2006

2006

Агджа выходит из тюрьмы. Турецкий суд засчитывает ему девятнадцать лет, которые он отсидел в Италии. Кроме того, судья признает, что Агджа подпадает под амнистию, проводившуюся несколькими годами ранее.

Однако бывший террорист проводит на свободе только восемь дней. Несколько из них — с Аднаном и Фатмой, остальные — с Мустафой Демирбагом.

— Ничего особенного мы не делали, — говорит Аднан. — Али смотрел телевизор, немного поговорили.

— Как-то раз мы пошли погулять на набережную Босфора, в районе Кадыкёй, — говорит Демирбаг. — Агджа надел шапку и темные очки. Несмотря на это, его узнали двое, попросили автограф. Я знаю, что ему это было приятно. Но больше всего он радовался тому, что уже не нужно есть пластмассовыми вилкой и ножом и что он чувствует ветер на лице. Он сказал мне: “Ты даже не представляешь, какое это прекрасное чувство — дышать как свободный человек”.

Где жил Агджа? Демирбаг не хочет говорить.

— У друзей, — коротко отвечает он.

Кто прислал к выходу из тюрьмы роскошный лимузин? Адвокат говорит, что не знает.

— Стояла машина, мы сели и поехали.

Турецкие журналисты пишут, что это “Серые волки” организовали машину и квартиру. Еще пишут, что друзья-террористы оплачивают адвоката и способствуют скорейшему освобождению Агджи. Многие из них стали бизнесменами, политиками, высокопоставленными лицами. На итальянское правосудие влияния они не имели. На турецкое, видимо, имеют.

После выхода Агджи из тюрьмы турецкая пресса в возмущении. Под ее давлением министр юстиции велит суду пересмотреть дело. Приговор выносят в рекордные сроки. Через восемь дней после освобождения за Агждой приходит полиция.

— Я ждал вас, — говорит Агджа. Офицер полиции, который руководил арестом, скажет потом, что Али не оказывал сопротивления. Он не был удивлен, может, только опечален.

Агджа еще на четыре года возвращается в тюрьму Картал.

11

Нюкхет Ипекчи, дочка Абди, первой жертвы Агджи, никогда не забудет дня, когда погиб ее отец.

— Это не только моя личная драма, эта драма всей Турции. Он был одним из немногих, кто мог остановить террор, — говорит она.

На момент гибели Ипекчи было сорок девять лет. В терроризме и анархии он обвинял и левых, и правых. Его не любили ни политики, ни террористы. Но им приходилось с ним считаться. Поэтому он и погиб.

— Понтифик совершил огромную ошибку, простив Агджу, — считает дочь Ипекчи. — Простить можно того, кто об этом просит. Агджа не просил. Более того, он так и не извинился перед моей семьей за то, что случилось. У папы просил прощения? Вот видите, тоже нет. Он грубиян и хам. Когда его спрашивают о покушении на моего отца, он может рассмеяться в лицо. А потом повторяет:

“Папа простил меня, и вы должны простить”.

Госпожа Ипекчи хочет, чтобы за решетку попали и другие бывшие террористы. Орал Челик, который руководил покушением на ее отца, как и на папу, никогда не сидел в тюрьме. Он даже написал книгу о покушении на папу. Рекламировал ее как “первую правдивую на сто процентов”.

— Это сплошной бред, — говорит о книжке Челика один из турецких журналистов. — Ее главная мысль заключается в следующем: Ватикан и итальянская разведка дали денег на убийство папы. Эту теорию сейчас активно пропагандируют “Серые волки”, но ни один человек в здравом уме ее не поддерживает.

Еще недавно Челик был президентом спортивного клуба “Малатьяспор”. Того самого, с искусственной травой и с фанатами, поющими об Агдже.