В Секретариат Союза писателей СССР в Отдел культуры ЦК КПСС

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

В Секретариат Союза писателей СССР в Отдел культуры ЦК КПСС

Уважаемые товарищи!

Союз писателей не дал мне разрешения на поездку в США по приглашению Университета Калифорнии для чтения лекций по теме: «Изобразительные средства современной советской прозы». Самым решительным образом я протестую против срыва этого культурного контакта, против унижения меня как личности и возмущаюсь тем, что мне выражено недоверие как писателю и гражданину.

Вину за срыв этой поездки и за все последующее я возлагаю на замзаведующего отделом культуры ЦК КПСС Альберта Андреевича Беляева. Мне представляется, что этот человек рассматривает Союз писателей как свою вотчину, а писателей как своих крепостных. Более того, мне представляется, что наша литература сегодняшнего дня развивается под влиянием вкуса А. А. Беляева, а вкус его мне представляется серым.

Для того, чтобы отвести превратные толкования вышесказанного, я должен высказать здесь несколько априорных соображений. Я не против партийного руководства. Вместе со всеми своими коллегами я считаю, что идейное, направляющее влияние партии благотворно для литературы. Мне приходилось встречаться и беседовать о литературе с крупными деятелями нашей партии и находить в их лице тонких и вдумчивых собеседников, понимающих диалектическую сложность нашего времени и литературы в нем. Деятельность А. А. Беляева строится по стародавнему принципу «тащить и не пущать». В его лице я вижу человека некомпетентного.

К этому выводу я пришел на основании опыта нескольких (на протяжении ряда лет) встреч с этим человеком. Каждая из этих встреч приносила мне неприятности, досаду и унизительное ощущение своей кабальной зависимости. Вот несколько примеров. Мою последнюю книгу, которой я горжусь и которая высоко оценена многими моими товарищами, людьми, гораздо более сведущими в литературе, чем Беляев, он считает «шагом назад» и таким образом закрывает ей доступ и в журналы, и в издательства, потому что его боятся в журналах и издательствах. Особенно ревностно Беляев следит за моими попытками пересечь государственную границу. Всюду ему чудятся враги, и всегда он как бы подозревает меня в стачке с этими врагами. Несколько лет назад я собрался написать книгу об океанографах, а для этого надо было пойти с ними в океанский рейс. Беляев сказал мне, что коралловые острова Тихого океана охвачены в этот момент идеологической войной небывалой силы и, конечно же, меня-то наши враги используют как свое оружие.

В другой раз польское издательство пригласило меня посетить Варшаву в связи с выходом моей книги. Беляев расценил это как вылазку определенных польских кругов, недоброжелателей нашей литературы, и запретил эту поездку.

Приглашение из Швеции. Зная, что все замыкается на Беляеве, я уже не обращаюсь в иностранную комиссию СП, а звоню прямо к нему. Даже не дослушав меня, он весело и жизнерадостно провозглашает: «Никаких перспектив!»

Все это похоже на анекдоты, а временами и попросту оборачивается анекдотом. Шведский издатель, выпустивший «Затоваренную бочкотару», приглашает меня посетить Стокгольм. Мне заявляют, что я не смогу поехать, потому что этот издатель – реакционный. Через несколько дней я вижу в «Литературной газете» снимок – мой издатель в обнимку с одним нашим высокопоставленным писателем в качестве «преданного друга советской литературы». Невеселые, отвратительные анекдоты!

Аргументы, которые выдвинул А. А. Беляев против моей поездки в Калифорнийский университет, – смехотворны. Вот два из них, главных, абсурдно связанных друг с другом:

а) если мы вас пошлем, то они пришлют нам кого-нибудь в обмен;

б) если мы вас пошлем, то с нашей стороны это будет «акт доброй воли». А какой тогда с их стороны будет «акт доброй воли»?

Как прикажете понимать? С одной стороны, если приглашение меня американцами не считается актом доброй воли, то, стало быть, я персона какая-то опасная, нежелательная для нас. С другой стороны, если американцы в обмен навяжут нам визит какой-нибудь своей персоны, то, стало быть, я – персона опасная и нежелательная для них.

Быть может, я субъективен и это лишь со мной А. А. Беляев обращается таким образом, а с остальными писателями он лоялен, широк, умен? Если даже дело обстоит таким образом, то, мне кажется, на таком ответственном посту человек обязан сдерживать свои личные антипатии.

Так или иначе, я заявляю здесь, что не считаю более Альберта Андреевича Беляева своим руководителем, освобождаю себя от всякой перед ним вассальной зависимости и полагаю, что люди с таким узким интеллектуальным кругозором не вправе руководить литературой.

Еще раз категорически протестую против срыва моей поездки в Калифорнию, которая могла бы внести свою, пусть скромную, лепту в разрядку напряженности и установить традицию приглашения советских писателей в американские университеты для занятий по профессиональным вопросам.

Аксенов Василий Павлович,

писатель

1975 (?) г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.