узами, память о которых все еще дорога всем. Народ, казалось, был совершенно свободен от чувства страха, и его представителями в парламенте владело то же настроение. В отличие от Франции мы не находились под немецким игом.

Ничто так не волнует англичанина, как угроза вторжения, которого в Англии не знали на протяжении тысячелетия. Широкие массы народа были преисполнены решимости победить или умереть. Совершенно не было необходимости поднимать их дух с помощью ораторского искусства. Слушая меня, они были рады, что я выражаю их чувства и обосновываю то, что они намереваются или пытаются сделать. Единственное разногласие было с теми, кто желал сделать больше, чем возможно, и кто полагал, что безумием можно добиться более действенных результатов.

Ввиду нашего решения отправить обратно во Францию единственные две хорошо вооруженные дивизии стало еще более необходимым принять все возможные меры к обороне острова от прямого нападения. Самая непосредственная опасность, очевидно, заключалась в парашютных десантах и, что еще хуже, в высадке сравнительно небольших, но весьма подвижных немецких танковых сил, которые могли расчленить и дезорганизовать нашу оборону, как они это сделали, устремившись на Францию.

В эти дни я опасался больше всего высадки немецких танков на наш берег. Поскольку меня привлекала идея высадки танков на их побережье, я, естественно, полагал, что у них может быть такое же намерение. У нас почти не было противотанковых пушек и боеприпасов и даже обыкновенной полевой артиллерии. О том, до чего мы дошли, готовясь отразить эту опасность, свидетельствует следующий инцидент. Я посетил наше побережье в заливе Сен-Маргарет, вблизи Дувра. Бригадный генерал сообщил мне, что в его бригаде имеются всего три противотанковые пушки, прикрывающие четыре или пять миль этой весьма угрожаемой береговой линии обороны. Он заявил, что имеет только по шесть снарядов на пушку, и спросил меня слегка вызывающим тоном, правильно ли он поступит, разрешив своим людям сделать выстрел для практики с тем, чтобы они по крайней мере знали, как работает орудие. Я ответил, что мы не можем позволить себе расходовать снаряды «для практики» и что огонь нужно открывать в последний момент с самой близкой дистанции.

* * *

Я хотел, чтобы наша армия вновь приобрела выправку и свои боевые качества, но этому вначале мешало то обстоятельство, что много войск было занято возведением укреплений в своих собственных районах или на побережье.

Премьер-министр – военному министру

25 июня 1940 года

Поразительно, что только 57 тысяч человек (гражданских лиц) заняты на всех этих работах (по возведению укреплений). К тому же я опасаюсь, что на оборонительных работах войска используются в большом количестве. В нынешней стадии у них должны быть строевые занятия и учения по крайней мере в течение восьми часов в день, включая четко проводимые каждое утро смотры.

Вся необходимая рабочая сила должна быть взята из гражданских источников. Во время моего посещения Восточной Англии я убедился, что чрезвычайно трудно найти хоть один батальон в сборе в строю. Строевые части бригадных групп не следует использовать ни для охраны уязвимых пунктов, ни для возведения укреплений. Естественно, подобное изменение нельзя произвести сразу, но прошу Вас представить Ваши предложения о том, как произвести такое изменение возможно скорее.

* * *

Премьер-министр – министру информации

26 июня 1940 года

Нужно попросить прессу и радио сообщать о воздушных налетах в спокойных тонах и проявлять к ним все меньше интереса. Факты нужно отмечать без особенного подчеркивания и без крупных заголовков. Народ должен привыкнуть относиться к воздушным налетам как к чему-то обычному. Не следует точно указывать, какие местности пострадали от налета.

Фотоснимки разрушенных домов публиковать не нужно, если в них нет чего-либо весьма особенного или если они не служат иллюстрацией хорошей работы убежищ Андерсона. Надо понять, что огромное большинство народа не терпит ущерба от единичного воздушного налета и потому вряд ли у него создастся тяжелое впечатление, если оно не будет ему навязано. Каждый должен научиться так относиться к воздушным налетам и сигналам воздушной тревоги, как если бы они представляли собой не что иное, как грозу. Передайте это, пожалуйста, газетам и убедите их в необходимости помочь.

