Глава 10 Битва за Эль-Аламейн
Глава 10
Битва за Эль-Аламейн
В течение недель, последовавших за сменой командования в Каире, на фронте непрерывно продолжалось осуществление запланированных подготовительных мероприятий и обучение войск. 8-я армия была укреплена в масштабах, которые ранее были невозможны. 51-я и 44-я дивизии прибыли из Англии и приспособились к действиям в условиях Пустыни. Наши бронетанковые силы возросли до семи бригад, насчитывавших более тысячи танков почти половину которых составляли танки «грант» и «шерман», полученные из Соединенных Штатов. Теперь мы имели превосходство в численности в соотношении 2:1 и по крайней мере равенство в качественном отношении. Впервые в Западной пустыне была сосредоточена мощная и отлично подготовленная артиллерия для поддержки предстоящего наступления.
Авиация Западной пустыни под командованием маршала авиации Конингхэма сейчас насчитывала 550 самолетов. Кроме авиации, базировавшейся на Мальте, было две других группы, насчитывавших 650 самолетов, задача которых была совершать налеты на порты противника и его пути снабжения через Средиземное море и Пустыню. Вместе со 100 американскими истребителями и средними бомбардировщиками у нас насчитывалось около 1200 пригодных самолетов.
Александер в различных телеграммах сообщил нам, что «Лайтфут» (так должна была называться эта операция) намечается приблизительно на 24 октября.
«Поскольку нет открытого фланга, – писал он – Битва должна быть так подготовлена, чтобы проделать брешь во фронте противника».
Через эту брешь днем должен наступать 10-й корпус, в который входят главные бронетанковые силы; они явятся передовым отрядом нашей атаки. Этот корпус будет иметь все необходимое вооружение и оснащение не ранее 1 октября.
После этого потребуется почти месяц, чтобы подготовить его к осуществлению своей задачи:
«С моей точки зрения, важно, чтобы первая операция по прорыву была предпринята в период полнолуния. Это будет крупная операция, которая потребует некоторого времени, и соответствующая брешь в линии противника должна быть образована для того, чтобы наши бронетанковые силы могли действовать в течение целого дня и добиться решительного перевеса. Полнолуние необходимо фактически для всего моего плана. Я тщательно продумал дату операции в связи с операцией “Торч” и пришел к выводу что лучшей датой для нас было бы минус 13, считая от операции Торч (в то время предполагавшейся на 4 ноября)».
Авиация уже начала битву, атакуя войска противника, аэродромы и коммуникации. Особое внимание было обращено на конвои противника. В сентябре 30 % судов держав Оси, перевозивших снабжение для Северной Африки, было потоплено в значительной мере в результате действий авиации. В октябре эта цифра возросла до 40 %. Потери горючего составляли 66 %. За четыре осенних месяца было потоплено судов держав Оси общим тоннажем более 200 тысяч тонн. Это был тяжелый удар по армии Роммеля.
* * *
Генерал Монтгомери имел в своем непосредственном распоряжении три бронетанковые и приблизительно семь пехотных дивизий. Концентрация таких больших сил требовала целого ряда хитроумных мер предосторожности. Особенно необходимо было помешать авиации противника обнаружить подготовку. Все эти мероприятия были вполне успешными, и наступление явилось полной неожиданностью для противника.
В полнолуние 23 октября около тысячи орудий в течение 20 минут обстреливали батареи противника, а затем обратили свой огонь против позиций пехоты. При такой концентрации огня, усиленного бомбардировкой с воздуха, 30-й корпус (генерал Лиз) и 13-й корпус (генерал Хоррокс) начали наступление.
Атакуя по фронту четырьмя дивизиями, весь 30-й корпус старался сделать два прохода через укрепления противника. Позади него две бронетанковые дивизии 10-го корпуса (генерал Ламсден) должны были развивать их успех. Наши части значительно продвигались под тяжелым огнем, и к рассвету были проделаны глубокие бреши. Саперы разминировали участок позади передовых отрядов, но минное поле не было расчищено в глубину, и не оставалось надежды на то, что бронетанковым частям удастся быстро сделать прорыв. Далее на юг индийская 4-я дивизия начала атаку от горной цепи Рувейсат, а 7-я бронетанковая и 44-я дивизии 13-го корпуса вклинились в расположенную против них оборонительную линию противника. Эти дивизии достигли своей цели, заставив противника удерживать свои две танковые дивизии в течение трех дней на этом участке фронта, в то время как главные бои развертывались на севере.
