Глава I Вместо тезауруса

Глава I

Вместо тезауруса

§ 1. Немного о себе

Несомненно, что про хвори и недуги интереснее, а главное – полезнее, узнать мнение не постоянного читателя журнала «Здоровье», а опытного практикующего врача, хотя в жизни встречаются оба варианта процесса познания медицинских премудростей.

Поэтому, как представляется, чтобы судить о том, насколько автор владеет той или иной тематикой и можно ли доверять его умозаключениям на различные темы, хорошо бы ознакомиться для начала, хотя бы коротко, с его биографией. Исходя из сказанного, в данном разделе в весьма сжатом виде будет представлен жизненный путь автора или, говоря словами одного из героев произведений писателя Юлиана Семенова, – самодонос.

Я родился и вырос в Москве. Несмотря на то что мои родители – технари по образованию (мать – строитель, а отец до пенсии трудился в атомной энергетике), их чадо тянуло больше к гуманитарным предметам. Не знаю, сказалось ли здесь чтение детективов, но первым моим местом работы после окончания средней школы была Прокуратура РСФСР, где я устроился секретарем в канцелярию, откуда и ушел затем отдать долг Родине в рядах Советской армии.

Тяга к юриспруденции не ослабла и после возвращения домой, поэтому я поступил в Московскую высшую школу милиции МВД СССР. «Вышка» в те времена давала очень неплохие профессиональные знания, особенно по таким дисциплинам, как уголовный процесс, уголовное право, криминалистика, а потому ее выпускники очень быстро адаптировались на практике, имея хорошую теоретическую подготовку и затем получая навыки работы следователем или оперативником. Сейчас это Университет МВД РФ, с тех пор сильно выросший как своей учебной базой, так и в плане расширения специализации сотрудников, которые готовятся для подразделений московской полиции.

Забавно, но, когда на последнем курсе у нас появилась следственная специализация, я был уверен, что после выпуска буду работать кем угодно, но только не следователем по так называемым хозяйственным делам. Не хотелось ковыряться в огромных массивах всяких бухгалтерских документов и дышать пылью. Однако по иронии судьбы уже с момента прихода на студенческую стажировку и до настоящего времени я занимаюсь только делами, касающимися экономической преступности, – сначала как следователь, затем как научный работник, а сейчас уже в качестве адвоката-защитника. И ни разу об этом не пожалел.

Зародившееся в вузе стремление к науке не ослабевало и позже, и тогда я, поднакопив на следственной работе опыта, наблюдений и идей, поступил в адъюнктуру Академии МВД СССР. А потом около десяти лет преподавал криминалистику на кафедре Юридического института МВД РФ.

Криминалистика, если дать короткое определение, – это наука о средствах и методах раскрытия и расследования преступлений. Ее изучают в учебных заведениях все будущие оперативные работники, следователи, прокуроры и судьи. Она также нужна и адвокатам, практикующим по уголовным делам. Если взять категорию дел экономической направленности, то в криминалистике можно почерпнуть знания о типичных для них судебных экспертизах, особенностях проведения следственных действий (допрос, обыск, очная ставка, выемка и т. д.), методиках расследования отдельных видов преступлений, совершаемых в сфере предпринимательской деятельности.

Кандидатскую диссертацию я посвятил исследованию одного из видов косвенных доказательств по актуальным на практике хозяйственным делам. В сфере научных изысканий внимание привлекали процессы, происходившие в перестроечные времена в кооперативном движении, во внешнеэкономической и банковской деятельности, в налогообложении.

Однако после необходимой выслуги лет погоны пришлось снять и сменить профессию. Хорошо помню, как начальник кафедры, взяв в руки мой рапорт, сказал: «Очень сожалею, но отношусь с пониманием. Троих детей надо кормить». Последние слова очень хорошо объясняют причину принятого мною непростого решения.

Особых раздумий по поводу того, куда идти, не было. Так уж сложилось, что оставляющие службу оперативники чаще всего идут в частные охранные предприятия, а следователи – в адвокатуру.

