«Работали они хорошо»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

«Работали они хорошо»

В лагере мне зарплату чуть-чуть дали. Сколько, я уже и не помню, но дома-то был огород. Сеяли сами: овьёс, рожь, картошки мно-ого… До войны все свое было.

В 12 был обед. Врачи-заключенные к себе идут, мы к себе. Всегда заказывали кофе стакан и хлеб с сыром: бутербрёд, 12 копеек.

А что заключенным-то варили, мы к этому не касались.

У заключенных бочка большая стояла, в ней елки заваривали и этим заключенных поили. Хвойный напой от цинги — самое главное. А была ли цинга, не помню. Особо не было. А вот менингитом заражались много. И умирали. Не могли его лечить.

* * *

Бараки в лагере большие, длинные. В м?жские-то мы не заходили, а в женских общие нары, очень хорошо. Паровое отопление было, электричество! В поселке не было, а в лагере уже. Матрасы ватные. И простыни были, и подушки, и одеяла!

У кого-то отдельные занавески — вдруг к женщине мужчина зайдет? Ну, понятно, что не пускали, а вдруг зайдет? На минутку.

* * *

Особо-то мы с заключенными не разговаривали, только на приеме. Орлова, врач, рассказывала: «С работы меня вызвал: «Пойдем, поговорим», сразу в машину, смотрю — не я одна, много-много народа, этап — и в Коми». А за что, не знает. И я не знаю. Шибко-то тоже неудобно спрашивать. Особой жалости у меня к ним не было, работали они хорошо.

Нет, ареста я не боялась. Я же никакого преступления не делала! И они не делали. Четыре тысячи — неужели все убивали людей?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.