Давид Иванович де Будри (1756–1821)

Давид Иванович де Будри

(1756–1821)

Профессор французской словесности. Рожденный Марат. Младший брат Жана-Поля Марата, знаменитого деятеля Великой французской революции. Родился в Швейцарии, окончил женевскую академию со степенью кандидата богословия. В 1784 г. был приглашен одним русским вельможей в воспитатели его детей и приехал в Россию. Давал в Петербурге уроки в частных домах и пансионах. Когда разразилась французская революция и имя Марата приобрело такую грозную известность, Екатерина II, по просьбе Давида Марата, переменила его фамилию, придав ей аристократическую частицу «де», которую Будри тщательно сохранял. В компании с другим французом он открыл фабрику золотых и серебряных материй, составлявших модную одежду при дворе Екатерины. С воцарением Павла моды переменились, владельцы фабрики разорились. Будри опять взялся за уроки. С основанием лицея он приглашен был в него преподавателем французской словесности.

Будри был забавный, коротенький старичок, с толстым брюхом, с насаленным, слегка напудренным париком; мылся он очень редко и менял белье только раз в месяц. Преподаватель был строгий и дельный. По словам Корфа, он один из всех лицейских наставников вполне понимал свое призвание и наиболее способствовал развитию лицеистов, умел приохотить к занятиям и будить мысль. Он обучал воспитанников и декламации. Декламация его была старой школы – очень высокопарная и ходульная. Будри поставил на лицейской сцене французскую драму – скучную и длинную, в которой все женские роли переделал в мужские и любовников превратил в друзей, и неутомимо, в течение целого месяца, репетировал ее с воспитанниками. Пушкин рассказывает, что Будри очень уважал память своего знаменитого брата и однажды в классе, говоря о Робеспьере, сказал ученикам как ни в чем не бывало:

– Это он обработал под рукою Шарлотту Корде и сделал из этой девушки второго Равальяка.

Таким образом Шарлотту Корде, убийцу брата, он как бы ставил на одну доску с цареубийцей Равальяком. «Впрочем, – прибавляет Пушкин, – Будри, несмотря на свое родство, демократические мысли, замасленный жилет и вообще наружность, напоминавшую якобинца, был на своих коротеньких ножках очень ловкий придворный». Кажется, в последнем утверждении Пушкин не прав. Во всяком случае, другие лицеисты отмечали как раз независимость, с какой Будри держался по отношению к высшим. В «Лицейском мудреце» находим карикатуру Илличевского на профессоров, ищущих милости у министра. На возвышении сидит министр граф А. К. Разумовский, к нему гуськом по отлогой доске поднимаются почтительные профессора, а совсем сзади, спиной к министру, стоят, обнявшись, Будри и Куницын, и пройдоха Гауэншильд тщетно старается повернуть Будри лицом к министру.