Впервые за 125 лет на противоположном берегу узкого пролива теперь расположился могущественный противник. В этих условиях нам пришлось провести огромную работу по созданию крупных воинских формирований и разветвленной системы обороны, чтобы в случае появления войск вторжения уничтожить их, ибо иного выхода у нас не было. Обе стороны должны были придерживаться правила «убивать или быть убитым». Теперь в общий план обороны можно было включить войска внутренней обороны.

25 июня командующий армией метрополии генерал Айронсайд доложил свои планы начальникам штабов. Эти планы, конечно, были тщательно изучены экспертами, и я лично рассмотрел их с немалым вниманием. В общем они были одобрены.

Этот первоначальный набросок большого будущего плана имел три главных элемента:

– во-первых, укрепленная «корка» на тех участках побережья, где вторжение было вероятным; войска, оборонявшие эти участки, должны сражаться там, где они находились, при поддержке ближайших подвижных резервов;

– во-вторых, линия противотанковых препятствий, занимаемая частями внутренней обороны, простирающаяся до восточного центра Англии и защищающая Лондон и большие промышленные центры от атак танков;

– в-третьих, за этой линией располагаются общие резервы, предназначенные для главных контрнаступательных действий.

На протяжении недель и месяцев в этот план непрерывно вносились дополнения и уточнения, но общая концепция осталась нетронутой. Все войска в случае нападения должны были твердо занимать не только линейную, но и круговую оборону в то время, как другие войска были бы быстро двинуты для уничтожения нападающих, независимо от того, появились они с моря или с воздуха. Войска, которые были бы отрезаны и не смогли сразу получить помощь, не должны были ограничиваться простым удержанием своих позиций. Были подготовлены активные меры для того, чтобы тревожить противника с тыла, мешать его коммуникациям и уничтожать материальную часть, как это весьма успешно делали русские, когда немцы хлынули в их страну годом позднее.

Имелся общий план, разработанный, согласованный и всеобъемлющий.

Окончательно он был оформлен в следующем виде. Общее командование находилось в главном штабе в Лондоне. Вся Великобритания и Северная Ирландия были разделены на семь военных округов; последние в свою очередь делились на корпусные и дивизионные участки. Округа, корпуса и дивизии обязаны были держать определенную часть своих сил в подвижном резерве, выделяя лишь минимум для обороны своих собственных позиций. Постепенно в тылу участков побережья были созданы зоны обороны в каждом дивизионном и корпусном участке и далее в округах, причем вся система оборонительных сооружений простиралась в глубину на 100 миль или даже больше. А за этим был возведен главный противотанковый рубеж, пересекавший Южную Англию и доходивший на севере до Ноттингемшира. Кроме того, имелся последний резерв, непосредственно подчиненный командующему всеми внутренними войсками. Мы стремились к тому, чтобы этот резерв был возможно более крупным и подвижным.

В рамках этой общей структуры имелось много отклонений. Был специально изучен каждый из наших портов на восточном и южном побережье. Прямая фронтальная атака на защищаемый порт считалась маловероятной; все эти порты были превращены в укрепленные пункты, одинаково способные обороняться как с суши, так и с моря. На площади во много тысяч квадратных миль в Англии были установлены препятствия, чтобы помешать высадке воздушно-десантных войск. Все наши аэродромы, радарные станции и склады горючего, которых летом 1940 года насчитывалось 375, нуждались в обороне специальными гарнизонами и своими собственными летчиками. Многие тысячи «уязвимых пунктов» – мостов, электростанций, складов, важнейших предприятий и т. п. – приходилось охранять днем и ночью от диверсий или внезапного нападения. Были подготовлены планы немедленного уничтожения ресурсов, которые могли бы в случае их захвата быть полезными неприятелю. Уничтожение портовых сооружений, создание воронок на главных дорогах, вывод из строя автотранспорта, телефонных и телеграфных узлов, подвижного состава и путей, прежде чем мы потеряли бы контроль над ними, – все это было запланировано до мельчайших деталей. Однако, несмотря на эти разумные и необходимые меры предосторожности, в которых гражданские ведомства неустанно помогали военным, вопрос о «политике выжженной земли» не стоял. Народ должен был защитить Англию, но не разрушать ее.