Как-то отложилось в памяти, что один из лучших моих учеников, узнав о дальнейших намерениях пойти в адвокаты, в кругу сослуживцев недовольно высказался так: «Он перешел на другую сторону баррикад». Такую оценку чьих-либо действий в схожих случаях приходится и сейчас слышать не так уж редко. Я с этим не согласен, поскольку в нормальном государстве, где властвует закон, обе противоборствующие стороны должны честно служить правосудию и добиваться справедливого и обоснованного разрешения дела. По этому поводу прекрасно высказался авторитетнейший дореволюционный судебный деятель А. Кони: «Состязательное начало в процессе выдвигает как необходимых помощников судьи в исследовании истины – обвинителя и защитника. Их совокупными усилиями освещаются разные, противоположные стороны дела и облегчается оценка его подробностей»[2].

Что же касается реалий сегодняшнего дня, то я приведу мнение известного в юридических кругах человека, которого пресса окрестила «прокурором, ставшим одним из самых авторитетных адвокатов современности», – Юрия Костанова, в советское время прошедшего путь от следователя до ответственного работника Прокуратуры СССР. Когда бывшие коллеги стали ему говорить, что он «поменял знамена», перейдя в адвокатуру, ответ был таков: «Знамена я не менял… Более того, я считаю, что в настоящее время знамена поменяла прокуратура. Сегодня там работать стыдно. Я вижу, что они делают, и меня это, мягко говоря, не устраивает»[3].

Кстати, упомянутый выше мой ученик, проработав какое-то время следователем, пришел затем в науку, где и успешно трудится до сих пор. Некоторое время назад, когда мы с ним случайно встретились на одной научно-практической конференции, он стал интересоваться моим мнением о целесообразности своего поступления в адвокатуру. Видимо, правильный выбор позиции на баррикадах приходит только с накоплением необходимого багажа жизненного и профессионального опыта…

Сдав вступительный экзамен и получив статус адвоката, я пришел в 1996 году на работу в одну из юридических консультаций Московской городской коллегии адвокатов. Это самая известная и многочисленная коллегия, где трудились и трудятся многие мэтры российской адвокатуры. Про нее недавно мне пришлось услышать такую шутку: «В городской коллегии работают самые красивые женщины и самые умные мужчины». Не знаю, согласны ли с этим представительницы прекрасного пола, но точно могу подтвердить, что в ходе реформирования института адвокатуры, начало чему положил принятый в 2002 году закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре», ряды МГКА поредели за счет создания новых адвокатских образований, куда ушла часть таких мужчин.

Одно такое образование – бюро, реорганизованное затем в коллегию, – создал работавший вместе со мной известный столичный адвокат Георгий Каганер. Я вошел в число нескольких человек, сформировавших эту структуру, которая была названа по имени ее создателя – «Каганер и партнеры». Небольшой коллектив быстро получил известность и завоевал авторитет среди клиентов. Достаточно сказать, что после возникновения «дела ЮКОСа» эта крупнейшая в стране нефтяная компания, если можно так сказать, «зашла» в наше небольшое адвокатское образование, насчитывавшее всего семь человек, с двух сторон: адвокат Каганер был приглашен защищать одного из сотрудников службы безопасности ЮКОСа Алексея Пичугина, а мне поступило предложение войти в команду защитников Платона Лебедева. В дальнейшем к работе по «делу ЮКОСа» по мере необходимости мы привлекали и других адвокатов нашей коллегии – Татьяну Симонову, Александра Головина, Виктора Губанова.

Здесь остается лишь добавить, что, придя в адвокатуру, я не изменил своему пристрастию и продолжил специализироваться на делах экономической направленности. Приходилось защищать людей, обвинявшихся в растратах, присвоении, мошенничестве, уклонении от уплаты налогов, незаконном предпринимательстве, контрабанде. При этом некоторые из клиентов занимались бизнесом в топливно-энергетической сфере экономики. Целый ряд проведенных дел был связан с работой существовавшей в то время налоговой полиции. Дела сколь непростые, столь и интересные. Не могу сказать, что это исключительно моя заслуга, но все они без исключения завершились полной реабилитацией подзащитных. Возможно, поэтому мне и достались по первому делу против Ходорковского и Лебедева эпизоды, связанные с налоговыми обвинениями. Но об этом несколько позже.