8.4. Первые месяцы в лаборатории (1957 год)

8.4. Первые месяцы в лаборатории (1957 год)

Людвик, ты не трудишься так упорно, как тебе бы следовало. Уже середина июля, и программа начнется через три месяца. Все будет на французском. Переводить с французского на польский недостаточно; тебе следует также переводить с польского на французский. Ты должен уметь выразить, что ты думаешь и чего ты хочешь. […] Два дня назад мы с Туньей поехали в Орсэ [городок возле Парижа], где создается университетская лаборатория ядерных исследований. Жолио там не было; нас встретил его помощник господин Тайлак. Он показал мне план программы и описал курсы. Я был рад, что предварительные знания квантовой механики не требуются; ее начнут изучать с самого начала на втором году обучения. […]

Мой паспорт продлили на три месяца. Этого, наверное, достаточно, чтобы оформить все здесь и в Польше. Большинство своего времени я провожу за изучением французского. Учитель из Альянс Франсез попросил нас устно описать наши страны. Меня очень тронуло то, что сказал молодой израильский художник: «Много лет назад мы были такими же, как другие народы; мы обрабатывали свою землю. Затем нас рассеяли. Единственным разрешенным нам ремеслом было ростовщичество – грязное занятие, запрещенное остальным. Но мы также дали миру великих мыслителей, таких как Спиноза, Эйнштейн и Троцкий. Почему коммунисты-антисемиты считают нас капиталистами, и почему капиталисты-антисемиты называют нас коммунистами? Израиль покончил с уродливой ситуацией, созданной тысячелетия назад». […]

Закончился мой первый день в Орсэ. Вначале я был на лекции В.Вайскопфа – автора известного американского учебника по ядерной физике. Он говорил на французском. К сожалению, я смог понять не больше двадцати процентов лекции. Он произвел на меня прекрасное впечатление; лекция была очень информативной, и ее хорошо приняли. Затем ближайший сотрудник Жолио Пьер Радвани показал мне лаборатории. Некоторые – еще не доделаны. Мы съели ланч в столовой, расположенной в лесочке в пятистах метрах от лабораторий. […]

На поездку в Орсэ у меня ушел целый час на метро и на поезде. Хотелось бы жить поближе. Мне пора подыскать себе жилье. […] Два дня назад я с радостью начал работать в лаборатории. Мое задание – измерить энергию гамма лучей цезиума, используя сцинтилляционный спектрометр, основанный на одноканальном анализаторе. Потом мне надо будет описать результаты. [Это описание состояло в большей части из чисел и схем, а не из французского текста]. Следующим заданием будут какие-то измерения с масс-спектрометром. Мне предложили начать лабораторную работу на месяц раньше других участников программы. […]

Еще одна забастовка помешала мне добраться сегодня до Орсэ. Это уже третья забастовка за последние полтора месяца. Мне очень нравится лаборатория. Люди в ней очень дружественные; можно обратиться за помощью даже к маститым ученым. Жолио – прекрасный тому пример. Он ест в той же столовой, что и мы. Вчера я встретил очень милую женщину, которая прекрасно говорит по-русски. Языку ее научили родители. Она дала мне свою докторскую диссертацию, защищенную в прошлом году. Диссертация посвящена ее отцу, который был убит в Париже, сражаясь против фашистов в рядах французского Сопротивления.

Я подозреваю, что она и многие здешние ученые – коммунисты. Но я не спрашиваю. Слушая их разговоры, я пришел к выводу, что они верят в коммунизм так же, как верил я до смерти Сталина. Правда, я обобщаю. Один мужчина, с которым я говорил, не доверяет капиталистическим газетам; единственная газета, которую он читает, вполне его удовлетворяет. Понимает ли он, что быть коммунистом значительно сложней, когда тебе доступны разные точки зрения? Возможно, нет. […]