12 января
Вчера я просидел весь день у Ушакова, так что не успел окончить одного письма к матери. Софья меня обманула и не пришла, как обещалась, эту ночь, почему сегодняшний день, хотя и именины Евпраксеи и Татьяны3, я начал не <в> веселом расположении духа. В ночи выпал небольшой снежок, который выманивает меня в поле; погода стала теплее, есть надежда, что будет санная дорога.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
27 января Сегодня выпускаем спектакль «По По» с Игорем Золотовицким. Репетировали немного, но очень плотно. Вчера сыграли прогон, то есть полноценный спектакль, только почти без зрителей. Мне было сложно, Игорь настолько смешной, что я не удерживался и постоянно «кололся»
29 января Премьера прошла очень хорошо, а вчерашний спектакль ещё лучше. Сегодняшнего жду с нетерпением. Мне интересно находиться с актёром Золотовицким на сцене, интересно слушать, как он интерпретирует уже знакомые мне истории. Он делает это парадоксально, смешно, а
7 января <…> Чем более глядишь, тем более встречаешь на каждом шагу здесь злоупотреблений и беспорядков. – Как впереди армий, в голове колонн, видишь всё, что есть лучшего, храбрейшего, – так сзади ее, в обозах, в магазинах, лазаретах и пр., собрано, кажется, всё, что есть
8 января <…> Якоби вчера был первый, которому я показал мой дневник; я очень рад, что его любопытство было удовлетворено, когда он прочитал несколько страниц; другому, более взыскательному литератору, никак не показал бы я его, и впредь я надеюсь быть скромнее
19 января <…> Я написал к Ушакову в стихах Языкова просьбу об деньгах;1 говорят, что у него их нет, но он, может быть, достанет у Рославлева
23 января Вот два дня, проведенные на охоте; вчера с полудня я проходил до вечера, очень устал, но зато труды мои увенчаны были одним застреленным, а другим подстреленным русаком. От усталости я проспал вечер и ночь. – Так я убиваю теперь мое время, старею сердцем и телом без
26 января <…> Вот уже другой год, как я считаюсь на службе его императорского величества: не ожидал я этого и, несмотря на затруднительное мое положение в Петербурге, верно не решился бы перенести этот год, если бы мне хотя во сне приснилось, как я его проживу. Я не хотел
27 января <…> Наконец я вчера получил письма от Анны Петровны <и> сестры, так давно ожидаемые. Оба писаны почти в одно время, в половине сентября, и ровно долго шли – более 4 месяцев <…> Оба письма очень милы, так что я их по сю пору перечитываю. Они развеселили мой
7 января Лишним бы было упоминать, что здесь несносно скучно, что я не могу здесь ничего делать и даже не имею свободной минуты написать несколько строк, потому что живу на одной квартире с Ушаковым. Эта скука тем горче для меня, что теперь в Сквире я бы, по крайней мере,
21 января Утром я не писал писем, как это прежде предполагал, но читал В. Гюго драму “Кромвель”, которая очень занимательна. Бросив мою трактирщицу, Любовь покинул я, но в душу Не возвращается покой!5 Меня томит желание быть с женщинами, если нельзя их иметь
29 января Вчера был у нас смотр эскадрона. Об нем нечего сказать, потому что ни верховая езда гусар, ни сухое обращение Плаутина с Муравьевым, которые друг друга очень не жалуют, ни глупости, деланные и сказанные Ушаковым, не стоят упоминания. – Всё это меня не столько
30 января Путешествие Mollien в Колумбию не так любопытно, как я ожидал, – из оного я не получил столько сведений о крае, сколько я надеялся найти; этот дневник путешествия его по рекам Св. Магдалины и Кауке, в хребет Кордильеров около Боготы чрезвычайно скучен. Сведения,
Год 521 от хиджры (17 января 1127 г. – 5 января 1128 г.). Ранее уже рассказывалось о мученической смерти эмира Сайф аль-Дин Ак-Сонкора аль-Бурзуки, правителя Мосула, в городской мечети от рук батинитов и унаследовании трона его сыном, эмиром Масудом. Когда его власть прочно
Год 554 от хиджры (23 января 1159 г. – 11 января 1160 г.) Первым днем этого года была пятница (23 января).В первые дни месяца зу-л-хиджа 553 года аль-Малик аль-Адил Нур аль-Дин заболел, болезнь все усиливалась, забирая его силы, и вновь тревожные слухи о нем стали распространяться по
16 января Ты поздравляешь меня, что я «вышел на широкое поле действительности, на животрепещущую почву исторической жизни» и что «и груди и душе моей будет легче». Отчасти это справедливо: искусство задушило было меня, но при этом направлении я мог жить в себе и думал, что
Января 22 Письмо мое остановилось за статьею – нынче только кончил и отнес Кр<аевско>му последние листы – с лишком двадцать листов довольно убористого письма!{37} Теперь совершенно убедился я, что нет никакой возможности писать хорошо для журнала. Мне сдается, что моя