69. Пиршество

69. Пиршество

Кампания по избранию Тэда Кеннеди стала разминкой. Кейпелл высказал свою теорию, а Гувер подтвердил ее друзьям и пообещал передать тем, кто распространит эти слухи, «горячее» досье. Потом убийство ДФК стало для патрона ФБР благословением небес, пусть даже он, естественно, никогда в этом не признавался.

С той поры РФК, тяжело переживавший убийство брата и изолированный в Белом доме после прихода к власти Линдона Б. Джонсона, уже ничем навредить не мог. Окончание срока его пребывания на посту Генерального прокурора превратилось в пытку. Действительно, Гувер не упускал случая его уколоть. Он отказывался от участия ФБР в расследовании текущих дел, снимал охрану, которую ФБР должно было выставлять при официальных поездках.

Это особое отношение одобрял новый хозяин Овального кабинета, чей дом был рядом с домом Гувера. Этот техасец никогда не скрывал своей антипатии к брату Кеннеди.

* * *

События в Далласе 22 ноября 1963 года произвели и другое воздействие на политику Гувера. Они снова возродили его страх перед коммунизмом.

Конечно, поступок Ли Харви Освальда не был представлен как действие, руководимое непосредственно из Советского Союза — подобное обвинение однозначно привело бы к конфликту в отношениях двух гигантов, — но в докладе Уоррена, чьи выводы базировались на проведенном ФБР расследовании, убийца президента был выставлен агентом… коммунистов.

Гувер мог радоваться. Американское общественное мнение, потрясенное жестоким убийством своего молодого президента, выступило за проведение более твердой политики перед лицом красной опасности.

Он тем более радовался, что весь поток критики был направлен против Генерального прокурора. Некоторые хроникеры, в числе которых был и Уолтер Винчелл, намекали на то, что, если бы РФК не уменьшил число охранников и прислушался бы к предупреждениям Гувера, Освальда несомненно смогли бы вовремя остановить. Разыгрывать козырную карту виновности в смерти брата вполне в духе дьявольской политики Макиавелли!

Патрон ФБР свел свои счеты. Но пиршество было еще далеко от завершения.

* * *

Спустя девять месяцев после убийства брата РФК ушел из правительства Линдона Джонсона. Дольше оставаться в этой команде он не мог: слишком глубокой была пропасть между ними, слишком тяжким было испытание.

Бобби даже начал подумывать о завершении своей политической карьеры. Но в самый последний момент взял себя в руки, решив, что это означало бы предать память старшего брата. Разве ДФК в своей речи не сказал, что факел должно будет подхватить новое поколение?

В августе 1964 года бывший Генеральный прокурор выдвинул свою кандидатуру на пост сенатора штата Нью-Йорк. Его противником был опытный республиканец Кеннет Китинг, но его кандидатура не была единодушно поддержана соратниками по партии.

Для Гувера поражение Бобби в штате Нью-Йорк означало бы несомненный крах политических амбиций злейшего врага. И хозяин ФБР решил снова прибегнуть к своим сомнительным методам борьбы и призвал на помощь… Фрэнка Кейпелла.

* * *

Книжонка «Странная смерть Мэрилин Монро», чьими выводами долгие годы вдохновлялись Норман Мейлер, Роберт Слатцер, Энтони Саммерс, Дон Вольф и многие другие, была написана для того, чтобы стать смертельным оружием против РФК, орудием пропаганды, предназначавшимся для уничтожения Бобби.

Ее публикация была напрямую связана с этой кампанией. Вот почему красная книжица с утверждениями о том, что РФК приказал убийцам-коммунистам прикончить Мэрилин для того, чтобы избежать разоблачения по кубинскому вопросу, была распространена в Нью-Йорке большим тиражом и совершенно бесплатно[170].

Хождение «произведения» Кейпелла не осталось незамеченным как в лагере демократов, так и в лагере республиканцев. И, возможно, именно она сыграла решающую роль в неубедительной победе РФК. Более того, помимо отрицательного политического воздействия, этот памфлет открыл клапан для измышлений популярной прессы. Впервые эти средства массовой информации задались вопросом о природе связи между Бобби и Мэрилин, а некоторые из них стали повторять и неустанно подтверждать слова союзника директора ФБР.

* * *

Такому успеху во многом способствовал Гувер. Появление этой листовки бросилось всем в глаза. Начиная с августа 1962 года, как пошутил РФК, шеф ФБР был одержим тайной дома 12305 Файфс Хелена-Драйв. Не только потому, что это было связано с его противником, а из-за того, что взгляды актрисы, по его разумению, ставили ее в ряды его врагов.

