27

27

На другой день, направляясь в учебную комнату, я подумал: «Раз студенты из восьмой группы Саяра Файзылловича, который на все смотрит сквозь пальцы, допекли, значит, они имеют над собой надежную «крышу», но я не потерплю, чтобы недоумки, как на балалайке, играли на моих нервах», – открываю дверь в учебную комнату и уверенно вхожу к студентам.

К началу занятий подошли три девочки и парень. Приветствуя меня, они неохотно встали.

– А где остальные? У вас по списку должно быть четырнадцать студентов.

– Задерживаются, сейчас подойдут, – равнодушно ответила, не глядя на меня, роясь в сумочке, одна из студенток.

По всему было видно, что группа с гематологии пришла разболтанная. Обычно на первое занятие опаздывает не более трех студентов, а тут почти вся группа.

– Ну что ж, собирайтесь, я через десять минут подойду, – сказал я и вышел.

Через четверть часа подошли еще три девушки и парень.

– Два опоздания считается за пропуск. Чтобы его отработать, вам нужно будет написать от руки по заданной теме реферат. За два пропущенных занятия помимо реферата нарисуете таблицу.

– Объем реферата большой? – спрашивает с короткой стрижкой чернявый студент. Одет он неряшливо: халат неглаженый, рубашка из джинсовой ткани на две верхних пуговицы, так же как и халат, не застегнута.

– Не менее семи листов объемом А4.

– У-у-у…

– Причем строка к строке, убористым почерком.

– Нигде такого нет.

– Ваша фамилия?

– Магомедов.

– Откуда вы?

– Из Чечни.

– Вы совсем не похожи на студента. Приведите себя в опрятный вид, застегните рубашку.

– А по телевизору у всех так, сейчас никто верхние пуговицы у рубашки не застегивает, – говорит студент, и с неохотой приводит себя в должный вид.

– Вы пока еще студент, знайте свое место.

В это время за дверью учебной комнаты кто-то стал громко разговаривать. Дверь открылась, входят два парня.

Первым вошел студент невысокого росточка, щупленький, верткий, волосы ежиком, лицо нахальное, а вместо глаз словно два слизняка. Второй студент грузный, высокий, бесформенный, лицо тупое, затылок крутой, шея короткая, толстая. Студенты его кличут Борман.

«Это они Саяра Файзылловича допекли», – подумал я, глядя на вошедших студентов.

– Можно войти? – спрашивает вошедший первым дерзкий студент.

Обычно у опоздавших студентов виноватый вид, эти же парни своим опозданием бравируют.

– Проходите. Еще одно опоздание, будет отработка.

Опоздавшие студенты, вполголоса разговаривая, сели на задний ряд. В принципе, мне следовало бы перед их носом закрыть дверь и до занятия не допускать, но я не сориентировался, проявил великодушие.

– Назовите ваши фамилии, – обратился я с жесткими нотками в голосе к опоздавшим студентам, обратив внимание на то, что с их появлением сразу же изменился микроклимат в группе и создалась нерабочая обстановка.

– Я Халиков, а это Гатауллин, – глядя на меня наглыми глазами, ответил дерзкий студент. – Вы нас в журнале отметьте, что мы пришли.

«Очевидно, вот такие субъекты и являются членами группировок», – глядя на них, подумал я и продолжил вести тему. Но Халиков, будучи холериком, казалось, ни секунды не мог сидеть смирно. Он достал сотовый телефон с наворотами, положил его перед собой и стал что-то говорить, обращаясь то к Гатауллину, то к Магомедову. Они сидели от него по правую и левую руку.

Конфликт между мною и Халиковым назревал. «Этого сверчка нужно ставить на место, он уже залезает мне на шею!» – подумал я и, обращаясь к нему, сказал:

– Я сейчас вас с занятий выгоню.

– А что, я ничего, – ответил Халиков и сделал вид, что его незаслуженно обидели.

– Достаньте ручку, тетрадку и за мною записывайте.

– Вот еще.

– У вас есть ручка с тетрадкой?

Гатауллин стал рыться в сумке, которая у них была одна на двоих.

– У меня память хорошая, я не записываю.

– Тогда сидите смирно.

Я стал вести прерванное занятие, а Халиков подтолкнул локтем Гатауллина и показал на меня глазами в том смысле, что я ненормальный. До конца перерыва я Халикову еще два раза сделал замечания и при этом думал: «У нас в институте подобные студенты большая редкость. А как работают учителя в школах?! Им, небось, приходится иметь дело не только с трудными учениками, но порой и с их родителями».

А Халикову казалось, что он в своем роде вундеркинд; что если он будет вести себя так же, как и другие студенты, то потеряет перед ними лицо, поэтому его постоянно тянуло на «подвиги». На занятии он просидел всего лишь час, а уже между ним и мной установилась неприязненные отношения, которые могли углубиться.

Во время перерыва ко мне подошла, чтобы сверстать расписание, Анна Валентиновна – мягкая, приветливая, приятная в общении молодая женщина. Она у нас на кафедре учебный ассистент. Когда я ей сказал, что ко мне на пульмонологию пришла восьмая группа, она картинно приложила ладони к вискам, словно у нее внезапно разыгрался приступ мигрени, и изобразила на лице ужас.

– Это какой-то кошмар, – произнесла она. – Пока они были у меня на поликлиническом цикле, я считала дни, когда они от меня уйдут. Халиков, Гатауллин и Магомедов – все наглецы, они сидели у меня на заднем ряду и все занятия проиграли на мобильных телефонах в какую-то игру. Я веду занятия, говорю, и они о чем-то между собой говорят, и ничего я с ними не могла сделать. Гопники. Заводилой у них Халиков – противный наглый тип.

– Интересно, кто у него родители?

– Вы задали интересный вопрос. Обязательно выясним. Как только мы им не поставим зачеты, как миленькие прибегут. Раз на занятии у Халикова зазвонил телефон. Он стал громко в трубку говорить. Я его попросила выйти из учебной комнаты. Он открыл дверь, облокотился о косяк и стал говорить. Мат-перемат. Я не знала, куда деться.

– Они зачет вам сдали?

– Халиков и Гатауллин на зачет не явились, проигнорировали, а Магомедову я зачет не поставила. Знания у них нулевые. Нам, преподавателям, нужно будет сговориться и этих студентов до экзаменов не допустить.

– Я «за». Саяра Файзылловича они чуть до инфаркта не довели – до сих пор от этой группы не может отойти. Он мне божился, что прогонит их по тестам и не поставит зачет.

– Тогда я преподавателям скажу, чтобы они им зачет не ставили, пускай перед госэкзаменами побегают.

– Деканат, конечно же, постарается их протолкнуть, но если мы объединимся, то выстоим. А шеф наш в этом случае займет нейтральную позицию.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.