Ходорковского жалко!
Ходорковского жалко!
27.05.2011 меня признали подозреваемым за написание статьи «Обратился ли Медведев к либералам?», взяли подписку о невыезде и пригласили на 30 мая получить постановление о привлечении к делу в качестве обвиняемого по признакам статьи 282 части 1 УК РФ. А накануне пресса много писала о вторичном, совершенно «заказном» осуждении Ходорковского, что и подвигло меня прочесть статью Ходорковского «Узаконенное насилие» в «Независимой газета» за 03.03.2010. Не буду ее цитировать полностью, дам из этой его статьи характерные места.
«…То, что я расскажу, — результат непроизвольной работы аналитика (каким неизбежно является руководитель любой крупной предпринимательской структуры), на протяжении почти семи лет постоянно находящегося в гуще борьбы наших правоохранителей как между собой, так и против российских граждан.
Первое и главное, что я понял уже на третий месяц своего тюремного заключения: наши «внешние» представления о милиции, прокуратуре, суде, ФСИН как о неких самостоятельных структурах абсолютно ошибочны. Пока ты не оказался в лапах Системы, ты почти ничего не знаешь о ней.
Система — по сути, единое предприятие, чей бизнес — узаконенное насилие. Предприятие очень крупное, с огромным количеством внутренних конфликтов, столкновений интересов. На этом предприятии трудятся и приличные люди, и подонки — дело не в качестве человеческого материала, а в самих принципах организации Системы.
Система — конвейер гигантского завода, который живет в собственной логике, не подчиняющейся в общем случае внешней корректировке. Если вы стали сырьем для этого конвейера, то на выходе всегда получается автомат Калашникова, то есть обвинительный приговор. Иной результат переработки сырья Системой рассматривается как брак. Поэтому мысль о том, что кто-то в чем-то будет разбираться, опять же в общем случае надо оставить. Вам не дадут просто так уйти только потому, что ваша вина не доказана или не существует. Это — важнейший принцип работы Системы. Ее цель — не установить истину, а решить свою собственную задачу. Человек — лишь объект, необходимый материал для статотчетности.
Работа конвейера состоит из трех основных этапов.
1. Оперативный этап — отнесение какого-то реального или придуманного факта к преступлению и назначение виновного. Хотя часто бывает в обратном порядке — сначала назначение виновного, а затем поиск того, что можно было бы оформить как преступление…
2. Следственный этап — оформление бумажек и окончательное согласование роли, отведенной каждому назначенному (справедливо или нет) виновным…
3. И, наконец, судебный этап — легализация решений, принятых на предыдущих этапах, в ходе судебной процедуры.
Старый анекдот: вопрос судье — «Можете ли вы осудить невиновного?», ответ: «Нет, никогда. Я дам ему условный срок!» — недалек от истины. Если дело совсем пустое и нет четкого заказа, то суд может назначить условный срок, выпустить «за отсиженным» или даже вернуть дело прокурору. Система отстроена и работает так, что судья, вынесший оправдательный приговор, рискует не только оказаться в ней изгоем, но и получить ярлык «подозрительного» по части коррупции. Для поколения судей, воспитанных самой же Системой и ощущающих себя чиновниками в определенной вертикали скорее, чем вершителями правосудия, это реальный и высокий риск. Поэтому оправдательный приговор (если это не суд присяжных] — из разряда легенд, и ничтожная (0,8 %) доля таких приговоров именно отсюда.
Роль ФСИН — исключительно поддерживающая. Может колебаться в диапазоне от поощрительно-индифферентной до активно-пыточной.
В активно-пыточные условия можно попасть, если есть заказ сравнительно высокого (генеральского) уровня, либо в качестве личной услуги одного майора другому, либо если тюремное начальство само хочет чем-то поживиться. Например, квартирой заключенного (наиболее обычный случай).
Система крайне насмешливо относится к закону, поэтому уповать на закон — в общем случае опасная глупость…
Из Уголовного кодекса Система внимательна лишь к максимальным срокам наказания. Больше положенного, а «положено» по экономическим статьям «первоходу» до 22 с половиной лет, так как статья 774 («отмывание») присоединяется к почти любой экономической статье и делает вас «особо опасным», не дадут.
Если кто-то думает, что уйти от уголовного наказания в РФ можно только потому, что не было события или состава преступления, этот кто-то — закоренелый идеалист.
…Ну и наконец. Хотите по-настоящему рассмешить суд? Сошлитесь на конституционный принцип — презумпцию невиновности. Наша судебная система из этого принципа не исходит. Потому, собственно, в последнее время участились нападки на институт суда присяжных.
Присяжные, как правило, неустраненные разумные сомнения толкуют в соответствии с Конституцией, в пользу подсудимых, а недоказанность вины полагают равной невиновности.
Любой винтик Системы твердо убежден в обратном. Если невиновен — докажи это, причем сидя в тюрьме. И его убежденность каждодневно поддерживается судебной практикой — 0,8 % оправданий, чуть больше 20 % отмен оправдательных приговоров присяжных.
У судьи «нет оснований не доверять написанному человеком в погонах», а сказанное обычным гражданином есть «способ ухода от ответственности».
Очень интересно, что четкая убежденность большинства судей в вышесказанном коррелирует с правилами преступного мира, где слово «авторитета» гораздо весомее слова «мужика». Это пережиток сословного общества, где слово дворянина ценилось куда выше слова простолюдина.
Судебно-полицейский конвейер ежегодно пожирает достоинство и судьбы сотен тысяч наших сограждан. Попавших в тюрьмы, лишившихся родных и близких или «просто» потерявших свое имущество. Сюда же относятся судьбы действительных потерпевших, невыгодных Системе. Тот, кто попал в жернова, без потерь оттуда не выберется. Конвейер парализует страхом, уничтожает жизненную активность миллионов».
Все факты по сегодняшнему состоянию дел в судебно-правоохранительной системе, приведенные в этой статье Ходорковским, абсолютно точные. Я просто дам некоторые уточнения.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.