Екатерина Николаевна Гончарова (1809–1843)

Екатерина Николаевна Гончарова

(1809–1843)

Старшая сестра Натальи Николаевны Пушкиной. В семье ее называли Коко. В 1834 г. вместе с сестрой Александрой поселилась в Петербурге у Пушкиных; обе сестры, по протекции Натальи Николаевны и тетки Ек. Ив. Загряжской, были назначены фрейлинами императорского двора. Екатерина Николаевна была очень высокого роста, стройная, с матовым цветом кожи и близорукими черными глазами; далеко не красавица, представляла собой довольно оригинальный тип скорее южанки с черными волосами. Насмешники сравнивали ее за рост с большим иноходцем и с ручкой от помела. Была страстно, до самозабвения, влюблена в Дантеса. Сама устраивала свидания его с Натальей Николаевной, только чтоб чаще его видеть. Дантес, увлекаясь Натальей Николаевной, снизошел к любви Екатерины и походя вступил с ней в связь. Летом 1836 г. она от него забеременела. Перед Дантесом стояла неприятная перспектива жениться на ней. Но приемный отец его Геккерен и слышать не хотел о такой невыгодной женитьбе. Однако после ноябрьского вызова, посланного Пушкиным Дантесу, и отец, и сын предпочли пойти на эту свадьбу, чтоб не доводить дела до дуэли. 10 января 1837 г. свадьба состоялась. Екатерине Николаевне и после свадьбы приходилось быть постоянной свидетельницей наглых ухаживаний Дантеса за ее сестрой, но, по-видимому, она все это готова была переносить за счастье принадлежать Дантесу. Вне его она ничего не видела. Когда, после дуэли, к ней заехала домашний друг Пушкиных княгиня Е. А. Долгорукова, чтобы сообщить ей о смертельной ране Пушкина, Екатерина Николаевна выбежала к ее карете вся разряженная и восторженно крикнула:

– Жорж вне опасности!

Впрочем, когда Долгорукова сообщила ей, что дни Пушкина сочтены, она заплакала. Дантес был разжалован в солдаты и выслан за границу. Екатерина Николаевна, вынужденная остаться еще некоторое время в Петербурге, писала мужу: «Одна русская горничная (!) восторгается твоим умом и всею твоею особою, говорит, что тебе равного она не встречала во всю свою жизнь и что никогда не забудет, как ты пришел ей похвастаться своей фигурой в сюртуке. Я тебя крепко, крепко люблю, в одном тебе все мое счастье, только в тебе, в тебе одном».

Уезжая из России, Екатерина Николаевна великодушно заявила, что – «она прощает Пушкина».

За границей, в апреле 1837 г., через три месяца после свадьбы, Екатерина Николаевна родила девочку. Остальную жизнь она прожила с мужем в его имении Зульце, в Эльзасе, изредка наезжая вместе с ним в Баден, Париж и Вену. По семейным преданиям Гончаровых, Екатерину Николаевну угнетала мысль, что муж ее остается верен своему обожанию ее сестры. Окружающие убеждали ее, что если она примет католичество, то это вызовет перемену чувств в муже. Она соглашалась, но хотела, чтобы присоединение ее к католичеству произошло при скромной обстановке в Зульце, родные же мужа желали обставить этот переход торжественно и настаивали на совершении обряда в Париже, в церкви Madeleine. После долгих переговоров Екатерина Николаевна согласилась, но не успела привести намерения в исполнение: она скончалась после родов от родильной горячки. В действительности, католичество она приняла, но это скрывалось от Гончаровых, чтобы не огорчить ее мать.