20

20

Пока я говорил, заместитель декана слушал меня с гримасой на лице и в очередной раз думал о том, что я в университете, если не заблудшая, не примкнувшая к стаду овца, то – случайный человек. Кстати сказать, у нас в университете время от времени случайные люди появляются, и от них при очередном переизбрании избавляются.

Был лет восемь назад на кафедре рентгенологии доцент Амиров. Он был мужественный человек и неоднократно на открытых ученых советах выступал, даже на ректора руку поднимал, правду-матку искал. Так его на очередном переизбрании и прокатили, хорошо еще, что он устроился работать рентгенологом в тубдиспансер. А со мною сложнее. Я ведь могу про университет роман написать. В этом смысле я в первую очередь очень благодарен шефу и подобным ему, благодарен за то, что он, как никто другой, постоянно своими деяниями питает мое творчество.

Впрочем, если этот мой опус опубликуют, то я не буду работать в университете. Когда настало время моего очередного переизбрания на следующий пятилетний срок, шеф мне сказал: «Ректор не будет на должность доцента, которую ты занимаешь, объявлять конкурс. Будешь работать по приказу». Теперь я каждый год, вот уже несколько лет в сентябре пишу на имя ректора заявление с просьбой принять меня на работу. Иначе говоря, работаю на птичьих правах.

– Я поговорил со студентами, – сказал заместитель декана. – У них к некоторым кафедрам имеются претензии: в частности к кафедре госпитальной терапии. Перед экзаменами студентам дали список вопросов, который разнится с вопросами билетов. В списке нет вопроса про кардиогенный шок, а в одном билете он есть.

– По положению о госэкзаменах студентам вообще не следует давать вопросы билетов. Это нарушение. К тому же этот принципиальный вопрос имеется и на экзаменах по теоретической части и студенты должны его знать, – заметил заведующий кафедрой практических навыков. Тем, как прошли экзамены на его кафедре, он был доволен. Организация экзамена превзошла ожидания. «А уж почему студенты получили плохие оценки – над этим пусть ломают голову клиницисты и начальство», – думал он.

– Кардиогенный шок – этот вопрос мы подробно разбираем на практических занятиях. Кроме того, на эту тему студентам была прочитана на шестом курсе лекция. Вопросы по кардиогенному шоку включены в контрольные тесты, на которые студенты отвечали перед госэкзаменами. Поэтому если студенты не знают ответ на этот вопрос, то коль физиономия крива – кафедра не виновата, – сказал Салават Зарифович.

– В принципе да – кафедра не виновата, – согласился заместитель декана. – Что такое кардиогенный шок, студенты должны знать. Замечания студентов мы не принимаем. Нам же сейчас нужно прийти к единому знаменателю и ответить на вопрос: как мы расцениваем первый опыт проведения госэкзаменов на кафедре практических навыков?

– Как передовой положительный опыт. Это же инициатива руководства института. Тем более что на итоговую оценку этот экзамен практически не повлияет, а студентов подхлестнет, пусть зубрят, – сказал заведующий кафедрой рентгенологии.

С его мнением все согласились, и все были довольны тем, что экзамены не затянулись, можно было еще решить в течение дня личные дела. И никто, по – прежнему, не думал о том, какие из наших выпускников получатся доктора.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.