Однако до сих пор не была проделана брешь в глубокой системе минных полей и обороны противника. Глубокой ночью 25 октября Монтгомери созвал совещание командиров соединений, на котором он приказал бронетанковым частям вновь попытаться прорваться до рассвета в соответствии с его первоначальными инструкциями. В течение дня войска продвинулись несколько дальше после тяжелых боев, но на участке, известном как горный кряж Кидней, завязалась упорная битва с 15-й танковой дивизией и танковой дивизией «Ариете», которые предприняли ряд ожесточенных контратак. На фронте 13-го корпуса дальнейшие атаки больше не предпринимались, чтобы сохранить силы 7-й бронетанковой дивизии для решающих боев.
В командовании противника происходили серьезные неурядицы, В конце сентября Роммель был отправлен в госпиталь в Германию, и его место занял генерал Штумме. За 24 часа до начала битвы Штумме умер от разрыва сердца. Роммель по просьбе Гитлера покинул госпиталь и 25-го вновь взял командование на себя.
Тяжелые бои продолжались 26 октября вдоль глубокого выступа, которым наши войска врезались в расположение противника, и в особенности на участке горного кряжа Кидней. Авиация противника, бездействовавшая в течение предыдущих двух дней, сейчас бросала вызов нашему превосходству в воздухе. Произошло много воздушных боев, окончившихся в большинстве случаев в нашу пользу. Атаки 13-го корпуса задержали, но не могли помешать движению германских танковых сил к решающему, как они теперь знали, сектору их фронта. Однако это передвижение находилось под сильным ударом нашей авиации.
В этот момент австралийская 9-я дивизия под командованием генерала Моршеда предприняла новую и успешную попытку прорыва. Она ударила на север от выступа к морю. Монтгомери быстро использовал этот выдающийся успех. Он удержал новозеландцев от прорыва на запад и приказал австралийцам продолжать наступление на север. Это угрожало отступлению части германской пехотной дивизии на северном фланге. В то же время он чувствовал, что сила его главного удара начала ослабевать, когда войска находились посреди минных полей под огнем противотанковых орудий. Поэтому он вновь собрал свои силы и резервы для нового и еще более сильного удара.
На протяжении 27 и 28 октября у горного кряжа Кидней шли ожесточенные бои, где германские 15-я и 21-я танковые дивизии, прибывшие из южного сектора, предпринимали неоднократные атаки.
Генерал Александер – премьер-министру и начальнику имперского генерального штаба
1 ноября 1942 года
По наиболее достоверным данным потери на 6 часов утра 31 октября составляли: убитыми, ранеными и пропавшими без вести офицеров – 695, сержантов и рядовых – 9435.
Самые большие потери приходятся на 51-ю горную дивизию и на австралийскую 9-ю дивизию, в каждой из них по 2 тысячи, а в 10-й бронетанковой дивизии – 1350 человек.
Эвакуация подбитых танков идет хорошо. За первые шесть дней было эвакуировано с поля боя 213 поврежденных танков. Из них только 16 невозможно отремонтировать.
Монтгомери теперь разработал планы и провел подготовку для решительного прорыва (операция «Сьюперчардж»). Он отозвал с фронта новозеландскую 2-ю и английскую 1-ю бронетанковые дивизии, причем последняя особенно нуждалась в реорганизации после того, как она сыграла выдающуюся роль в отражении атак германских танков у горного кряжа Кидней. Английские 7-я бронетанковая и 51-я дивизии и бригада 44-й дивизии были сведены вместе и составили новый резерв. Прорыв должны были возглавить новозеландская 2-я дивизия, английские 151-я и 152-я пехотные бригады и английская 9-я бронетанковая бригада.
