МОСКВА – БОЛЬШАЯ ЗАГАДКА

МОСКВА – БОЛЬШАЯ ЗАГАДКА

Впечатления Менухина от первого посещения Москвы были столь ярки, что музыкант посвятил этому значительную часть своих воспоминаний: «Меня очень сердечно принимали в Москве. Я был символом союза между двумя великими державами – Америкой и СССР. Только что закончилась война, и отношения между двумя странами были теплыми. На аэродроме меня встречало довольно много людей, среди них был и Давид Ойстрах. Рядом с ним стоял широкоплечий человек, которого мне представили как сотрудника Госконцерта. Он отрекомендовался по фамилии, назвав себя мистер Шнеерзон. Я обрадовался, услыхав фамилию.

– О! – воскликнул я. – Эта фамилия встречается в семье моего отца. Должно быть, мы родственники. Он так быстро отказался, что я понял: настаивать дальше и искать общие корни бесполезно.

Я попросил найти моих дальних родственников по материнской линии. Мне пообещали, хотя я их так и не увидел. Мое пребывание в Москве, которое планировалось как двухнедельное, было сокращено до пяти дней. Поселили меня в «Метрополе», дали роскошный номер с окнами, выходящими на Кремль. Меня поразила роскошь моего временного жилья, а также огромная ваза с черной икрой посреди стола. Это неприятно контрастировало со всем окружающим – ведь война только что закончилась, еще повсюду были видны ее следы. Люди были одеты ужасно, они стояли в бесконечных длинных очередях. Чего они ждали? И вот однажды я вышел из своего номера раньше обычного, чтобы не встретиться с моим гидом, и пошел бродить по улицам Москвы. Увидев очередь, я решил встать в нее и ждать, что же принесут. Спросить мне было не у кого – меня бы никто не понял, я стоял молча, ожидая чего-то. И вот, наконец, принесли. Это был черный хлеб. Люди платили деньги, уходили, бережно неся его как большую драгоценность. Я думал: зачем мне черная икра в номере, зачем эта показная плюшевая роскошь? Ведь весь мир знает: только что закончилась война… Я пошел дальше в поисках подарка для Дайаны. Зашел в книжный магазин, и среди множества книг, посвященных пятилетнему плану, нашел настоящее сокровище: прекрасно изданный альбом «Наш балет» – книгу, посвященную русскому балетному искусству. Не имея ни рубля в кармане, я протянул продавцу доллары. Это вызвало неожиданную для меня реакцию, продавец начал выталкивать меня из магазина, он кричал мне что-то, но я не мог понять, что именно. Из всего я понял лишь одно слово: «провокатор». Я вернулся в свой отель, рассказал обо всем случившемся гиду, который меня ждал в моем номере, и он помог мне разрешить эту проблему.

И еще было одно обстоятельство, которое меня огорчило. Дело в том, что перед отъездом из Америки в Москву я спросил своего давнего друга, замечательного русского виолончелиста Григория Пятигорского: не хочет ли он передать что-нибудь своим друзьям или родственникам. И Гриша мне сказал: «Вот уже много лет я посылаю своему отцу, который живет в Москве, деньги, подарки, посылки. Все они возвращаются назад. Несмотря на все мои старания узнать, в чем дело, я не получил никакого ответа. Прошу тебя, Иегуди, найди моего отца, узнай причину возврата посылок».

Я пообещал сделать все, что в моих силах. Мне помогли новые друзья, и однажды, вернувшись днем после репетиции, я увидел в вестибюле гостиницы старого, очень бедно одетого человека. Вглядевшись в его лицо, я уловил черты Гриши Пятигорского. Да, это был его отец, он меня ждал. Подойдя ко мне, он заговорил взволнованно: «Вы привезли мне привет от моего сына? У меня нет сына! За все эти годы я не получил от него ни строчки, он забыл обо мне. Разве это сын?»

– Он не забыл о вас! Он написал вам множество писем, прислал много денег, посылок. Они все вернулись назад.

– Так что же это за власть?! Почему они не передали мне ничего из того, что прислал мой сын? Они не имеют ни жалости, ни сердца. Посмотрите, что они сделали со мной!

Он был в отчаянии, плакал и кричал очень громко. Эта сцена произошла в вестибюле «Метрополя». Стоявшие рядом музыканты просили его: «Пожалуйста, не кричите так громко, давайте уйдем отсюда! За нами следят». И правда, к нам очень спокойно подошли два крепких молодых человека, взяли отца Гриши под руки и куда-то повели. Больше я его не видел».

Иегуди Менухин, слушая советскую музыку тех лет, был поражен тем, как трактуется образ Ленина в музыкальных произведениях. «Ленина трактуют как Иисуса Христа. То, что они называют ораторией, полностью взято из классических месс Баха. Полный состав оркестра, хор, перед ним стоит некто и трагическим голосом вещает жизнь и деяния Ленина, затем идут арии, гимны, потом поет весь хор. Я не знал как реагировать, когда увидел следующую сцену: Ленин, который пел тенором – это была опера, – пришел на фабрику, подошел к молодой работнице, а она, смущаясь и пылая от счастья, подарила ему розу».

Таковы были первые впечатления Менухина от Советского Союза. Однако все увиденное не могло заслонить уважения и любви к прекрасным советским музыкантам, с которыми он состоял в дружбе несколько десятилетий. Он всегда чувствовал себя в долгу перед своими собратьями – музыкантами из СССР и Израиля, и всячески им помогал. Когда Израиль был провозглашен государством, Менухин перечислил значительную сумму для Израильского симфонического оркестра. Он был очень дружен с главой государства Хаимом Вейцманом и его женой Верой. Каждый год Иегуди Менухин играл с Израильским оркестром, что было очень важно для престижа молодого коллектива.

Легкий и общительный человек, Иегуди дружил с замечательными людьми своего времени. Среди его друзей выдающиеся музыканты Давид Ойстрах, Бенджамен Бриттен, Сибелиус, Барток, Кодаи, Гленн Гульд, Пабло Казальс, Мстислав Ростропович.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.