1983

1983

Агджа сидит в итальянской тюрьме. Он уже не рассчитывает, что друзья, как когда-то, помогут ему сбежать. Начинает давать показания. Сдает прежних друзей-террористов, в том числе “Серых волков”.

В июне неизвестные похищают пятнадцатилетнюю Эмануэлу Орланди, дочь сотрудника Ватикана. Они хотят обменять ее на Агджу. Девушку не нашли до сих пор. Странное дело — Агджа говорит, что не хочет на свободу, что в тюрьме ему очень хорошо. Он боится, что, если освободится, прежние товарищи его убьют.

Когда начинается процесс, он отказывается от всех своих прежних показаний. Сам себя объявляет мессией. Выкрикивает: “Я более велик, чем Чарльз Дарвин и Зигмунд Фрейд!”

7

Рабия Озден Казан не хочет со мной встречаться.

— Это еще слишком свежо, чтобы говорить, — отвечает она. — Еще слишком больно.

Мне удается получить ее согласие на короткий телефонный разговор. По фотографиям я знаю, что это красивая женщина с темными густыми бровями и глазами цвета ореха. Как и многие женщины на востоке Турции, она носит мусульманский платок, закрывающий волосы. Она была невестой Али Агджи. Но они расстались.

— Это я порвала с ним, — говорит прекрасная Рабия. — Тяжело, когда жених в тюрьме. Да еще такой жених, — она вздыхает.

Рабия — журналист. Несколько лет назад она ездила взять интервью у Агджи. Так они познакомились.

— Я мало что о нем знала, — говорит она. — Знала, что он был террористом, вот и все. Думала увидеть чудовище. А он оказался обаятельным и чутким. Большинство мужчин в Турции думают, что лучший способ покорить женщину — это строить из себя мачо. А Агджа очень теплый и внимательный.

Тюрьма сделала его более зрелым, чем другие, он гораздо лучше знает, что в жизни действительно важно. А самое удивительное — вы мне не поверите! — что Али Агджа краснел во время нашего разговора. Он стеснительный!

Я сразу поняла, что нравлюсь ему. Он мне тоже понравился. С ним очень интересно. Вместо того чтобы говорить о терроризме, мы заговорили о жизни. “Жизнь — она как хлебные крошки”, — сказал он. Но не объяснил, что имеет в виду, а я не посмела расспрашивать.

За час я рассказала ему все о себе как лучшему другу. Годом позже мы обручились.

Идиллия длилась недолго. Новость об обручении просочилась в газеты. Журналисты начали следить за Рабией, звонить ей и писать об их отношениях. Кто-то написал, что этой шлюхе платят “Серые волки”. Что это старые приятели Али Агджи ей платят, чтобы он немного развлекся. Спрашивал, как это возможно, что акулы турецкой журналистики шесть лет не могут добиться согласия Агджи на интервью, а Рабия Озден Казан, журналистка маргинальной газетки, вошла в турецкую тюрьму Картал, словно в супермаркет.

Похоже, Рабие было очень больно, что Агджа официально этого не опроверг.