Тем временем, как сообщал мне Александер, «в ночь на 28 октября и затем в ночь на 30 октября австралийцы предприняли атаки в северном направлении в сторону побережья, успешно изолировав наконец и загнав в образовавшийся мешок четыре оставшихся там германских батальона. Противник, видимо, был твердо убежден, что мы намерены нанести удар по шоссейной и железной дорогам, и он самым решительным образом реагировал на наш прорыв. Он перебросил сюда 21-ю танковую дивизию, занимавшую позицию к западу от нашего выступа, добавил к ней свою 90-ю легкую дивизию, охранявшую северный фланг выступа, и произвел решительную атаку этими силами для того, чтобы освободить свои окруженные войска. На позицию, освобожденную 21-й танковой дивизией, он направил дивизию «Триест» – свое последнее свободное резервное соединение. В то время как противник таким образом растянул свои силы по всему фронту и использовал свои последние наличные свежие резервы, пытаясь высвободить окруженный полк, мы смогли спокойно произвести реорганизацию наших сил для операции «Сьюперчардж».
Великолепное наступление австралийцев, сопровождавшееся непрерывными ожесточенными боями, повернуло весь ход сражения в нашу пользу. В час утра 2 ноября началась операция «Сьюперчардж» Под прикрытием огня 300 орудий английские бригады, приданные новозеландской дивизии, прорвались через полосу обороны, и английская 9-я бронетанковая бригада вырвалась вперед. Однако она обнаружила, что вдоль дороги (на Эль-Рахман) существует новая линия обороны с сильными противотанковыми средствами. В длительной схватке бригада понесла серьезные потери, но проход позади нее остался открытым, и английская 1-я бронетанковая дивизия двинулась вперед через этот проход. Затем произошло последнее танковое сражение в этой битве. Все уцелевшие вражеские танки атаковали наш выступ с обоих флангов, но атаки были отбиты. Наступил момент окончательного решения. Но даже на следующий день, 3-го, когда сведения, полученные от нашей авиации, говорили о том, что противник начал отступление, его прикрывающие арьергарды на эль-рахманской дороге все еще удерживали основную массу наших танков у залива. Поступил приказ от Гитлера, запрещающий какое бы то ни было отступление, но инициатива больше не находилась в руках немцев. Нужно было проделать только еще одну брешь.
Рано утром 4 ноября в пяти милях южнее Телль-эль-Аггаджира индийская 5-я бригада предприняла внезапную атаку, увенчавшуюся полным успехом. Битва теперь была выиграна, и наконец был расчищен путь для наших танков, которые могли теперь преследовать противника в открытой пустыне.
Генерал Александер – премьер-министру
4 ноября 1942 года
После 12 дней тяжелых и упорных боев 8-я армия нанесла жестокое поражение немецким и итальянским силам под командованием Роммеля. Фронт противника прорван, и английские бронетанковые части крупными силами прорвались вперед и действуют в тыловых районах противника. Те войска противника, которым удалось вырваться, быстро отступают, преследуемые нашими бронетанковыми и подвижными силами и авиацией.
Другие дивизии противника, еще занимающие прочные позиции, пытаются предотвратить поражение и, по всей вероятности, будут окружены и отрезаны.
Английские военно-воздушные силы повсюду оказывают превосходную поддержку сражениям на суше и непрерывно бомбардируют отступающие колонны противника. Сражение продолжается.
* * *
Роммель теперь отступал по всему фронту, но транспортных средств и горючего у него хватило лишь для части его войск, и немцы, хотя они действительно сражались мужественно, в первую очередь занимали машины. Много тысяч солдат из шести итальянских дивизий были оставлены в тяжелом положении в Пустыне с незначительными запасами продовольствия и воды и с единственной перспективой – попасть в лагеря для военнопленных. Поле боя было усеяно массой разбитых и негодных танков, орудий и машин. По их собственным данным, германские танковые дивизии, начавшие битву с 240 действовавшими танками, 5 ноября насчитывали всего 38. Германская авиация отказалась от безнадежной задачи борьбы с нашей превосходящей авиацией, которая теперь действовала почти беспрепятственно, атакуя всеми своими силами большие колонны солдат и машин, пробирающихся на запад. Сам Роммель отдал должное великой роли, которую сыграли английские военно-воздушные силы[136]. Его армия потерпела решающее поражение; его помощник генерал фон Тома попал в наши руки вместе с девятью итальянскими генералами.
