Свадьба

Свадьба

…С того памятного зимнего вечера образ Верочки возникал в мыслях Владимира при любой свободной минуте. Совершенно неожиданно тридцатилетний мужчина проявлял откровенно юношескую робость.

Как-то Фруза, зайдя к сестрам Полубояриновым, обратилась к Вере:

– Володе выделили два билета в Большой театр. Верочка, вы не согласились бы пойти с ним в оперу? Он так просил уговорить вас.

– В Большой? С удовольствием, я так давно не была там.

С той поры и повелось, выкраивая редкие вечера, вечно занятый Володя просил сестру передать приглашение Вере или на концерт, или в театр. А домой возвращались по темным московским переулкам пешком, далеко за полночь. И говорили, говорили. Вера с удовольствием вспоминала свое «любимое» детство, а Владимир мог увлечь любого – он был великолепным рассказчиком. Молодые люди все больше привязывались друг к другу. И Володя все чаще урывал минуты, чтобы подняться к Полубояриновым, где он удивительно комфортно и свободно себя чувствовал.

Внешне жизнь Климова почти не изменилась, все та же череда нескончаемых и крайне важных дел, необходимость принятия сложных и очень ответственных решений, малейшие ошибки в которых могли обернуться трагедией. В вопросах авиационного моторостроения Владимир Яковлевич уверенно выдвигался на лидирующие позиции в стране наряду с Аркадием Швецовым и Александром Микулиным, воспитанниками все того же МВТУ.

Но с недавних пор все проблемы перестали казаться столь тягостными, организационные и творческие вопросы легко решались как бы сами собой. Обычно крайне сдержанный, Климов становился порой довольно разговорчив и общителен. У него будто открылось второе дыхание, неисчерпаемый запас энергии для какой-то иной жизни.

Владимир очень скоро после знакомства с Верой осознал, что любит эту очаровательную молодую женщину, ее непредсказуемый, чуть взбалмошный характер, абсолютную естественность всех проявлений и главное – добрейшую, искреннюю душу. Она была очень красива: правильное овальное лицо с чуть выступающими скулами, сияющие, почти черные глаза, классический прямой нос и совершенно очаровательная улыбка, открывавшая великолепные зубы. Сквозь слегка смуглую кожу проступал нежный румянец, который оттенялся темно-каштановыми вьющимися волосами. Все в этой женщине было прекрасно. Но привычка основательно обдумывать каждый свой шаг не позволяла принять окончательное решение.

Семья Веры все больше нравилась Климову своим отношением к жизни. Александр Сергеевич – человек либеральных взглядов – воспринял революцию как неизбежность. Царя «Николашку» он не уважал, да и сама царская монархия была для него неприемлема. Высокообразованный, просвещенный человек, он и своим детям сумел дать европейское образование. Вера и сейчас продолжала заниматься музыкой, брала уроки игры на фортепьяно у консерваторского профессора, читала в подлиннике французскую и немецкую литературу. Она казалась Владимиру идеалом женщины. А в ее отце Владимир встретил то, что было присуще и его учителям, – широту взглядов, бесконечное уважение к увлеченности делом, безупречное умение держать себя в любых ситуациях.

Владимир стал приносить Верочке разные технические статьи для перевода с немецкого, которые сам потом редактировал. Вера была рада немного подзаработать, тем более что оплата по тем временам оказалась неизменно высокой. К тому же наступал НЭП со всеми своими соблазнами, изменивший скудную жизнь по карточкам и талонам. В жизнь входил червонец.

Некоторое облегчение быта, пришедшее с НЭПом, меняло людей на глазах. Молодежь стала лучше одеваться, возобновились развлечения. У Веры появились поклонники, хотя после неудачного замужества она стала очень осмотрительной в своих знакомствах. А Климов без конца пропадал на работе.

Где-то в середине мая Володя вернулся домой как всегда за полночь. Усталость накопилась неимоверная, мечталось только о подушке в собственной кровати. И тут подошла Фруза:

– Володя, ты извини, что мешаю тебе отдыхать, но я должна тебе кое-что рассказать. Вот уже пять вечеров кряду у Полубояриновых просиживает какой-то молодой человек. Люди говорят, что это популярный режиссер, приезжающий специально для встреч с Верой.

Сон как рукой сняло. Одна только мысль, пока беспочвенное предположение, что он может навсегда потерять Веру, вывели его из равновесия. Всю ночь он простоял у окна, курил одну сигарету за другой.

А на следующий день сразу после работы, купив охапку алых тюльпанов, направился в квартиру Полубояриновых. Его встретил глава семьи. И Владимир прямо с порога заявил, что пришел просить руки Веры. Александр Сергеевич пригласил гостя к столу, где был накрыт чай. Очевидно, что своим приходом Владимир прервал какое-то семейное обсуждение. Помимо членов семьи за столом, как и предупреждала Фруза, оказался незнакомый мужчина.

– Вот, Верочка, Владимир Яковлевич просит твоей руки, но мы с Руженой Францевной хотели бы услышать твое мнение?

И вдруг этот «молодой режиссер» безо всякой паузы говорит вслед за хозяином дома:

– Я вас умоляю, Вера Александровна, примите же мое предложение! Владимира как будто ударило током! А Верочка, заметив его растерянный взгляд, рассмеялась:

– Позвольте вам представить моего жениха – Владимир Яковлевич. А это – Валерий Сергеевич, кинорежиссер. Готовится к съемке новой картины и который день уговаривает меня сыграть в его фильме роль итальянского мальчика. Так вот вам, Владимир Яковлевич, я говорю решительное… да. А Валерия Сергеевича, к сожалению, вынуждена огорчить отказом. Я не приемлю для себя никакого лицедейства, потому играть в кино не буду.