Замужество с Артуром Миллером, недавняя поездка в Мексику, где она встречалась с американцами, вынужденными покинуть страну из-за «охоты на ведьм», начатой сенатором Маккарти, — сделали Монро в его глазах определенно сторонницей левых взглядов. Поэтому специальным распоряжением шефа ФБР всем агентам было предписано быть начеку. Это касалось и агентов, находившихся за границей. Действительно, в составленном ФБР досье имелись аналитические обзоры заметок в прессе, представленных агентами, находившимися даже в Европе.

Один из таких документов пришел из Парижа и относился, например, к статье в журнале «Франс диманш» от 27 марта 1963 года. В ней утверждалось, что Мэрилин, вероятно, покончила с собой из-за того, что Бобби Кеннеди решил положить конец их якобы существовавшей любовной истории. Комментарии, которыми сопровождалась эта статья, содержали очень мало сведений для организованной Гувером охоты: «К чему терять время? "Франс диманш" является одним из лидеров порнографической прессы Парижа»[171].

* * *

Именно потому, что улов его агентов был не очень богатым, Гувер в частных разговорах расхваливал работу Кейпелла и, например, порекомендовал ознакомиться с ней Уолтеру Винчелу.

Неужели директор ФБР верил выводам экстремиста из Статен-Айленда? Во всяком случае, он был первым, кто 5 июля 1964 года поспешил предупредить Бобби о скором появлении книги «Странная смерть Мэрилин Монро». Под прикрытием своей озабоченности — настоящей или притворной? — он отозвался об этом памфлете со всей серьезностью: «В этой книге Кейпелла будет рассказано о вашей предполагаемой дружбе с покинувшей нас мисс Монро. Г-н Кейпелл заявил, что в своей книге расскажет, что вы были близки с мисс Монро и что вы находились в доме мисс Монро в момент ее смерти»[172]. Естественно, РФК не снизошел до ответа на это предостережение.

Доверие, которое Гувер оказывал работе Кейпелла, кажется тем более удивительным, что Уильям Салливан, глава департамента разведки ФБР, к 15 июля уже получил полный доклад по поводу этих обвинений.

В этом документе специальный агент, которому было поручено вести это досье, квалифицировал утверждения, изложенные в книге «Странная смерть Мэрилин Монро», как «полностью ложные»[173].

Салливан, второе лицо ФБР, немедленно проинформировал своего шефа. Что же тот сделал с документом, который не вписывался в его замыслы? Чтобы узнать это, пришлось дождаться 1979 года и публикации воспоминаний Уильяма Салливана[174]. В своих «Мемуарах» тот рассказал, что Дж. Эдгар Гувер не придал никакого значения расследованию, проведенному его же службами, и применил власть и свои возможности, чтобы распространить эти лживые слухи. «Истории о Бобби и Мэрилин были всего лишь выдумкой, — написал Салливан. — Эта лживая история была выдумана одним так называемым журналистом (…) и разнеслась, как пожар жарким летом. И конечно, пламя раздувал с улыбкой на губах Дж. Эдгар Гувер»[175].

* * *

Сегодня не представляется возможным точно определить, каким было участие Гувера в рождении книжонки Кейпелла.

Ограничился ли директор ФБР только использованием этого памфлета, потому что он был направлен против общего врага и совпадал с его философией? Или он сыграл роль более важную, чем простой поставщик сплетен? А не он ли вдохновил Кейпелла, как уже делал это при расследовании убийства ДФК?

Как бы там ни было, Дж. Эдгар Гувер сыграл огромную роль в этой масштабной кампании по дезинформации. Благодаря ему тошнотворные предположения, высказанные в книжонке «Странная смерть Мэрилин Монро», из сточных канав на политических задворках попали на страницы международной прессы. А спустя восемь лет вдохновили Нормана Мейлера, а затем и Роберта Слатцера.

* * *

Перелистывая снова книги Дона Вольфа и Энтони Саммерса, углубляясь в несколько романтические страницы Мишеля Шнейдера[176], я не мог не вспомнить метафору, которую высказал в своих воспоминаниях Уильям Салливан.

Хотя там и присутствовала тень Кейпелла, но со всех страниц доносилось дыхание Дж. Эдгара Гувера. Он одержал окончательную победу над своим самым заклятым врагом. Но победа эта была не вполне заслуженной.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.