31 декабря 1963 г.

31 декабря 1963 г.

С Новым годом, милая Надежда Яковлевна! Я жив и здоров (хотя я и один) и беспокоюсь только, что причинил Вам много переживаний за себя. Было несколько тяжелых дней, когда я внезапно столкнулся со всей мерой пошлости и лжи (в чем Юля меньше всего, а м. б. и совсем не виновата – просто попав в беду) – сейчас я совсем успокоился и только волнуюсь за Юлю.

Подивлюсь на мир еще немного,

На детей и на снега…

Жалею, что не приехал в памятный день[546] – по охватившей меня боязни пространства, а ни с кем из отъезжавших связаться не сумел. Звонил в этот день Анне Андреевне и Н. И., собрал кое-кого из друзей, читал стихи и объяснял, кто такой, по моему представлению, был О. М. Сейчас буду звонить Евг. Як.

У меня было два радостных события: был в гостях у Анны Андр., сидел ок<оло> 3 часов, многое понял, был горд и счастлив (она читала стихи и из Данте своим голосом). На прощание А. А. сказала: позвоните – мы с вами обсудим, что нужно сделать – это тоже своим, “отвлеченным” голосом[547]. Потом я списался с Кузиным, он прислал мне два исключительно доброжелательных письма и очень благородных по тону. Пишет даже, что рассматривает нашу будущую встречу как в некотором отношении продолжение своих отношений с О. Э.

Всё это меня очень согрело и помогло выздороветь. Напишите мне скорей, если у Вас нет на меня никакой обиды. Ваш Саша.