Слова Веры показались Владимиру самой лучшей мелодией, которую ему доводилось когда-нибудь слышать. Великолепное «да» еще долго звучало в его голове, мешая сосредоточиться на общей шумной беседе.

Больше всех решению мамы радовался Алешка, он успел привязаться к интересному «строителю воздушных кораблей». Да и Владимир Яковлевич полюбил любознательного, способного и трудолюбивого малыша, забавлявшего родных нескончаемыми детскими проказами.

В этот же вечер Владимир оповестил и свою семью о намерении жениться. Он попросил брата съездить в Еросово – уговорить отца вернуться в Москву или хотя бы приехать на его свадьбу. Яков Климов все годы после так тяжело пережитой национализации его дома жил в родной деревне, пытаясь смириться с новой жизнью. Без души, помаленьку, крестьянствовал и, как писали родные, продолжал хворать. Отец выполнил просьбу Владимира, из Еросова брат вернулся уже не один.

Патриархальные и глубоко религиозные мать и отец Владимира отнеслись к сообщению по-разному. Мать была огорчена:

– Тоже мне, нашел разведенную с ребенком! Не по-нашему, не по православному!

А мудрый Яков Алексеевич произнес назидательно:

– Нет, мать, не нам жить, пусть он сам решает, – на том обсуждение и было закончено.

На двенадцатое июля был назначен день свадьбы. Ровно в десять утра Владимир с двоюродным братом Александром поднялись в квартиру Полубояриновых, чтобы забрать невесту и отправиться в ЗАГС. Верочка была необыкновенно хороша в кремовом длинном платье: нежнейший шелк, облегавший ее изящную фигуру, подчеркивал все прелести «статуэтки Танагра», как называли ее домочадцы. Обычно непослушные каштановые кудри усмирял элегантный флердоранж, а изо всех украшений самыми великолепными были ее карие глаза – искрящееся миндалевидное чудо. Володя не удержался, подхватил Верочку на руки – и так, со смеющейся невестой в объятиях, спустился к самому порогу родного дома.

У подъезда их ожидал блестящий черный лимузин, откуда церемонно вышел «шофер» – коллега Владимира из НАМИ. Он вручил молодоженам ключи от этой роскошной машины – подарок друзей и коллег по институту. В полном восторге жених и невеста разместились на заднем сиденье, обтянутом васильковым плюшем, между ними – Алеша, а впереди – необходимые по новому гражданскому закону о регистрации брака свидетели. И никого не огорчило, что у машины не было пола и под ногами мелькали булыжники мостовой. Этот уникальный лимузин своими руками из подсобных материалов собрали в мастерской института друзья Владимира. Подарок был поистине царский и радовал молодоженов весь медовый месяц, а затем благополучно рассыпался.

Родители Владимира долго вглядывались в представленный молодоженами документ: «Свидетельство о браке. Гражданин Климов Владимир Яковлевич, 1892 года рождения, и гражданка Полубояринова Вера Александровна, 1895 года рождения, вступили в брак 12.07.23 г., о чем в книге записей актов гражданского состояния о браке 1923 года 12 июля произведена соответствующая запись за № 1165. После регистрации брака присвоены фамилии: мужу – Климов, жене – Климова». И вынесли свой вердикт: «Не венчаны – не супруги. Перед Господом обвенчаетесь – тогда и невестку с сыном признаем». И действительно, только после венчания расцеловали старики Климовы прелестную жену своего старшего сына, да и к внукам относились тепло и ласково.

Владимир поднялся жить в квартиру к Полубояриновым, где молодой семье выделили отдельную комнату. Впервые за многие годы он ощутил полный душевный комфорт.

С тестем Владимир Яковлевич засиживался далеко за полночь, обсуждая все новое в отечественной науке и промышленности, делясь с ним размышлениями и замыслами… Именно по его совету Владимир Яковлевич впервые оформил патент на одно из своих изобретений. Сначала в России, в Комитете по делам изобретений ВСНХ – «Свидетельство № 77837 о способе и устройстве для продувания цилиндров двигателей внутреннего сгорания», а затем в Германии – патент № 498384. Но поскольку отстаивание авторских прав требовало ежегодной уплаты пошлины, то на определенном этапе от этой затеи пришлось отказаться. Спустя же несколько лет Климов в очередном номере авиационно-технического журнала Германии встретит описание и чертежи своего изобретения, но уже под другой фамилией…

Александр Сергеевич искренне радовался выбору дочери. Очень скоро Владимир и Александр Сергеевич стали настоящими верными друзьями, уважая и очень хорошо понимая друг друга, как показала жизнь, даже в сложных драматических ситуациях. С Алешей сложились теплые доверительные отношения, и мальчик очень скоро стал называть его папой. А Верины сестры, Женя с Маней, оказались в роли добровольных домашних учителей: Владимиру Яковлевичу срочно понадобился хороший немецкий.

Усилия семьи не пропали даром. Уже через полгода Владимир Яковлевич, поразив своих коллег, свободно провел серию переговоров с представителями фирмы BMW, предлагавшей свои разработки Советской России.