Возникли благоприятные перспективы превратить поражение противника в полное уничтожение. Новозеландская дивизия была направлена на Фука, но, когда они достигли этого пункта 5 ноября, противник уже ушел оттуда. Была еще надежда на то, что его удастся отрезать у Мерса-Матруха, в сторону которого были брошены английские 1-я и 7-я бронетанковые дивизии. К ночи 6 ноября они приближались к своей цели, а противник все еще пытался выскользнуть из захлопывающейся ловушки. Но затем пошел дождь, а горючего у передовых частей было мало. 7-го мы приостановили наше преследование. 24-часовая передышка помешала полному окружению противника.
Тем не менее четыре германские дивизии и восемь итальянских прекратили свое существование как боевые формирования. Было захвачено 30 тысяч пленных и огромное количество всевозможного вооружения.
Рассказ об этом разгроме можно закончить выдержкой из телеграммы генерала Александера от 9 ноября:
Эту великую битву можно разделить на четыре стадии: перегруппировка и сосредоточение наших сил для боя и отвлекающих операций, которые обеспечили элемент неожиданности, столь способствующий победе; атака с целью прорыва – огромная концентрация сил всех родов оружия, которая дала возможность пробить глубокую брешь в обороне противника и, сломив ее, позволила создать искусственные фланги, которыми мы могли дальше воспользоваться; прорывы в разных местах, которые заставляли противника напрягать силы и использовать свои резервы для заполнения брешей и неоднократных контратак; окончательный прорыв, разрушивший его последнюю оставшуюся линию обороны и создавший брешь, через которую ринулись наши бронетанковые и подвижные части.
Генерал Александер – премьер-министру
6 ноября 1942 года
Звоните в колокола! Число пленных сейчас достигло 20 тысяч, число захваченных танков – 350, орудий – 400, автомашин – нескольких тысяч. Наши передовые подвижные части сейчас находятся южнее Мерса-Матруха. 8-я армия наступает.
* * *
Битва за Эль-Аламейн отличалась от всех предыдущих сражений в Пустыне. Фронт был ограниченным, сильно укрепленным и удерживался большими силами. Не было фланга, который можно было бы обойти. И прорыв должен был совершаться той стороной, которая была сильнее и стремилась начать наступление. В этом отношении мы вернулись к сражениям Первой мировой войны на Западном фронте. Мы видим, как здесь, в Египте, повторялось то же испытание сил, которое произошло у Камбре в конце 1917 года и во многих боях в 1918 году, а именно: наличие коротких и хороших коммуникаций у наступающей стороны, применение многочисленной артиллерии, заградительного огня и танкового прорыва.
Во всей операции генерал Монтгомери и его начальник Александер проявили глубокий опыт, знания и изобретательность. Монтгомери был превосходным артиллеристом. Он считал, как Бернард Шоу говорил о Наполеоне, что «пушки убивают людей». Мы всегда являлись свидетелями того, как он пытался ввести в действие под согласованным командованием 300 или 400 орудий, вместо того чтобы вести разрозненную артиллерийскую перестрелку, которая была неизбежной чертой танковых рейдов на обширных пустынных пространствах.
Конечно, все происходило в гораздо меньших масштабах, чем во Франции и Фландрии. Мы потеряли у Эль-Аламейна 10 тысяч человек за 12 дней, а на Сомме за первый же день мы потеряли 60 тысяч. С другой стороны, огневая мощь обороняющихся чрезвычайно усилилась по сравнению c предыдущей войной, а в те дни всегда считалось, что для прорыва тщательно укрепленной линии необходимо создать двух– или трехкратное превосходство не только в артиллерии, но и в людской силе. У Эль-Аламейна мы не имели подобного превосходства. Фронт противника состоял не только из нескольких линий укреплений и пулеметных гнезд, но имел также глубокую оборону. А перед этой системой обороны находились минные поля такого качества и плотности, какие были неизвестны до тех пор. Поэтому битва за Эль-Аламейн навсегда останется славной страницей в военных анналах Великобритании.
Она сохранится в истории еще и по другой причине. Она фактически знаменовала собой «поворот судьбы». Можно сказать, что «до Эль-Аламейна мы не одержали ни одной победы. После Эль-Аламейна мы не понесли ни одного поражения».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.